Смерть подождёт

Я уже сбился со счёта, сколько я проплутал квартир… Я наткнулся на более чем десятка мертвецов, конечно, в переносном смысле. Эти мрази старались меня сожрать. Отделялся к счастью, одними ссадинами. Сейчас я нахожусь в квартире предпоследнего этажа пятиэтажки. На кухне, если быть совсем уверенным в этом. Ибо вид здесь не из лучших. Холодильник разобран, опрокинут, и вообще — металлолом. Остальное же ещё хуже. Везде щепки, похоже, кто-то пилил или даже рубил стол, тумбы, шкафчики… на дрова. Ну, по крайней мере, у меня такое ощущение от вида-то. Тут, к случаю, пахнет ужасно, тухлятиной, что ли. Блять! Я со всего размаху упал на пол, скользнув ботинками по какой-то жидкости… Твою же мать… Я нашёл источник тухлятины. Собака, придавленная холодильником. Определил я это по лапе и… да и всё, впрочем. Оказалось, жидкость была кровью. Чёрной, почти чёрной, кровью. Ух, лучше бы уйти отсюда, да побыстрее… Я спешно поднялся, осмотрел шкафы и, так ничего и не найдя, исчез из кухни. Коридор делился на проход в большую комнату, являясь ещё и прихожей. Зайдя в ту самую комнату, затемнённую закрытыми окнами, меня опять пробило на дрожь. Тухлятина чувствовалась и здесь, и даже более, пахло ещё отвратней. Но, кажется, оно того стоило? Или нет? Думаю, больше нет. Знаете шутку про скелета в шкафу? А как насчёт зомби в шкафу? — Ох, блять! — От неожиданности вскрикнул я, тут же ощутив, как эта туша падает на меня. Он был мёртвым. Кажется. Я его сбросил с себя, снова поднявшись. Блядские приключения на задницу… Даже ничего не искав, я стрелой вылетел в коридор, выйдя из квартиры, которую так долго осматривал. И я не шучу. Истощение действовало мне по голове, мне хотелось дико спать. Делать нечего, я снова вернулся в ту квартиру. Сел на пол, прикрыл дверь и... уснул. Риск был высок не проснуться вовсе. Но нет, живой. Не знаю, что сейчас по времени, но уже темнеет. На улицу по горькому опыту выходить не стоит… Наверно. В подъезде, который, почему-то, напоминал мой, становилось жутко. Свет в окна плохо попадал, света особого перед собой не было, наверх я поднимался в потёмках. Кстати, о том, что я нашёл. Излюбленные мной ножи, тряпки, нитки, иголку… Консервы, правда, без надписей, и, конечно же, поллитровку священной водицы. Не то, что священной, та же самая вода, но, в апокалипсис она не хуже еды. И самое главное, то что я обнаружил в хатах — Гитару. Гитару, мать твою! И, как тот самый одинокий волк, который будет вспоминать Алису по песням, я взял её. Играть-то я не умею, но песни Алисы вдолблены в мою черепушку, как гвозди в доску. На слух, как говорится. Кстати о моей одежде. Я натянул на себя шарф, ибо горло как-то неприятно першило. Кашлять я конечно, не хочу. Одежка старая, не учитывая вторые штаны под камуфляж и куртку с оттенком зелёного. Поднявшись на последний этаж, я услышал копошение из квартиры, в которой нараспашку открыта дверь. Кхм, извините, МОЯ дверь. Моя дверь, которая выбита. Ничего необычного, неправда ли? Я, переступив порог, перешёл на ещё более тихий шаг. Нож же уже висел над головой и готов был быть у кого угодно в голове. Ну, или близко к ней. Один шаг был приблизительно равен двум сотням ударов сердца. Вдруг, шум прекратился. Я остановился там же, где я и стоял. В десяти шагах от входа. Может, не стоило мне этого делать? Я продолжал стоять, шума так же не было. Меня, кажется, заметили. Очевидно, блять, это же логично, как ты не догадался, а, Семён? Шаги, приближавшиеся ко мне, начали раздаваться эхом в ушах. Нож, всё это время, находившийся над головой, приготовлен на ближний бой. Раз. Два. Три… Из комнаты вылетело то самое создание, которое я видел там, в Убежище. Там, где я видел её мёртвой. Там, где я умирал. Там, где мы должны были