***
Позднее… Дальше последовали, пожалуй, самые изнурительные четыре часа жизни подростков, поскольку Вергилий беспрерывно гонял их на тренировке, пока он не был удовлетворен. Гарри встал в пару к Фреду, который был вооружен впечатляюще выглядящим топором и получал большое удовольствие, используя превосходящую силу отбивающего, чтобы парировать удары Гарри, хотя он старался при этом следить за оружием подростка. Рон встал в пару к Джорджу. Его глефа давала достаточную защиту от топора его брата, хотя в основном потому, что она удерживала старшего Уизли на достаточном расстоянии. Гермиона, которой не хватало партнера, получала от Вергилия дополнительное обучение тому, как владеть своим оружием, только чтобы выходить на смену всякий раз, когда объявлялся перерыв, что значило, что когда один человек делал перерыв, другие продолжали сражаться, а Гермиона применяла свои новые навыки на практике. Излишне говорить, что, когда Вергилий сделал перерыв на обед, на кухню отправилась очень благодарная и голодная группа с целью насладиться восхитительной стряпней Молли Уизли, а завистливая Джинни пыталась разузнать, чем они занимались, умоляюще глядя на Вергилия с целью выклянчить собственное оружие, пока взгляд Молли не заставил ее замолчать. — Курсы начиная с пятого сдают экзамены, чтобы определить свою пригодность к обучению, — сказал Вергилий девочке примирительно, — они уже изучили столько теоретического материала, сколько можно, а в вашу учебную программу я не лезу. — Но вы же не будете с нами в следующем году! — настояла Джинни, выглядя шокированной, — А что, если на следующий год выберут Амбридж? Мы же не выучим ничего нового! — Если Амбридж переживет этот год без потерь, я съем Ямато, — возразил Вергилий, заработав хихиканье со стороны близнецов, которых он заткнул одним взглядом, — Кроме того, в конце концов, Дамблдор просто может сдаться и отдать этот пост Снейпу. Рон и Гарри поперхнулись своим ужасом, глядя друг на друга в болезненном трепете, думая о том, что жирноволосый зельевар может когда-нибудь начать вести уроки ЗОТИ. Уже было достаточно плохо, когда заменял Люпина, задав задание, которое намекало на состояние оборотня, но это было только на короткое время, когда Люпин был… нездоровым, но перспектива терпеть его издевательства и комментарии весь год, ПОМИМО его уроков зельеварения? — Однако, я полагаю, что мои учебные программы впечатлили местный персонал, — убедил их Вергилий, нарезая свой стейк элегантным жестом, — Флитвик уверил меня, что он лично проследит, чтобы Дамблдор оставил фехтование в программе. Говорят, раньше этот предмет был стандартом для будущих авроров, но он был убран из учебной программы в результате вмешательства министерства. Миссис Уизли не выглядела одобряющей то, что ее единственная дочь будет заниматься фехтованием, но это вступало в противоречие с ее мыслью о том, что министерству нечего вмешиваться в дела Хогвартса. Она предпочла сидеть тихо и неодобряюще глядеть на оружие группы, которое ученики прислонили к стене кухни. Ужин завершился, Вергилий снова привел группу, в том числе и нетерпеливую Джинни, в большой зал, усадив их в неровный круг, а затем снял голубой плащ, открыв всем свою майку без рукавов и точеные бицепсы, после чего провел сеанс медитации, инструктируя учеников о том, как организовать их мысли для защиты от внешнего штурма, хотя ему пришлось угрожать Фреду и Джорджу отобрать у них оружие, если они не будут воспринимать вещи всерьез. Сириус, разумеется, попросил поприсутствовать на уроке, желая увидеть, на что похож новый преподаватель ЗОТИ Гарри, и ему позволили сделать это, хотя с самого начала было ясно, что он и Вергилий не поладят между собой. О, они были вежливы друг к другу, почти до боли, но было