Неприкосновенная

      За последние два дня, проведенных в CatCo, Кара окончательно понимает, что люди попросту неисправимые неудачники, которым лень хоть что-либо сделать, чтобы измениться. Она смотрит на то, как работники в офисе то и дело заходят в кабинет Кэт с вопросами, при этом их лица не выражают ничего, кроме страха и благоговения. Конечно, Кара знала о репутации Грант, но и предположить не могла, что эта женщина буквально подмяла под себя все отделы.       Это выглядит даже забавно.       Люди, пресмыкающиеся перед королевой.       Кэт, кстати, последние дни не вылезает из-за стола, что-то печатает, проверяет, читает. Она лишь изредка, когда не занята руганью сотрудников, выходит на балкон и стоит там по несколько минут. Каре в такие моменты хочется пойти за ней, узнать, о чем думает эта странная женщина, но она не решается и остается сидеть на диване.       Кара уверена лишь в том, что решила для себя тем утром.       Она — плохой выбор, даже не так, худший из всех возможных вариантов.       И какие бы эмоции Кэт Грант в ней не вызывала, это стоило прекратить на корню.       Так что Кара, когда Кэт в очередной раз выходит на балкон, подавляет в себе желание пойти следом и остается сидеть на диване. Правда, откладывает книгу в сторону и прислушивается к городскому шуму, порывам ветра и быстро стучащему сердцу позади балконной двери. Но делает она это все исключительно из соображений безопасности. По крайней мере, именно это она повторяет себе теперь довольно часто.       Мало что может остаться незамеченным для Кэт. И внезапная отдаленность Кары — не исключение. После того утра они едва ли перекидываются парой фраз, содержания в которых меньше, чем в рекламном ролике. Кара больше не остается в ее доме. Она только встречает ее каждое утро у машины, едет с ней до работы и остается сидеть до конца рабочего дня. Они больше не флиртуют, так что Кэт даже на некоторое время задумывается, а не показалось ли ей все, что произошло между ними. Она вспоминает все их взгляды, невольные жесты, даже интонацию. Такое просто невозможно выдумать (особенно для опытной женщины ее лет). И в какое-то мгновение, когда ответов на вопросы не предусматривается по умолчанию, Кэт просто отступает.       Она погружается в работу, стараясь не думать о той, кто сидит в паре метров от нее. Кэт напоминает себе, что ее статья должна выйти в срок, что именно ради этого она рискует собственной жизнью, а не из-за чьего-то напускного внимания.       В груди все же нещадно бьется сердце. Она же — простой человек.       Стоя на балконе, Кэт усмехается собственным мыслям, потому что в этом мире вряд ли кто-нибудь осмелился назвать ее простой, скорее, это показалось бы оскорблением. Но только не для Кэт.       Город под ночными фонарями вновь кажется неестественно желтым. Кэт крутит в руках стакан с виски, но так и не подносит жидкость к губам. Не хочется. Она слишком устала чтобы пить. Кэт чувствует взгляд голубых глаз даже сквозь стеклянную дверь. И если вначале она сомневалась в девушке, сейчас от этого не осталось и следа.       Под ее взглядом Кэт чувствует себя в безопасности.       Кэт хочется позвать Кару на балкон, начать разговор, ни о чем, и обо всем. Ей хочется узнать ее.       «Отличный выбор».       Слова Картера оседают улыбкой на губах и тают в выдохе.       Кэт возвращается в кабинет, и Кара в очередной раз замечает, как устало она выглядит. Конечно, она вновь садится за стол, надевает очки, опять что-то печатает, то и дело останавливаясь и закусывая ручку, которая все время лежит перед ней. Такой безликий ритуал, как кажется Каре. Но Кара видит, как устало потирает Кэт глаза и прячет зевоту, когда притворяется, что ищет что-то в самом нижнем ящике стола. И так проходит еще пара часов, в тишине, нарушаемой лишь звуками печатания, пока Кэт не откладывает документы в сторону и не достает из ноутбука флешку.       — На сегодня все, — заявляет она и встает с кресла.       Кара кивает и также поднимается на ноги. Она совсем не устала, но такие «будни сурка» просто были не по ней.       Кара придерживает дверь, когда Кэт выходит, вызывает лифт и пропускает ее вперед.       Кажется, эти тридцать секунд в закрытом пространстве, в котором видишь лишь свое и ее отражения, главный кошмар.       Они встречаются взглядом лишь на несколько секунд.       Кэт возвращается мыслями к внутреннему диалогу на балконе, Кара — к собственным обещаниям.       Из лифта они выходят так же молча, и Кара придерживает дверцу машины, когда Кэт садится на заднее сидение, и, просканировав еще раз территорию парковки, машину, и сама залезает и устраивается рядом.       