sugarless.

На остров они прилетают через пару дней — тянуть некогда, Чанёлю скоро в университет, поэтому мужчина какими-то неизвестными для младшего способами весьма быстро решает вопросы с работой и выкупает билеты на Филиппины. Он сдерживает обещание — там у них действительно не номер в огромном отеле, а свой уютный дом почти на самом берегу. И даже свой небольшой пляж, с которого открывается невероятный вид. — Как красиво, — шепчет Чанёль, едва кинув на террасу сумку с вещами. Он медленно идёт к кромке воды, оставив обувь у домика — всё равно на нём кроссовки, что-то более подходящее находится в глубине сумки, а вытряхивать потом песок из обуви не хочется. Приехали они уже ближе к вечеру, жар солнца успел немного утихнуть, и в джинсах ходить вполне терпимо. — Тебе нравится? — к сидящему прямо в одежде на песке Чанёлю успевает незаметно подойти мужчина, отчего младший вздрагивает — он не ожидал. — Очень. Хочу тут жить. — Хочешь, куплю тебе этот дом? — Бэкхён садится рядом, хитро улыбаясь. И хотя сразу видно, что он не всерьёз, Чанёль абсолютно уверен, что он и это может сделать. — Нет! — и получает в ответ тихий смех. — А почему именно это место? Вы тут уже были? Так непривычно отдыхать, когда вокруг ни души. — Ездил сюда несколько раз, да, — пожимает плечами мужчина. А Чанёль давит в себе желание спросить, с кем он тут отдыхал — один, с бывшей женой, с Юкхэем или кем-то ещё? Это не его дело, в конце концов. — Сотни людей ежедневно окружают меня в Сеуле. И на отдыхе я хочу обойтись без этого, — договаривает Бэкхён. И Чанёль понимающе кивает, продолжая смотреть на нереальной красоты закат. Когда красный диск окончательно скрывается за горизонтом, Бэкхён с тихим вздохом встаёт и протягивает руку Чанёлю. — Идём? Нужно выспаться, а завтра начнётся наш отпуск.

***

Выйдя из душа, Чанёль с тихим стоном облегчения падает на огромную постель. В домике так жарко, что даже одеваться желания нет, но и в тонком халате на мокрое тело после прохладного душа хочется умереть. Парень ждёт из душа Бэкхёна и нервничает. По каким-то придуманным причинам и советам Чондэ он перед поездкой сходил в салон и избавился от всех волос на теле, тогда как до этого обходился бритвой. И ожидание реакции Бэкхёна заставляет автоматически в волнении дёргать стопой. Наверняка он попытается смутить Чанёля. Без этого никуда. Уж точно не проигнорирует молча, будто всё так и было до этого. И, признаться честно, Чанёль хочет, чтобы пережитые им мучения оправдали себя. — Мальчик мой, раздевайся, тут ужасно жарко, ты же не хочешь вспотеть? — слышится от входа в комнату, а Чанёль нервно поправляет задравшиеся при падении на кровать полы халата. Ему страшно переводить взгляд на мужчину, потому что кто знает — вдруг тот и в самом деле сдержал обещание ходить без одежды? Бэкхён, кажется, стоит где-то в дверном проёме и вытирает волосы полотенцем. Чанёль осторожно смотрит в его сторону, буквально одним глазком, и почти выдыхает, успокоившись — Бён хотя бы в белье, уже это радует, даже если больше на нём ничего нет. — Почему так жарко? Домиков с кондиционерами не было? — звучит капризно, а Бэкхён тихо смеётся. — Были, но мне же нужен повод, чтобы оставить тебя без одежды. — Вы ужасный человек, господин Бён, — Чанёль только сильнее запахивает халат на груди, с опаской и готовностью ко всему глядя на приближающегося мужчину, который бросает полотенце на кресло и подходит к постели с другой стороны, мягко на неё опускаясь. — Я же умру тут за неделю. — Смею тебя заверить — не умрёшь, — Бэкхён наклоняется к чужому лицу, а Чанёль забавно хмурится, когда ему на лоб падает капля воды с волос старшего. Ладонь опускается на бедро и ведёт выше, но не переходит на внутреннюю сторону. Пальцы ныряют под халат