ясно, что они не любили друг друга — Вергилий с его сдержанной формальной манерой и открытая, хотя и настороженная личность Сириуса, а также его общее подозрение на новичков в целом. По крайней мере, они были честны друг к другу, что было большим, чем можно было сказать не несколько раз, когда Гарри видел каждого из них взаимодействующим со Снейпом. Снейп и Сириус не любили друг друга, в этом не было ничего нового, по словам Люпина, у Снейпа это чувство было в отношении ВСЕХ Мародеров, живших и умерших, и Сириус с радостью закончил бы работу, которую Люпин, хотя и невольно, не смог завершить. Нелюбовь Снейпа к ВЕРГИЛИЮ, однако, происходила не только от того, что молодой преподаватель лишил его, как и Амбридж, возможности преподавать ЗОТИ в этом году обучения, но и от унижения, которому был подвергнут факультет Слизерин в течение этого года. Со Слизерина НИКОГДА не снимали такое количество баллов, даже после выходки Малфоя на третьем году обучения, когда он, Крэбб, Гойл и капитан слизеринской квиддичной команды Маркус Флинт нарядились дементорами, чтобы испортить настрой Гарри на игру. Не только это, но единственный ловец Слизерина, Малфой, получил запрет от директора на игру в Хогвартсе, то есть Гриффиндор, где ловцом был Гарри, был практически непобедим. Излишне говорить, что любой, кто оказался между ними, как можно быстрее спешил выйти из комнаты, дрожа от внезапного необъяснимого озноба.***
Конец каникул… Сначала они планировали отправиться обратно в Хогвартс на «Ночном рыцаре», но Вергилий указал на изъян в этом плане, а именно то, что Министерство может отслеживать все виды общественного транспорта, и увел группу обратно в замок через камин в своем кабинете, получив особое разрешение от Дамблдора проделать это — только один раз. Он и Сириус пожали руки, крепко, но вежливо — бывший пленник практически приказывал профессору следить за Гарри. Вергилий спокойно уверил его, что выполнит все задачи, для которых он был нанят, а затем дал Гарри пообщаться с крестным, проходя через камин первым, чтобы убедиться, что в его кабинете не шпионит одна жабоподобная полномочная представительница Министра. Как только Вергилий убедился, что все было в порядке, он отправил всех учеников, за исключением Гарри, обратно в спальни. — Не буду врать вам, Поттер, — сказал он, усаживаясь в кресло напротив подростка с усмешкой, уложив Ямато на колени, — Я никогда раньше не учил кого-то защите разума, а то что я использовал, было эффективным пока что, но это потому, что я поставил себе цель сделать свой разум настолько защищенным, насколько это вообще возможно, — он посмотрел на шрам Гарри, — Но при этом в МОЙ разум никогда не была встроена свободная проходная дверь, которую этот шрам, судя по всему, предоставляет Волдеморту. — Вы говорите, что тут ничего нельзя сделать, сэр? — спросил Гарри, чьи кулаки побелели от самой мысли, а глаза сузились в опасении — но Вергилий лишь покачал в ответ головой. — Что я хочу до вас донести, Поттер… -пробормотал Вергилий, чьи глаза встретились со взглядом Гарри с выражением, которое заставляло мурашки бегать по спине, — так это то, что вы не должны убирать свою защиту ни на миг, даже во сне барьеры должны быть надежными и крепкими. Гарри вздрогнул от этого, размышляя о том, какое напряжение умственных сил может потребоваться, только моргнув, когда Вергилий коснулся золотой цепи, которую он носил под рубашкой, и кривая улыбка появилась на его лице. — Так что тут мы будем работать от противного, — отметил профессор, ухмыляясь сидящему в замешательстве «мальчику, который выжил», — Волдеморт, кажется, думает, что может влезать в ваш разум, когда ему заблагорассудится… ну, посмотрим, как ОН любит, когда его читают, как дешевое чтиво за десяток пенни.***
