Пример для подражания

      Том круговыми движениями, самыми кончиками подушечек пальцев, втирает душистое масло в мягкую золотистую кожу Императрицы. Юноша заворожен зрелищем перед собой. Её нагое тело прекрасно. Реддл массирует напряжённые плечи, внутренне умирая, когда слышит удовлетворённый вздох Гарриет.       За годы спокойной жизни Блэк потеряла прежнюю болезненную худобу. Теперь женская фигура приобрела манящие округлости, которые так и хочется сжать, поцеловать, укусить. Реддл влюблён в каждую особенность Императрицы. На щеках рассыпаны бледные, едва видные веснушки. По всей коже то тут, то там есть родинки. Шрамы отнюдь не портят облик. А эти растяжки на груди, бёдрах и животе… со-вер-шен-ны! — Томми, — внезапно прерывает тишину Гарриет, — скоро сходятся три звезды.       Женщина подставляет лицо под лучи заходящего солнца, зажмуриваясь. Реддл заворожённым взглядом ловит расходящиеся блики. На лице виднеются первые отметины прожитых лет. В уголках глаз и губ. Гарриет всегда освещает залы смехом и улыбкой. Абсолютно очаровательные мимические морщинки. — Госпожа, что это значит? — юноша внемлет каждому звуку, скрывающихся с этих пухлых губ.       Этот чувственный изгиб свёл с ума множество людей. А улыбка засела глубоко в сердцах. И никого не волновал так и не вставший на положенное место боковой резец. Это очередная особенность Императрицы, без которой она не была бы собой. — Милый, ты же помнишь, что три звезды — это жизнь, смерть и рождение? — Блэк приоткрывает глаза, радужка отдает глубоким изумрудным оттенком, и, дожидаясь кивка, продолжает, — в этот день открываются врата в Высший мир. И даже самая изорванная душа, освободившаяся от бренного праха, вознесётся, — Императрица подставляется под руки, дарящие дурманящее наслаждение, — но лишь при исполнении второго условия.       Если Тома лет через десять спросят, что же сказала Гарриет, он с точностью до пауз перескажет её слова. Голос Императрицы был известен по всем землям. В нём нет присущей женщинам тонкости, какой-то ломкости. Низкий, грудной, с хриплыми нотками он завораживал. Непроизвольно заставлял ловить каждое слово, а искусительный шёпот снился в ночи. — Какого? — слуга действительно заинтересован во всём, что говорит, чем живёт и что связано с Императрицей. — Если в то же день совершенное существо, по поверьям Ведунов, чья суть сотворена Белыми Богами, погибнет от страшных мук, то даже самая мерзкая, низшая падаль будет проведена лично ей через ворота. Но обретёт себя на вечные страдания в следующих перерождениях.       Женщина с удовольствием цитирует кровавые строки, хранящиеся в пыльных фолиантах. Даже Император не удостоился подобных знаний, пусть его суть создавалась полностью для неё.       Том был поражен открывшимися знаниями. Про подобное он никогда и не смел догадываться, даже какой-то расплывчатой баллады, берущей своё начало из Сокрытого Завета, не слышал. Люди всегда любили добывать недоступные для простых смертных знания. Подслушивая, крадя, шантажируя и угрожая они добывали какие-то крупицы информации. После слагая красивые легенды. Жаль, что правды в них практически нет. — Но, — юноша запинается, — зачем? Зачем это делают?       Слуга действительно недоумевает, для чего отчаявшиеся идут на подобный шаг. В Высший мир желают попасть все, но после… после жизни ни земной, ни духовной нет. Юноша берет баночку с лавандовым маслом и тонкой струёй выливает на позвоночник Госпожи. Блэк передёргивает плечами от неожиданности и посмеивается с себя же. Отточенными движениями Том разминает спину, снимая напряжение. Тонкие чёрные волоски украшают всё тело женщины. Гарриет блистает врождённой красой.       Ни одна картина не способна передать её очарование. — В следующей жизни этот человек будет обладать этим существом, пока не придёт час расплаты, — Гарри не запомнила текст дословно, но основную суть уловила. Она была в храме десять лет назад, многие слова стёрлись из памяти. — Откуда вы это знаете?       Его движения замирают у поясницы, не смея опуститься ниже. Реддл имеет право лишь ей прислуживать и, позволяя себе вольность, восхищаться. С годами кожа на ягодицах Гарриет приобрела бугристость. И это естественный процесс, пусть находятся те, которые считают это эстетически нежелательным. Но Реддл с высокой колокольни плевал на их мнение. Закомплексованные выродки не знают до чего бы прицепиться. Всё то, чем отличается женщина от мужчины — бесконечно совершенно. А на теле его Императрицы неоценимый дар. — Ох, милый, — женщина кряхтит от очередного хруста в позвонках, — кому как не мне, творению, ведать это.       Том замирает, поражённый пришедшей догадкой. Это ведь возможность быть с Императрицей. Не в качестве презренного раба, а в качестве кого-то равного. Может, кого-то выше. Тем, кто может обладать, а не лишь прятать восхищённые взгляды. И слава Белым Богам, что Гарриет лежит на животе и не видит сумасшедшей улыбки слуги.