***
Вернемся к Вергилию — Это отведенная вам комната, — чопорно произнесла профессор Макгонагал, открывая двери в скромного размера спальню, которая также выполняла функции кабинета. — Я прошу прощения за необжитой вид, но у нас меняются преподаватели защиты от тёмных искусств каждый год… — Понимаю, — кивнул Вергилий заместителю директора, рассматривая практически спартанское убранство помещения с голыми стенами. Ноздри мужчины задергались, когда он поймал слабый запах чеснока и продукции по уходу за волосами, витающий в воздухе. — Я так понимаю, что каждый преподаватель оформляет отведенное ему помещение по своему вкусу? — Разумеется, — согласилась Макгонагал, слегка морщась от отвращения, вспоминая о безвкусном китче, который Гилдерой Локхарт развел в отведенном ему помещении, — Это наша привилегия, но я хотела бы, чтобы вы уведомили нас заранее перед тем, как проносить на территорию школы что-то потенциально опасное. Вергилий не пропустил взгляд, который женщина бросала на Ямато, но предпочел не говорить ничего по этому поводу. Какое значение для него имело то, что она не одобряла его ношение личного оружия? В умелых руках палочка могла оказаться не менее опасной, чем любой меч, а в особо умелых руках — даже больше. Хотя по мнению Вергилия, ничто не могло сравниться с быстрой, ласковой смертью, которую Ямато дарил в его руках. — Ничего… за исключением ЕГО меча, — поправился он, и черты лица Вергилия слегка помрачнели, когда он вспомнил тексты, прочтенные в книге, которую Дамблдор предложил в качестве аванса сегодня днем, — Мощь этого клинка… — Ну, что же, тогда желаю вам доброй ночи, — женщина… Макгонагал, как он вспомнил, откликнулась от двери. — Если вам что-либо понадобится, вызовите домового эльфа колокольчиком на каминной полке. Вергилий не сказал ничего, когда она ушла, судя по всему, погрузившись в собственные мысли, рассматривая полупустую комнату. Он с интересом отметил, что в комнате не только не было пыли, но в камине горел огонь. — Домовые эльфы, хех? — пробормотал он, подходя к очагу и беря маленький, скромно выглядящий колокольчик с каминной полки. Легким движением он позвонил в колокольчик. — Вызывали, сэр? — раздался из-за спины вежливый покорный голос, сорвавшийся на визг, когда Вергилий резко развернулся, держа лезвие Ямато у горла существа. — С-сэр? — Ты меня напугал, — произнес Вергилий, разглядывая совершенно непримечательное создание с ушами летучей мыши холодными, беспощадными голубыми глазами, — Если на будущее желаешь сохранить свою голову на плечах, воздержись от подобных действий. — П-поллукс у-учтёт эт-то, с-сэр, — заикаясь, произнес домовой эльф, дрожа словно лист под холодным взором мужчины, и вздыхая с облегчением, когда клинок убрали от его горла. — Поллукс, не так ли? — повторил Вергилий, разглядывая дрожащего эльфа, пока прятал в ножны Ямато, причем делал это нарочито медленно, чтобы эльф видел, что опасность ещё существует, — Ты эльф, прикрепленный к этой комнате? — Нет, сэр, — возразил Поллукс, быстро покачав головой, от чего его уши захлопали по бокам головы, — Мы всегда работаем по очереди, и если кто-то из нас видит беспорядок, мы его убираем, если не поступило особых распоряжений. — Ну, с этого момента считай себя у меня в услужении, — скомандовал Вергилий, причем из его тона было ясно, что распоряжение не терпит возражений. — Только ты будешь присматривать за этой комнатой, и будешь приходить, когда я позову. Понял? — П-поллукс понимает, сэр, — согласился эльф, покорно кивая головой, так как ход событий его совершенно не удивил. Если честно, это был далеко не первый случай в истории Хогвартса, когда профессор потребовал личного лакея из числа домовых эльфов. В прошлом бывший профессор Слагхорн требовал себе нескольких лакеев, и даже Макгонагал часто прибегала к их услугам, когда она была загружена работой. Единственными значимыми исключениями, на удивление, были Ремус Люпин и Северус Снэйп — первый просто потому, что он чувствовал себя неуютно, когда кто-то другой делал за него работу по дому, а второй потому, что больше всего ценил свою приватность и не допускал никого в свою личную комнату, даже директора. Аластор Муди тоже мог бы попасть в список исключений, если бы не тот факт, что он на самом деле провел весь год