sugarless.

Жара на берегу просто невероятная, и спасает только огромный навес как раз на такой случай. Но Чанёлю всё равно кажется, что даже в тени он скоро растает. И он совершенно не понимает, как Бэкхён умудряется сидеть прямо на песке, подставив под жаркие лучи голые плечи. Взгляд из-под опущенных век украдкой скользит по чужому телу. Для своего возраста и огромной занятости на работе мужчина выглядит очень хорошо, и хочется потрогать каждую мышцу руками. «Надо напроситься сделать ему массаж», — лениво думает Пак, и ему даже не стыдно. Стыдно должно быть Бэкхёну, ладонь которого бессовестно лежала на голой ягодице Чанёля, когда тот проснулся. Сил и желаний с утра хватило только на взаимную дрочку — и Чанёль жутко краснел при этом, потому что мужчина смотрел прямо в глаза и не позволял отвернуться и уткнуться лицом в подушку даже тогда, когда парень кончал ему в руку. А после всего, как ни в чём ни бывало, легонько шлёпнул этой же испачканной рукой по бедру Чанёля и ушёл в душ, кинув: — Засоня, вставай, ты так весь отдых проспишь. А теперь вот сидит. Чанёль даже не рискнул остаться на солнце, решив дождаться, пока спадёт жара, и теперь ему адски скучно под навесом. Утром привезли еду и напитки, и теперь приходится наслаждаться компанией какого-то холодного безалкогольного коктейля, а не своего мужчины. Где-то в отдалении раздаются детские голоса, доносящиеся от какого-то другого домика. И надо представить, насколько громко верещат дети, если их немного слышно даже здесь. Бэкхён смотрит вдаль, как раз туда, где бегают люди, кажущиеся отсюда мелкими муравьями, и недовольно морщится. — Видимо, сегодня заехали. Ещё вчера весь берег был в нашем распоряжении. — Да ладно, они же очень далеко и не будут нам мешать, — кажется, Чанёлю, привыкшему к многолюдным пляжам, и дети в их собственном домике мешать бы не стали, но Бэкхён всё равно хмурится. — Можете ходить голым, они даже не увидят, — парень пытается развеселить Бёна. — Так, Чанёль, это ты сейчас намекаешь… — Господин Бён! — перебивает его Чанёль, едва не падая с шезлонга. — Ну, Вы опять! — Что опять? — мужчина оборачивается и лениво улыбается. — Смущаете меня. Я не говорил ничего о… Боже, Вашем размере, — Чанёль закрывает лицо руками. — Буду так делать, пока не назовёшь меня по имени, — пожимает плечами Бэкхён. — Ну, это же не больно. — Не буду, — фыркает Пак. — Помнится, ты говорил, что тебе назвать меня папочкой проще, чем «Бэкхён», — задумчиво произносит старший, пропуская, между пальцев песок. — И до сих пор ни разу не назвал меня папочкой, а по имени уже обращался. Непорядок. — Вам мало быть моим богатым папиком, хотите, чтобы я Вас во время секса ещё папочкой называл? — Чанёлю самому неловко говорить всё это, но сдаться он не может. — Почему бы и нет? — пожимает плечами Бэкхён. — Мне интересно. Меня никто папочкой не называл. — Да ладно, — неверяще тянет Чанёль. — Мне кажется, Вас все так звали, поэтому так упорно требуете того же от меня. И вообще, Чондэ говорил, что по Вам видно, что любите такое. Ну, дэдди-кинк. Бэкхён совершенно внезапно громко смеётся. — Боже, Чанёль, только не говори, что обсуждаешь со своим другом свою половую жизнь со мной. Я польщён, конечно, но… — Нет, вот ещё, — Пак громко фыркает. — Это было давно, когда мы только познакомились с Вами. Мужчина только понимающе хмыкает и замолкает. Кажется, задумавшись, смотрит куда-то в сторону новых соседей, которые так далеко, что сложно даже понять, сколько людей там ходит. А Чанёля внезапно озаряет новый вопрос. Возможно, несвоевременный, но хочется спросить сейчас. — Бэкхён? — мужчина вопросительно мычит, кажется, даже не осознав, что его второй раз назвали по имени. — А ты бы хотел в будущем настоящую семью? Ну, дети и всё такое. Чанёль прекрасно понимает, что то, что он услышит, может ему не понравиться. Если Бэкхён ответит что-нибудь вроде «да, хочу найти достойную