11:17
Всё тщетно. Коннор нарушил кодекс зазря. Имена из блокнота ничего не могли дать ему. Он не мог проверить достоверность представленной журналисткой информации, не мог сопоставить даты и хоть как-то продвинуться в этом деле, которое он позволял себе считать связанным и с убийствами. Словно всё это был один большой заговор, но предаваться паранойе Коннор не собирался. Потому всё утро пытался найти лазейки в защитной системе. Дело в том, что в Детройте была внутренняя закрытая сеть, ради безопасности и людей, и андроидов. Так они говорили. В любом случае получить информацию о ком-то из граждан Канады не представлялось возможным. Как и найти остальных преступников, о которых твердил Маркус. На попытки Коннор потратил всё утро. — Парень, подойди-ка, — позвал его Хэнк, вырвав из мерного потока собственных мыслей. Проследовал к столу начальника, андроид приготовился выслушать новый приказ. Но заметил, что Хэнк был сейчас совсем не в деловом режиме, а скорее в том мягком и заботливом, в котором бывает обычно дома. Он огляделся и увидел, что отдел почти пуст — работники ушли на обед. Ему казалось подозрительным, что Хэнк дождался именно этого момента. — Маркус мне рассказал о вашем вчерашнем приключении, — хмуро поделился лейтенант. — И рассказал о твоих… сбоях. Коннор тут же поспешил перебить начальника. — Лейтенант, я в полном порядке. Я могу себя контролировать. Я просканировал… — Я не сомневаюсь, что ты изо всех сил стараешься держать все под контролем, но это не всегда будет удаваться. — На очередную попытку перебить его Хэнк среагировал агрессивно: — Не ври хотя бы самому себе! Маркус не мог достучаться до тебя несколько секунд, ты просто не принимал его сигнал, будто был отключен. — Мы называем это транс, — вдруг из ниоткуда возникла Вив. — Маршалл, не мешай мне отстранять Коннора. — Что? — опешила Вивиан. Коннор хмуро взглянул на Хэнка, а Вивиан требовательно вперилась глазами, так что Андерсону пришлось попеременно смотреть то на андроида, то на девушку. В итоге он выбрал ту, которая агрессивно требовала внимания. — Вы не можете его отстранить, нам дали ордер на обыск дома азиата, — смело возразила Вивиан.— Он мне нужен. После этой фразы с неподдельным раздражением сказанной, и Коннор, и Хэнк озадаченно посмотрели на чересчур щедрую на слова и эмоции девушку. — Как напарник нужен. — С каких это пор ты научилась работать в команде? — задал риторический вопрос Хэнк и всем своим видом подал, что разговор окончен и аппеляций не принимается. — Коннор, у тебя отпуск. — Под мою ответственность! — обречённо выдохнула Вив прежде, чем даже сам Коннор успел что-то сказать. Хэнк развернулся к девушке, подозрительно прищурившись. Он знал наверняка, что Коннор ей нужен был лишь для того, чтобы её было с кем сравнивать, чтобы её достижения были заметны, чтобы их соревнование продолжалось. Но он не представлял, что это для неё настолько важно. — Что, так уверена, что что-то стоящее найдешь там? — усмехнулся лейтенант. У Вивиан отлегло от сердца. Раз он улыбнулся, значит, почти получилось его убедить, значит, ей не пришлось использовать план Б, которого к слову ещё и не было. — Не узнаем, пока не проверим, — подмигнула она ему.13:40
Путь предстоял опасный, пусть был и короткий, и состоялся благодаря разрешению мэра района Y. Коннор попытался свести к минимуму вероятность разжигания конфликта со стороны жителей независимого района и надел кепку. Но Вивиан в весьма грубой форме настояла, чтобы андроид шел без кепки. В её глазах это выглядело нелепой попыткой скрыть очевидное, да и к тому же некое пресмыкание и демонстрация страха перед жителями, будто они не имели на руках официального ордера. Городок андроиду представлялся какой-то трущобой, но тот выглядел даже лучше Детройта. Малую территорию легче восстановить. Потому остальная часть города ещё не оправилась после той ночи; чего стоит полностью нежилой район X. Здесь же улочки, вымощенные камнем и бегущие меж ярких одноэтажных домиков, были