запертым в собственном сундуке, пока самозванец изображал его в школе. — Потребуется ли сэру что-либо этим вечером? — спросил Поллукс, с уважением глядя на преподавателя в синих одеждах, и, если честно, будучи слегка возбужденным по поводу того, что его выбрали ЛИЧНЫМ слугой господина. В иерархии домовых эльфов это считалось достаточно почетным положением. — В настоящий момент мне требуется немногое, — произнес Вергилий, повернувшись спиной к эльфу и направившись к удобному креслу с высокой спинкой у камина, прислонив Ямато к креслу и сняв синий плащ. — Приготовь чистую бритву и тазик для бритья в моей комнате к моему пробуждению, ну и зеркало. — Поллукс рад услужить, сэр! — произнес Поллукс, снова низко кланяясь и честно удивляясь этому достаточно простому запросу, — Сэр потребует что-либо еще? — Пока ничего, — пробормотал Вергилий, повесив плащ на спинку кресла и устроившись в нем, закинув ногу за ногу и достав книгу, которую вручил ему Дамблдор. — Можешь идти. Поллукс последовал приказу, исчезнув со слышимым щелчком, и оставив Вергилия погруженным в чтение демонического текста, чем он и занимался, пока часы не пробили полночь.***
Утро после приветственного банкета… Ночной сон не слишком улучшил настроение Гарри, так как как только он вошел в гостиную Гриффиндора, перешептывания начались снова. Нет, стоило признать, что ночной отдых во многом пошел ему на пользу, так как Гарри еще не бросался на людей, но он поклялся сам себе, что если увидит хоть кого-то, пристально его разглядывающего, он ДАСТ Фаджу причину исключить себя из Хогвартса. К счастью, Анжелина, еще один ветеран команды по квиддичу, появилась за завтраком, чтобы объявить, что ее не только назначили новым капитаном команды, но также и то, что отбор на позицию нового вратаря команды был назначен и скоро состоится. Квиддич был одной из тех немногих вещей, которые у Гарри хорошо получались (помимо выставления себя подлым вредителем в глазах Волдеморта), и мысль о том, что он сможет вернуться в гущу спортивных событий, попутно втоптав морду Малфоя в грязь, придала ему второе дыхание. — Ёлы-палы! Ты взгляни-ка! — присвистнул Рон, поднимая расписание занятий к глазам Гарри, — История магии, двойные Зелья, Прорицания И двойная ЗОТИ! — он содрогнулся. — Биннс, Снэйп и Трелони в один день… хотел бы я, чтобы Фред и Джордж поспешили и привели в порядок Сачковательные коробки для завтраков… Гарри уделил бы больше внимания внезапному прибытию близнецов, а также их попыткам испортить отношение золотого трио к пятому учебному году жуткими историями нервных срывов и травм перед экзаменами СОВ, но его куда больше заинтересовало расписание. Он то и дело украдкой смотрел на нового преподавателя ЗОТИ, который спокойно пил то, что выглядело как вино, из своего кубка, а перед ним стоял скромный завтрак. Профессор Макгонагал смотрела на мужчину с неодобрением, явно будучи низкого мнения об употреблении спиртного столь рано с утра, но, разумеется, не высказала свое мнение публично. К счастью, новый преподаватель не особо обращал внимание на разглядывание себя Гарри этим утром, так что юный маг пошел на урок к Биннсу без особых происшествий. Там профессор-призрак очень быстро усыпил свой класс, монотонно рассказывая о войнах с великанами — теме, которая могла быть скучной только в исполнении призрака. Хотя если честно, Гарри предпочел бы быть замученным скукой до смерти, чем встретиться с серьезным испытанием воли, которое ждало его в подвалах зельевара. Да тут еще и дорогой дружище Рон испортил приятный момент «мальчику, который выжил», когда влез в его разговор с ловцом Равенкло, Чжоу Чанг, придравшись к какой-то инфантильной ерунде вроде того, что Чанг болеет за «Татсхллские Торнадо». Так что настроение Гарри было конкретно испорчено, что явно заметил Снейп, влетевший в свой подвал, словно летучая мышь-переросток. — Прежде чем мы начнем сегодняшний урок, — произнес преподаватель зельеварения, подходя к столу и рассматривая собравшихся со взглядом, полным очевидного презрения, — Я полагаю, что стоит напомнить вам, что в следующем июне вы все сдаете важный экзамен, на котором вы покажете, что вы узнали о составе и применении магических зелий, — он заострил взгляд на Невилле Лонгботтоме, возможно втором номере его списка самых