Кэт что-то говорит водителю, и тот кивает.       Когда машина трогается, Кэт отводит взгляд в сторону, наблюдая за тем, как они выезжают с парковки и едут по улицам города. На тротуарах уже почти нет прохожих, и Кэт размышляет, когда в последний раз она уходила с работы до захода солнца. Кажется, такое тоже было только в прошлой жизни.       Кэт откидывается на спинку и поворачивается лицом к сидящей рядом с ней девушке. Та смотрит в окно и, кажется, не замечает ее взгляда. Кэт прикрывает глаза и вздыхает полной грудью. Сейчас, рядом с ней, она может позволить себе расслабиться и забыться.       Спустя несколько минут, как они выезжают на магистраль, Кара вдруг чувствует тяжесть на своем плече и поворачивается к Кэт.       Эта женщина завораживает ее. Ее голова покоиться на ее плече, глаза закрыты, дыхание выровнено. Кэт спит.       Кара осторожным движением отбрасывает с ее лица локон, внимательно всматривается в красивые черты, забывая обо всем, что пообещала себе. Потому что эта женщина сейчас рядом, спит на ее плече, ее запах вторгается в сознание, то ли так пахнет лак для волос, то ли дорогой парфюм, не важно, Кара немного наклоняется и вдыхает аромат.       Визг тормозов взрывается в ночной тишине дороги.       Кара лишь успевает услышать свист пули, когда водитель падает на руль, а машину заносит в сторону. Она обхватывает Кэт, которая от треска распахивает веки, не сразу понимая, что происходит. Но сильные руки Кары прижимают ее к себе, крепко придерживая за плечи и путаясь в волосах, и от визга шин по асфальту Кэт обнимает Кару сильнее, всем своим телом прижавшись к девушке. Она лишь зажмуривается, когда машина врезается во что-то со стороны Кары, а затем моментально открывает глаза. На секунду ей кажется, что Кара может пострадать от такого удара, ведь дверца с ее стороны смята внутрь салона, а окно разлетелось на осколки. Кэт немного отодвигается и с повреждений машины переводит взгляд на все еще держащую ее девушку, всем телом ощущая, как та напряжена.       Но Кара, кажется, совсем не замечает устремленного на нее озабоченного взгляда, она вдруг смотрит прямо за спину Кэт, слыша, как рядом с ними тормозят машины. Тяжелые шаги оглушают тишину ночи. Кара слышит щелчок предохранителя.       Вдох-выдох.       Действовать надо сейчас.       Кара быстрым движением пересаживает Кэт на свое место. Машина разбита с ее стороны, но оттуда хотя бы уже не ждать засады. Кара считает про себя секунды, слыша, как несколько человек подходят и наводят стволы на цель. Еще пара секунд, но Кара успевает закрыть Кэт собой, прижать к себе как можно ближе, буквально всеми клеточками ощущая, как дрожит в ее руках женщина.       Шквал стрельбы разрывает воздух.       Кэт чувствует, как пальцы сжимают ворот кожаной куртки так, что кажется будут болеть после такого. Если, конечно, выживет, думает про себя Кэт, но тут же отгоняет непрошенные мысли. От стрельбы закладывает уши, и Кэт накрывает их руками и прикрывает глаза.       «Все будет хорошо. Кара справится».       Кэт твердит про себя, хотя страх внутри лишь нарастает. Машина от пуль сотрясается, и Кэт чувствует постоянные толчки, исходящие от Кары.       Все пули летят в нее, понимает Кэт и едва хочет поднять голову, посмотреть на нее, чтобы убедиться, что с ней все хорошо, как слышит едва различимый из-за шума голос.       — Тихо, — ее дыхание обжигает лоб. Одной рукой Кара прикрывает ее голову, другой обхватывает со спины, она не дает ей пошевелиться и попасть под огонь, так что Кэт инстинктивно прижимается к ней чуть ближе, чувствуя, как губы касаются кожи.       Кэт не знает, сколько длится стрельба. Ей кажется, что целую вечность. Но едва выстрелы затихают, Кара отодвигается, лишь на мгновение заглянув в полные ужаса зеленые глаза, и осторожно касается щеки Кэт, не зная, как еще можно успокоить женщину.       Все данные себе обещание в этот момент тонут где-то в глубоких изумрудных озерах, потому что то, как смотрит Кэт, уязвимо, с опаской, заставляет забыть обо всем. В голове остается лишь одно желание — защитить.       Кара слышит, как перезаряжают оружие наемники, и этот звук смешивается с тем, как громко стучит сердце Кэт. И Кара знает, как сделать так, чтобы оно и дальше стучало.       Кэт только успевает открыть рот, желая узнать, что они будут теперь делать, как Кара накрывает ее губы ладонью и качает головой из стороны в сторону. Она показывает пальцем на себя и на дверь, которая теперь напоминает решето, замечает, как в глазах Кэт мелькает страх. И Каре даже на секунду становится смешно, что после всего, что с ними уже произошло, эта женщина переживает за нее.       