Назаирские розы

      В одном из лучших трактиров Новиграда... Надо сказать, что трактирщик старался всячески поддерживать репутацию заведения, поэтому пол был чисто выметен, девки-подавальщицы не присаживались на колени к посетителям и не оказывали им услуг интимного характера, а на окнах висели условно-шелковые занавески. Но чем хозяин действительно гордился, так это своей коллекцией алкоголя, в которой было буквально все – от ржаной реданской и махакамского самогона, до нильфгаардской лимонной. Вина из Туссента манили одними названиями: Эст-Эст, Коте-де-Блессюр, Эрвелюс и Фьорано. Красные, белые, розовые... Венчала коллекцию бутылка жемчужного цвета жидкости. Прямо по стеклу серебром вились письмена Старшей Речи: "Elfenlied". В глубине души трактирщик надеялся, что рано или поздно зайдет в его заведение гурман, который оценит выставленные на стойке за его спиной сокровища и будет достаточно богат, чтобы оплатить их. Но похоже, сегодняшний посетитель, на которого он возлагал самые большие надежды, тоже их не оправдает. Черноволосый мужчина в черном же кожаном сюртуке уже битый час сидел за пустым столом, погруженный в какие-то свои размышления и явно не собирался заказывать ни одну из магических жидкостей, гордым хранителем которых почитал себя трактирщик. Но тот не собирался сдаваться так просто.       – Рыська! – поймал он за локоток самую симпатичную из своих подавальщиц. – Видишь господин сидит, скучает? Спроси, не нужно ли ему чего? Да намекни, что в трактире без выпивки сидеть не принято. Только это, поделикатнее, чтобы не обозлился.       Девушка понятливо кивнула и двинулась в сторону посетителя. Тот поднял голову при ее приближении, коротко что-то ответил на ее улыбку, покачал головой. Рыська обернулась к нанимателю и издалека пожала плечами. Вернувшись к стойке за очередным заказом, она деловито сообщила:       – Сказал, что не пьет.       – У меня начнет! – внезапно обозлившись, пригрозил трактирщик. Прихватив для пробы бутылку Эст-Эст, он устремился в атаку лично.       – Что за думы гложут вас, достопочтенный господин, – сладко начал он, присаживаясь за стол незнакомца в черном, – что вы даже не соизволите отведать нашего дивного вина?       Мужчина вскинул на него мрачный взгляд, настолько отчетливо недовольный его обществом, что трактирщик едва тут же не вскочил на ноги, чтобы убраться подальше. "И чего я боюсь?" - тут же спросил он сам себя: "В моем же трактире, вышибалы, если что, наготове". И продолжил:       – Неудачи на службе? Злобные родственники, претендующие на ваше по праву наследство? Прекрасная дама отвергла ухаживания? – На последних словах господин в черном явственно вздрогнул, гнев в глазах сменился удивлением.       – Откуда ты знаешь? – спросил он.       Трактирщик подавил нервный смешок. На мгновение ему показалось, что он разговаривает со своим старшим сыном-пятнадцатилеткой. Во всяком случае, выражение лица человека и тон вопроса были очень похожи. Но не может же взрослый мужик с сединой в волосах...       – Работа у меня такая, знать людей, – пожал он плечами, переводя дух. Посетитель смерил его взглядом.       – И хорошо ты их знаешь? – поинтересовался он.       – Да уж неплохо, – покивал трактирщик, – двадцать лет, как заведение держу.       – Тогда скажи мне, – посетитель помедлил, – что делают люди, когда попадают в сложную ситуацию... с девушкой?       Хозяин трактира откинулся на спинку стула. Странный посетитель сразу стал ближе и понятнее.       – В основном, – сказал он заговорщически, – пьют, господин.       Мужчина в черном помолчал, переваривая информацию.       – И много? – уточнил он.       – Пока не найдут ответ, – философски сказал трактирщик.       