ровно в тот момент, когда Бэкхён касается своими губами губ Чанёля, и парень перехватывает чужую руку — отсутствие собственного белья после душа смущает даже самого себя, и демонстрировать это мужчине он не хочет. Вместо этого Пак увлекает Бэкхёна поцелуем — вполне успешно. И Бён неторопливо его целует, пока сам Чанёль не сгибает ногу случайно, забыв про поползновения к своей заднице, а рука мужчины от этого движения соскальзывает к ягодицам. Он удивлённо вскидывает брови, но ничего не говорит, продолжая выжимать из Чанёля тихий скулёж своими поцелуями и ласково гладить мягкую кожу под халатом. А потом неожиданно для потерявшегося в ощущениях Чанёля мужчина развязывает его халат и немного морщится, когда младший прикусывает ему губу. — Господин Бён! — возбуждённо выдыхает Чанёль, оторвавшись от мягких губ. Он пытается прикрыться, но какой смысл, если от касаний рук хочется просто отдаться навечно. А пальцы уже трогают везде, где только можно — и когда проходятся по паху, мужчина опускает взгляд, а Чанёль чувствует, что краснеет. — Я думал, мне показалось, что ты необычно гладкий. Мне нравится. Хочу покрыть тебя поцелуями везде. — А я хочу спать, — еле слышно произносит Чанёль. Ему стыдно за это, потому что он отлично чувствует, на что настроен мужчина, но он правда устал. Перелёт был слишком утомительным. И сейчас резко кончились силы. Бэкхёну дважды говорить не надо — он мягко проводит рукой по бедру напоследок и убирает её (и Пак думает, что не заслуживает такого мужчину). А потом он стягивает с Чанёля влажный от мокрой после душа кожи халат и окидывает его в сторону. Чанёль в смущении отворачивается, ложась на бок и оказываясь спиной к Бёну, тот немного копошится сзади, а затем ложится тоже, обнимая со спины — и парень понимает, что снял бельё. Становится вдвойне неловко, но мужчина только прижимает к себе крепче. — Успокойся. Вот буду так делать, если будешь стесняться меня. Чтобы привыкал. Чанёль обиженно фыркает, но больше не пытается вырваться. Приходится задушить своё стеснение и смириться с тем, что всю ближайшую ночь к нему будет прижиматься голый Бэкхён. Но сон не идёт даже тогда, когда в комнате гаснет свет. В голову начинают лезть всякие глупые мысли («Как обычно», — сам себе фыркает Чанёль) о том, что когда-то Бэкхён привозил сюда других девушек или парней, как Чанёля, а теперь и не помнит о них. В итоге парень вздыхает и чувствует, как его плеча касаются сухие губы. — Господин Бён, — раздаётся довольно тихое. — А когда… А если мы расстанемся… Вы совсем прекратите общение со мной? — вопрос глупый, конечно. Кто в здравом уме продолжает общение с бывшими любовниками? — Боже мой, Чанёль, — фыркает мужчина, сильнее прижимая к себе рукой парня. — Ты лежишь голый со мной в постели, и это единственное, о чём ты можешь думать сейчас? — он пытается перевести всё в шутку, но затем тяжело вздыхает. — Ёль-а, ты опять сам себе придумываешь проблемы. Я не могу обещать вечно быть с тобой. Но не потому что я такой мудак и легкомысленно к тебе отношусь. А потому что я не такой мудак, который сначала обещает вечную любовь и встретить старость вместе, а потом из-за каких-то обстоятельств своё обещание не сдерживает. Ты понимаешь, что я хочу сказать? В ответ раздаётся тихое «Угу», а чужое лицо утыкается в подушку. — Мне тебя отвлечь от таких грустных мыслей? — горячее дыхание щекочет ухо, а ладонь медленно, дожидаясь разрешения, опускается с живота вниз. И замирает на полпути, когда слышится приглушённое: — Я не хочу сегодня, простите. Ладонь возвращается на живот, ласково поглаживая кожу большим пальцем. А мужчина утыкается лицом в лохматый затылок. — Ёль, ну с чего бы мне с тобой расставаться? Чанёль долго молчит, видимо, собираясь с мыслями, но в