нелюбимых учеников, по крайней мере в классе зельеварения, сразу после Гарри. — И хотя ваш класс на определенный процент состоит из клинических идиотов, я очень настоятельно рекомендую вам сдать СОВ хотя бы на «Приемлемо»… или столкнуться с моим неудовольствием. Невилл, на которого, судя по всему, в первый раз в жизни пришелся основной удар фирменного «взгляда смерти» Снейпа, четко и слышимо икнул, что вызвало волну смешков и подколок со стороны слизеринцев, в то время как Снейп спокойно указал, что, хотя некоторые могут отказаться от курса зельеварения после этого учебного года, он будет принимать только людей с самыми высокими результатами СОВ на курс подготовки к ЖАБА. Гарри, если честно, было бы по барабану, даже если бы Снейп заставил их всех переодеться в женскую одежду и танцевать хулу. Даже если (что имело вероятность, примерно равную шансам замерзания ада) он сдаст экзамен на приемлемый для Снейпа балл, он забросит зельеварение при первой же удачной возможности, так как за пять лет эта немытая башка его уже достала. «А может, стоит остаться, просто чтобы вынести ему мозг?» — подумал Гарри с тенью ухмылки на лице, пока он доставал ингредиенты для зелья, которое Снейп задал им на сегодня. «Гермиона явно не будет бросать этот курс, так что уже будет один одноклассник, с которым я могу работать в паре…» «Мальчика, который выжил», вывела из его раздумий нависшая над столом тень Снейпа за десять минут до конца урока. Зельевар с нечитаемым выражением лица рассматривал содержимое его котла. — Ну, Поттер, — пробормотал он, поджав губы, словно ему пришлось в один присест сожрать ящик лимонов. — Судя по всему, ты не так безнадежен, как выглядишь… ПОСТАРАЙСЯ продолжать в том же духе, ладно? Гарри моргнул, пока крючконосый профессор по своему обычаю отошёл пугать Невилла, а затем снова взглянул на свой котел, в котором находился эталонный образец Зелья мира, вплоть до легкой серебряной дымки, поднимающейся в воздух. Нельзя не упомянуть, что Гермиона начала доставать его сразу же, как они вышли из подвала, так как он не только закончил свое зелье за добрых пять минут до нее, но (во что Гермиона категорически не могла поверить) совершенно не обращал внимание на то, что делали его руки. Выражение лица Малфоя, когда этот гаденыш пробежал по направлению в большой зал мимо них, было, впрочем, бесценно. Судя по всему, то, что тебя сделали префектом, не означает, что ты не можешь сварить жуткий гибрид заплесневелого варенья и дерьма тролля вместо нормального зелья.***
Вернемся к Вергилию… Вергилий наблюдал, как семикурсники вырвались из классной комнаты — некоторые из них смотрели на него с ужасом, хотя довольно много девушек смотрели на него с неприкрытым восхищением. — Дети, — фыркнул он, покачав головой с выражением насмешливого веселья, а затем вышел из класса, направляясь в большой зал с намерением слегка перекусить, прежде чем вернуться для подготовки к следующему уроку. В тот момент, когда он замедлил свой шаг, рыжий подросток со значком префекта Гриффиндора почти врезался в него, но упал на спину, словно врезавшись в стену. — Смотри, куда идешь, — пробормотал Вергилий, смотря сверху вниз на веснушчатого подростка, а затем переводя взгляд на другого префекта Гриффиндора, девушку-подростка с копной густых волос, и довольно потрепанный мальчика с зелеными глазами, которого он помнил с прошлого вечера. — Из-за тебя мог произойти несчастный случай. — Извините, сэр, — произнесла девушка, пока потрепанный мальчишка помогал слегка оглушенному рыжему подняться на ноги, — Рон просто спешил и… Вергилий не дал ей возможности объяснить, просто повернувшись на каблуках и направившись в большой зал спокойным, ровными шагом, а его шаги отдавались впечатляющим эхо в старинных коридорах, оставив темноволосую девушку возмущенно что-то бормотать.***