Гостиная Гриффиндора… — Он заставляет тебя смотреть в голову Ты-знаешь-кому? — прошипел Рон, когда трио уселось этим вечером перед гриффиндорским камином. — Это, я имею в виду… Гарри, это БЕЗУМИЕ! — И это опасно, — прошептала Гермиона, глядя на неуверенное выражение лица Гарри. — До сих пор ты непреднамеренно видел вещи его глазами, верно? А что случится, если он тебя заметит? — Я высказал то же самое профессору Вергилию, а тот сказал, что по крайней мере Волдеморт укрепит собственные стены, чтобы не пустить меня, — ответил Гарри, выглядя слегка неуверенным по поводу этой перспективы, — Что есть хорошо, если он знает, что я знаю о нем, он не будет влезать в мою голову настолько часто, но с другой стороны… — Он может так же легко попытаться захватить контроль над тобой через связь, — рассудила Гермиона, поймав шокированный взгляд Рона. — Подумай об этом, среди прочих темных сил Волдеморт был мастером Легилименции, не мог не быть — ему ведь требовалось поддерживать контроль над всеми своими соратниками. — Мы делаем это медленно, — убедил Гарри девушку, — Пока что я не пытался ничего такого делать, профессор хочет, чтобы я сначала выстроил свою умственную защиту. — Это будет наилучшим вариантом, — согласилась Гермиона, кивая головой с одобрением, хотя вся история явно вызывала у нее неудовольствие, — Просто, ПОЖАЛУЙСТА, будь осторожен, Гарри… мы не хотим прямого конфликта с Ты-знаешь-кем. — Тот факт, что я еще живу и ДЫШУ, уже создает между нами конфликт, — отметил Гарри с сухой сардонической ухмылкой, — не думаю, что мое лазание в его голову сделает что-то большее, чем шрам на душе на всю жизнь.***
Следующим утром… Гарри читал про побег из Азкабана, его пальцы напряглись из-за намека на то, что Сириус собирал своих старых «товарищей по Пожирателям смерти», и в то же время злорадно глядел на фотографию Беллатрикс Лестрэндж. — А чего ты еще ожидал? — горько проговорила Гермиона, глядя на комментарий от Фаджа при беглом прочтении статьи. — Он же практически не может признать, что ошибался. Дамблдор предупредил его, даже публично, об этом в том числе, а он просто отмахнулся. Гарри ничего не сказал по этому поводу, но это последнее откровение укрепило его решимость овладеть уроками Легилименции, как он начал называть это, с профессором Вергилием этим вечером. Эта новость также, как оказалось, открыла глаза даже самым большим скептикам относительно его истории из числа учеников и персонала Хогвартса. Теперь, когда он шел по коридорам, люди шептались в замешательстве, пытливо, а не с прямой враждебностью, к которой он привык. И он был не одинок, так как родственники жертв беглецов получали часть внимания, и многие из них шныряли по углам, пытаясь избежать шепота и пристального внимания со стороны своих сверстников, некоторые из них, наконец, начали понимать, что именно чувствовал «Мальчик, который выжил», хотя они не могли себе представить, как он оставался нормальным. В результате этого, в первый день назад, Гарри и остальные узнали из нескольких источников, в первую очередь от Сьюзан Боунс, ученицы с Хаффлпаффа и родственницы главы Управления магического правопорядка, что Амбридж была занята в их отсутствие тем, что снова и снова пыталась найти способы опросить различных сотрудников Хогвартса, но ее отталкивали, часто физически, из-за отсутствия у нее какой-либо официальной власти и способности преподавателей всячески затруднить доступ к своей особе. К сожалению, в свете последнего раскрытия некомпетентности министерства, жаба сочла нужным представить свой двадцать шестой декрет об образовании, где преподавателям запрещалось обсуждать с учениками что-либо за пределами их выбранной профессии. Но с учетом того, что у нее не было полномочий помимо наблюдения