На бледном лице посетителя застыло сложное выражение. Он запустил руку в карман своего сюртука и выудил оттуда... жемчужину. Блестящая черная горошина переливалась в костистых пальцах с длинными ногтями, по виду больше напоминающими когти. Его собеседника на секунду передернуло от новой моды аристократов, но жемчужина тут же снова приковала к себе его внимание.       – Сколько я смогу выпить, если дам тебе это? – спросил мужчина.       Трактирщик сглотнул.       – За это, – сказал он, чувствуя, как на глазах сбываются все его мечты, – я готов тебе наливать хоть до рассвета.       Геральт пребывал в самом что ни на есть отвратительном расположении духа. Дело с Домом Борсоди обрастало все более неприятными подробностями и все, чего он хотел – покончить с ним поскорее. Мысли о налёте на аукционный дом не придавали хорошего настроения. Успокаивал ведьмак себя только тем, что он с подельниками собирался опустошить все же не казну короля Радовида. Раздумывая, чего ему хочется больше – выпить, или сразу отправиться спать, он вдруг услышал треск ломаемой мебели, а за ним мужские крики и оглушительный женский визг. Из таверны чуть выше по улице перепуганной толпой валили люди. Геральт тут же подобрался и поспешил им навстречу. Отдельные выкрики "Чудовище!", доносившиеся из толпы, убедили его, что случай по его части. Он еще не успел подбежать к дверям или взяться за меч, как из окна таверны, разбив его, вывалился стремительный силуэт, в два прыжка оказался на крыше и был таков. Ведьмак успел заметить взметнувшиеся полы знакомого черного сюртука и чудовищные когти и зашипел сквозь зубы.       – Регис, мать твою! Сидит и не дергается, да?!       Ворвавшись в таверну, он обнаружил белого, как полотно, упитанного трактирщика, плакавшего среди осколков стекла и паров алкоголя. Погром внутри был знатный, несколько человек валялись у стен среди разломанных столов и скамеек. Сначала ведьмак кинулся к ним, проверять пульс. Те, на удивление, были живы, хотя от чудовищного вида ушибов и переломов они не спаслись.       – Он убил кого-то? – рявкнул ведьмак. Следы бойни в трактире даже близко не были похожи на то, что он успел себе представить, но вдруг что-то упустил?       – У-убил? – заикаясь, спросил трактирщик, поднимая заплаканные глаза. – У-уничтожил! Коллекция, моя коллекция!       Геральт смущенно крякнул, успокаиваясь, поковырял носком сапога осколки, втянул носом воздух.       – И впрямь букеты у вас здесь были, – признал он, – жалко, что пропало. Расскажите, что случилось.       Случилась, как оказалось, банальная кабацкая драка. Наружность одиноко сидящего незнакомца, которому трактирщик, все больше расцветая, предлагал по очереди бокалы с самыми изысканными образцами из своего погреба, чем-то не понравилась одному из местных завсегдатаев. Или же, осмелев от выпитого, он решил ещё вдобавок и кулаки почесать о чьё-нибудь лицо, дабы вечер наполнился ощущениями. Слово за слово, к пьянице подтянулись дружки и принялись провоцировать посетителя на драку. Тот скрипел зубами, но на подначки не реагировал, хотя хозяин и видел, что ему это удавалось с трудом. А потом один из забулдыг решил перейти к кардинальным мерам – схватить мужчину за плечо и развернуть к себе. Стоило ли говорить, что в итоге тот не выдержал? Драка была короткой, но разрушительной, задиры разлетелись по углам, как ласточки, ломая столы, стулья и, к великому горю трактирщика, стойку с драгоценными винами. В какой-то момент стало понятно, что дерутся они вовсе не с человеком и всю таверну прошибло ужасом. Люди бежали, не разбирая дороги, но чудовище никого не преследовало, предпочтя сбежать через окно.       – С одной стороны, вроде ничего страшного и не приключилось, – все еще всхлипывая, говорил трактирщик, – а с другой – ужас-то какой! Как мне таверну держать, зная, что может произойти такое?..       – Как держал, так и держи, – пожал плечами Геральт.       – Вы его искать будете, милсдарь ведьмак? – спросил трактирщик, вставая с колен и отряхивая с них стеклянное крошево.       