Неприкосновенная

      Кэт не знает, каким образом их отношения скатились от неистовых поцелуев тогда в ее спальне до пары фраз в салоне автомобиля. Но, сидя в машине, она прокручивает все, что произошло за последние сутки, уверенная, что что-то в поведении Кары она все же упускает из вида. Потому что Кара кажется еще более отстраненной, чем раньше. И ее последние слова: «Может, я научилась у вас», — не дают Кэт покоя.       Эта девчонка бесстрашна. Она не боится ни пуль, ни скорости, ни силы. Она — все перечисленное и еще много всего, о чем Кэт и не подозревает. Но все же тогда она увидела и другую ее сторону.       Кэт распознала ее не сразу, только когда в сотый раз обдумала все, что было сказано, каждую фразу и каждый жест, ее сопровождающий.       Кара испугалась.       И разозлилась.       Такой спутанный комок эмоций тогда отразился в ее голубых глазах, растворяя в ее оттенке более темный. И если раньше Кара казалась Кэт неприступной, в силу профессии, образа жизни, то теперь Кэт и правда видела перед собой ту, кто вполне сможет свершить пару судеб, если они будут ей не угодны.       За злостью же тогда мелькнул страх. Кэт осознала, когда убирала осколки от кружки, отмывала холодильник.       Только вот она не знала, чем конкретно вызвана такая реакция.       Кэт лишь кивает, когда Кара открывает перед ней дверцу автомобиля и позволяет зайти в здание. Кажется, она не обращает внимания на то, каким взглядом одаривает ее Кэт, или же не хочет этого показывать. В лифте они стоят молча, Кара смотрит куда-то под ноги, и Кэт даже задумывается, а не избегает ли та ее взгляда. Но вот, двери перед ними разъезжаются в стороны, и Кара как ни в чем не бывало выходит в офис и, не оглядываясь, идет прямиком к кабинету Кэт. Сегодня кажется, что она даже не замечает устремленных на ее босса взглядов, шепота, неловких движений у многочисленных столов. Все выглядит слишком обыденным, простым, так что даже Кэт, не произнеся ни слова, следует за Карой и, едва та кивает, что осмотрела кабинет, заходит в офис и садится за стол.       Кара же ловит себя на мысли, что хочется что-то сломать.       И лучше бы этим чем-то стала шея Максвелла Лорда.       Она садится на диван, откидывается на спинку, смотря куда-то в пространство.       Злость понемногу отходит на второй план, хотя пальцы все еще сжимаются в кулаки при одной только мысли об этом ублюдке.       Впервые за долгое время Кара смотрит на Кэт, напоминая, почему ей нельзя сделать этот гребаный мир на капельку лучше. Слова Кэт эхом отражаются в сознании, вопрос висит в голове без ответа. Потому что Кара знает его наизусть.       — А что сделаешь с остальными? Десятки имен, их ты тоже убьешь?       О, Кара была готова сказать то, что Кэт так боялась услышать. Кара была уверена, что боялась. Одно простое слово могло сокрушить этот несчастный мир и сделать его немного чище. Правда, Кара задается вопросом, возможно ли такое, если в этом мире еще остается она?       Внутри неприятно разливается холод.       Она — профессионал. Она может решить любую проблему, справиться с любой преградой.       Могла.       Слово скулит в сознании, и Каре хочется сжать голову в тиски и выкинуть оттуда все ненужное.       Кэт.       Ее взгляд тогда, интонация и тон голоса, — все несокрушимо било в грудь невидимыми, но весьма весомыми ударами. Потому что иначе Кара не могла объяснить себе, почему все еще не сломала этого офисного червя Лорда.       Кара смотрит на Кэт, зная, что выкинуть эту женщину из головы, просто невозможно. Она, конечно же, понимает, что в ее действиях больше здравого смысла, чем в убийстве одного никчемного человека, но ожидание и осознание собственного бездействия выматывают и играют на нервах. Если бы не Кэт, Кара была уверена, она расправилась бы с ним еще утром.       Но она здесь ради Кэт.       Мысль отрезвляет немного, заставляя злость отступить, хотя чувство чего-то незавершенного неприятно скребет в груди. Кара способна на большее, и Кара должна быть здесь — два разбушевавшихся сознания борются в белокурой голове с такой силой, что Кара то и дело сжимает и разжимает подлокотники дивана, даже не замечая собственной силы и того, как белая кожа трескается под ее натисками.       — Вычту из твоего жалования, — вдруг голос Кэт возвращает ее в реальность, но Кара не сразу понимает, что та имеет в виду, поэтому лишь удивленно пялится на нее несколько минут, вскинув бровь. — Диван, — замечая замешательство, поясняет Кэт, ее взгляд скользит по лицу Кары, испытывающе и открыто. Но Кара не дает ей опомниться, она только встает и выходит на балкон, бросив напоследок едва слышимое извинение.       Кэт теперь и вовсе растеряна.       А ее, главу СМИ, никто и никогда не видел в замешательстве. Это ее работа, черт подери, знать, что происходит с ее подчиненными. Кэт с силой сжимает ручку.       Кара — не ее подчиненная. Напоминает она себе. Ну, фактически, она ее работодатель, но ее уж точно нельзя сравнить с этими безвольными амебами в стеклянных коробках. И все же именно ей удается вывести ее из привычного равновесия, растормошить ее однотипные будни и исчезнуть, оставив все наперекор судьбе.       Кэт вдруг понимает, что не знает, может ли ей доверять.       И такое открытие — хуже любой другой правды, что вертится на отголосках сознания.       