Неприкосновенная

      — Ощущения совсем не такие, как я представляла, — выдыхает Кэт, стоит только ногам коснуться балкона. Она делает шаг от Кары, видя, как руки той невольно опускаются, и Кэт жалеет, что ей приходится ее покинуть. Она смотрит на открытую дверь балкона, вспоминая, что еще утром оставила ее так. Не самый разумный поступок, тут же думает она, но мысль отходит на задний план.       В полете ее чувства и страхи немного притупились, Кэт просто не могла о чем-то думать, пока чувствовала спасительные объятия Кары и резкие порывы ветра над головой. Было прохладно, но от Кары каким-то образом исходило тепло, так что холода Кэт совсем не ощущала, а все, что произошло каких-то двадцать минут назад потеряло свою значимость.       Некоторое время Кэт, и правда, не вспоминала ночное возвращение домой и страх, обступающий со всех сторон. Это было ей нужно, забыться и не думать ни о чем, кроме безопасных объятий девушки.       Но все испарилось, стоило добраться до дома.       — Нужно проверить Картера, — говорит Кэт, и Кара не понимает, извиняется ли та за то, что сейчас уйдет или это обычный жест заботы матери. Только вот отпустить Кэт сейчас — не подходящий вариант, потому что Каре нужно знать правду. Поэтому она сканирует дом и, едва Кэт собирается зайти в спальню, останавливает ее.       — Картер спит в своей комнате, — объясняет Кара и, видя замешательство Кэт, добавляет, — я оставила ему браслет экстренной помощи, так что если кто-нибудь ему бы угрожал, я узнала бы первая, — заверяет ее Кара и входит в спальню первой.       Она слышит, как позади нее Кэт все же переступает порог балкона.       — Спасибо, — тихо говорит женщина, и хочет что-то добавить, но слова тонут в голубых глазах.       Кара смотрит на нее открыто и решительно, прямо как при их первой встрече. Волна мурашек проходит по телу, оседая где-то внутри, так что Кэт даже на секунду отводит взгляд, смотрит куда угодно, кроме этих пронзительных глаз, потому что это просто какое-то безумие.       Сумасшествие.        — Мне нужна правда, — твердые нотки в голосе заставляют все же окунуться в смертельные водопады, потому что от того, как звучат слова Кары, как она смотрит на нее, смело, будто ничего в этой жизни ее не пугает, — от всего этого голова идет кругом.       И Кэт делает то, что первым приходит в голову. Ей наплевать на последствия, на все, что произошло и что еще может случиться. Важно только здесь и сейчас.       Она не дает Каре опомниться и продолжить, хотя та явно не все сказала, лишь притягивает к себе, пальцы касаются кожи на шее и путаются в длинных волосах, и целует, бездумно, неистово. Не помня себя, Кэт лишь позволяет губам то, что давным-давно хотела сделать. Завладеть, изучить, забрать себе. Полностью.       У Кары земля уходит из-под ног.       Блаженство разливается по всему телу, когда она, наконец, запускает пальцы в золотистые локоны, другой рукой прижимает Кэт к себе. И в голове нет ни одной спокойной мысли, словно бурлящая лава вулкана — поцелуи, руки, дыхание.       К черту все обещания. К черту весь мир.       Кара целует бешено, не в силах сдержаться. Она скользит губами по щеке, касается шеи, слыша, как женщина в ее руках истомно вздыхает. И этот звук, словно песнь для ее ушей, заводит еще сильнее. Кэт Грант, неприкасаемая для всего человечества, сейчас оживает в ее руках.       Безумие, смешанное с нотками восторга, который ощущает Кара, кажется, не похожи ни на что, что она испытывала. Она хочет обладать ей, узнать ее, прикоснуться так, как никто не смеет. Кроме нее.       И они обе так ослеплены своими желаниями, что совсем не замечают, как ноги ведут их кровати, Кара садится на постель, Кэт устраивается у нее на коленях, и только сейчас позволяет себе открыть глаза.       Они обе этого жаждут.       Кэт видит, как темны от возбуждения голубые глаза, и она уверена, что и сама источает желание. Но это мгновение, эти минуты она хочет потратить их на нее.       Ее ладони касаются щек, кончики пальцев скользят по коже, от скул до шеи, путаются в волосах. И как бы Кэт не привыкла видеть эту девушку непробиваемой, неприкасаемой, сейчас между ними нет ни одной преграды. И Кэт, чуть наклонившись, целует ее медленно и нежно, позволяя этой секунде длиться целую вечность.       И Кара думает, что могла бы довольствоваться этими горячими губами до конца времен. И она отвечает так же трепетно и даже немного трусливо, потому что на какую-то долю секунды кажется, что это лишь сон.       Ее пальцы сжимают бедра и скользят вверх до блузки так, что Кэт выгибает спину и придвигается еще ближе, хотя, казалось, между ними уже нет свободного пространства. Но она цепляется за куртку, позволяя Каре расстегнуть пуговицы и оголить ключицы. Ее губы на мокрой от испарины коже целуют податливое тело, ладони сжимают окаймленные в черное кружево груди, так что Кэт выдыхает и прикрывает от наслаждения глаза. Ее рот приоткрывается, когда Кара губами и языком исследует кожу чуть ниже ключиц, ласкает, целует и немного всасывает. Она не хочет оставить след, но все-таки идея кажется такой заманчивой, и Кара шипит, когда Кэт, поняв ее замысел, еще сильнее путает пальцы в соломенных прядях и оттягивает ее от себя, тут же закрывая ей рот поцелуем.       