Пять раз, когда Хандзо Шимада потерял своё хладнокровие

В третий раз, когда Хандзо потерял своё хладнокровие, он узнал, почему Маккри носил ту пряжку. Когда появился Хандзо, Маккри был уже пьян. Повиснув на барной стойке, он тянулся к группе из человек пятнадцати, неизменно увлечённых всем, что бы он им ни говорил. Говорил он быстро, жестикулируя одной рукой, и время от времени ему приходилось делать паузы, потому что публика просто взрывалась смехом. К нему пододвигали всё больше и больше выпивки; бармен смотрел на происходящее с корыстным интересом. Ночь у него явно выдалась прибыльная. Маккри раскраснелся и ухмылялся, и смысл его слов Хандзо не уловил. Он неплохо владел испанским, но Маккри использовал быструю и пьяную версию местного диалекта, и Хандзо мог разобрать от силы одно из трёх слов, если бы попытался. Но он не пытался. Маккри отправил свой сигнал бедствия четыре минуты назад. Эти четыре минуты Хандзо провёл в пробежках по крышам, карабканьи на стены и в диких прыжках через ночные улицы в попытках его настичь. Теперь Хандзо, вспотевший и запыхавшийся, был ужасно зол на собственное беспокойство. Он провёл четыре минуты в ужасе, сердце едва не выскакивало у него из груди, а Маккри просто сидел здесь и хлестал домашнюю текилу. Ему понадобилась минута гнева на свой идиотизм и безответственность Маккри, пока он сумел перевести дух. Надо развернуться и пойти назад, к Вотчпоинту в старом оперном театре, и оставить Маккри проводить здесь остаток своего вечера, подумал Хандзо. Затем он вздохнул, проглотил собственное раздражение и присмотрелся повнимательнее, просто на всякий случай. Маккри не пил на самом деле. Хандзо наклонил голову и снова обозрел всю сцену. Подаренную выпивку Маккри отталкивал обратно к собравшимся вокруг. Растущая группа людей, которую он расположил вокруг себя, напоминала щит. Много людей — много свидетелей. Правую руку Маккри держал под своей шалью, где должен был находиться Миротворец. «Извините», буркнул Хандзо, проталкиваясь сквозь толпу. Одним решительным рывком он пересёк улицу и очутился посередине бара. Слишком много людей толкало его по кругу, не понимая, откуда он взялся, и не собираясь уступать своё место рядом с Маккри. Он протянул руку и схватился за левую руку Маккри, подтягиваясь к нему ближе. Маккри обернулся, инстинктивно, быстро и испуганно, затем лицо его просветлело. - Хандзо! На мгновение Хандзо перестал дышать, поражённый увиденным. Выражение Маккри изменилось в один момент, от пьяного ужаса до необузданного восторга и облегчения, и Хандзо был ошарашен. Маккри сказал что-то ещё более неразборчивое на испанском; это привело его обожателей в восторг. Толпа загудела, люди засмеялись, поднимая стаканы и хлопая Хандзо по спине. Среди этого весёлого хаоса Маккри обернул свою руку вокруг руки Хандзо и притянул его к себе быстрым, внезапным рывком, силу которого он явно не контролировал. — Осторожно, — рявкнул Хандзо. Он едва устоял на ногах. Вокруг Маккри было тесно, и Хандзо слегка споткнулся — пришлось уцепиться за его плечо, чтобы удержать равновесие. — Что такое…- начал Хандзо, отчаянно желая поскорее покончить со всем этим и привести Маккри обратно в Вотчпоинт, где он будет в безопасности. Затем он резко замер, и дыхание у него перехватило, потому что Маккри подтащил его к себе так, что Хандзо встал прямо между его разведённых коленей. Маккри обхватил спину Хандзо рукой и счастливо вздохнул, утыкаясь Хандзо в плечо. Это означало, что прикосновение горячей кожи, колючей бороды, открытого рта Маккри на шее и голом плече Хандзо были всем, что он ощущал в тот момент. — Пожалуйста, Хандзо, — мягко сказал Маккри, — пожалуйста, не двигайся. Хандзо не смог бы сдвинуться, даже если бы ему угрожали колотушкой. Волосы на его шее встали дыбом, и он примёрз к полу. Его душа едва не выскочила из тела, а спина напряглась почти до боли. Его учителя и мечтать не могли о такой хорошей осанке. Он чувствовал движение губ Маккри рядом со своим ухом. У Хандзо ушло целых полторы секунды, чтобы понять, что Маккри сказал эти слова на японском. Ещё одна бесполезная секунда ушла на то, чтобы понять, что хоть Маккри и говорил на английском без испанского акцента, в японском он у него был.  — Что такое, — выдохнул Хандзо, резко возвращая себя обратно в реальность. Он попытался опустить голову, попытался не выглядеть таким удивлённым. Потом он понял, что уже успел незаметно для себя наклонить голову так, что его щека касалась волос Маккри. — Подмешали, — сказал Маккри. Голос его дрожал. — Наркотик. Как и остальным, перед тем, как их похитили. Хандзо, забери меня обратно в Вотчпоинт, эти парни в углу пялятся на меня. Я не могу уйти сам. — Он говорил мягко, губы его двигались у самого уха Хандзо. Хандзо затаил дыхание и едва кивнул. В дымном углу было три человека, притворявшиеся, что не смотрят на них. Они пили импортное пиво, а не вездесущую текилу, и точно не были местными. Уже несколько недель команда Овервотча пыталась отследить пугающе эффективную группировку торговцев людьми и омниками. Хандзо, Маккри, Люсио, Хана, Уинстон и Ана обосновались в Вотчпоинте, наскоро сооружённом в этом древнем городе на границе джунглей, и всё сильнее раздражались на свою неспособность завершить миссию. Всё, что они смогли сделать до сих пор — найти несколько ключевых точек для спасения тех, кто был похищен, и ждать, пока похитители или промахнутся, или попытаются забрать кого-то из них. Они не заберут Маккри. Они не заберут его у Хандзо.  — Подымайся, я с тобой, — мягко сказал Хандзо, затем обратился к бармену на своём лучшем испанском: — Он уходит. Бармен кивнул с безмятежным спокойствием человека, уже получившего свою прибыль на неделю вперёд. Люди, болтавшиеся вокруг Маккри, недовольно застонали и начали говорить быстрее, прося его остаться. Хандзо не мог оградить Маккри от их прикосновений, он просто осклабился в улыбке, пока милые молодые люди и девушки подходили и толпились вокруг. Они гладили его по руке и говорили мягкими голосами, прося Маккри выпить с ними ещё стаканчик, рассказать ещё историю, провести ещё немного времени. Они шептали свои имена и номера телефонов, а Хандзо приходилось удерживать Маккри в вертикальном положении, и он не был уверен, что жаждущая толпа нарочно не сбивает его с ног, чтобы замедлить их уход. В конце концов, Хандзо расслышал пару слов из предложения одной женщины и отбросил свой упрямый стоицизм. Он резко притянул Маккри к себе и вперил в толпу его поклонников злобный взгляд, полный чистой ненависти. Несколько человек вздрогнули.  — Он идёт домой, — рыкнул Хандзо на них, едва сдерживаясь, чтобы не начать отталкивать весёлых пьянчуг. — Со мной. Не трогайте его. — Ну зачем же так сразу, — мужчина, опиравшийся на стойку позади Маккри, улыбнулся Хандзо. — С ним было одно удовольствие, а сейчас не так уж и поздно. Может, останетесь и выпьете с нами? Мы для вас обоих найдём друзей.  — Спасибо, дорогуша, — пробормотал Маккри в шею Хандзо, — Хандзо — это всё, что мне сейчас нужно. — Как минимум, он был хотя бы на ногах, все ещё уткнувшись лицом Хандзо в плечо, а правая рука его была всё ещё под шалью, где был Миротворец. — Нет, — огрызнулся Хандзо, гораздо более воинственно, чем Маккри. Левой рукой он обхватил Маккри вокруг пояса, крепко притягивая его к себе и пытаясь сохранить его в устойчивом положении на ногах. Он чувствовал, как Маккри дрожит. — Я уже вам сказал, что он со мной. Человек за стойкой поднял обе руки вверх с выражением невозмутимого смирения, и повернулся к другому, менее охраняемому собеседнику. — Можешь идти? — тихо обратился Хандзо к Маккри на японском. — Да, кнешн, — отвечал Маккри на английском. Затем он нахмурился и покачал головой, стараясь держаться прямо и пытаясь отвести голову от плеча Хандзо. — Может, и нет, — продолжил он. А потом, на удивление ловким или просто хорошо отработанным движением, он просунул свободную руку сквозь толпу, подхватил свою шляпу с барной стойки и водрузил её поверх своих растрёпанных волос. — Попытайся, — сказал Хандзо, подтаскивая его к открытой двери, на свежий уличный воздух. Маккри попытался. За последние несколько месяцев совместной работы с ним Хандзо пришёл к выводу, что Маккри всегда соглашался на любые предложения, исходившие от Хандзо. Он не был уверен, что заслужил это доверие, но был, по меньшей мере, втайне за него благодарен. Хандзо никогда раньше не гордился тем, что кто-то так доверяет ему, обычно он даже не замечал этого. Однако, более того, в этот самый момент он ясно осознал, что скорее умрёт, чем позволит Маккри попасть в беду, пока тот следует за ним. — Спасибо, — выдохнул Маккри, когда они смогли пройти несколько шагов по улице. Он глубоко дышал, обернув руку вокруг плеч Хандзо и откинув голову назад. — Было страшно, пока ты не пришёл. Знал, что придёшь. Надеялся, что придёшь. — Разумеется, — пробормотал Хандзо. Маккри был тяжёлым, с трудом держался на ногах, а нервы в теле Хандзо были натянуты так, будто он на них висел. — Ты знаешь, что они тебе дали?   — Без понятия, — сказал Маккри. Он все ещё смотрел вверх; казалось, что он куда более счастлив и расслаблен теперь, когда Хандзо рядом. Ладонь его лежала на плече Хандзо, близко к его шее. Хандзо проверял, не идёт ли за ними кто вдоль широкой улицы, старался просматривать тёмные закоулки между домами и магазинами, пока они проходили мимо. Ему приходилось игнорировать то, как большой палец Маккри проходился взад и вперёд между его затылком и шеей. Он все ещё чувствовал жар на коже там, где к ней прикасалась борода Маккри.  — Звёзды красивые, — сказал Маккри отсутствующим тоном, будто бы только сейчас пришёл к этому выводу после затянувшихся раздумий. — Они красивые, Хандзо, смотри. Ты видел когда-нибудь звёзды над самолётами? То ещё зрелище. Любил я в детстве лежать на крыше заправки, глядеть на звёзды и думать, как же они, чёрт возьми, там называются. Придумывал свои созвездия и истории про них. Помогало, когда мало было еды, или когда день был плохой. Мысль о том, как подросток Маккри лежит один под звёздами, составляющими ему компанию, и называет их, пробудила в Хандзо какую-то странную смесь из ностальгии и одиночества. Он слегка замедлился — их не преследовали — и запрокинул голову. Маккри был прав, над ними ярко сияли звёзды, и южные созвездия были прекрасны. Хандзо был удивлён, что их так хорошо было видно над городом, даже во влажном летнем воздухе. Он снова замедлился, а может быть, это сделал Маккри, и оба они, слегка шатаясь, пошли вдоль по улице, глядя вверх.  — Ты узнал их имена? Хандзо услышал собственный вопрос, и это резко вернуло его обратно в реальность. Он встряхнулся и чуть крепче подхватил Макрри под бок. Улица вокруг была не совсем пуста, но единственными прохожими были местные жители, наслаждавшиеся городским вечером. Стены и заборы на той стороне улицы были увиты цветущим гибискусом. Тёплый, тяжёлый воздух был наполнен ароматом цветов.  — Конечно, — радостно сказал Маккри. — После того, как я присоединился к Овервотчу. Это было приятно, знаешь? Наконец-то. Куда бы мы ни отправлялись, я всегда узнавал созвездия заранее. Хорошо, когда они составляют тебе компанию. И заняться есть чем. Хандзо крякнул. Он приподнялся, взял ладонь Маккри с того места где она лежала, слегка поглаживая его шею, и чуть строже переложил его руку дальше себе на плечи.  — Тебе ведь нравится Овервотч, Хандзо? — спросил Маккри спустя несколько неверных шагов. Голос его был низким, в нём было грудное мурлыканье, и Хандзо знал, что никто другой его таким не слышал, что это только для него. — Ты тут уже несколько месяцев. Всё надеюсь, что ты останешься на подольше. Но никогда не уверен, что останешься. Не люблю думать, что ты уйдёшь. Хандзо открыл рот, пытаясь придумать, что же ему ответить — что-то, что не выдало бы, как сильно Хандзо хотел остаться, или как твёрдо он был уверен, что ему этого не разрешат. Каждый раз, когда Уинстон хотел с ним поговорить, Хандзо в страхе ждал сообщения, о том, что он не подходит для Овервотча, что он здесь не нужен. Последние несколько месяцев он провёл, с тревогой ожидая, что ему скоро прикажут уйти. В последовавшей тишине Маккри медленно провёл пальцем туда-сюда с обратной стороны запястья Хандзо. Хандзо закусил губу и строго напомнил себе, что Макрри, скорее всего, даже не понимает, что делает. Судя по всему, Маккри в пьяном виде становился милым и привязчивым, а ещё его тянуло на нежности, так что ничего из того, что он говорил или делал, не следовало относить на счёт Хандзо. Он просто надеялся, что Маккри не вспомнит ничего из этого наутро. Во рту у Хандзо пересохло, лицо горело, а Маккри наклонил голову вбок, своим лицом соприкасаясь с его щекой. Он не хотел, чтобы Маккри было неловко рядом с ним, он не хотел, чтоб Маккри извинялся. Под полями шляпы Маккри было темно и тепло, и дыхание Хандзо стало тихим и прерывистым. Ему пришлось сдерживаться, чтобы не наклониться к Маккри. Это было не для него, напомнил он себе, сжав зубы, Маккри был бы таким с каждым, кто пришёл бы спасать его от интоксикации и возможного похищения.  — Всё надеюсь как-нибудь тебе понравиться, — мягко сказал Маккри. Хандзо издал тихий, болезненный звук и пропустил шаг. Он едва успел подхватить потерявшего из-за этого равновесие Маккри. К счастью, Маккри стал наклоняться в сторону Хандзо, слепо доверяя ему тащить его.  — Я рад, что ты вообще меня терпишь, окей? Не пойми неправильно. Я говорю, у тебя хороший вкус, и я не из тех, кто тебе нравятся, в здравом уме ты бы на меня не поставил. У меня уж точно нет иллюзий про то, каким меня видят, — Маккри усмехнулся, качая головой. Он все ещё поглаживал гладкую кожу на внутренней стороне запястья Хандзо. — Какой-то брошенный преступник с дикими стремлениями к героизму, в розыске, с наградой за свою голову и нехорошей репутацией. Подумай только… И снова было это смирение, снова смущение. Маккри слегка напрягся, ссутулившись, будто чтобы казаться ниже — на короткий момент, которого Хандзо и не заметил бы, если бы у него не было привычки наблюдать за Маккри, если бы он не был уже так знаком с его жестами и выражениями. Это самое настроение он уже видел однажды; это была потеря, но Маккри переносил её с достоинством. — Я остаюсь в Овервотч, — коротко сказал Хандзо. Он не повышал голос, но и не пытался звучать грубым или раздражённым этой темой. Ему нужно было, чтобы Маккри поверил ему, хотя бы сейчас — всё равно он наутро этого не вспомнит. — Я остаюсь с тобой. — Ох, — Маккри снова замедлился, а может быть, просто оступился. — Ох, это хорошо, Хандзо. Они добрались до маленького дворика, окружённого по бокам магазинами, с фонтаном посреди большого круглого газона с клумбами и несколькими раскидистыми деревьями. Гирлянды фонариков и разноцветные флажки тянулись от стен зданий к фонтану. Днём это был жаркий, цветной, суетливый рынок, полный людей, музыки и болтовни. Теперь здесь было пусто и тихо — для большинства людей было уже слишком поздно. Фонтан не бил, и широкий бассейн воды вокруг него был прозрачным, как лист стекла. — Хорошо, что ты остаёшься, — тихо сказал Маккри. Он улыбался, глядя на звёзды, откинув шляпу и обернув руку вокруг плеч Хандзо. — Очень хорошо. Он споткнулся, когда они шагнули на траву, и его вес словно удвоился. — Дай-ка мне…- пробормотал Маккри, потянувшись в сторону фонтана. — Нет, — Хандзо, ветеран в обращении с пьяными оптимистами, отклонил попытку Маккри пробежаться до заманчиво прохладного водоёма шириной в десять футов. — Нет, сюда, сидеть… — У него получилось, в основном благодаря тренировкам по дзюдо с детства, усадить Маккри на одну из каменных плит, служивших скамейками. — Отлично, — немедленно согласился Маккри и плюхнулся всем телом на прохладный камень, весело поводя плечами туда-сюда. Его шляпа слетела и улеглась рядом с ним полями вниз. — Хорошая идея, Хандзо. Хандзо остановился, глядя на то, как Маккри растянулся на спине. Месяцами они работали вместе. Месяцы провели в тренировках, на миссиях, разделяя обед и ужин. Месяцы провели, лишаясь дара речи и чувствуя слишком много, как только оставались наедине. Хандзо никогда не стеснялся до встречи с Маккри. Рослый, лёгкий на подъём стрелок с мягкой улыбкой и большими карими глазами, который хотел, чтоб Хандзо пришёл за ним, когда он испугался, хотел, чтобы Хандзо оставался рядом. Теперь он улыбался Хандзо, глядя на него снизу вверх счастливым, бездумным взглядом — было видно, что он пьян, но чувствует себя в безопасности. Хандзо, хоть убей, не мог придумать, что ему сказать. Маккри вздохнул, поймал запястье Хандзо и осторожно потянул за него. -Хочешь расположиться? Место есть. Хандзо хотел вернуться назад, в безопасный Вотчпоинт. Маккри был под веществами, и дворик не был безопасным, а в городе были похитители, и Хандзо хотел лечь спать. Но Маккри больше не боялся, и, наверное, он не вспомнил бы всё это наутро. А Хандзо в тот момент ничего на свете не хотелось больше, чем остаться с Маккри, прямо здесь, в пустом дворике под звёздами. — Хандзо? — рука Маккри на запястье легко его сжимала. Настолько легко, что Хандзо мог вытащить свою руку без всяких усилий, и они оба это знали. Вместо этого, Хандзо опустился вниз, садясь на краешек каменной скамейки, и повернул руку так, чтобы взяться за руку Маккри. -Оу, — снова сказал Маккри, на этот раз тише, и его лицо в тусклом оранжевом свете лампочек над фонтаном осветилось выражением приятного удивления. Так он выглядел моложе — совершенно расслабленный под воздействием наркотика, с взъерошенными волосами, он улыбался Хандзо посреди ночи, держа его руку в своей. Хандзо не доверял своим словам, не доверял движениям. Он уже и так слишком далеко зашёл за свои границы. Он создал правила для своего поведения