За считанные минуты она сокращает расстояние до выхода на балкон и толкает дверь, позволяя холодному воздуху поцеловать щеки и растрепать немного волосы. Кэт тут же приглаживает их, делает несколько шагов к перекладине, у которой стоит Кара.       — Не поделишься, что с тобой происходит? — так и оставшись стоять в шаге от девушки, спрашивает Кэт.       Кара лишь пожимает плечами. Что она может сказать? Что хочет она услышать в ответ?       — Мне нужно знать, что я все еще могу доверять тебе, — продолжает Кэт, но затихает, слыша, как с губ срывается смешок, а затем Кара поворачивается с широкой улыбкой на лице. Только в глазах нет эмоций.       — Доверие переоценивают, Кэт, — спокойно говорит она, вновь отворачиваясь и смотря куда-то вдаль. Она знает, ее слова бесчувственны и жестоки, но ей не хочется питать иллюзий. Ни на счет Лорда, ни на счет Кэт, ни даже на счет этого гребаного мира.       Кэт передергивает от сказанного. Ветер будто хлестает по лицу, она вдруг опускает взгляд на свои руки, замечая, что пальцы подрагивают. В голове это просто не укладывается.       Кэт не знает, сказывается ли постоянный стресс за последние дни, недосып или же это из-за черствеющего сердца той, кто стоит впереди нее, но холод окутывает со всех сторон, заставляя дрожать и обхватить себя руками.       — Слушай, — слова даются с трудом, — не знаю, кто внушил тебе эти мысли, но сейчас мне нужен кто-то, кому я бы могла доверять, — голос срывается, Кэт выдыхает, она измотана и устала, и не знает, как еще можно достучаться до этой девчонки. Но все же предпринимает последнюю попытку. — Я зашла слишком далеко, чтобы отступать. И я просто не могу повернуть назад, только не после всего, что произошло.       Кэт втягивает холодный воздух, желая остудить жар внутри себя. Потому что все происходящее напоминает закипающую лаву, готовую вот-вот обжечь. А она уже достаточно обожглась.       — Черт возьми, меня пытались убить несколько раз, — Кэт сильнее обхватывает себя, взгляд скользит по дрожащим рукам, но она старается выбросить эту слабость из головы. Она же сильная, она — Кэт Грант, железная леди эпохи СМИ. Она — сама эпоха. — Я не отступлю, — повторяет Кэт и добавляет уже более тихо, — но мне нужно знать, что ты на моей стороне.       Кара так отчетливо слышит все, что происходит с этой женщиной: ее сбившееся дыхание, сильные удары сердца, как ее пальцы сжимают предплечья, как слезы катятся из глаз. И от последних слов внутри что-то ломается, распаляя и обжигая болью. И Каре стоит лишь обернуться, чтобы столкнуться с глазами цвета чащи, в которой, кажется, солнце исчезло за горизонтом. Потому что Кэт так смотрит на нее.       Боже.       Кара выдыхает, будто впервые разрешив себе сделать вздох.       Она не знает, толкает ее внутреннее беспокойство, разыгравшиеся чувства или известные только ей самой эмоции, скопившиеся внутри нервным клубком, но сокращает расстояние между ними и касается щеки, смахивая влагу.       Кэт только сейчас понимает, что плачет.       Удивление от собственных чувств и слабости отражается в ее взгляде, но мысли о немедленном побеге даже не возникает. Прежняя Кэт ушла бы, не желая показывать слабость, но сейчас, стоя здесь под порывами холодного ветра, пока теплые пальца Кары все еще покоятся у нее на коже, опаляя, бегство — бессмысленно. Она слишком вымотана, и последние события, навалившиеся одним огромным балластом на ее плечи, не исчезнут по мановению руки. Так что в чем смысл?       Кэт касается руки Кары, накрывая ее своей и не позволяя отстраниться.       — Мне нужно знать, Кара, — ее слова похожи на мольбу, но ей все равно как это звучит, как это все выглядит со стороны. Она просто хочет это услышать. Должно же быть хоть что-то, на что она может положиться, потому что быть в таком положении, в постоянной опасности — сроду самоубийству. И Кэт не знает, хватит ли ей на самом деле сил все это вынести. Без нее.       Кара всеми клеточками ощущает дрожь Кэт, прекрасно понимая, что причина в таком состоянии — далеко не холод.       Она.       Она сама стала триггером того, что эта сильная женщина сейчас дрожала в ее руках, а на щеках высыхали дорожки от слез.       Последняя капля.       Кара одним рывком притягивает Кэт к себе и заключает в объятия, чувствуя в тоже мгновение, как та выдыхает и прижимается к плечу, прикрывая глаза. Она цепляется за ворот куртки так сильно, что болят пальцы. Но отпустить сейчас — было бы еще больнее. И Кара обнимает ее так сильно, как только может. Главное — не причинить вред, потому что нанесенный ущерб и так уже слишком очевиден. Кара понятия не имеет, кто в итоге пострадает больше всего: Лорд, Кэт или она сама. Но сейчас ничего из этого не имеет значения. И все слова, сказанные от злости и обиды на все человечество, на одного конкретного человека в целом, растворяются в этом мгновении и близости той, кто так отчаянно в ней нуждается.       — Я на твоей стороне, Кэт, — тихо говорит Кара и отстраняется, но так и не выпускает ее из рук, лишь смотрит в глаза цвета леса, повторяя немного громче, — я всегда буду на твоей стороне.       Кэт замирает под ее взглядом, произнесенные слова не сразу окунаются в растормошенный омут сознания. Но, когда смысл сказанного, все же доходит до Кэт, она обнимает Кару, не зная, откуда в ней еще остались силы. Она чувствует, как Кара гладит ее волосам и спине, и от осознания, что она рядом, становится немного спокойнее.       — Скоро все это закончится, — шепчет Кара, ощущая, как дыхание Кэт становится более размеренным. — Я с тобой. До самого конца.