в классах во время уроков, а ее частые срывы учебного процесса действовали на нервы очень многим преподавателям, следить за применимостью этого правила было крайне сложно. Единственными исключениями из этого правила были Прорицания, так как Трелони, судя по всему, приходилось с большим трудом доказывать, что она была самой компетентной ведьмой для своей должности, и Уход за магическими существами, где Амбридж с заслуживающим лучшего применения упрямством пыталась выставить Хагрида угрозой для общества. К сожалению, или, к счастью, в зависимости от вашего мнения, Хагрид все еще принимал участие в «дополнительном курсе профессора Вергилия по борьбе с вредителями», поскольку он продолжал свои уроки точно так же, как и в первый раз, прямо игнорируя Амбридж, делая болезненно очевидным для любого, у кого есть работающие извилины в голове, почему нехорошо оскорблять гиппогрифа в лицо, что привело к тому, что лицо Малфоя приняло интересный оттенок розового. К счастью, Хагрид не сделал это практическим уроком, а вместо этого они работали над припарками, прикладываемыми к травмированному жеребенку единорога, чьи родители, стоящие поблизости, угрожающе смотрели на Амбридж, несмотря на то, что она была женщиной.***
— Они зло чуют, ой чуют, — проинформировал Хагрид класс, намеренно игнорируя выражение бессильного гнева на лице Амбридж. — И не только это, они могут просто понять, когда что-то с вами не так. Если когда-нибудь встретите единорога, который смотрит на вас вот так, отходите назад медленно и не отводите взгляд. Гарри, который кормил дрожащего жеребенка яблоком, посмотрел вверх в глаза его родителя, который просто кивнул и мотнул своей головой, а затем обратил свой острый взгляд на Амбридж, которая стояла позади класса и вне досягаемости внезапной атаки родителей жеребенка.***
Тем не менее, Хагрид запретил трио посещать его в неурочные часы, видимо, Амбридж не сдалась в своих попытках поймать его на горячем, так как он поймал ее пару раз изучающей его дом, когда он выходил из леса. Обычно это беспокоило бы Гарри, поскольку он вполне наслаждался компанией Хагрида, но вместо этого он использовал дополнительное свободное время для выполнения домашних заданий, а также увеличил количество часов, которые он тратил, пытаясь заглянуть в голову Волдеморта. Однажды, к его шоку, он на мгновение преуспел; поймав мимолетное изображение Беллатрикс Лестрэндж, прежде чем вырваться из головы Темного Лорда, так как было очевидно, что кузина Сириуса была даже больше привязана к Волдеморту, чем считало министерство. Даже умеренное чувство отвращения, которое он получил от Волдеморта, который, по-видимому, разделял мнение своего врага-подростка о состоянии его верной вассала после побега, мало чем помог Гарри против ранящего сознание образа Беллатрикс в костюме Евы.***
— Привыкай к этому, Поттер, — приказал Вергилий подростку, шлепнув его по затылку, прогоняя видение, — Волдеморт может быть Темным лордом и величайшим психопатом Британии, но он прежде всего мужчина, а у мужчин есть свои позывы, — Губы преподавателя искривились в очень напоминающей Снейпа усмешке. — Если наткнешься на него в подобных… случаях — все к лучшему, так как его разум будет в это время занят другим. Гарри скривился на намек преподавателя, выблевал остатки ужина в ведро, которое любезно протянул Поллукс, а затем уселся и возобновил ментальные упражнения, теперь пытаясь укрепить свой разум против чар соблазнения Беллатрикс.***