Он коротко кивнул. К его удивлению, трактирщик зашёл за стойку, покопался внизу и протянул пузатую бутыль – видимо, часть коллекции все же уцелела.       – Передайте ему или сами выпейте, – вздохнул он. – Если честно, заплатил он столько, что я полностью коллекцию обновить могу. И шкаф под нее новый заведу, дубовый.       Геральт удивленно застыл.       – Я думал, ты смерти его захочешь, – проговорил он. – Обычно мне платят за убийство таких как он.       Кабатчик махнул рукой.       – Если бы он убил кого, то может и хотел бы, – сказал он, – Да и честно сказать, по этим забулдыгам я бы горевать не стал.       – Ого, – не верил своим ушам ведьмак. – Это вообще что-то новенькое. Чтобы человек был рад такому повороту событий.       – А вы посмотрите вокруг, милсдарь ведьмак. И вот на это отребье! – трактирщик указал на одного из валявшихся у стен пьяниц.       Выглядели они, правду сказать, не лучшим образом – потёртые рубахи, подпоясанные кусками веревки, ботинки, латаные так, что непонятно было, как те не разваливаются, брюки застиранные и ободранные у щиколоток. На немытых лицах следы угля и пыли. Типичные портовые работники.       – Я двадцать лет держу этот трактир, стараюсь чтобы он достойно выглядел. Ещё год назад эти оборванцы на порог бы не ступили. Сюда ведь чародеи часто захаживали, любили обсуждать дела за кружечкой.       – Понятно, а как Охотники стали их жечь, те резко снизили посещаемость.       – Вот именно, а мне семью кормить, девкам на кухне и в зале жалованье платить, продукты заказывать, да ремонтировать всё. Вот и приходиться теперь и эту шваль пускать, всё лучше какая-то монета, чем вообще ничего. Еле-еле смог отбрехаться от Охотников и убедить их, что никого из чародеев не прячу.       – Надо думать, добрым словом не обошлось, – предположил Геральт.       – В точку! – подтвердил тот. – Мне такую сумму пришлось выплатить отступными, что думал никогда на ноги не встану. Но ничего, смог снова раскрутиться. Не поверите, до этого года вышибал никогда не нанимал.       – Сложно найти вышибалу для заведения в котором обретаются чародеи, – хмыкнул Геральт, представляя как какая-нибудь захмелевшая чародейка, вроде Коралл, превращает незадачливого мордоворота в статуэтку.       – И это тоже, но те хоть всегда соблюдали приличия. А эти... у них денег только на дешёвое пойло хватало, а когда напивались, начинали подавальщиц лапать. Я им говорил, что тут – не бордель. Если им на шлюх не хватает, то нечего моих работниц трогать. Вот так и выходит, милсдарь ведьмак, что чудовище ведёт себя приличнее, чем человек. Так что, я бы предпочел, чтобы таких посетителей побольше было. Истинный гурман!       – Я ему передам, – усмехнулся Геральт и вышел из трактира.       На улице он стал осматриваться по сторонам и даже принюхиваться. По разбитым бутылкам и лужам разлитого вина пробежала целая толпа людей, унося запах на подошвах, но большая часть их следов уходила в направлении, противоположном тому, куда направился Детлафф. Ведьмак пошел по следу, все еще удивленно похмыкивая. Настроение его необъяснимым образом улучшилось.       Запах дорогого вина, еле уловимый из-за того, что вампир, в основном, перемещался по крышам, привел Геральта к старой колокольне. Когда-то с нее наблюдали за городом и если часовой где-то видел пожар, то звонил в колокол, подавая сигнал пожарной команде. Сейчас башня опасно наклонилась и была заколочена. Если бы не угроза войны, ее наверняка давно бы снесли, построив что-то более соответствующее нуждам города. Под ногами Геральта валялись обломки досок. Он поднял голову и увидел зияющий пролом в одном из забитых окон верхнего этажа. Ведьмак вздохнул, размял плечи и примерился к доскам, перекрывающим входные двери.       