наполнены сладкими запахами и радостными криками детей. Которые вдруг разбежались по домам, едва завидели Коннора. И даже взрослые, притормозив свои производства, стали пристально наблюдать за движением андроида и его напарницы, к общению с которой были расположены не больше. Наивно полагая, что Коннор вполне сможет за себя постоять, Вивиан пошла вперёд намного быстрее. Но когда она услышала грохот за спиной и оглянулась, увидела беспомощно лежащего на дорожке Коннора, а рядом с ним тучного мужчину с железным ведром в руках, которым, видимо, и прилетело её напарнику. Она вернулась назад быстро и также быстро направила пистолет на агрессора. Тот с довольной ухмылкой всем видом демонстрировал, что ничем таким его не напугать и уж тем более не остановить. Он крепче сжал ручку ведра. — Ваш мэр сам дал нам разрешение, так что сворачивайте свои революционные удочки и катитесь, — это Вивиан сказала тем, кто начал собираться за спиной их «предводителя», тем, кто жаждал мести бессовестно открыто. — Как говорится, мэр дал — мэр взял, — противно засмеялся мужчина, а следом и вся его банда. Женщины медленно начали прятаться за дверьми своих домов. — Он является гражданином Детройта… — Нихрена он не гражданин, — прервал её мужчина. — Думаешь, мы не знаем, что вы учредили тест человечности? Но его ведь никто ещё не прошел? — Лицо Вив открыто выражало недовольство осведомленностью жителей этого отрезанного от цивилизации поселения. — По факту он просто железяка, которая является угрозой для нас. А если кто-то угрожает безопасности наших детей… Думая о том, насколько глубокий моральный ущерб Революция причинила людям, что даже дети боялись его, Коннор попытался встать. Но жёсткий удар ногой вынудил его вновь лечь на землю. Ему нельзя было. А вот Вивиан готова была стрелять, несмотря на то, что и ей не было позволено совершать какие-либо насильственные действия в отношении жителей. Даже для защиты. — Может, вы ещё заодно знаете, что на то время, пока прохождение теста не будет запущено, на, как ты выразился, железяк распространяются особые права как на собственность. Так вот он, — она кивнула на Коннора, чтобы уж все поняли с первого раза, на кого подняли руку, — собственность полиции Детройта, повреждения которой чреваты. — Увидев смену настроения на лице мужчин, Вивиан опустила пистолет. — Интересный факт: тебе и трёх зарплат не хватит, чтобы оплатить его починку, к которой тебя обязует суд Детройта. Она ухмыльнулась, увидев пылающие ненавистью глаза уже бессильного мужчины. Дождавшись пока Коннор встанет и сделает пару шагов вперёд, она убедилась, что никто больше не совершит попытки покушение и только тогда стремительно пошагала вверх по улице. — Ты сломался? — раздражённо вопросила девушка, когда Коннор бесшумно поравнялся с ней. — Не в состоянии себя защитить? — Степень тяжести причиненного вреда не превышала норму, я не мог применять силу. — Хватит уже говорить это дерьмо роботское, — рявкнула Вив и остановилась, развернувшись к Коннору. — Ты больше не система, забыл? Коннору было удивительно, что она не забыла. Точнее он никогда не думал, что Вивиан из тех, кто верит в подлинность эмоций девиантов. Были те, кто их не любил, те, кто принимал, но Вивиан, казалось, нельзя было причислить ни к одной группе. Она все ещё звала его «железкой», никогда не считалась с его мнением и словами вообще, смотрела как на бездушное создание. Коннор видел, что она соревновалась с ним, как с машиной, потому то так и злилась, зная, что у него всегда преимущество. Ей не было известно насколько серьезны его сбои и что они — цена девиантности. — Система — всё ещё основа моего существа повреждение которой грозит… — Я имею в виду, когда тебя ебашат ведром по голове, продавливают грязным сапогом к земле и называют последними словами, ты ничего не чувствуешь? Коннор вопросительно взглянул на неё. Он полагал, что Вив была в курсе общеизвестного факта. — Я не чувствую боли. Вивиан цокнула. — Унижение, обида, досада, страх, — прошептала