Кара знает, что другого времени попросту не будет, поэтому высвобождается из цепких рук Кэт, которая так и не успевает вставить хоть слово, и с легкостью выбивает остатки двери со своей стороны.       Кэт слышит, как воздух сначала наполняется возгласами и криками, потом хрустом, стрельбой и звуками борьбы. Кто-то что-то кричит, но из-за шума Кэт не может разобрать ни слова.       — Сука! — яростный крик вжимает пальцы Кэт в кожу сидения так, что руки болят.       Он сменяется болезненным воплем, от которого у Кэт кровь стынет в жилах. Ее трясет.       Она — обычный человек, и как бы не хотелось сейчас притвориться, что все в порядке, это далеко не так. От звуков стрельбы, ругани и ломающихся костей Кэт понимает, что не может пошевелиться. Страх сковывает каждую клеточку тела, так что даже острое желание закрыть уши руками, отдалиться от всего происходящего не помогает.       Все прекращается так же быстро, как и началось.       Кэт не сразу понимает, что изменилось, и почему вдруг весь шум растворился в темноте ночи.       Где-то слева что-то скрипит, темный силуэт возникает в том месте, где еще полчаса назад была дверь, и Кэт дергается в сторону.       — Это я, — знакомый голос.       Кэт присматривается, пока тень залезает и садится рядом с ней.       Кара.       Кэт выдыхает.       Она жива. Они живы. Кажется, остальное сейчас не имеет значения.       Она поворачивается к девушке и осматривает ее с ног до головы. Сердце бешено стучит в груди, и Кэт думает, оно вот-вот выскочит из грудной клетки. Она замечает, что на куртке Кары нет живого места, и появляется огромное желание извиниться. Но слова так и не слетают с губ, когда взгляд натыкается на окровавленный топ и запачканные кровью руки.       — У тебя кровь, — тихо говорит Кэт, голос предательски дрожит.       Кара смотрит на собственные ладони, затем на Кэт, которая не сводит с нее взгляда. В ее глазах страх блуждает на пару с заботой. Кара сжимает пальцы, ощущая на них вязкую жидкость.       — Не моя, — почти шепотом говорит она и смотрит в сторону.       Кэт тяжело сглатывает, переваривая услышанное. В животе неприятно ноет, словно кто-то переворачивает внутренности без наркоза. Ей хочется выйти на свежий воздух, но ноги не слушаются, да и бросает в дрожь от одной мысли, что там может увидеть.       Кара смотрит на нее внимательно, видит, как Кэт опускает голову на ладони и прикрывает пальцами глаза. Она тяжело дышит, и Кара не понимает, последствия ли это нападения или же ее собственных действий.       Почему-то от последнего болезненно сжимается сердце в груди.       Каре хочется дотронуться до спутавшихся локонов, что-то сказать, но она не решается.       Потому что вдруг осознает, если Кэт оттолкнет ее, посмотрит как на чудовище, она просто этого не вынесет.       Глупо. И так смешно. И даже виски сейчас был бы кстати.       Кара замечает, как начинают подрагивать плечи Кэт, от всхлипа, вырывающегося из груди спустя пару секунд, внутри все начинает гореть.       Эта сильная, властная женщина, одним взглядом поразившая ее с первой встречи, та, кто заставляет сотни людей плясать под ее дудку, распадается на глазах.       Если бы Кэт могла встать и уйти, куда глаза глядят, забрать из дома сына, уехать, наплевать на все, что потом и кровью строила десятки лет, она бы так и сделала. Но Кэт не такая. Она не из тех, кто привык сдаваться, она не бежит, не прячется, она всегда смотрит опасности в лицо. Или смотрела. Кэт плохо соображает, ощущая лишь влагу на щеках.       Но эти эмоции — не проигрыш.       Она лишь дает себе возможность вздохнуть, потому что все, что сейчас хочется, оказаться в безопасности. А эта машина, разбитая на части, Кара с кровью на руках, и даже собственные трясущиеся руки — все это лишь вызывает панику и страх, который, казалось, уже и так сжимает сердце в тисках.       Кэт смотрит на Кару, в глазах все еще стоят слезы, но ей нет нужды скрывать свои эмоции. Она прекрасно знает, что та видит ее насквозь, и эта мысль даже не кажется ей ужасающей. Кэт Грант — железная королева, вот что привыкла она слышать от общества.       Но только не с ней.       — Наверно, придется купить тебе новую куртку, — как бы невзначай бросает Кэт и натянуто улыбается. Она хочет смахнуть с щек слезы, когда чувствует теплые пальцы Кары на коже. Она едва ее касается, ведь ее руки все еще в крови, но Кэт, такая открытая и уязвимая, сидит перед ней, что просто невозможно вынести ее слезы.       И Каре страшно от осознания того, что творят с ней эти уставшие глаза.       И у нее перехватывает дыхание, когда Кэт, забыв про испачканные кровью руки, прижимается щекой к ее ладони.       Кажется, все сомнения тут же отступают.