Внутрь колокольни ведьмак вошел не таясь. Вампир наверняка услышал его издалека, не говоря о шуме, который Геральт произвел, вскрывая дверь. Он запрокинул голову. Деревянные перекрытия второго этажа в большинстве своем обрушились, но в дыры между балками виднелась уцелевшая часть лестницы и площадка верхнего яруса.       – Детлафф, – позвал ведьмак, – Слезай оттуда.        На самом деле, вампир мог проломить окно, а потом превратиться в туман и полететь себе дальше, не оставляя ни следов ни запахов. Однако Геральт был убеждён, что Детлафф всё ещё здесь. Если чему и научили годы на Пути, так это всем телом ощущать чужие взгляды. Сперва никто не отзывался, но вдруг...       – Зачем? – мрачно спросила темнота.       – Разговор есть, – ответил Геральт, чувствуя себя крайне глупо.       – Я обещал тебе, что больше мы не встретимся, – понять, откуда говорил вампир, было невозможно, поэтому ведьмак даже не стал пытаться.       – Ну раз уж мы все-таки встретились, то давай поговорим лицом к лицу, – пожал он плечами. – Я не собираюсь драться, если тебя это интересует.       – Я не боюсь тебя, ведьмак, – тьма, казалось, сгустилась.       – Я как-нибудь переживу.       – Кто знает, – Детлафф внезапно соткался из темноты, сидящим на одной из уцелевших балок.       – Это угроза? – Геральт говорил спокойно, только желтые глаза чуть сузились.       Детлафф немного помедлил.       – Нет, – ответил он, приземляясь неподалеку от Геральта. – Говори, чего ты хочешь.       – Поинтересоваться твоими занятиями в Новиграде. Регис утверждал, что ты сидишь в каком-то глухом углу и не планируешь приближаться к людям.       – Почти так оно и есть. Сегодня просто... Это был дурацкий порыв, попытка лучше понять людей, – Детлафф почти пристыженно посмотрел на ведьмака. – Я не в ладах со своей...       – Со своей?.. – Повторил Геральт, начиная о чем-то догадываться по выражению лица вампира. Потом тяжело вздохнул.       – Скажи, Детлафф, – проникновенно сказал ведьмак, – У тебя когда-нибудь бывали проблемы не из-за женщин?       Вампир мрачно зыркнул на него, но предпочел ничего на это не ответить.       Ведьмак cнова вздохнул, тут же вспомнив недавний поход на свадьбу, где он вынужден был делить тело с призраком, который очень активно подкатывал к Шани. А потом и саму девушку, которая ушла поутру в мрачном настроении, сказав, что ей необходимо подумать. И одним богам известно, что она надумала за это время. Потом перед глазами встала Йен, которая ждёт его на Скеллиге и просила не играть в героя, а просто проверить информацию и вернуться к ней. Затем Трисс, взявшая на себя ответственность за побег чародеев из Новиграда.       – Хотя у кого из нас оно по-другому? - пробормотал он, вытаскивая из заплечной сумки вино. – Держи, хозяин трактира, что ты разгромил, расщедрился на подарок. Я так понял, ты ему приглянулся.       Детлафф недоверчиво принял бутыль, покрутил ее, рассматривая.       – Не понимаю, – признался он. – Так и не понял, зачем люди это употребляют?       – Столько лет общаешься с Регисом и до сих пор не понимаешь? – удивился ведьмак.       – На меня почти не действует, – пожал плечами вампир.       – Верно, потому Регис и предпочитает свою мандрагоровую настойку. Крепкая как черт, а он ее пьет как водицу. Чтобы опьянеть, тебе нужно что-то вроде махакамского самогона, – поделился опытом Геральт. – Хотя, может, оно и к лучшему, что ты не пьянеешь, город целее будет.       – Может быть, – согласился Детлафф, цепко глядя на ведьмака.       Воцарилось неловкое молчание.       – Ты знаешь, – нарушил тишину вампир, – Я хотел бы извиниться. Регис сказал, из-за меня ты попал в тюрьму.       – Да уж, – ведьмак усмехнулся. – Жизнь ты мне здорово усложнил. Что тебе стоило хотя бы разобраться с любовницей, не напуская полчища вампиров на невинных жителей Боклера?       Вампир посмотрел на него с искренним удивлением.       – Разве это не в людских традициях? Вы же цените тех, кто держит слово. Я свое слово сдержал.       