Что случилось с мисс Нокс?

      Нора не могла объяснить, каким образом Ньюту удалось привести её сюда. Всё это похоже на сон, но просыпаться не хотелось.       Место, в котором они находились, слишком прекрасно, чтобы покинуть его ради жизни, ждущей Элеонору Нокс во внешнем мире, любимой, но настолько чуждой её душе, что любовь эта делала девушку почти несчастной.       В момент, когда на дороге появились другие люди, когда волшебство, окутывающее маленького смешного зверька и этого странного мужчину, готово было разрушиться, Ньют схватил Нору за руку и… И она не могла объяснить то, что произошло дальше.       Вот, он швырнул чемодан наземь, бросил на неё какой-то отчаянный, упрашивающий взгляд и произнёс: «Доверьтесь мне» — а дальше всё завертелось, и её куда-то потянуло, и желудок словно совершил сальто.       А потом Элеонора оказалась в самом прекрасном месте во всей вселенной. Отовсюду на неё смотрели тысячи глаз — крошечных и огромных, чёрных, как уголь, и ярких, едва ли не радужных.       И сердце девушки отозвалось на их взгляды ощущением утраты, которую она не могла понять.       Нора стала озираться, желая окинуть взглядом всё вокруг, и наткнулась на настороженного Ньюта. Нюхлер, уцепившийся за её плечо, склонился, заглядывая ей в лицо, будто и он чего-то ждал.       — Где мы? Что это за место? — вопросы сорвались с языка до того, как Нокс успела их обдумать. Но ей так хотелось поскорее узнать, кто эти существа, их окружающие!       Они настолько завладели её вниманием, что девушка даже не попыталась выяснить, как она тут оказалась и зачем. И кто этот странный мужчина, откуда он её знает? Ей следовало спросить об этом, но Нора не спешила.       Ньют сделал к ней шаг.       Почему-то выражение его лица показалось ей уязвимым. Элеонора подумала, что так не должно быть. Это ей должно быть страшно и непонятно, это она должна смотреть на него с опаской. Но ничего нет, только глухая боль в сердце, только неподвластная разуму радость.       Нора ощутила странную потребность утешить мужчину, успокоить его, сказать что-то ласковое, однако слов не находилось. Она могла только рассеянно смотреть на него в надежде, что его печаль исчезнет, что он улыбнётся и позволит ей вступить в этот чудесный, удивительный мир, где не было места её собственной тоске и неутолимому одиночеству, преследующему её в Нью-Йорке.       — Я не понимаю, что происходит, не знаю, где я и кто вы такой. Но… Вы меня знаете. Пятнадцать лет назад… Что вы имели в виду? Как… Мистер Скамандер, я не понимаю ровным счётом ничего.       Будь это другая ситуация, Нора давно попыталась бы избавиться от странного мужчины и сбежать. Но она только что стояла посреди промокшей улицы Нью-Йорка, а теперь находится здесь, и тут столько удивительных тварей, и этот зверёк, цепляющийся за ворот её пальто…       Ньют и сам ничего не понимал. А ещё — как он только догадался привести её сюда? Почему не отправился к профессору Дамблдору и не рассказал о ней?       Ответ очевиден: Ньют боялся, что Элеонора Нокс растает, как утренний туман, но, в отличие от того, её исчезновение не вернёт ему ясность взора, напротив — отнимет.       — Я даже не знаю, с чего начать.       Нора нелепо улыбнулась этому признанию, и Ньют ощутил давно забытое ощущение — гордость и довольство за то, что сумел немного приподнять ей настроение.       — Полагаю — с начала, мистер Скамандер.       Зачем-то Ньют достал из своего пальто палочку и задумчиво покрутил её в пальцах. Это напомнило ему об их знакомстве — о рассеянном движении тонких пальцев мисс Нокс, о том, как она впервые посмотрела на него и точно так же, с такой же интонацией, ободряющей и неизменно ласковой, сказала: «Мистер Скамандер».       И впервые за столько лет воспоминание об этом не принесло ему боли.