Взгляд глазами трио… — Ну вообще круто, еще один Снейп, — пробормотал Рон, бросая раздраженный взгляд на стол преподавателей, где новый профессор ЗОТИ ел свой обед куда более культурно, чем разглядывавший его рыжеволосый парень. — Блин, да он выглядит как подросший Драко — как думаешь, он не может быть из их родственников? — Сомневаюсь, — произнесла Гермиона, внимательно рассматривая нового преподавателя. Сначала ее раздражало, что он даже не стал ее слушать, как будто она не заслуживала его внимания, но в отличии от Рона, который никогда не забывал обиды просто из упрямства, Гермиона не позволяла своим эмоциям командовать своей головой. Если только речь не шла об освобождении домовых эльфов, разумеется — тут она превращалась в отчаянного фанатика. Гарри, кусая пастуший пирог, разрывался между любовными взглядами на Чо Чанг, свирепыми взглядами на Малфоя и ответами на вопросы, которые время от времени поступали от друзей. Теперь, когда он смог хорошо рассмотреть нового преподавателя, он заметил раздражающее сходство между ним и давним соперником Гарри, но предположил, что оно сводится к тому, как они вели себя, а также к цвету волос. Но даже тут была четкая разница; Малфой ходил развязной походкой богатенького мальчика, чей отец может серьезно испортить жизнь тем, кто перейдет дорогу его наследнику. Хотя Люциуса Малфоя исключили из числа членов попечительского совета, он все еще был главой ОЧЕНЬ влиятельной чистокровной семьи, которая за века накопила много денег и материала для шантажа. Профессор Вергилий, с другой стороны, двигался с величественной статью, которая приковывала даже взгляды мужчин, с кошачьей грацией, говорившей о благородстве и власти, которые он заработал для себя сам. Да даже волосы у них отличались! Шевелюра Драко выглядела не белой, а очень даже желтоватой, если сравнивать ее с зачесанными назад бледными, почти серебряными волосами преподавателя. Драко мог требовать к себе уважения и претендовать на власть из-за богатства своей семьи, но у Гарри в душе сидело подозрение, что профессор Вергилий может добиться куда БОЛЬШЕГО уважения к себе от собеседника, стоит ему нахмурить бровь. — Ну давай, Гарри, — позвал Рон, отвлекая мальчика от его мыслей и кивая на дверь. — У нас дальше Трелони, спорим, ты не угадаешь, какую такую смерть она придумала для тебя в этом году? Гарри насмешливо фыркнул, покачав головой, и встал из-за стола, бросив пустую тарелку и направляясь вместе с Роном в башню Трелони, оставив Гермиону за столом. — Вот честно, — фыркнула девушка, покачав головой в неверии, пока она заканчивала трапезу, кушая куда аккуратнее чем Рон. — И чем их привлекает этот фарс, который еще смеют называть уроком… Она вскочила, и ее глаза округлились, когда она повернулась к месту за столом, которое только что освободил Гарри, или, более точно, на пятно пролившегося тыквенного сока, по которому Гарри лениво водил пальцем. Он нарисовал совершенный круг.***
Через час полнейшей белиберды Рон и Гарри снова встретились с Гермионой, и трио направлялось на сдвоенное занятие по ЗОТИ. Рон, как всегда, проклинал огромный объем домашней работы, которые они получили, несмотря на то, что это был первый учебный день нового года — но Гермиону, которая больше всего любила хороший, серьезный образовательный вызов, этот факт радует. — Вы не думаете, что этот новый парень задаст нам много домашки, не? — спросил Рон, смотря на Гарри с явным трепетом, когда они подходили к классу. — Я… не, он конечно ведет себя, как помесь Снейпа с Малфоем, но это же не значит, что он будет таким же козлом, нет? — Фред и Джордж честно вас ПРЕДУПРЕДИЛИ, что пятый год — не сахар, — чопорно подчеркнула Гермиона, уже собравшая несколько материалов для своих домашних заданий за обеденный перерыв. — Просто проглотите эту горькую пилюлю и в этот год постарайтесь заниматься более усердно. — А что такое пилюля? — спросил Рон, заработав раздраженное мычание от Гермионы. Тем временем, они зашли в класс. К их шоку, в преподавательском кресле они увидели не благородную спокойную фигуру загадочного профессора Вергилия, а жабоподобную Долорес Амбридж, снова одетую в свой жуткий свитер. — Доброе утро, класс! — позвала женщина, улыбаясь ученикам, которые проходили к своим местам, и лишь некоторые из них что-то пробормотали в ответ на приветствие. — Так-так, — сказала Амбридж, заработав гримасу раздражения от Гермионы, так как женщина сказала это в слух, а не просто «цокнула языком». — Нет, детки, так не пойдет. Я бы хотела, чтобы вы ответили «Доброе утро, профессор Амбридж!». Гарри моргнул и уставился на остальной класс, чтобы убедиться, что он не ослышался. Остальные смотрели в таком же замешательстве. — Ну, а что не так? — спросила Амбридж елейным