Геральт другого ответа и не ожидал. Болезненно честный и многого не понимающий в людях вампир. В мире наполненном двойными стандартами. Поэтому он просто продолжил:       – С другой стороны, как ни странно, я на тебя не в обиде. Видишь ли, после того, как я вышел из тюрьмы, мы с Регисом провели небольшое расследование и нашли очень любопытные бумаги. Судя по ним, твоей пятой жертвой должна была стать княгиня. Похоже, Сианна планировала ее смерть, чтобы самой взойти на престол. Этого не случилось и княгиня должна была бы почувствовать облегчение. Но, как ты можешь догадаться, облегчения она не почувствовала.       Лицо Детлаффа напряглось, будто от боли. Воспоминания об убитой возлюбленной явно не приносили ему радости.       – И что же она? – осторожно спросил вампир.       – Потребовала сжечь последнее письмо и кричала, как полоумная, что такого быть не может. Ведь это же её сестра! Винила тебя и говорила, что это ты так на неё повлиял.       Вампир горько усмехнулся.       – Конечно, проще ведь обвинить во всём чудовище.       Геральт пожал плечами.       – Она женщина, она политик и она человек. Как политик она постоянно врет окружающим, а как человек и женщина - еще и себе. Будем считать, что ее ослепила любовь.       При последнем слове взгляд вампира застыл, в голубых глазах плеснулась тоска.       – Скажи мне, ведьмак, – после недолгой паузы спросил вампир, – Людские женщины и правда становятся такими слепыми, когда любят?       – Ты спрашиваешь совета у меня? – не удержался от колкости Геральт, правда тут же прикусив язык. Провоцировать Детлаффа было очень опасно, одним богам ведомо чего ему стоило не устроить кровавую баню в том трактире. Взгляд его теперь был нечитаем, у вампира могло быть настроение поболтать, а могло - размяться схваткой с ведьмаком.       – В отношениях людей ты разбираешься лучше меня, – уклончиво ответил Детлафф, возвращая ему бутылку, – Можем ее распить, если конечно, ты не против.       – Абсолютно не против, – достав нож, Геральт подцепил пробку, и вытащив ее, с удовольствием вдохнул дивный аромат Эрвелюса.       Сделав глоток, ведьмак протянул вампиру бутылку и тот повторил жест.       – А насчёт людских женщин по-разному бывает, – заявил ведьмак, усаживаясь на деревянный брусок, похоже когда-то бывший частью потолка . Детлафф остался стоять, но прислонился спиной к опорной балке, – Зависит от ситуации и от женщины. Не хочешь поделиться? Имён можешь не называть.       Детлафф некоторое время угрюмо молчал. У него не было названия для того что происходило между ним и Ирис. Он знал, что его чувство отличается от того, что он испытывал к Сианне. Ту встретил в период когда помогал Регису восстановиться после битвы с Вильгефорцем. Кровный брат знал о его романе, даже пытался выспрашивать подробности, но после решительного отказа больше не лез. И, как показали дальнейшие события – очень зря. Может, если бы Детлафф просто спросил совета у друга, имевшего больше опыта в отношениях с людьми и лучше разбиравшегося в сопровождавших оные противоречивых эмоциях, все было бы иначе. Возможно, он разглядел бы сущность Сианны намного раньше. Возможно, не было бы манипуляций и мучительного предательства.       Геральт терпеливо ждал, предпочитая не давить на вампира.       – Что ж, Регис обмолвился, что ты не болтлив и уважаешь чужие тайны, – осторожно начал Детлафф, – Итак, когда я покинул Боклер...       Он рассказал как наткнулся на заброшенную усадьбу, нашёл там умирающую девушку, выходил её, узнал историю ее любви, замужества, утраченного счастья и стал понемногу проникаться к ней симпатией. А теперь, возможно, и более сильными чувствами, которые, после пережитого, пугали и заставляли обдумывать каждый шаг, опасаться сказать неосторожное слово, сдерживать рвущиеся наружу эмоции.       