***

      1910 год       Ньют скрестил на парте руки и опустил на них голову. Предстоящий урок вызывал у него тоску — не скуку, именно тоску. Он любил этот предмет, но преподаватель Руперт Диггл всегда делал слишком большой акцент на теории.       Вернее — они только её и изучали. А как же уход за магическими существами? Или хотя бы сами волшебные существа? Порой Ньюту казалось, что для счастья ему хватило бы и маленького вредного пикси (1).       Не так давно Ньют поинтересовался у профессора, почему на их занятиях нет никакой практики. Тот поглядел на него ставшими ещё более круглыми от удивления глазами, снисходительно улыбнулся и ответил: «Мистер Скамандер, но ведь эти твари опасны. Я учу вас, как от них защищаться, но вовсе не хочу, чтобы кто-то из моих учеников пострадал, встретившись с ними лицом к лицу».       По мнению Ньюта, предмет, называющийся «Уход за магическими существами», не предполагал одну лишь защиту, но спорить со старым Дигглом он не стал.       — Тодд, положи медальон, где взял, — раздался позади Скамандера раздражённый голос.       — Я не брал его, Ливи, — ответил ей через ряд рыжий гриффиндорец. — Зачем он мне?       — Ты любишь брать его без спросу. Мама отдала его мне, верни, Тодд!       Ньют закрыл глаза, не обращая на двоих внимание. Остальные тоже не придали этому значения: близнецы Мауг постоянно из-за чего-то ссорились.       — Отвали, Ливи!       — Я скажу профессору Дигглу!       Кто-то попал в Ньюта бумажным комком, который тут же обрёл форму паука размером с кулак, переполз ему на спину и спрыгнул на парту Оливии Мауг. Девочка завизжала.       — Дети гораздо опаснее животных, — сказал чей-то рассеянный голос, слишком высокий, чтобы принадлежать ученику.       Оливия смахнула со стола паука и обернулась, глядя на вошедшую девушку блестящими от слёз глазами. Все — и Ньют в том числе — тоже посмотрели в её сторону.       Девушка наклонилась — длинная юбка зашуршала, — протянула руку, и паук заполз на её ладонь. Незнакомка улыбнулась, оглядывая несуразно длинное тельце членистоногого и дрожащие бумажные лапки.       Улыбка у неё была странная — излучающая восторг, который девушка старалась скрыть, и нечто, напоминающее нежность.       — Неплохо, — произнесла она, — но размер не тот, — и подкинула паука в воздух, а сердце Ньюта пропустило удар. — Пуллус.       Паук завертелся и превратился в курицу. Кто-то недоуменно хихикнул.       Девушка посмотрела на свою палочку, затем — на птицу, и Ньют заметил замешательство и смущение в её взгляде.       — Заклинания не самая сильная моя сторона, — призналась она. — Как же там было?       Девушка похлопала себя по голове палочкой. Видимо, необходимое заклинание ей вспомнить не удалось, потому что она вздохнула и взмахнула рукой, точно отмахиваясь:       — Репарифарго, — и курица снова стала обычным листом бумаги. Девушка осмотрела его, и, когда она проходила мимо парты Ньюта, мальчик услышал, как она пробубнила: — Заклинание на увеличение объекта… Эх, не могу вспомнить. А какой бы получился акромантул (2).       Именно в этот момент Ньют и понял, что ему нравится эта странная девушка с рассеянным взглядом светлых глаз.       А она тем временем встала перед классом — перед десятками удивлённых хаффлпаффцев и гриффиндорцев, — набрала полные лёгкие воздуха и звучным, но мягким, как прикосновение диринара (3), голосом сказала:       — Меня зовут Элеонора Нокс. С сегодняшнего дня и до конца вашего обучения в Хогвартсе я буду преподавать Уход за магическими существами.       Нора подняла руку, предупреждая ропот, и случайно направила палочку, небрежно зажатую между безымянным и средним пальцами, на учеников. Тодд икнул, явно не желая ощутить на себе действие одного из случайных заклинаний своей новой преподавательницы.       — Вам должно быть интересно, куда подевался профессор Диггл, — Ньюту показалось, что мисс Нокс слегка покраснела, произнося следующие слова: — Дело в том, что мы с ним… м-м-м… ловили в моём доме докси (4). Я привезла их из Северной Америки, и парочка сбежала… После того, как профессор получил несколько укусов, с ним случилась истерика, — Элеонора замолчала, а затем исправилась: — то есть он вёл себя крайне мужественно и почти не плакал…       Несколько учеников фыркнули.       — В общем, профессор Диггл решил, что он уже не в том возрасте, чтобы справляться с магическими существами, и это за ним нужен уход. Так что он оставил своё место в Хогвартсе, — Нора поспешила добавить, словно кто-то из её учеников выразил хоть каплю сожаления: — Он всё равно думал уходить в следующем году, так что…       Нокс выдохнула: речь далась ей с трудом. Не то чтобы ей не нравилось общаться с людьми или им она предпочитала своих существ, просто опыта работы с детьми у неё не было.       Она знала, как задобрить кельпи (5) и приручить жмыра (6), однако как вести себя с учениками Нора пока не понимала, и от этого чувствовала себя неловко. Из-за этого и без того рассеянная Нокс казалась совсем уж потерянной. И ещё она не знала, куда смотреть — на стены, пол, лица ребят, — и решила остановиться на чём-то одном.       Взгляд её упал на мальчика, сидящего за третьей партой в среднем ряду. Он смотрел на неё пристально, с тенью улыбки в глазах.       Добродушие тринадцатилетнего мальчика сделало то, что не смогло сделать ни одной из ободрений Альбуса Дамблдора: Нора успокоилась. Действительно, чего она боится? Не покусают же её эти дети. А если покусают — человеческая слюна не ядовита. Нора знает. Она проверяла.       — Скажу сразу, что на моих занятиях волшебные палочки вам не понадобятся. Только в самом крайней случае… Я, понимаете ли, не особо доверяю заклинаниям в этом деле. К тому же постоянно их забываю. Есть тут ещё такие? — человек пять неуверенно подняли руки. Элеонора улыбнулась, и они не удержались от ответных улыбок. — Из всего скопища заклинаний я никогда не забываю только одно. Знаете какое?       В этот раз головами помотали человек десять. Девушка выдержала паузу.       — Нокс! (7) — добрые две трети класса прыснули. — Я до конца первого курса не могла понять, почему все кругом то и дело произносят мою фамилию.       Ньют широко улыбнулся. Мисс Нокс шутила немного неумело, однако растягивала слова с той долей самоиронии, что тут же создавала вокруг приятную атмосферу. Даже Оливия Мауг, поглощённая пропажей медальона, сейчас была настроена почти благожелательно.       — Так вот, о чём это я, — Нора наморщила лоб. — Ах, да. Не знаю, как именно вы учились до меня, но на моём курсе я научу вас, как приручать и завоёвывать доверие магических существ. Чарам защиты вас научат на уроке защиты от тёмных искусств. А тут, будьте добры, пожертвовать свою руку пятиногу (8).       Нора не заметила испуга ни в одной паре глаз, направленной на неё. Напротив — дети улыбались. Кажется, она нравилась им больше Диггла.       — Тодд, отдай его сейчас же!       — Опять? — протянул мальчишка с острым носом с дальнего ряда.       — Я видела, как ты спрятал его в сумку! — не сдавалась Оливия.       Она подскочила с места и обвиняюще вытянула палец в сторону брата.       Нора моргнула, посмотрела на девочку, а затем на того, кого та назвала Тоддом. Мальчик смотрел на сестру, упрямо поджав губы, с решительным видом человека, который не прочь наслать на неё целую ораву бумажных пауков.       Но внимание Элеоноры привлекло не это, а блестящая чёрная шерсть, мелькнувшая у парты Тодда.       — Нюхль!       Нюхлер заворчал между рядами и шмыгнул вперёд, туда, где стояла Нокс. Тодд отодвинул стул подальше, а девочка из Хаффлпаффа, сидящая за первой партой, и вовсе залезла на свой стул с ногами.       Нора упёрла руки в бока и с укором посмотрела на маленькое существо. Нюхлер прошлёпал к ней, остановился в двух шагах и вперился в неё взглядом глаз-бусинок. Пару минут двое просто смотрели друг на друга.       Ньют слегка вытянулся, чтобы рассмотреть существо получше.       Нюхлер издал протяжный вздох и резко вытянул лапу с зажатым в когтях медальоном, всем своим видом говоря: «На! Довольна?»       