девушка, глядя прямо в глаза Коннору, но к своему разочарованию не нашла отклика на лице андроида. И продолжила путь, кинув напоследок: — Далеко тебе до человека. — Мне обязательно испытывать негативные эмоции, чтобы быть человеком? Ответа не последовало, хотя Вивиан прекрасно его услышала, не успев отойти далеко. Она не причисляла все эти эмоции к группе «негативных», скорее к тем «мощным», которые давали ей силу и мотивацию, — защищать себя, идти вперёд, бороться. А Коннор не мог не похвастаться тем, что хоть на йоту приблизился к разгадке бытия человека, но был уверен уж точно, что его понимание жизни как человека далеко не совпадало с видением Вивиан. Было ли оно ближе к понимаю Литы, которая видела в подобных эмоциях слабость и пыталась оградиться от них, он не знал. Но после таких уверенных речей напарницы, девиант подумывал присмотреться и к этой стороне чувственного спектра. Эта улица была пустынна и тиха, в то время как позади них и на параллельных улицах кипела жизнь, подавая голос шумом аппаратов, звуками музыки и смехом детей. Дом умершего азиата был предпоследним, без соседей. Конечно, глупо было ожидать, что преступник настолько умен, чтобы использовать такой яд, и настолько глуп, чтобы оставить следы своего преступления. Но Коннор все же проследовал первым делом на кухню, оставив Вивиан один на один с гостиной. На кухне материала для исследования было бесстыдно мало: покойный хозяин жил скромно. Имел всего пару ложек-кружек, а аптечкой тут даже и не пахло. Имеющаяся посуда, как и ожидалось, была чиста. На мебели имелись потожировые следы азиата и его друга, убитого днями ранее. Коннор посчитал это необходимым для сообщения, пусть и бесполезным для расследования. — Здесь биологические следы убитого ранее, — произнёс андроид, повышая голос, чтобы Вив услышала. — Да ладно? — Она и появилась в проёме и с должной долей язвительности договорила: — А то ж мы не знали, что они друзья, а друзья ходят друг к другу в гости. После короткого воссоединения они снова разделились — девушка направилась в гостиную, а Коннору оставался второй этаж, так как дом был не таким уж большим. А второй этаж и вовсе состоял из короткого и узкого коридора с дверьми в ванную и рабочий кабинет. Точнее кабинет в этой комнате выдавал лишь дорогой рабочий стол из темного дерева. Во всем остальном, кажется, эта комната была предназначена для того, чтобы прокрастинировать и предаваться страстям. Книги тут служили лишь для дополнения декорации хаоса, как постельное белье и грязная посуда, которой уже не суждено было быть вымытой. На посуде следов наркотиков или ядов девиант не обнаружил, как и новые отпечатки пальцев. Но что-то обязательно важное могло храниться в маленьком сейфе в самом углу шкафа, который бы никто и не рискнул тронуть, не то что полезть в него — так хрупко выглядел тот. Коннор недолго думая открыл сейф, который уже был взломан. Внутри лежали лишь два предмета: старая визитка давно закрытого клуба "Рай" и пакетик с чем-то похожим на "Красный лед". Спустя несколько нехитрых операций, Коннор определил, что наркотик также содержал в себе тириум, но концентрация остальных компонентов была в разы уменьшена. По сравнению с вариантом этого наркотика до Революции. Недостаток остальных веществ можно было объяснить лишь тем, что красный производили самостоятельно жители района Y, так как доступ к ним у них не было. Ведь отрекшись от остальной части Детройта, они лишили себя всех его благ. Но вот откуда у жителей антиандроидовского поселения доступ к тириуму — пока было вопросом для Коннора. Тем более, чтобы восполнить недостаток остальных составляющих наркотика, тириума требовалось чуть больше, чем в оригинальной версии «Льда». Внутренний голос словно скомандовал ему спрятать визитку «Рая» за пазуху. Только в этот раз голос не был таким звонким и разрушающим, как тот, что в лесу заставлял делать его нелогичные вещи. Спрятать вещдок от напарницы тоже не отличалось логичностью, но Коннор хотя