Ведьмак внимательно его слушал, иногда задавая вопросы. За разговором они успели прикончить половину бутылки.       – Я смотрю, лёгких путей ты не ищешь. Впрочем, и я не лучше, – заметил он, возвращая бутыль вампиру, – Знаешь, советовать я тебе ничего не буду. Если женщина не хочет с тобой спать, она сама найдёт причину, не стоит это делать за неё. А если хочет, то найдет причину и для этого.       – Значит, Регис был прав, сказав, что мне нужно просто побродить по округе пару дней? – усмехнулся вампир.       – Как бы тебе объяснить, – ведьмак долго подбирал слова. Наверно с этим разговором лучше бы справился Регис, но его тут не было. Да и знания вампира о людях носили больше наблюдательный характер, – Людям страшно что-то менять в своей жизни. Особенно, когда они не знают, что их ждёт впереди. Потому они порой цепляются за старое до последнего. Это может быть что угодно: привычки, дом, ремесло, семья.       – Даже если они понимают, что это причиняет им только боль? – удивился Детлафф.       – Парадоксально, но да, – горько усмехнулся ведьмак. – Тебе и Регису сложно понять просто потому, что вы в любой момент можете начать всё сначала. Чтобы жить вам не надо ни есть, ни пить, вам даже дышать для этого не нужно. У вас в запасе целая вечность, вы можете потратить сто лет, изучая древние трактаты, или же просто найти тихое место, чтобы залечь в спячку. Даже если вас поставить на грань смерти, вы регенерируете, пусть и потратив на это долгие годы. Людям такая роскошь не дана. Я так понял, у твоей дамы никогда не было другого мужчины кроме ее мужа и она не думала что когда-то будет. Тем более, если ей известно о твоей природе, она не может не задумываться о том какое будущее ее ждет с тобой.       Повисло молчание, Детлафф отошёл к окну, вглядываясь в ночь. Если всё так как говорит ведьмак... Ирис цепляется за образ мужа, потому что не знает, сможет ли преодолеть разницу видов, взглядов и образа жизни. И Геральт дважды прав в том, что люди смертны. Даже выбрав его, рано или поздно Ирис уйдёт из его жизни, а меньше всего на свете вампиру хотелось, чтобы она когда-нибудь пожалела о том что выбрала его.       Вампир сделал глоток вина и отдал бутылку обратно ведьмаку.       – Раз уж я все же начал раздавать советы, то советую набраться терпения. Сейчас все зависит только от неё.       – Я и не собрался на неё давить.       Геральт допил из бутыли остатки и раздосадованно крякнул. Вино закончилось, да и продолжать беседу было в общем-то, незачем. Но тут ведьмак вспомнил одну деталь в рассказе Детлаффа, на которую раньше не обратил внимания.       – Слушай, ты сказал, что поместье заброшено, а девушка напоминала мертвеца, когда ты её нашёл. Отказалась от еды и воды... Сколько она там пролежала? Судя по твоему описанию, выходит, что несколько месяцев. Может, она проклята?       – Думаешь? – прищурился Детлафф. Могла ли её болезненная привязанность к Ольгерду объясняться так просто?       – Я не утверждаю, но если человек может прожить без еды пару месяцев, то без воды не больше трёх дней, – пояснил Геральт и уставился в пол. – Свадебные клятвы, если их произнести определённым образом и в определённое время, превращаются в очень сильные магические слова. Если супруги живут в мире и гармонии, то ничего в этом плохого нет, но когда брак рушится, они могут начать действовать, как проклятие. Лично я с таким никогда не сталкивался, но подобные случаи описаны в ведьмачьих трактатах.       – Мне не показалось, что она проклята, – пожал плечами вампир.       – Как я уже сказал – это всего лишь предположение.       Снова повисло неловкое молчание, а потом Геральт поднялся с пыльного куска дерева и сказал:       – Мне пора, дела ждут. А ты, пожалуйста, постарайся не устроить нашествие вампиров ещё и здесь. Из застенков иерарха Лютик и Регис, при всём их красноречии, вряд ли смогут меня вытащить.       Детлафф усмехнулся и молча кивнул.