Что случилось с мисс Нокс?

      Нора погладила ниффлера за ухом неторопливым ласковым движением. Зверёк напрягся, почувствовав странную отстранённость хозяйки — до чего отвратительное ощущение! — и макушкой ткнулся ей в ладонь, как делал прежде.       Девушка моргнула, и осознанное выражение вернулось в её взгляд. Она снова стала его Элеонорой, настоящей, из плоти и крови, и не собиралась исчезать. Но Нюхль всё равно вцепился коготками в пальцы Нокс, когда устроился у неё на коленях.       Нюхль вперил внимательный взгляд в улыбающуюся Нору, потом оглянулся на Ньюта и неодобрительно фыркнул. Мужчина подумал, что это должно быть означает что-то вроде: «Так она тебе и поверила» — и в этом была истина.       Ньют и не ждал, что мисс Нокс ему поверит. Ему просто хотелось рассказать ей о том, как она спасла его, как её появление всё для него изменило, как мир наконец-то открылся ему, потому что она дала ему ключ от двери, — в общем, он хотел сказать всё то, что не осмелился сказать когда-то.       И что-то в нём надеялось, что в глазах её мелькнёт узнавание, и Элеонора улыбнётся — так, как улыбалась только ему.       И она действительно ему улыбнулась.       Губы Норы искривились в какой-то нелепой, трогательной гримасе, а брови насупились — и тонкая складка пролегла между ними. Элеонора выглядела, как всегда, немного не от мира сего, а ещё виноватой.       — В 1910 году мне было всего двенадцать лет, — в голосе девушки прозвучало извинение. — Так что… Понимаете… Я не могу быть той Элеонорой Нокс.       Нюхль открыл рот, точно намереваясь спорить, а Ньют вдруг улыбнулся. Это действительно была Элеонора.       Он знал это не потому, что девушка перед ним была копией той, кого изображала колдография на его столе, не из-за Нюхля, льнувшего к её рукам, и даже не потому, что сердце Ньюта отчаянно трепыхалось возле неё.       Если бы Скамандер даже не видел её и эти колдовские зелёные глаза, и его спросили, кто может извиняться перед незнакомцем, несущим полную околесицу, он бы ответил: «Мисс Нокс». Конечно, мисс Нокс.       Сколько он себя помнил, она всегда была такой — улыбчивой, мечтательной девушкой, извиняющейся за то, что реальность была ей чужда. Мисс Нокс даже на преподавателей смотрела так, словно говорила: «Простите, что не вписываюсь в ваш мир, но у меня есть свой» — и улыбалась, разводя руками.       С тринадцати лет Ньют рвался попасть в этот её мир.       Ньют помнил, как забирался в совятню в Хогвартсе, будучи школьником, и сидел в тишине, стремясь убежать от суетливых будней, одноклассников и во всём его превосходящего брата Тесеуса. Временами он находил там Элеонору, или она находила его — по крайней мере, Ньюту нравилось так думать.       На голове у неё обязательно устраивался один из филинов, клювом приподнимая её соломенные волосы: он явно думал, что это какой-то удобный вариант гнезда. И девушка ворковала с птицами, негромко и увещевающе, и они так жмурились, точно прекрасно её понимали.       Иногда Ньют не показывался, а прижавшись к стене в углу, жмурился тоже и дремал. Голос Норы плыл в тишине совятни, перемежаясь с уханьем птиц, слова таяли, едва сорвавшись с губ, и вместе с ними исчезали и его тревоги.       Но сегодня они должны были поменяться местами, потому что какой бы странной ни была Элеонора Нокс, даже она вряд ли смогла бы просто принять происходящее. Ньют и представить не мог, что в действительности было в её голове: что она думала у Нюхле, этом месте, о нём самом…       Скамандер постарался взять ситуацию под контроль, потому что он больше не был тем мальчишкой, а она — его учительницей, и потому что он находился у себя дома, а она дома не помнила.       Ньют придвинул табурет к стулу, на котором сидела Нора, и уселся тоже. Опустил голову, точно обдумывая что-то, потом нерешительно протянул руки и взял её ладони в свои.       Мозолистые.       Девушка не вздрогнула и рук на удивление не отняла, только застыла, растерянно на него глядя.       — Мисс Нокс, вы помните, когда родились?       — Что за нелепый вопрос… — ответила Элеонора, но более не произнесла ни слова. Лицо её немного омрачилось, она насупилась, и меж бровей пролегла складка. На этом месте Ньют увидел маленькую чёрную точку — след от клюва Болтрушайки (1). Но что ещё важнее — он увидел туман в и без того дымчатых глазах Нокс.       — А родители? Помните своих родителей?       — Ну конечно, я помню, — снова никаких уточнений, а туман стал ещё гуще.       Элеонора нахмурилась, но морщинки на лбу быстро разгладились, словно проблема была уже решена, а ответ найден.       — А как попали в Нью-Йорк, помните?       Ньют всё задавал и задавал вопросы, и девушка отвечала: «Да» и «Конечно», — но туман продолжал сгущаться, и глаза Элеоноры на долю секунды становились практически белыми. А когда она смаргивала, взгляд оставался ясным и невозмущённым, словно что-то не давало ей усомниться в правильности происходящего.       Мужчина ощутил, как внутри него что-то сжимается. Элеонора сидела совсем рядом, вот только протяни руку, и вместе с тем её… не было.       Та Элеонора Нокс, которую он знал, была погребена под новой личностью, иными словами, девушка была зачарована.       «Что с вами случилось, мисс Нокс? Кто вас заколдовал? Почему вы исчезли? Почему ничего не помните? Почему вам всё ещё, ради Мерлина, двадцать девять лет?»       Ньют открыл рот, чтобы сказать хоть что-то, задать один из вопросов, мельтешащих в его голове, как рой Пикси, но его прервал шум. Нора, тоже что-то услышав, машинально вскочила на ноги.       Рука её непроизвольно дёрнулась, словно ища волшебную палочку, и Ньют задался очередным вопросом: «Где ваша палочка, мисс Нокс?» Задавать его он не стал — не до этого.       Бросив взгляд на Элеонору, он пересек зал, в котором они находились, и заглянул в каморку, являющуюся его кабинетом. Один из стеклянных сосудов разбился, и его осколки валялись на полу вперемешку с землёй, высыпавшейся оттуда.       — О нет.       — Что там? — Нора тоже подошла взглянуть на источник шума. Ньют отметил, что она оставила нюхлера сидеть на своём стуле, и тот не предпринимал ни попытки сдвинуться с места, но пристально, не моргая следил за девушкой. Мужчине стало немного легче: кто-то тоже за ней наблюдает. — Что произошло?       — Мурлокомль (2) сбежал.       Нора прикусила язык. Вопросы вроде: «Мурло... кто?» — она оставила при себе. И задала только один:       — Он будет в порядке?       Ньют застыл. За время своей работы он привык к тому, что первое, о чём его спрашивают — это какую угрозу представляет та или иная тварь. Некоторые и вовсе пугались и спрашивали, как от неё избавиться. Никто и никогда не интересовался тем, будет ли существо в порядке.       Интересовалась всегда только Элеонора, и её живое участие к тем, кого по большей части боялись или ненавидели, передалось и Ньюту.       В сердце Ньюта зародилась нежность — давно забытое чувство по отношению к человеку; опасное чувство, вынудившее шестнадцатилетнего мальчика пожертвовать учёбой ради того, чтобы выяснить правду об исчезновении преподавательницы.       — Эм… да, — как-то неловко ответил Скамандер, смешно дёрнув по привычке головой. — Наверняка отправился в сад на поиски земляных червяков. Нужно найти его поскорее, иначе скоро его вид заполнит весь садовый участок, вывести его будет трудно.       Нора заметила, что, разговаривая с ней, мужчина не смотрел ей в глаза, а отвёл взгляд, и волосы упали ему на лицо, отбросив тень. Ладони у девушки зачесались от желания приподнять ему чёлку и ободряюще улыбнуться, и снова в груди стеснило от вины.       Она не понимала, в чём дело, но ей казалось, что перед ней застенчивый, асоциальный ребёнок, нуждающийся в поддержке и ласке. Смешно, учитывая, что мистер Скамандер на вид был с ней примерно одного возраста.       Он рассказывал ей странные вещи, а те, что показывал — были ещё страннее. Но Элеонора почему-то не очень удивлялась; даже Нюхль, при виде которого любой нормальный человек задал кучу вопросов, вызывал в ней одну только нежность и принятие.       Разве так может быть? Не должна ли она закричать, потребовать объяснений и так далее? Сказать, что этот мужчина сошёл с ума, если решил, будто она может быть его учительницей в какой-то там волшебной школе?       В Норе жило только одно желание — утешить этого мужчину и этого бедного маленького зверька. А ещё ей очень хотелось узнать, что это за мурлокомль такой.       — Ладно. И как мне его узнать?       Ньют моргнул. В том, как Элеонора держала себя (перехватив волосы резинкой, она упёрла руки в бока, а загоревшийся взгляд направила на Ньюта), он снова её узнал.       — Ну… — Скамандер неловко призадумался. Необычно быть тем, кто пытается что-то рассказать и научить чему-то ту, которая прежде его учила. — Он выглядит, — мужчина выставил кулак и накрыл его ладонью, слегка шевеля пальцами. — Примерно так.       Выглядел он довольно нелепо, даже Нюхль едва удержался от вздоха. Но Элеонора, внимательно посмотрев на пантомиму, в конце концов просияла:       — А! Поняла. Как гриб, — она немного озадачилась. — Он уполз? Или у него есть ноги?       — У него есть щупальца, но, если он прикрепился к земле, то вы их не увидите.       — Звучит просто потрясающе, — только Элеонора могла обрадоваться неизвестному существу, похожему на гриб с щупальцами. — Я сейчас разберусь.       И девушка направилась к саду, а Ньют и Нюхль, ошарашенные внезапными изменениями в Элеоноре, переглянулись. Нюхлер издал низкий звук, и Ньют тут же сдвинулся с места, чтобы остановить Нору от того, что бы она ни хотела сделать.       Скамандер прекрасно помнил, что бороться с мурлокомлем можно только двумя способами: либо уничтожить его с помощью яда глизня (3), либо осторожно перенести существо в изолированную среду, используя волшебную палочку, чтобы не поранить его при выкапывании.       Поскольку Ньют был всеми руками за второй вариант, справиться с мурлокомлем мог только он. Но кто бы объяснил это Элеоноре, уже второй раз обходящей небольшой рассадник белых асфоделусов (4)?       — Мисс Нокс…       Нора поднимает руку, не оборачиваясь:       — У вас есть земляные черви?       — Что?       — Я уверена, что нам нужны земляные черви.       Ньют подходит ближе, наблюдая за тем, как Элеонора раздвигает тонкие стебельки асфоделуса и кивает в темноту, где цветки сплелись так плотно, что разглядеть что-либо практически невозможно.       Мужчине пришлось прищуриться, чтобы увидеть покрытую щетиной шляпку. Он и сам думал, что мурлокомль скроется здесь — это самый близкий участок земли от места его побега. Но откуда было знать об этом Элеоноре?       — Мистер Скамандер, — шёпотом позвала Нокс. — Так что там с червяками?       Ньют мог бы — должен был — достать палочку и решить проблему раз и навсегда. Однако он всегда и во всём полагался на Элеонору; даже когда в школе шутили, что с её сонным взглядом она может пропустить любую опасность, он знал — мисс Нокс иногда видит больше других.       К тому же это она научила его ловить мурлокомля.       — Да, — кивнул он. — Сейчас.       Скамандер вернулся в свой кабинет и вытащил на свет крытую банку с червяками, которыми подкармливал мурлокомля. Считалось, что последний не имел абсолютно никаких полезных свойств, но Ньют сомневался. Он специально оставил у себя одну особь, чтобы изучить подробнее.       — О, спасибо, — Нора берёт банку и запускает в неё два пальца, вылавливая склизкое создание. — Эй, красавец, посмотри, что у меня тут, — она поднесла червяка к клумбе и немного покачала, привлекая внимание, а затем подбросила его вверх.       Щупальца взметнулись почти все разом, и одно из них всё-таки схватило червяка. В момент, когда вся тушка мурлокомля оказалась на поверхности земли, Элеонора подхватила его на руки.       Щупальца в панике замельтешили, и девушка вытянула руки, чтобы они не оцарапали ей лицо и шею.       Разум вопил Элеоноре отпустить это склизкое создание — что это вообще такое? — но руки вспомнили. Прикосновение было знакомым, словно когда-то она уже это делала.       Ньют уставился на растрёпанную, пыхтящую девушку, усердно удерживающую вырывающегося мурлокомля, и вдруг понял, что она смеётся. Как будто не было этих долгих лет и она всегда была здесь и никуда не уходила.       Нора смеялась, потому что чувствовала себя на своём месте, и всё незнакомое было волшебным образом ей знакомо. И Ньют улыбнулся.       Может быть, мисс Нокс забыла не всё. Хогвартс всё ещё жил внутри неё: ноги помнили, как ходили по классам, а руки — как работали, заботясь о ком-то.       И может быть, её сердце помнило тоже — и именно там и был Ньют Скамандер.