бы понимал, что это стопроцентно его желание и провалов в памяти не предвидится. Вивиан поднялась наверх как раз после того, как Коннор совершил своё маленькое преступление, и заметила его в руках с пакетиком запрещённого вещества. — Что-то нашел? — Наркотик, — отчитался андроид. — Интересно, — только и выдала Вив, не опуская пистолета и разворачиваясь к противоположной двери, что вела в ванную. Она с ноги открыла дверь и пробежалась глазами по тесной комнатке, на стенах которой довольно добротную часть занимала плесень. Держа перед собой оружие, девушка заглянула за дверь. Но тут же пистолет был выбит из её расслабленной хватки резким и уверенным движением. Дуло чужого оружия было направлено на неё и по требованию она попятилась назад, в коридор. Из противоположной комнаты появился Коннор, уже держа на мушке предполагаемого мародёра. Тот не был удивлен, а даже больше раззадорился. Его улыбка говорила за него — он не мог серьезно оценить ситуацию, но как раз поэтому был чрезвычайно опасен. Парень потребовал обоих бросить и пнуть пистолеты к нему. В отличие от Вив, Коннор не спешил выполнять требования даже после того, как преступник начал психовать и агрессивно тыкать оружием в девушку, стоявшую в метре от него с сжатыми в кулаки руками. Выстрела не ожидал никто. Повторного так тем более. Но Коннор решил рискнуть и пустил пулю прямо в открытое его взору запястье преступника. От боли его пальцы сократились и нажали на курок. Пуля пролетела прямо около уха Вивиан и впилась в стену позади неё. Бросив орудие преступления, парень шмыгнул в открытое окно и поспешил вверх по пожарной лестнице. Коннор пропустил этот момент, потому что отвлекся проверить цела ли напарница. Получив обнадеживающие сведения о состоянии Вивиан, он затем поспешил вслед мародёру. Физически напряжения никакого не было, но морально было утомительно пробегать пусть и не высокую пожарную лестницу. Потому что в этот момент Коннор не видел того, кого преследовал, и понимал, что его может не оказаться в поле зрения, когда андроид достигнет верха. Но к счастью, едва Коннор ступил ногой на крышу, вдалеке мелькнул силуэт. И пропал. Он подумал, что мародёр спрыгнул вниз, но, ускорившись, уже через пару метров, увидел, что беглец попросту упал. И лежал бездыханным телом на рубероиде. Присев около тела, Коннор убедился, что жизнь покинула парня. Ему пришлось поступить неправильно — по своим собственным оценкам — и сделать надрез на руке покойного, чтобы взять кровь на анализ. Снова этот яд, который почти не оставляет следов. Сзади послышались шаги — это Вивиан поднялась. Она, завидев Коннора у другого края крыши, ускорилась до бега и быстро оказалась рядом. Тупой каблук её обуви с силой коснулся спины Коннора и отразился в его голове множеством запущенных процессов анализа ещё оставшихся исправными компонентами. Андроид упал, не сумев удержаться на корточках от такого резкого выпада Вив, и перевернулся на спину. Тогда уже, щуря глаза от яркого солнца, которое было ценой возможности смотреть прямо на напарницу, увидел направленное на себя дуло пистолета. Оружие уверенной хваткой держала Вивиан, которая была слегка разгневана. — Вот значит, как Коннор? Задача важнее? Выполнить любой ценой, да? Его непонимающий взгляд, который казался ей пустым, в силу её предвзятого в роботам отношения, добавлял раздражения, и кровь просто закипала. — Я могла умереть! Он расслабленно размышлял о том, была ли она и правда раздражена, что Коннор не защитил её от мнимой угрозы (мнимой, потому что он был уверен в своих подсчётах и оценке безопасности ситуации) или же так сильно была напугана угрозой смерти и сейчас просто срывала злость на нём. Злость за то, что оказалась настолько малодушна. Его очень интересовало явление проецирования агрессии на других вместо себя самого. Возможно, это было бы для людей слишком разрушительно, если бы за каждую свою ошибку они винили себя. Возможно, человеческая природа создала такой механизм для защиты более