Эта женщина невыносима.       Кара поддается, потому что нет сил и желания противостоять этим горячим губам. На дальних отголосках сознания, она понимает всего две вещи: это неправильно и она готова отдаться ей без остатка.       Но едва теплая ладонь касается пуговицы на брюках, воздух сотрясает телефонный звонок, и все, что, казалось, только что объединяло двух женщины: вздохи, поцелуи, прикосновения, — все рассыпается на части.       Боже, Кара проклинает этот момент и себя за то, что не выключила этот чертов гаджет. Потому что то, как напрягается женщина в ее руках, замечая ее замешательство и устремляя взгляд на вибрирующий карман куртки, рушит абсолютно все.       — Ответь, наверное, это важно, — Кэт оказывается на ногах и обходит кровать, махнув рукой, будто это лишь пустяк, мелочь. Но то, как она это делает, буквально кричит об обратном.       И Кара готова провалиться сквозь землю.       Доставая телефон из кармана и прочитав «Джон» на дисплее, она начинает молиться про себя, чтобы его звонок был действительно важным, иначе… Она сама пока не понимает, чем это ему может грозить.       Джон говорит четко и по делу, словно он все это время продолжает работать и для него вообще не существует понятий дня и ночи, что вполне вероятно правда, думает Кара, выслушивая отчет по баллистике, разбитой в хлам машине и нескольких трупах, с которыми они не так давно «распрощались» на магистрали. Сведения важные, и Кара оглядывается на Кэт, видя, что та так и стоит у изголовья кровати к ней спиной, кажется, приводит себя в порядок. Осознание этого совсем ее не радует. Но маленький тревожный звоночек говорит, что все правильно. Она — клиент.       Когда Джон договаривает последнее предупреждение и вешает трубку, оставляя Кару несколько секунд слушать гудки, та нажимает «отбой» и возвращает телефон в карман. Куртка похожа на сито, так что Кара снимает ее и откладывает в сторону. Придется и правда покупать новую, думает она, но так и не поворачивает голову и не смотрит на Кэт, не замечает, что та внимательно наблюдает за ней.       Кэт стоит у прикроватной тумбочки, блузка снова застегнута, и если посмотреть со стороны, то все кажется вполне нормальным. Только вот в душе будто кто-то скребет. На что она рассчитывала? Она смотрит на Кару и слушает, как та говорит по телефону, отвечая односложно, и вначале хочется забрать этот чертов телефон и разбить о стену. Внутри будто пожар, кожа горит, в уме она все еще чувствует ее пылкие поцелуи и властные руки на своем теле. Она — женщина, имеющая в своей жизни все, ощущает нехватку самого главного.       Но немного позже, когда Кара кладет телефон в куртку и снимает ее, в сознании Кэт будто кто-то включает свет. Ее взгляд от сильных рук и рельефных предплечий переходит сначала на брошенную куртку, а затем и на спину, на которой не осталось живого места. Белая майка Кары со спины выглядит так, словно кто-то решил процедить в ней лапшу. И Кэт непроизвольно обхватывает себя руками, умом то она понимает, что на Каре нет ни царапины, но вот подсознательно страх маленькими шагами подбирается к ней вновь. Еще и это вот все.       — Думаю, нам обеим стоит отдохнуть, — говорит Кэт уверенно, хотя внутри все кричит о неправильности ситуации. Но она отметает все мысли прочь. Она — ее работодатель, и Кэт, хоть и умело врет себе, но повторяет в уме, что все так, как должно быть.       — Нам стоит обсудить то, что произошло, — наконец, встав с кровати, отвечает Кара и, повернувшись к Кэт и поймав ее слегка удивленный взгляд, быстро добавляет, — на трассе, я хочу обсудить, что произошло на трассе, — Кара слышит, как Кэт облегченно выдыхает. — Мне нужно знать все, потому что те, кто за тобой пришли сегодня, — Кара не замечает, как переходит на «ты», ее обращение кажется вполне естественным, — они не просто наемники, высший класс…       — Ну, точно не лучше тебя, — прерывает ее Кэт и тут же жалеет о сказанном, потому что Кара вдруг оказывается слишком близко, а ее пальцы сжимают плечи.       — Это не шутки, Кэт! Будь у тебя другая охрана, ты уже давно бы кормила червей! — голос срывается на крик, и только спустя секунду, когда Кара понимает, что только сказала, и видит, как в зеленых глазах появляется страх, только тогда она опускает руки и делает несколько шагов назад. — Прости, я не это хотела сказать…       Кэт сама не понимает, почему ее так трясет. Но она, собрав остатки сил, все же поднимает голову и смотрит прямо на Кару.       — Нет, хотела, — говорит Кэт и пожимает плечами, — но мне повезло, потому что у меня есть именно ты.       Кара отворачивается, ей хочется ругаться и сломать что-нибудь. Забрав куртку, она выходит из комнаты, бросая напоследок, что будет в гостевой спальне, и громко хлопая дверью.       И только она заходит в погруженную во мрак ночи комнату, как телефон в кармане вибрирует, и Кара нехотя достает его. Свет от дисплея — единственное, что освещает дорогу до кровати. Кара падает на постель, только сейчас понимая, что вымотана и физически, и эмоционально. Сообщение загорается на экране, и Кара вздыхает.       «Поговорим завтра, Кара. Доброй ночи».       Эта женщина просто невыносима.