умереть. Это то создание, чьи волосы всегда восхищали мой взгляд своей необычностью. То создание, чьи небесные глаза, которые всегда приводили моё сердце в покой. То создание, которое без каких-либо слов вышло на верную участь. Ульяна. Живая, здоровая Ульяна. — И чего ты ждёшь? Я же понимаю, что ты пришёл поживиться чем-нибудь здесь. Так чего медлишь-то? Пырни меня, или ты из тех садистов, которые оставляют разумных умирать? — Она не смотрела на меня, она смотрела в стену, повернув голову лишь слегка. В ответ я молчал. Так же молча я убрал нож обратно в рюкзак, к которому сделал импровизированную кобуру для ножей. — Ещё и молчишь? Как же классно, да? Чего, рука на женщин не поднимается? Тогда, если ты не против, уйди отсюда. Это место не нужно трогать. Оно больше, чем просто место. — Голос Ульяны дрожал, но был довольно груб. Я, ничего не говоря, вошёл к себе в комнату. На моём столе находился тот самый нож, который был ей подарен. Я вытащил ещё один, который был подарен Леной. Покрутив его, я воткнул его со всей силы в столешницу. Он, вгрызаясь под таким ударом, выгнулся, но снова вернул свою форму, как я его отпустил. Рядом с лежащим ножом, было высечено тем же, похоже, ножом, фраза: «Спаси, но не сохраняй» Я снова услышал приближающие шаги со спины. — Подойди сюда. — Охрипшим голосом сказал я, подзывая к себе Ульяну. Она послушно подошла, встав рядом. — Воткни нож близко к моему, не жалей себя. Ульяна без вопросов сделала и это. Я слабо раскалил лезвия зажигалкой, вытащил свой нож и начертил на своей руке звезду. Кровавую, но сразу зажившую, звезду. Ульяна сделала тоже самое, хоть немного и не ровно. — А теперь, если ты хочешь объяснения этому, то я скажу. — Начал я объяснять, что это было. И вы, впрочем, тоже хотите знать, что же это было. — Мою голову морочила мысль, а что если кто-то из нас умрёт? Умрёт, став зомби? Теперь ты узнаешь, кто перед тобой был раньше. Да и к тому же… к тому же, теперь мы связаны ещё и символами — Я слегка усмехнулся. Она же пытаясь улыбнуться, скривилась от боли в руке. В моей отдавалось тоже, но, мне более терпимо. — Да… думаю, нужно было тебе сказать, что это больно. У меня боль обычно проходит быстрее. Я взял её за руку, подув, пытаясь ослабить боль. Она же, в ответ на это, накинулась на меня, обняв меня и став на мне висеть. — Ты. Ты живой… — Тихо прошептала она, похоже, чуть не плача. — Ну, раз ты можешь меня обнять и я пришёл сюда, хоть и не в самое удачное, наверно, время… но в общем, я живой, ты права. — Ответил я, присев на кровать. Она протянула мне ключи. — Я взяла их, когда думала, что ты уже был мёртвым. Я пришла сюда, чтобы проститься. Немного не успела, и, похоже, ты пришёл как раз вовремя! — Она сжала меня ещё крепче, от чего моё дыхание немного перехватило. — П-хда, да, может ты и права. Подожди минуту. Я поднялся, чтобы закрыть дверь. Я до жути хочу спать. Просто спать, у себя в квартире, хоть и холодной, но у себя. Нужно спросить её как-нибудь, как она умудрилась уцелеть. Уцелеть во время такого жестокого растерзания всего живого. Я снова вернулся обратно к Ульяне, прижавшей свои коленки к себе. Положив рюкзак на пол, и вместе с ним, гитару, я лёг снова на кровать, укутываясь в одеяло. Ульяна в непонятках смотрела на меня, не зная, что делать. — Ну чего думаешь? Залезай, по твоим мешкам под глазами из-под картошки видно, что ты тоже не прочь поспать. — Но мы же в обуви… — Мы поспим и уйдём. Она настаивала, чтобы мы сняли обувь. Спорить бесполезно. — Довольна? — Спросил я, указывая на ноги. — Да, вполне. Мы снова легли. Она к стенке, я за ней. — Хорошего сна? — Спросил было я, но опоздал. Она уже спала, слегка сопя. — Хорошего, значит. — Усмехаясь, я закрыл свои «очи» и начал медленно погружаться в сон.