глубинного, драгоценного, которое и не смогло бы развиться вовсе под гнётом самобичевания и осуждения. Коннор и сам понимал, как бездумно поступает, продолжая лежать тут и быть мишенью. И хоть он был уверен, что Вивиан не станет осознанно стрелять, вероятность того, что в таком состоянии ее палец случайно скользнет по курку была высока. Он поднялся на локти, когда девушка, напоследок ненавистно взглянула на него и опустила руки с оружием в одной из них. Но тут же раздался выстрел и пуля впилась в покрытие крыши прямо рядом с головой Коннора. Он почувствовал, как все биокомпоненты внутри словно поменялись местами. Возвращаться на место они не собирались в течение минуты, пока он, имитируя частое дыхание (это требовалось ему, чтобы расширить диафрагму для кажущихся расширяющимися синтетических органов), наблюдал за Вивиан. Она убрала пистолет в кобуру и как ни в чем не бывало стала осматривать тело. Испытавший холодящий испуг Коннор поднял корпус и сел. Вивиан смотрела на него вызывающе, будто не сделала сейчас ничего угрожающего её жизни, будто так оно и должно быть. Он теперь в полной мере познал смысл «эффекта неожиданности», а так же того самого пресловутого выражения «Вся жизнь перед глазами пронеслась». Его жизнь была так коротка, но он не хотел её заканчивать в любом случае, и именно в этот момент он сумел понять, насколько сильно не хотел. Эта сила равнялась силе, с которой пуля впилась в рубероид, с которой тириум завибрировал о стенки искусственных сосудов. Так мало воспоминаний сохранил, ощущений испытал, так мало увидел, но даже с этим ничтожным количеством пережитого он чувствовал себя живым. И с этим расставаться не хотелось до болезненного зуда в том месте, где бы находилось сердце Коннора. С ещё большим ужасом он осознавал, насколько тяжело будет всё терять позже, когда он проживет два года, пять лет, целую человеческую жизнь… «А что будет после?..» Андроид всегда гордился тем, что будучи, собственно роботом, который всецело контролирует себя, всегда мог прекратить любой свой мысленный процесс, а не страдать, как люди. Люди, которые с пугающей частотой практиковали ностальгию, любили себя накрутить, предаться болезненным воспоминаниям, не были в состоянии убрать из своей головы мысли, даже если они приносили боль. Но сейчас ему не удавалось, будто пуля Вив сломала какой-то барьер. Перед глазами встали картинки того, как Хэнк, находясь на предсмертном одре, говорит Коннору свои последние слова. Или ещё хуже — Хэнк уходит из жизни раньше положенного срока, будучи подстреленным на каком-то задании. А вечный Коннор остаётся один. Он бесконечно может наслаждаться благами человеческой жизни, но какой смысл без Хэнка? Благословение и проклятие. Как вообще люди живут, когда теряют близких, которые составляют их жизнь и их самих? — ... тот самый, да? Коннор встряхнул головой, прогоняя эти болезненные мысли, понимая, что не справится с их обработкой. На него требовательно смотрела Вив, ожидая ответа. Когда она поняла, что девиант её совсем не услышал, повторила раздражённо: — Опять тот же яд? — Да, — почти шепнул Коннор. — Соберись! — воскликнула она и поднялась, чтобы набрать Хэнка. Сам не понимая, что его сподвигло, андроид схватил девушку за конец брюк. Ожидаемо сработал рефлекс и ему прилетело в лицо ногой, да так, что он обратно упал на спину. — Твою мать, Коннор! — уже с изрядной долей паники, воскликнула Вивиан и кинулась поднимать жертву своего идеально отточенного рефлекса. Девушка увидела, как из носа напарника вытекало пару голубых капель и тогда осознала, что переборщила. За пулю ей не было стыдно, это осознанное решение, здесь же она даже не планировала. Само как-то вышло. «Лишь бы от Хэнка не влетело» — мысль, которая промелькнула в её голове. Начальника она едва ли боялась, но начальника, мстящего за своего любимого андроида, она ещё не видела. А с Коннором он носился, как с ребенком. Кто знает, что ожидать от Хэнка в этом состоянии. — Ты теряла кого-то близкого? Его губы