жену и завести с ней двоих детей», это просто раскрошит что-то внутри Пака. Мужчина молчит. Долго. И Чанёль уже готовится сменить тему, когда старший всё же отвечает, глядя куда-то в море. — Что ты подразумеваешь под «настоящей семьёй»? Ты сказал про детей. По моему мнению, настоящая семья может состоять и просто из пары людей. Если двое мужчин живут вместе, даже без официально зарегистрированного брака, и по каким-то причинам не хотят искать способы завести детей, но при этом они любят друг друга, я считаю это тоже настоящей семьёй. Чанёль молчит, понимая, что сморозил глупость из-за желания узнать, планирует ли Бэкхён в будущем связать себя узами брака именно с женщиной. Но оправдаться не успевает. — Если судить по твоим словам, то настоящая семья у меня была. Очень красивая жена, которая изначально любила меня, и ребёнок, — продолжает мужчина, а Чанёль не решается перебивать. — Со своим сыном я практически не контактировал. Чанёлю очень странно слышать слово «сын» от Бэкхёна. Как будто открывается какая-то другая его сторона. — Ну, он же не был твоим биологическим сыном. Может, дело в этом? — всё же решается перебить. — Ёл-и, я же не назвал его «сын Джухён» или «тот мальчик», — криво улыбается мужчина. — Я считал его своим сыном, и мне было не важно, что его отец другой мужчина. Но я не смог сблизиться с ним, я покупал ему всё, что нужно, и на этом мой вклад в воспитание закончился. И теперь, спустя столько лет, я эгоистично рад, что мы не решились завести общих детей. Это бы давило на меня, а так я будто ничего и не должен. Джухён отказалась от любой материальной помощи с моей стороны. Мальчику уже около десяти, а я ни разу не виделся с ним после развода. Просто дети — это не моё. Я был отвратительным отцом для него, и был бы таким же отвратительным отцом для своих биологических детей. — Но ты замечательно справляешься с Чонином, — Чанёль находит аргумент. И уже ненавидит себя за то, что поднял эту тему. — Чонин уже взрослый. Да, с заскоками подростка, но он сформировался, как личность. А воспитать ребёнка с раннего детства я бы не смог. Для меня гораздо проще сбежать на работу и сделать вид, что я так много работаю для того, чтобы моя семья ни в чём не нуждалась, пока ребёнка воспитывает кто-то другой, ведь мне некогда. — Простите… Прости, что заговорил об этом, я не думал, — бормочет Чанёль, больше всего желая прямо сейчас обнять мужчину. Но что-то мешает. Кажется, ощущение того, что Бэкхён сейчас душевно где-то не с ним. — Всё в порядке, — Бэкхён улыбается, даже вполне натурально. — Я бы не рассказал, если бы не хотел. И, отвечая на твой изначальный вопрос — я бы, возможно, хотел создать семью с кем-то, кто разделяет мои взгляды. Ну, время вопросов и ответов продолжается, можешь спросить ещё что-нибудь, пока у меня есть настроение рассказывать. — Вы сказали… Ты сказал, что Джухён любила тебя. А ты её? Бэкхён опять молчит. Потягивается, ложится на спину, прикрывая глаза, и только потом отвечает. — Не думаю. Скорее, я был влюблён и окрылён тем, что такая шикарная девушка обратила на меня внимание. Меня даже не напугало то, что у неё есть ребёнок. — Так говоришь, будто… Не знаю. Мне кажется, на такого мужчину должен каждый первый вешаться. Бэкхён громко фыркает. — Неправда, мальчик мой. Так вот, я женился на ней, впечатлённый этим и внушивший себе, что люблю её. Но потом мы оба поняли, что этот брак только тянет вниз и её, и меня. На этом конец. Мы с ней виделись несколько раз после развода, но… Кажется, последняя наша встреча была почти два года назад, и то, случайная. Возможно, она всё же нашла себе того, кто будет любить её так сильно, как она заслуживает. Вот у меня не особо получилось. Чанёль молчит, абсолютно не зная, что сказать. Вспоминаются слова Юкхэя о том, что такие люди вообще не умеют любить, но… Но Бэкхён же вчера сказал, что любит Чанёля. И показывает это каждый