Нокс рассмеялась. В один шаг она преодолела расстояние между собой и нюхлером и подхватила того на руки. Тот повёл плечами, точно устраиваясь поудобнее.       — Маленький воришка. Я же просила вести себя прилично, — но в голосе девушки не было ни злости, ни обвинения, только нежность. Нора напоминала мать, которая хочет отругать нашкодившего отпрыска и не может.       Нюхлер крякнул.       — Это кто? — спросил Тодд, и Ньют навострил уши. Он как раз хотел спросить о том же.       — Нюхлер, или же, как говорят некоторые, ниффлер. Он в целом безобиден для человека… Но не для дома. Нюхлеры падки на золото и перероют всё кругом в его поисках. Повезло, что он нашёл что-то в ваших сумках, а то мы увидели бы фундамент Хогвартса, — ответила Нора.       — А когти ему зачем? — неуверенно поинтересовался кто-то из Хаффлпаффа.       — Чтобы крепче за меня держаться, — улыбнулась Нокс. — Не волнуйтесь, они лишь помогают ему в раскопках.       Элеонора прошла к Оливии Мауг и поставила нюхлера на её стол. Девочка сжалась, но в её глазах блестело любопытство.       — Верни девочке то, что украл.       Нюхлер посмотрел на Нору с недоверием, будто не мог уразуметь, что она так с ним поступает. Но всё же уронил медальон на стол, посмотрел на Оливию, перевёл взгляд на Элеонору, плюхнулся на парту и сложил лапки.       — Нюхль.       Его ответ напоминал рычание, но зверёк всё-таки сунул лапу в свой «карман» на животе, присущий сумчатым животным, и швырнул в Оливию пару-тройку золотых монет.       — Где твои манеры? — возмутилась Нора.       Нюхль что-то проворчал, и Ньют подумал, что, умей тот говорить на английском языке, это прозвучало бы как ругательство.       Скамандер уже успел заметить, что на самой мисс Нокс нет никаких побрякушек — ни колец, ни серёжек. Похоже, со своим ниффлером она проводит достаточно времени, чтобы решить избавиться от искушающих его украшений.       — А погладить его можно? — спросила Оливия, не сильно обиженная пренебрежением существа: зверёк ей понравился.       — Да. Нюхлер любит ласку. К тому же это привязчивое существо. Шкодливое, но привязчивое.       Нора пощекотала ниффлеру живот, тот дёрнул лапкой, но всё ещё выглядел надутым. Ливи провела указательным пальцем по макушке зверька, и тот фыркнул.       — Кто-то ещё хочет познакомиться с Нюхлем?       Руки подняли все.       — А мне он даст денег? — спросил всё тот же остроносый мальчишка.       — Вряд ли. Он такой скряга, — поддразнила Нора зверька и снова взяла его на руки. — Хорошо, вы все можете с ним познакомиться, а я заодно познакомлюсь с вами. Те, кто не успеет погладить его сегодня, не расстраивайтесь, мы с Нюхлем почти не расстаёмся, так что вы ещё не раз увидите его на наших занятиях.       Ребята остались довольны. А вот нюхлер посмотрел на неё без особой радости.       — Как вас зовут? — спросила Нора, обернувшись к мальчику, что сидел перед Оливией.       — Ньют Скамандер, мисс.       — Что ж, мистер Скамандер, надеюсь, у вас нет при себе ценных вещей. Нюхль тот ещё пройдоха.       Когда она передала мальчику нюхлера, тот взял его так, словно этот зверёк и был самой большой ценностью на всём свете.       Руки Норы и Ньюта на миг соприкоснулись.       Скамандер почувствовал шершавость её пальцев, и ему это понравилось. Он знал, что именно такими и должны быть руки человека, который ухаживает за магическими существами.       А ещё он знал, что у мисс Нокс красивые зелёные глаза, что простая, кто-то бы даже сказал, безвкусная одежда ей идёт, а убранные светлые волосы, похожие на всклокоченное гнездо, не могут выглядеть более очаровательно.       — Кажется, вы ему понравились, мистер Скамандер.       Сердце Ньюта замерло, когда Элеонора Нокс ему улыбнулась — довольно, даже немного гордо, словно он сделал что-то поистине удивительное.       И пусть Ньют не понял, что именно, он захотел сделать это снова, чтобы девушка с рассеянным взглядом чуть раскосых зелёных глаз снова ему улыбнулась.