итоге подаёт голос. — Вдруг Вы встретите того, кто Вам больше будет нравиться. Или просто устанете от меня. — Мальчик мой, прекрати быть настолько неуверенным в себе. — Просто Вы такой потрясающий. А я… — Чанёль кусает губы и радуется, что мужчина сейчас не может посмотреть ему в глаза. Так легче говорить. — До сих пор точно не знаю, как Вы на самом деле… Ладно, забудьте. — Как я к тебе отношусь? — подсказывает Бэкхён, тихо урча на ухо. И Чанёль кивает одновременно с облегчением и со стыдом. — Повернись ко мне. — Не буду. Да ладно, забудьте, говорю же, — Чанёль пытается упираться, но Бён сам его переворачивает на спину, и лежать так голым вдвойне неловко, но эти мысли отходят на второй план. Потому что мужчина смотрит так, что глаза начинает щипать. — Я тебя люблю, Чанёль. Парень шумно сглатывает, бегая глазами по чужому лицу в полутьме. Кажется, он хотел это услышать несколько месяцев, а теперь просто растерялся, не зная, что ответить. «Я Вас тоже люблю, господин Бён?» Какой-то детский сад получится. Неловкая тишина затягивается — но Бэкхён ни одной эмоцией не показывает разочарования или чего-то подобного. И мужчина уже наклоняется, чтобы поцеловать Чанёля, когда тот останавливает его, осторожно положив пальцы на чужие губы. — Я… Я тоже тебя люблю, — запинается, но находит смелость впервые назвать мужчину по имени. — Бэкхён. Бён пару секунд растерянно моргает, а затем довольно улыбается, прихватывая губами пальцы, отчего парень «ойкает» и убирает ладонь. — Видишь, совсем не страшно и не больно говорить моё имя, — и улыбка такая наглая, что Чанёль только фыркает. — Больше не буду. Хватит одного раза. — Чанёл-и, — опять урчит на ухо, прекрасно зная, как это влияет на парня. — Ну же, давай ещё. — Господин Бён, прекратите на меня давить морально и физически, — пыхтит, без особой настойчивости пытаясь спихнуть с себя мужчину. Сразу возвращается осознание того, что сам Чанёль голый и лежит под таким же голым Бэкхёном. — И оденьтесь. Или дайте одеться мне, тут стало холодно, а Вы мёрзните, сколько хотите. — Могу тебя согреть, — чужая рука как-то неожиданно оказывается на заднице, пальцами проскальзывая в ложбинку между ягодиц. — Что за фразочки из порно снова, господин Бён? — Чанёль окончательно перестаёт сопротивляться, тяжело дыша под чужим весом. А мужчина, почувствовав, что парень сдался, трогает смелее. — Мальчик мой, будешь со мной так разговаривать, в следующий раз тебе придётся устроить для меня сольное представление, а я тебе подарю всё необходимое. — Я спать хочу, давайте утром? — жалобно сверкает глазами в темноте, и Бэкхён сдаётся, напоследок шлёпая легонько ладонью по ягодице. — Вот спи тогда. А не заставляй меня придумывать способы выбить из твоей головы глупости всякие. И в комнате снова повисает тишина, когда Чанёль нервно прокашливается. — А можно ещё вопрос? Бэкхён, кажется, успевший задремать, вымученно стонет и кусает чужое плечо. — А с кем Вы сюда ездили? Мне просто интересно! — заранее пытаясь себя оправдать. — Один я сюда ездил. Отдохнуть не только от работы, но и от сосущих из меня жизненные силы людей, с которыми состоял в отношениях. — Неужели они бесили Вас больше, чем я? — недоверчиво спрашивает Чанёль. — Как-то странно. — Ты меня не бесишь, — терпеливо объясняет Бэкхён. — Но я оставлю тебя здесь и не возьму обратно, если будешь и дальше думать о ерунде. — Господин Бён! — Да, это я сегодня уже слышал. Громко цокнув языком, Чанёль замолкает. И уже почти засыпает сам, когда слышит сзади тихое: — Кстати, кондиционер тут есть. Я просто не хотел его включать. Но даже сил возмущаться нет. Приходится обойтись обиженным шлепком куда-то по бедру мужчины — на ощупь не видно, а оглядываться слишком лень. А затем уснуть под чужой тихий смех.