день. — Наверное, она тоже не любила тебя так, как ты этого заслуживаешь. Тихий смешок в ответ удивляет. — Ёл-и, я такой ужасный человек, что вообще никак не заслуживаю. — Неправда! — Чанёль правда возмущён. И расстроен тем, что Бэкхён так считает. Поэтому сползает с шезлонга и подходит ближе, заваливаясь всем телом прямо на не ожидавшего это мужчину, который сдавленно охает, когда сверху придавливает чужой вес. А Чанёль от эмоций забывается и снова обращается на «Вы». — Вы такой замечательный человек. Это все люди, которые не подарили Вам счастья, не заслуживали Вас. — Пак Чанёль, не смей реветь, — с опаской предупреждает мужчина, поглаживая чужое плечо. — Поздно, — Чанёль шмыгает носом и утыкается лицом в сгиб шеи Бэкхёна. — Вы такой классный и мне так повезло, что Вы выбрали меня на том тупом сайте, а я вечно выпендриваюсь и всё порчу, тогда как должен быть идеальным парнем для такого идеального мужчины. — Эй, мальчик мой, перестань, — пальцы Бэкхёна зарываются в лохматые волосы младшего. — Я же тебя люблю за то, какой ты есть. И даже не смей переставать быть таким дурным. — Я только и делаю, что косячу и расстраиваю Вас, — сопит куда-то в горячую кожу. — То в клуб пойду к каким-то мужикам. То на ужине позорю своим поведением. То в Гонконг без предупреждения уезжаю. То не хочу заниматься сексом, — на последнем по заднице обидно прилетает ладонью. — Так, давай без этого, Чанёль. Мы изначально договаривались, что мне не нужна плата в виде секса и какие-то самопожертвования ради моего удовлетворения. Если не хочешь, это нормально. Так же нормально, как если секса захочешь ты, а у меня не будет сил или настроения, и я откажу тебе. Ты понял? — Понял, — пыхтит, чувствуя, как под ним вспотело чужое тело, но продолжает лежать. Пока Бэкхён сам не пытается его поднять. — А теперь вставай. Пойдём умываться, как с маленьким. Знаешь же, что будешь потом с раздражением на лице после слёз, тем более, тут так жарко. Чанёль кивает, чувствуя неловкость за своё поведение. И встаёт, позволяя обнять себя за плечи и увести в домик. — Почему Вы, такой потрясающий, выбрали меня? На том сайте наверняка были более красивые парни. — Ты тоже очень красивый. Признаться, я по внешности выбирал — я же не знал, какой у кого характер. — А вот скажите честно, Вы вообще думали, что это затянется так надолго? Ну, наши отношения. Через три месяца уже будет год, — Чанёль садится на тумбу в ванной, ожидая, пока мужчина настроит воду в душе. Ему правда интересно. И хочется себя отвлечь. — Честно? Я думал, что дальше одной встречи это не зайдёт, — смеётся Бэкхён, получая обиженный тычок в бок. — Ты был не первым, с кем я встретился. До тебя было трое, кажется. Со всеми я прощался навсегда после первого обеда. — А почему со мной нет? — Я тебе сказал при первой встрече. Помнишь? — Что я Вам понравился? — хмурится Чанёль. Во время их первого обеда он так паниковал, что большая часть разговора прошла мимо. — Да, и, хотя я понимал, что на таком сайте я найду только того, кто гонится за богатой жизнью, ты не выглядел, как тот, кого интересуют только деньги. Кто бы знал, что они на самом деле тебя вообще особо не интересовали, — фыркает мужчина, кивая на душевую кабину. — Даже спрашивать боюсь, что ты в таком случае вообще делал на том сайте и почему согласился на встречу со мной. Раздеваться перед Бэкхёном до сих пор жутко смущает, но деваться некуда. Помешкав пару секунд, Чанёль стаскивает плавки и шагает внутрь. — Друзья обещали мне старого папика-импотента, который будет просто везде за меня платить. Я же не знал, что мне будет настолько неудобно позволять кому-то тратить на меня деньги, и что вместо старого папика я получу молодого и сексуального мужчину, — пытается закрыться, но замирает, когда видит, что Бэкхён тоже разделся. — Господин Бён, Вы опять домогаетесь? — Именно, — кивает тот, заходя следом и закрывая за собой дверцу.