Выходные… Последняя поездка в Хогсмид просто вызвала больше осложнений для Гарри, который почти начинал желать, чтобы он просто не знал о волшебном мире. Сначала была Чжоу Чанг; ловец Равенкло поймала его, когда он покидал большой зал после завтрака, и спросила, может ли он встретиться с ней в кафе, где они сидели в неловкой тишине, делая половинчатые попытки разговора, пока она, наконец, не сломалась и не попыталась спросить его о Седрике, или, точнее, о его последних часах. Гарри попытался, открыто и правдиво, собраться с духом, чтобы рассказать о тех страшных последних моментах, когда он увидел, что его соперник и второй Чемпион Хогвартса пал от трусливой атаки Петтигрю, но захлебнулся в словах на середине рассказа и предпочел замолчать. Чжоу, похоже, осознала, что ему тоже тяжело, и поблагодарила его, прежде чем покинуть заведение, оставив Гарри одного на пути в «Три метлы», где он с удивлением обнаружил, что Хагрид и профессор Вергилий сидят за столом, по-видимому, наслаждаясь выпивкой и обществом друг друга. — Поттер, — поприветствовал Вергилий, кивнув подростку в знак приветствия, пока Хагрид замер на своем стуле, потерявшись в раздумьях, — Не мокроватая ли погода для прогулок? — Я… под ливень попал, — предложил Гарри неуклюжее объяснение, подходя к столу и благодарно принимая протянутый Хагридом стул. При этом он заметил два свежих пореза и несколько новых синяков на лице Хагрида. — Ээээ… вы в порядке, Хагрид? — Я? — замялся Хагрид, словно не понимая, о чем говорит подросток, а затем махнув большой рукой, отгоняя лишние мысли. — О да, я в порядке, Гарри, в порядке. Профессор Вергилий и я просто спокойно сидели выпивали. Оказалось, что мы двое, — он внимательно посмотрел на Гарри, — ну, мы ТРОЕ, я бы сказал, имеем много общего. Гарри моргнул, переводя взгляд с гигантского, добродушного, но без сомнения грубоватого лесничего, на аристократичного, безупречно одетого и элегантного профессора ЗОТИ, и не мог понять, что же общего у него может быть с ними. — Мы в одной лодке, мы трое, — продолжил Хагрид, делая глоток из своей пинты, или скорее ведра огневиски. — Чужаки мы… сироты тоже, как я погляжу. — Мой отец умер до моего рождения, Поттер, — признал Вергилий, не смотря на подростка, который глазел на него в замешательстве, — Моя мать воспитала меня и моего близнеца, как смогла, но умерла, когда нам еще и девяти лет не было. — Всегда плохо, когда члены семьи умирают, — мрачно согласился Хагрид, делая еще один глоток выпивки с задумчивым выражением лица. — Семья… Что бы вы не говорили, а кровь всегда важна. — В самом деле… — признался Вергилий, глядя с неподдающимся расшифровке выражением лица на медальон в руке, словно ища изъяны в этом обрамленном в золото драгоценном камне, и одновременно поднимая бокал огневиски в свободной руке. — Как бы мне не было грустно это признавать, мой брат и я — последние в нашем роду… в наших жилах течет одна и та же кровь. Хагрид мрачно кивнул, проглатывая еще глоток выпивки, пока Гарри пытался понять, как же он вписывается в эту картину. Мать Хагрида была великаншей с достаточно грубой репутацией, а Вергилий… ну, пока что он упоминал свою семью только в прошедшем времени, за исключением брата-близнеца, с которым он прекратил общение, но в те несколько раз, когда преподаватель упоминал свою мать, он сжимал свой медальон. Единственным напоминанием Гарри о матери, помимо многочисленных фотографий, которые передали ему друзья и члены Ордена, были зеленые глаза, которые все сравнивали с глазами Лили. Но, если верить Хагриду, его отец и мать были мертвы, и судя по недавнему признанию Вергилия, тот был в такой же ситуации. Единственная разница заключалась в том, что он, как и Гарри, все еще имел живых кровных родственников, хотя Гарри скорее подарил бы французский поцелуй Волдеморту, чем признал Дурслей своей семьей. Захваченный ЭТИМ мрачным изображением, подросток только наполовину слушал, когда Хагрид допил свою пинту и ушел, сославшись на какое-то «незавершенное дело», оставленное на территории леса. Вергилий также удалился с извинениями, но пред тем распил по рюмке огневиски с подростком, затем заказав ему сливочного пива и уйдя, пока Гарри кашлял от огненного пойла — и как раз вовремя к нему заглянула Гермиона в обществе Луны Лавгуд.***