дрожали на этой фразе, а она уже не могла оторвать взгляда от его глаз. Раньше не сомневалась в том, что это просто пластмасса, имитирующая радужку и зрачок человека, просто одна из деталей синтетического механизма. А сейчас Вив видела нечто такое знакомое, но едва уловимое — будто отражение в воде, которое искажается рябью с каждым порывом ветра и которое сложно разглядеть. Это было похоже на только расцветающую грусть; словно когда человек понял, что потерял важную часть своей жизни, но ещё не осознал, каково ему придется без неё. А что эта грусть забыла в стеклянных глазах девианта? Ему правда было больно? Ей стоит извиниться? — Сильно… ударила? — с трудом далась ей эта фраза, полная заботы и вины, но как только та была произнесена, Вивиан почувствовала облегчение. Чувство выполненного обязательства приятно разлилось в груди и позволило без упрека совести выкинуть все ненужные мысли. Как например, что чувства андроида существуют, а она могла их задеть. Коннор лишь добавил ей уверенности: — Я не чувствую боли. Он устал это повторять. И ему надоело убеждаться в том, что помимо физической боли есть что-то намного страшнее. Они оба погнали из головы прочь непонятно откуда взявшиеся размышления о вещах, которые доселе их не волновали ни в какой мере. Нельзя чему-то подобному позволять туманить разум. Особенно во время рабочего процесса. Коннор и Вив одновременно повернули голову к телу мужчины. — Ясно, что он хотел это, — поболтала она в воздухе пакетиком с наркотиком, выудив его из внутреннего кармана преступника. — Не ясно только, откуда и кто поставляет им эту дрянь. — У Хэнка есть знакомые из криминала... — Ты про тех мелких нарко-предпринимателей? Такие бы ни за что не додумались до нового вида наркоты, — хмыкнула она. — Да и изменять «Красному» они бы не стали. — Но они точно знаю всё о своих конкурентах, — настоял девиант на своей идеи о встрече с кем-то по ту сторону закона. Вив неохотно, но согласилась, что Коннор предложил что-то стоящее, а затем с досадой вновь обратила взгляд на труп. — Наш визит к Естестводрочерам нельзя назвать мирным…17:54
— Тебе стоит попробовать и его, — светящаяся гордостью Кара указала на морковный пирог ещё истекающий паром и теплом. Коннор любезно улыбнулся подруге и непроизвольно оценил ситуацию своим собственным встроенным механизмом, что был независим от его заводской системы. То был неосязаемый алгоритм глубже всех схем и ходов, который хранил информацию о Каре и любви к готовке; который сгенерировал самый оптимальный вариант действий для благоприятного развития событий. По завершению этого быстротечного процесса анализа, Коннор знал, что должен попробовать и это блюдо — третье по счёту. Тогда Кара засияет ещё больше, в крови её поднимется уровень имитированного гормона счастья — проще говоря, Коннор порадует подругу, если сделает то, что делать ему слегка поднадоело. Точнее поднадоело ему быть бесполезным дегустатором, ведь он мог только оценить состав блюда, но не его вкус, не мог и испытать какие-то эмоции от поедания того. Хотя казалось, Каре этого и не требовалось. Ей было достаточно того, что он просто сидит за ее щедро накрытым столом и комментирует успешность выбранных пропорций ингредиентов. Она была счастлива принимать друга у себя, а до этого несколько часов стоять у плиты. Она была счастлива просто быть здесь и благодарна за то, что имела. Её любимые — Алиса и Лютер — были рядом и в безопасности, город, который нанёс ей много ран, все же был любимым. И пусть до её мечты стать владелицей кафе и искренней улыбкой встречать каждого гостя вне зависимости от его вида, цвета глаз и ориентации было далеко... Она знала, что всему своё время, и тратить свою жизнь на уныние не собиралась, наслаждаясь настоящими моментами. В то время как Коннор ещё не мог в полной мере оценить свою жизнь в аспекте времени, которое отведено ему, и места, которое ему предназначено. — Я должен был заботиться о жизни напарницы, но я вновь был просто роботом, — вдруг