с Маккри. Ему нужны были правила, чтобы сохранять хладнокровие. Маккри заставлял его забывать о своей строгости, выдержке и сдержанности. Хандзо не думал, что он делает это сознательно, может быть, он не замечал этого за собой, но сам Хандзо понимал, что всё чаще и чаще склонен был нарушать собственные правила. Понимал, что, когда они были на задании вместе, ему проще было расслабиться рядом с ним, проще разговаривать. Понимал, что ему проще стало прикасаться к Маккри, просто так или случайно, или чтобы прикрыть его, сообщить что-то без слов, на что-то указать или привлечь его внимание. Это было эгоистично, но Хандзо наслаждался этими украденными прикосновениями больше, чем ему следовало бы. — Маккри, — медленно сказал Хандзо, напоминая себе, что Маккри не вспомнит это завтра утром. Напоминая себе, что будет проще сказать это сейчас, когда эти слова не смогут ни на что повлиять. — Я не думаю… Ты не какой-то брошенный преступник, ты… — И тут ему пришлось остановиться, потому что рука Маккри застыла в его руке, и его большой палец чуть-чуть дрожал рядом с запястьем Хандзо. Он понял, какие слова он чуть было не сказал, резко покачал головой и заставил себя вернуться обратно за черту. Маккри был пьян, под наркотиком, и он был бы мил с каждым. Хандзо не был особенным, не для Маккри, и ему нужно было об этом помнить. Баловать себя вот так со стороны Хандзо было не только эгоистично, но и жестоко. Маккри не мог знать, как много это значило для Хандзо, как близко он подошёл к тому, чтобы использовать Маккри. Он осадил себя, и вновь сказал себе, что не имеет права отвлекаться. — Ну, вот он опять, — сказал Маккри очень мягко, и вздохнул. Его рука расслабилась в ладони Хандзо, и снова промелькнуло то самое осознание — напряжение в его плечах ушло, пока Хандзо наблюдал за ним. Он закрыл глаза, его мягкое лицо ничего не выражало. Хандзо почувствовал, как что-то, неприятно напоминающее вину, шевельнулось глубоко внутри. — Маккри, — он сам напугался собственных слов, и не смог ничего больше вымолвить, совсем ничего. — Вечер добрый, джентльмены. Что за чудная ночка, не правда ли? Приторный тон говорившего заставлял его лицо выглядеть ещё хуже. Это был незнакомец из бара, долговязый мужчина с бакенбардами и сладкой улыбочкой. Хандзо снова резко пришёл в боевую готовность, вскочив с такой яростью и силой, что мужчина замер на месте и слегка отодвинулся назад. Гэндзи как-то отмечал, что взгляд Хандзо и на расстоянии шестидесяти шагов пронзал не хуже любого ножа. Его оказалось более чем достаточно, чтобы высокий сутулый человек выпрямил спину, как напуганный сурикат, и застыл.  — Ха, — Маккри фыркнул. Он наблюдал за сценой, лёжа на камне и повернув голову набок. — Подожди, пока он заговорит. Тогда узнаешь, что такое страх. Мужчина натянул на лицо улыбку и слегка наклонил голову. Ещё шестеро человек выскользнули из-за раскидистых деревьев и фонтана, просочились из тёмных дверей закрытых магазинов. Они не окружали его, просто распределились по другую сторону фонтана, блокируя дорогу к Вотчпоинту. — Мы просто вышли прогуляться. Увидели твоего дружка в пабе, думали поговорить. Вы двое ведь, с позволенья сказать, похожи. Вы, мальчики, оба как-то выделяетесь. — Не уверен, что знаю, о чём ты, — сказал пьяный, анахроничный ковбой с благодушной улыбкой. — Но лучше бы вам двигать. Мой друг — самый меткий стрелок из всех, что вы видели, а под кожей у него драконы.  — Мы видели, — сказал сурикат, кивая. Какую-то часть своего ложного обаяния он восстановил. — Неплохое шоу. Он неплохой лучник, но позиций для него здесь не так много. А эти его драконы не умеют ничего другого, кроме как следовать за стрелой по прямой, разве нет? Хандзо прищурил глаза. Взглядом он проткнул бы и суриката, и шестерых его друзей. Но они были правы. Хандзо не мог оставить Маккри ради собственной безопасности на крышах. Если бы он оборонялся прямо здесь, он мог бы перестрелять их по одному, но только в том случае, если бы его не застрелили первым. — Это вы так думаете, — парировал Маккри, продолжая бессовестно хвалиться от лица Хандзо. — Так или иначе, что за дух вас охраняет? Потому что, если вы вдруг упустили одну маленькую деталь, у моего друга есть драконы размером с автобус, и внушительные умения в придачу. А что у вас? — «Глоки» 45-го калибра, — ответил сурикат. Он улыбнулся. Семеро людей во дворике достали оружие, и Хандзо сжал руку Маккри в своей. Лук все ещё висел у него спиной, и он не успел бы выстрелить раньше, чем эти люди. Драконы разгорались у него под кожей, горячо, остро и злобно, татуировка слегка светилась в бесполезном, растущем отчаянии.  — Вы двое — одна из самых худших проблем, с которыми мы сталкивались, — сказал сурикат с улыбкой, слегка повертев пистолет. — И это о многом говорит. Мы — молодая организация, а вы нам жестоко противостоите. Мы ведь просто поставщики, удовлетворяем спрос. — Вы людей продаёте, — проворно перебил его Маккри. Он слегка повернулся набок, сворачиваясь вокруг Хандзо, и наблюдал за семерыми окружившими их людьми, наклонив голову вниз через плечо. Его тёмные волосы рассыпались по бледному камню скамейки. — Это работорговля, мусор. — Спрос и предложение. Мы служим силам рынка, — чопорно произнёс сурикат. — А вы двое — это силы, которые мы больше терпеть не намерены. И у нас уже появился покупатель на ковбоя. — Только попробуйте его у меня забрать. Слова сами вырвались у Хандзо свозь сжатые зубы, а драконы пылали и рычали у него под кожей. Маккри лежал у него на спине тёплой, беспомощной тяжестью, и Хандзо не расстался бы с ним до последнего вздоха. Неважно было, что он не смог бы вовремя достать лук для выстрела, или что драконы уложили бы только одного или двух противников. Хандзо был натянут, как струна, и он убивал бы их зубами, если бы они попытались добраться до Маккри. — Вот именно, — промурлыкал Маккри. — Приготовьтесь. Как раз полдень. Сначала Хандзо не узнал эти слова, не вспомнил, почему они были важны. Потом понял, что до этого момента он ещё не видел в джунглях двориков, по которым катилось бы перекати-поле. Над ними мерцали красные и оранжевые огни, и, пока Маккри лежал, свернувшись вокруг Хандзо, никто и не заметил, что сам он тоже светился. Хандзо затих и замер, слушая, как собственное сердцебиение пульсирует у него в ушах. Он отпустил руку Маккри. — Сейчас полночь, — поправил его сурикат. — Какой, к чёртовой матери, по- — Пли! Маккри всё это время держал руку под своей шалью, сжимая Миротворец, и действовал он быстро; в отличие от Хандзо, он не тратил время на то, чтобы доставать стрелу и натягивать тетиву. Миротворец прогремел в тихом дворике семь раз; Маккри лежал на боку и стрелял, руки его обращались с оружием уверенно и быстро. Семь тел повалилось на землю, и Маккри откинулся обратно на каменную скамейку. Хандзо выдохнул, только сейчас осознав, что всё это время задерживал дыхание. Его татуировка обжигала пальцы, когда он рассеянно погладил плечо, пытаясь успокоить драконов.  — Чёрт, — сказал Маккри, уставившись в небо.  — У тебя же шесть патронов, — сказал Хандзо, глядя на семь мёртвых тел и перекати-поле.  — А у тебя драконы в татуировке, — парировал Маккри. — Я не особенный.  — Особенный, — выпалил Хандзо, и, не успев подавиться этим признанием, поспешно продолжил, — Как ты вообще смог их убить? — Я не промахиваюсь, — сказал Маккри. Он все ещё смотрел на звёзды, будто раньше никогда их не видел. — Ты на ногах не стоишь, — настаивал Хандзо. И тут Маккри одним быстрым, пугающе точным движением, схватил Хандзо за полу кимоно и подтащил к себе. Это была та же необузданная, грубая сила, что Хандзо заметил раньше в баре — алкоголь или наркотик мешали Маккри контролировать себя. Обычно Хандзо забывал, насколько Маккри силён; он всегда был таким аккуратным. — Я не промахиваюсь, — прорычал Маккри. Они оказались лицом к лицу; Маккри лежал на спине и держал Хандзо над собой, заставляя его взглянуть вниз, ему в глаза. Хандзо неуклюже растянулся, уперевшись руками по обе стороны от Маккри — он был напряжён, испуган и ему не хотелось бороться с державшей его хваткой. Он глянул вниз — расстроенно, удивлённо, готовый отшатнуться. Маккри осторожно приставил дуло Миротворца к правому глазу. — Я не промахиваюсь, — повторил он. Хандзо вгляделся. В центре правого зрачка Маккри был красный череп. Хандзо почувствовал, как мурашки пробежали у него по спине, и, раньше, чем он успел перевести дух или отшатнуться, Маккри моргнул, и череп исчез. Он снова стал тем же кареглазым стрелком, каким его знал Хандзо. — Не то, что драконы, — тихо сказал Маккри. Он ослабил свою хватку и вздохнул. — Прости, надо было предупредить. Надо было… Прости, я не хочу тебя постоянно отталкивать вот так. — Ты не отталкиваешь, — сказал Хандзо. Он все ещё вглядывался в Маккри, изучая знакомые карие глаза, каштановые волосы, колючую бороду и широкий