Два дня спустя… Два дня спустя, проснувшись ото сна и услышав возбужденное хихиканье Поллукса, Вергилий приподнял бровь. Сын Спарды посмотрел на хихикающего эльфа с расчетливым выражением лица, пытаясь установить источник беспокойства. Поллукс в свою очередь протянул ему копию какой-то местной волшебной желтой газетенки под названием «Придира» — по-видимому, домовые эльфы наслаждались этим чтивом в свое свободное время, и Дамблдор не видел необходимости отказывать им в своих удовольствиях. Не особо желая вникать в то, что Поллукс делал в свое свободное время, если оно не пересекалось с временем работы на НЕГО, старший сын Спарды перевел глаза на первую полосу и выгнул одну серебристую бровь, когда на него уставилось робкое лицо Гарри Поттера.«Гарри Поттер наконец сказал правду: Правда о Том-кого-нельзя-называть И ночи, когда я видел его возвращение»
. «Хорошая задумка, Поттер…» — зааплодировал профессор ЗОТИ, впечатленный смекалкой мальчика и отметив, что следовало бы наградить еще и густоволосую префекта Гриффиндора в следующий раз, когда он ее увидит. «Даже если Министерство постарается скрыть это, тот факт, что подобная публикация прошла мимо них, насыплет им еще соли на хвост». — Поллукс одолжил это у Добби, сэр, — объяснил эльф с ехидцей во взгляде, пританцовывая с ноги на ногу. — Все эльфы Хогвартса рады смекалке мистера Поттера! Тот-кого-нельзя-называть многим повредил, а так люди смогут подготовиться к новой атаке! — Не буду возлагать на это слишком большие надежды, — возразил Вергилий, беззаботно пролистывая «Придиру» и отметив с отвращением, что большинство материалов были магическим эквивалентом историй об НЛО и волшебных сказок. Разумеется, тут были некоторые правдивые материалы, в особенности пояснения Гарри о том, что все, что нес Корнелиус Фадж и его группка приспешников, было полным и окончательным бредом. Глаза Вергилия даже сузились, когда он увидел изображение демона, известного как Никто, в канализации Лондона, но все остальное содержимое газетенки выглядело полным и абсолютным бредом. «Неудивительно, что оно проскочило под радаром Министерства…», — мрачно подумал Вергилий, качая головой при чтении истории о человеке, который якобы женился на сфинксе, а от этого союза родился полу-келпи. «Шансы, что кто-то разместит заслуживающую доверия, важную историю в таком журнальчике, и что кто-то примет ее всерьез, приближаются к нулю астрономическими темпами…» К концу дня, Вергилий решил назначить Гермионе, Гарри и одной эксцентричной девице с Равенкло по целых двадцать баллов каждому за их креативность, в приватной обстановке, а также обеспечить Данте пожизненную неотменяемую подписку на «Придиру». Шутка была просто слишком хорошей, чтобы ее игнорировать.***
Отреставрированный бар, в Америке… — КАКОГО ЧЕРТА ТВОРИТСЯ С ЭТИМ СОВАМИ? — выругался один одетый в красное начинающий охотник на демонов. Из отреставрированного бара, служившего ему жилищем, доносились звуки выстрелов, прерываемые возмущенным уханьем стаи ночных хищников, которые кружили вокруг него, бомбя его перьями и частично переваренными грызунами. — ДЕРЬМО! МОЯ КУРТКА! ВЫ, СВОЛОЧИ, МНЕ ТОЧНО ТАКУЮ ДОБУДЕТЕ! Нельзя не сказать, что представители PETA были совсем не рады, когда прибыли на место событий тем же вечером. Но учтите, когда вас прогоняет из дома юноша, вооруженный свирепо выглядящим мечом в одной руке и стреляя из пистолета другой рукой по суматошной стае сов, переключившей свое убийственное внимание на НИХ — это испортит день кому угодно.