Свои демоны

У Марси были проблемы со сном. Демоны никогда не спали и шептали на ухо. Марси и не пыталась спать ночью, а самостоятельно напрашивалась на беседы с тёмным. Брала в руку масляную лампу и спускалась в погреб. Внутри него не было ни намека на соленья или скоропортящиеся в тепле продукты. Девушка погасила и поставила лампу на полку, стоящую у стены. Стоило ей сделать пару шагов вперёд и перед ней вспыхнул костёр, над которым стоял котёл. Ведьмины огоньки переплелись и разошлись по углам комнаты, освещая её. Тут-то и стали заметны «соленья» из глаз оборотней, челюстей утопцев, паучьих клыков и прочих, малоприятных для обычных людей вещей и субстанций. Но вот Марси чувствовала себя здесь комфортно. Шёпот бесов утих и будто замер в ожидании. Каждый раз её манили тёмные души поддаться соблазну и заключить сделку с тёмной силой, призвать демона и отдать свою душу ради могущества. Колдунья не отрицала: от одной мысли, что она смогла бы сотворить с этим миром, завладей такой силой, немели кончики пальцев и перехватывало дух. Только вот цена за подобное разрушало мимолетное наваждение. Чародейка уже имела дело с демонами и душами, выступая наблюдателем, отчего научилась ценить свою. Демоны не церемонятся после того как получат желаемое и не знают жалости. Поэтому ведунья решила, что единственный путь развития — это практика… Ну и всяческие магические вещицы, хранящие в себе силы древних могучих ведьм. Поиском одного из таких она и занимается. «Дланью полуденицы» был назван склеп ведьмы, вызвавшей мор в столице после того, как публично казнили её возлюбленного за государственную измену. Погибла половина всего населения, королевская семья в том числе. В последствии был вызван серьёзный политический раскол и очередное доказательство, что разгневанная ведьма — это всегда опасно. И, как известно Марси, та ведьма так и не передала никому свои знания, а значит, если сочтет её достойной, даст ей мудрость и силу, попытавшись на неё переписать свой контракт с дьяволом (в том, что он был, Марси даже не сомневается). К счастью, чародейка уже предполагает, как сможет избежать подобных последствий. Девушка легко вскинула руку в сторону и банка с полки, минуя силу тяготения, плавно легла ей в руку. Ещё живые жучки суетливо метались в сосуде, будто знали, какая участь их ждёт, не получись у них сбежать. Марси открыла банку и, как девицы в ювелирных лавках, в предвкушении перебирала пальцами воздух, будто не зная, что первым выбрать. Скользким и резким движением она выловила ярко переливающегося от пламени жучка и медленно положила его в рот. Ничего с этим поделать она не могла, кем бы она не являлась: очень уж была падка на блестящее и переливающееся. В ней эстет помирает, она давно это знала. Остальные же букашки, не угодившие вкусам черноволосой, были бесцеремонно брошены в котел, а банка откинута в сторону. Однако ни звона разбитого стёкла, ни даже соприкосновения хрустали с камнем не было слышно, пустой сосуд преспокойно вернулся на полку, а Марси, будто одержимая, продолжала кидать в бурлящую жидкость скользкие, острые, даже пытающиеся её укусить ингредиенты. Ведьма была очарована, возбуждена из-за чувства, что вот-вот уже сегодня она сможет найти то, что искала месяцами. По сути она примеряла шкуру неубитого медведя, но мысль о такой близости к цели вводила её в экстаз. Столь свойственный маниакальный ведьмовской смех не заставил себя ждать, Марси будто обезумела. Тени сгущались, отчего её лицо казалось более зловещим. Зелья, склянки, веточки трав летали в воздухе, огонь то и дело взмывался ввысь к потолку и был очень не спокоен, как и жидкость в котле, что-то и дело меняла свой цвет, температуру и консистенцию. — Давай же, милая, иди ко мне, — хрипло прошептала зеленоглазая, взывая к другой ведьме и наклонилась над котлом, оперевшись на него руками. Жидкость бурлила, пламя сделало температуру подвала высокой, только вот котел был абсолютно холоден, будто не его то самое пламя обнимало. Взору колдуньи предстали леса, что стремительно менялись на поля, горы и реки. Марси не поспевала за ними, только вот сегодня она сумеет исправить эту спешку. В руке её был маленький белый цветочек мирабилиса, который она сорвала с могилы возлюбленного той самой ведьмы. Черноволосая была с ним крайне осторожна, цветок то и дело менял свой цвет на фиолетовый и снова на белый, когда Марси сквозь пальцы питала его своей энергией. — Откройся мне, — заклинала она перед тем как бросить его в котел, и бурление в нем прекратилось, субстанция застыла. А после показал то, чего она так ждала. В глухой чаще леса, в руинах был тот подвал, в котором заперли ведьму и который стал её могилой. Ничего в этом месте больше не намекало на город, что был там ранее, лишь редкие заросшие мхом камни и сам «склеп», усеянный цветами вербены, которая и не позволила столь могущественной ведьме выбраться, обрекая её на медленную голодную смерть. Вероятно, посеянная людьми трава до сих пор оберегает это место от зловредств этой ведьмы, а может, и не только она. И Марси находит это «не только». Оберег с прядью речной нимфы был закреплен в вырезанном углублении двери и до сих пор хранил в себе магию, что поработила ведьму. Правда за столько лет она потеряла свою былую мощь и теперь Марси без труда смогла бы разрушить её. Только этого она делать пока не станет, физически ведьма хоть и мертва, но душа ее не упокоена и все так же смердит болезненным безумием и гневом, что чувствуется здесь, за сотни верст. И кто знает, чем сейчас сможет обернуться такая вольность. Пока девушка осматривала «склеп» на наличие каких-либо ещё оберегов, она и помыслить не могла, что этот «склеп» сам осматривает её. И только сдавленно охнула когда котел вспыхнул зелёным и полупрозрачная, обветшалая рука коснулась её щеки, и прошла сквозь её наклонённую над котлом голову. Марси оступилась и почувствовала, как падает, но падает не на пол, а куда глубже, сквозь время и вселенную, не в состоянии противиться и хоть как-нибудь зацепиться за реальность. Тёмная магия будто лишила её воли, сделав тело мягким, ватным и не послушным. Из груди рвался крик, но голоса слышно не было, он тонул в уродливых картинах и образах. И только спустя время Марси поняла, почему так бессильна: руки, будто мумии, такие же зелёные, полупрозрачные, с кусками порванной, иссохшей плоти обнимали её так крепко, что было трудно даже дышать. Зеленоглазая последним усилием обернулась, но вместо чего-то отвратительного увидела прелестное лицо девушки: овальные щеки, немного курносый носик, тонкий изгиб губ. Руки, что сковывали черноволосую, также стали ухоженными, живыми, будто напитались силой. «Моей силой» — уловила Марси, пытаясь наконец вдохнуть. Но смех коснулся её уха, звонкий, как звук разбитого стёкла, и такой озлобленный. — Я жду тебя, — бархатистым шепотом произнесла ведьма, разжав кольцо рук. Марси наконец смогла вдохнуть и двигать телом, но этому едва стоило радоваться, потому что следом её охватил хаос, что смог перенести с собой осколок души ведьмы. И в нем не было ничего кроме ужаса и отчаяния…