рот, и внезапно у него перехватило дыхание. Он был так близко, что его волосы спадали Маккри на висок. — Гэндзи говорил, ты заслужил эту пряжку. Маккри засмеялся, и Хандзо отдёрнулся назад, вдруг понимая, что Маккри уже несколько секунд как отпустил его, а он даже не сделал попытки отодвинуться. — В его духе, — усмехнулся Маккри. Он покачивал головой туда-сюда, продолжая смеяться. Хандзо внезапно напрягся, осознавая и вспоминая. — Нам нужно идти. — Не, устал. — Маккри, видимо, пережил большой выброс адреналина, но теперь силы окончательно его покидали. Если бы Хандзо не сдвинул его, он бы, наверное, уснул на этой каменной плите, с пустым пистолетом в руке и в компании семи трупов. — Маккри, вставай, — Хандзо потянул его вверх, пока он не смог сесть. — Не думаю, что смогу, Хандзо, — пробормотал Маккри. Он осторожно всунул Миротворец обратно на место, затем осмотрелся, нашёл свою шляпу и уцепился за неё, пощипывая расходившийся край. — Наверное, не в этот раз. — Я могу понести тебя, — сказал Хандзо без уверенности, что говорит правду, но зато теперь Маккри снова посмотрел на него — весь внимание. Ну вот, подумал Хандзо, глядя в глаза Маккри, теперь тяжёлого гада придётся тащить. Он раздражённо вздохнул и склонил голову, стаскивая с плеча Лук бури, повернулся и нагнулся спиной к Маккри. — Залезай мне на спину. — Уверен? — ещё никогда на памяти Хандзо Маккри не звучал менее уверенным. — Сюда идут люди; выстрелы слышатся не так-то часто, Маккри, — рыкнул Хандзо вместо ответа. Маккри робко положил одну руку на плечо Хандзо, и осторожно, постепенно переложил свой вес на его спину. Его беспечность ушла, на смену ей пришла такая нелепая деликатность, на которую был способен только пьяный. — Тяжёлый я, — пробормотал Маккри, — позови там Уинстона или… — Я тебя не оставлю, — коротко сказал Хандзо. — Залезай. Я могу тебя нести. Он расположился на спине Хандзо, а Хандзо оттолкнул Лук Бури в руки Маккри и подхватил его руками под колени. Он аккуратно постоял, проверяя его вес и баланс, и понял, что Маккри был сравнительно лёгким на подъём. Ощущение его веса казалось даже знакомым, и Хандзо, если подумать, мог бы этого ожидать. Ему было знакомо большинство вещей, связанных с Маккри. — Окей? — Маккри уткнулся лбом в затылок Хандзо, рядом с его хвостом. — Порядок, — коротко сказал Хандзо. Он начал движение в сторону Вотчпоинта. Теперь улицы стали пустыми и совсем тихими. Открытые двери захлопывались, стоило ему посмотреть на них. Маккри плотно сидел на его спине, он был тёплым и держал Лук Бури у Хандзо на груди с таким почтением и осторожностью, будто лук был священным. Он слегка дрожал. — Спасибо, — прошептал Маккри. Он наклонил голову через плечо Хандзо. — Спасибо, что пришёл меня забрать. — Я тебе не понадобился, — отрывисто ответил Хандзо. Волосы Маккри ниспадали на его голое плечо, и он чувствовал тёплое дыхание на своей шее. — Ты бы справился и сам. Маккри только покачал головой. — Спасибо что пришёл, партнёр. Хандзо немного подвинул Маккри, фиксируя его в прежнем положении. — Разумеется. — Я ведь этого наутро не вспомню, — сказал Маккри. Почему-то его, видимо, огорчало то, что он забудет убийство семерых работорговцев, совершённое в качестве самообороны. — Наверное, нет, — согласился Хандзо. — Наверное, это к… Он оборвал фразу, едва не пропустив свой следующий шаг и не впечатавшись лицом в тротуар. Маккри прижался тёплым, сонным поцелуем к его шее сзади, там, где начиналась татуировка, и Хандзо почувствовал, как его сердце пропустило удар. — Маккри, — выговорил Хандзо еле слышно. Ему нечего было добавить, но Маккри, услышал его, открыл рот рядом с его шеей, а потом его тёплый и мокрый язык скользнул по коже Хандзо и Маккри очень медленно всосал — Голова Хандзо наклонилась в сторону, открывая шею, и он не мог дышать. Тем, что он все ещё стоял прямо, он был обязан годам интенсивных физических и психологических тренировок. — Ты же это даже не вспомнишь, — пробормотал Хандзо, и его голос прозвучал ещё более неестественно, чем он ожидал. Зубы Маккри коснулись его кожи, и Хандзо вздрогнул. — Не-а, — согласился Маккри. Их уже почти ничего не разделяло, и губы его двигались по коже Хандзо. — А ты? Хандзо не ответил. Они уже почти вернулись к маленькому оперному театру, который Уинстон использовал под Вотчпоинт. Там остальные подлечили бы Маккри и привели в порядок. Там ему пришлось бы объяснять, что их миссия здесь, возможно, уже