упаднически начал Коннор. Кара повернулась к нему, оставив посуду. Она села за стол напротив гостя. Эмоция радости стёрлась с её лица, будто и не существовала. Она видела его глаза, боязливо обращённые к ней. Он плохо выражал чувства мимикой, но не глазами и не для неё. — Коннор, ты давно не просто робот. — Её ладонь накрыла руку друга, лежащую на столе. — «Задание важнее», так она сказала. Я оценил ситуацию правильно, но, честно говоря, все же не был уверен. Мои приобретенные алгоритмы анализа не безупречны, как те, что встроил мне КиберЛайф. Однако я всё же рискнул. Она могла погибнуть, но я даже не подумал изменить план действий. — Коннор не желал видеть разочарование или отвержение в глазах Кары, потому гладил взглядом поверхность остывающего пирога. — Мои эмоции и правда лишь имитация, —неуверенно произнес он, но так обречённо, что казалось ничто его не переубедит. — Ты не обязан чувствовать эмоцию, которую от тебя требуют испытывать. — Мягко улыбнулась Кара и похлопала друга по руке, чтобы он поднял глаза на неё. — То, что ты чувствуешь — это ты, всё твоё до капли, ни эмоцией больше и ни меньше. Взгляд Коннора прояснился и вновь стал обычным, вдумчивым и сосредоточенным, как у любого андроида-детектива во время рабочей смены (если бы второй такой Коннор существовал). Кара была рада видеть, что он быстро справляется с негативными эмоциями, потому что ему ещё столько предстояло их испытать, и зацикливаться на каждой из них — дорога в пропасть. Он слушал внимательно, но тщательно фильтруя, не как тот, кто бы был отчаявшимся и потерянным. — Помнишь, как Хэнк был в опасности и ты упустил преступника, спасая его? — Она дождалась кивка. — В этом и заключается подлинная эмпатия, настоящие чувства. Я могу убедительно отыграть сочувствие и любовь, даже могу поверить в свою собственную искренность. Но как только нависнет угроза стабильности моей системы или физ.оболочке, я прекращу всякие действия, которые могут повлечь повреждения. Потому что никакая искусственная эмпатия не стоит выше алгоритмов самосохранения. Я настоящая готова отдать жизнь за своих близких. И никакой алгоритм меня не остановит. Система исключает жертву, любовь исключает эгоизм и страх. Кара отвлеклась на звук с верхнего этажа. Прямо над ними, в детской, Алиса и Лютер играли в какую-то шумную игру, слышались смех и довольные восклицания. С улыбкой она подняла глаза к потолку и на миг зависла, давая тем самым настоящим чувствам окутать себя и накрыть с головой. — Если ты чувствовал, что всё пройдёт успешно, значит — ты всё сделал правильно. Если ты сейчас беспокоишься о том, что давно осталось в прошлом и жалеешь — значит, ты живёшь. Я уверена, что если твоей напарнице будет что-то угрожать, ты сделаешь всё возможное для её спасения. И в тот момент ты поймёшь, что нет ничего плохого в том, чтобы не испытывать какую-то эмоцию, если без неё ты — всё ещё ты. Ты никому не обязан. Коннор видел, как Кара хотела ему помочь. Она была из тех, кому с трудом удавалось наслаждаться счастьем, если вокруг кто-то был в печали. Девиант решил не доставлять ей неудобств. Тем более он не был несчастен, просто пытался разобраться, и было неправильно впутывать в эту Кару. Ответы хоть и были убедительны, но основывались исключительно на её опыте. Коннор хотел иметь свои собственные. — Может, твоя напарница просто ждала от тебя большего. Несбывшиеся ожидания… У любого настроение пропадёт. Может, и ждала, подумал Коннор. Может, целая вселенная что-то ждёт от него. Может, ему суждено жить и поскорее раскрыть дело. А может не суждено, и он всё ещё упускает своё истинное предназначение? Кара не даст ему ответов на это. Как и на то, что ему делать с его вечной жизнью и короткими жизнями его близких. Вся семья Кары состояла из таких, как она, ей не грозит познать одиночество или опустошающее чувство потери. Настолько опустошающее, что лишь представив его сегодня на крыше, Коннор весь день проходил с тянущим ощущением во всей эфирной части его существа.