голоском, но с тоном растущего неудовольствия по поводу того, что ее заставляли ждать. — Что-то не так, детки? — Прошу прощения, мисс Амбридж… — произнесла Гермиона, вежливо подняв руку, при этом сделав упор на «мисс» в обращении к этой ужасной женщине. — Разве этот предмет не будет вести профессор Вергилий? Губа Амбридж дернулась, и в жабьих глазах женщины вспыхнуло раздражение, когда она перевела взгляд на девочку, при этом не переставая мило улыбаться: — О, кажется, он немного запаздывает, так что я уверена, что он не будет возражать, если я его немножко заменю. Уберите палочки и достаньте чернильницы! — Это не понадобится, — послышался от двери холодный спокойный голос, и Амбридж, развернувшись, увидела, что в дверях стоял профессор Вергилий, держа катану в левой руке и буравя Амбридж взглядом холодных голубых глаз. — Ах, профессор Вергилий, — ласково произнесла Амбридж, хотя любой, у кого был мозг и уши, мог услышать акцент, который женщина-жаба сделала на должности мужчины, — Я просто хотела… — Меня не слишком волнуют ваши извинения, женщина, — резко произнес одетый в синее профессор, заткнув Амбридж и получив вздохи изумления от класса по поводу своего тона. — И надо сказать, что я в них не нуждаюсь. Я пришел сюда преподавать свой предмет, так что будьте любезны, идите занимайтесь своими делами… Амбридж внезапно словно раздулась, как жаба, пытающаяся выглядеть крупнее, её глаза вспыхнули гневом, а лицо приобрело такой оттенок пунцового, который Гарри до этого видел в живой природе только у дяди Вернона. Однако, она быстро пришла в себя, и улыбнулась мужчине, хотя ее улыбка была явно натянута. — Идти заниматься моими делами? — повторила ведьма из Министерства, издав при этом тихий, елейный смешок, — Хм-хм, ПРОФЕССОР Вергилий, я полагаю, что мои «дела», как вы изволили выразиться, заключаются в том, чтобы убедиться, что эти дети должным образом…! — Ваши дела, вероломная вы жаба, не имеют ко мне никакого отношения, — отрезал профессор Вергилий, в тоне которого звучала властность, способная поставить на колени разъяренного венгерского спинорога, а класс смотрел в восторге на то, как Амбридж снова прервали. — Я уже попросил вас освободить мое кресло и кабинет по доброй воле… — послышался звонкий щелчок, когда преподаватель большим пальцем частично выдвинул катану из ножен. — Я повторять не собираюсь. К этому моменту класс уже буквально ерзал на стульях, разрываясь между тем, чтобы смеяться в голос с выражения лица Амбридж, и чувством благоговейного трепета перед угрозой нового преподавателя. Большинство из учеников раньше никогда не видели такой меч, но было чертовски очевидно, что это оружие — не просто украшение. Амбридж, которая выглядела разрывающейся между вспышкой гнева и смертным ужасом, совершила страшную ошибку — решилась встретить взгляд профессора, уже готовя заклятие Легилименции, чтобы вломиться в его разум. Но замерла, словно жаба перед фарами танка, перед холодным, сфокусированным намерением убить, которое приковало ее к месту, где она стояла. — Ну же? — произнес одетый в голубое профессор, не двигаясь с места ни на шаг, и его спокойное лицо резко контрастировало с выражением паники на лице Амбридж. — И что же у вас за дела? Амбридж издала шокированный визг, похожий на кваканье, и отшатнулась от письменного стола, держась спиной к стене, пока приближалась к двери. Ее взгляд больше не отрывался от меча мужчины, но она не смогла больше смотреть ему в глаза — и бросилась прочь из класса, в коридор, передвигаясь настолько быстро, насколько позволяли ее непрактичные туфли. — Министр… — произнесла она заплетающимся языком, так как ее горло не могло выразить ее мысли, спотыкающимся шагом добравшись до комнаты, которая была отведена ей на время пребывания. — Необходимо уведомить министра! Очень немногое в этом мире могло напугать Долорес Амбридж, которая в свое время сделала все, что могла, чтобы прорваться любыми методами на положение доверенного лица Фаджа. Но взгляд этого… узурпатора с его аккуратно зачесанными волосами, который украл ее законное место преподавателя в Хогвартсе… Это было что-то, с чем ей совсем не хотелось встречаться снова — по крайней мере, без поддержки всего работающего на министерство корпуса авроров. А то, возможно, и не только его.