завершена. Маккри вздохнул и слабо прижался к шее Хандзо, не закрывая рта, и оставил ещё один поцелуй на его плече. Он был горячим, быстрым и каким-то отчаянным, и когда Маккри слегка отодвинулся, он не смог уже поднять голову, и вместо этого покорно опустил её обратно на плечо Хандзо, вздрогнув. Хандзо проковылял последние несколько метров до Вотчпоинта; сердце его колотилось, а по рукам бегали мурашки. Он чувствовал, как ресницы Маккри дрожат у его шеи. В оперном театре было темно, и Хандзо прошёл к задней двери по вымощенной камнями дорожке, пока Маккри вздрагивал, постепенно теряя контроль над своими конечностями и растекаясь по спине Хандзо. К счастью, Уинстон его ждал. Когда они оказались в захламлённом, пыльном закулисье, что использовалось как комната переговоров, Уинстону и Ане пришлось вдвоём осторожно стаскивать Маккри со спины Хандзо. Хандзо позволил им это сделать, вкратце объясняя произошедшее, пока выпутывался из конечностей Маккри. — И что, он не попытался полезть в драку? Тебе не пришлось его укрощать? — спросил Уинстон, совершенно игнорируя ключевой момент в рассказе Хандзо — фразу о семи мёртвых работорговцах в общественном месте, во дворике. Вместо этого он продолжил, довольный и заинтересованный: — Он не злился, не вырывался и всё такое? — Конечно, нет, — буркнул Хандзо. Он старался звучать нейтрально. Внезапно, лишившись тёплой тяжести Маккри на своей спине, он почувствовал холод. — Он еле шёл без посторонней помощи. Маккри, пусти. — Нет, — пробормотал Маккри. Он пытался не засыпать, пытался, с возрастающим отчаянием, получить хоть какое-то представление о том, что происходит. Он пытался сесть в огромных руках Уинстона, как сонный ребёнок, и цеплялся за руку Хандзо из последних сил. Делал он это с большим усердием, явно в своих интересах. Он всегда был обаятельным и покладистым человеком, и его внезапно просыпавшееся упрямство порой удивляло. В этот момент Маккри обладал решимостью барана, готового умереть с голоду, уперевшись рогами в дерево. «Что ж, кому-то из нас придётся сдвинуться, и это буду не я». — Nam, — сказала Ана, видимо, теряя терпение. Она в упор выстрелила в Маккри своим сонным дротиком, и он безвольно упал Уинстону в руки. Его голова откинулась назад, шляпа слетела, а рука наконец отцепилась от запястья Хандзо. — Он же уже был пьян и под наркотиком, — рявкнул Хандзо. Он накинулся на Ану с такой яростью, какой сам от себя не ожидал в этой ситуации. — Он боец, — невозмутимо сказала Ана. Её единственный глаз цвета янтаря непоколебимо глядел на хмурившегося Хандзо. — С большинством людей он совсем не такой послушный. Я пыталась предупредить тебя, когда он отправил сигнал из бара, но ты уже исчез. Тебе повезло, что он согласился уйти с тобой так спокойно. На тебе ни царапины. — Её взгляд метнулся на голое плечо Хандзо и снова вернулся наверх, и Хандзо с трудом удержал себя от попытки прикрыть то место на шее, где все ещё горел поцелуй Маккри. — Повезло, — тупо сказал Хандзо, чувствуя, как горит его лицо, и пытаясь сохранить зрительный контакт с Аной. Это было почти невозможно. Ана обыграла бы в гляделки акулу. Ана издала звук одобрения и кивнула. — Я присмотрю за ним. Не волнуйся. — Она снова посмотрела на Маккри, которого Уинстон держал, как ребёнка, и вздохнула. — Глупый мальчик. — Он не виноват, что ему что-то подмешали, а ещё он убил семерых работорговцев, — выпалил Хандзо, настаивая на том, чтобы заслуги Маккри были признаны, даже когда сам он тихо похрапывал. — Он закончил нашу миссию за нас. — Да, это верно. Но это, — Ана снова посмотрела на Хандзо, нежно улыбаясь, — не то, о чём я говорила. Хандзо напрягся. В этот раз у него не получилось остановить руку от попытки прикрыть плечо. — Я… Эм, заберу его в клинику, Люсио его ждёт, — Уинстон легко переложил Маккри на одну руку, и повернулся в сторону гримёрки, наскоро переделанной под медпункт. — Я пойду с тобой, — Ана кивнула Хандзо. — Хорошая работа. Отдохни немного. Хандзо так и стоял столбом, пока Уинстон и Ана не ушли. Он поднял с пола лук и закинул себе за спину, потом, после секундного замешательства, подобрал и шляпу Маккри. Он тихо вышел на пустую сцену, вокруг которой лежали пыльные, оставленные гнить прежними владельцами стулья, и забрался по стене в одну из лож. В темноте и тихом одиночестве маленькой кабинки, высоко за старыми, затхлыми занавесками, Хандзо уронил лицо в ладони и сел, согнувшись над шляпой Маккри.