The chain of fate

Дни. Недели. Месяца... Года. Они пролетали и пролетали, даже не думая задержаться. Время шло. А ей было всё равно. Часть её умерла ещё очень давно. Слишком многое она потеряла...       Лето сменяла осень. Осень переходила в зиму. Жизнь шла. Девушка не знала сколько прошло лет.       Она учится жить снова, правда, учится и пытается.       Жёлтые листья, кружась, падали на землю. Цветной ковёр украшал дороги. Она любила сидеть возле окна и следить за жизнью за окном. Она любила слушать шум капель, ударяющихся о крыши. Она любила смотреть на сухие листья, на сугробы и ветра.       Ей было так одиноко. В душе буд-то просверлили дыру. Огромную дыру. Девушка была уверена, что её уже ни кто не заполнит.       А годы шли. Она пыталась вернуться к прошлой жизни. Правда пыталась. Но это было чертовски трудно       . Ей не хватало её маленького утёнка...       Но были времена когда ей было тепло. Когда что-то всё же смогло заткнуть дыру. Что-то, что снова заставило её улыбнуться.       Смеющаяся внучка Сальной Сей. Весть о рождении Одэйра-младшего. Смешные истории Хеймитча. Да, даже он способен на юмор. Вообще, он довольно приятный собеседник. Когда трезвый. Приглашение на свадьбу Гейла. Она не смогла приехать, но очень хотела. Всё испортила осенняя простуда. Она была рада за Гейла. Он наконец нашёл ту самую. Тёплые, свежеиспечённые сырные булочки. Он возвращался к ней. Её мальчик с хлебом смог победить в себе переродка.       Хоть и не навсегда.       У Пита бывали срывы. Тогда он заперался в своём доме и ни кого не пускал.       Он боялся кому-то навредить...       Пит всё чаще и чаще приходил к ней. Они сближались. Постепенно, но сближались. Дыра становилась меньше, хоть и на совсем чуть-чуть. Но она снова росла после каждого его срыва. После каждого отъезда в Капитолий на очередное обследование.       Девушка боялась его потерять. Но её мальчик с хлебом снова и снова возвращался к ней. Каждое утро он приходил с горячими булочками. Но потом снова уезжал. «Да прекрати ты, солнышко, не убьют они его там», — твердил Хеймитч.       На самом деле он тоже переживал за Пита. И не только за него. Поэтому почти каждый день заходил к каждому. И уходил, только поняв, что никто из них не захочет что-то с собой натворить.       Но постепенно эти приходы вошли в привычку. И порой Эбернети сам не знал, зачем он ходит к ним. Повод для беспокойства был у Пита или Китнисс, когда ментор не заходил к ним несколько дней.       Когда было особо одиноко, Китнисс составляла в голове список всех добрых дел, которых только была свидетелем. Так появилась книга. Книга Памяти. Эта книга сблизила всех <i>троих. Даже Джоанна однажды приехала к ним. И именно тогда Китнисс увидела её слёзы. Слезинки аккуратно скатывались одна за другой и капали на засаленные страницы. Память, хранившаяся в этой книге, должна жить вечно.       Она будет жить вечно.       И знаете, говорят, что время лечит. Но это не так. Лечит человек, который находится с тобой всё это время.       Главное найти этого человека...