всё будет хорошо

      Было уже около пяти часов утра. Коннор давно ушёл в спящий режим, сделав всю свою работу. Подростки же продолжали сидеть за столом, хоть уже довольно сильно клевали носом. Ну, Манфред уж точно клевал. А Саймон, напротив, будто на иголках сидел.       Дело в том, что Карл и Маркус всё никак не возвращались. На звонки художник не отвечал, и от девианта ни одной весточки не было. И если Лео прекрасно понимал, что встречи, на которых бывает его отец, могут продлиться до следующего вечера, то младший довольно сильно успел накрутить себя. Один раз он уже терял Маркуса, второй раз он этого не переживёт.       Глаза блондина были уже на мокром месте. Старший уже не говорил что-то утешающее и обнадёживающее, потому что понимал, что бесполезно. Телефоны обоих лежали на столе и светловолосый уже сверлил их взглядом, готовый в любой момент ответить на звонок от старшего Манфреда или андроида.       Он дышал тяжело, пытаясь не заплакать и почти что всхлипывая. Кареглазый положил свою руку на плечо светловолосого, чуть сжимая. Младший закрыл лицо ладонями и тяжело вздохнул, начиная дрожать. — Я уверен, что они просто задержались на этой тупой встрече. Не убивайся ты так, — на самом деле, Манфред уже не был в этом так сильно уверен. Но Саймону сейчас намного хуже, и темноволосый просто не мог позволить ему впасть в истерику.       Блондин посмотрел на друга с надеждой, а по его щеке всё же скатилась слеза. Он поджал губы и перевёл взгляд куда-то в сторону. — Можешь идти спать, — пробурчал голубоглазый. — Ты вообще не должен был сидеть со мной, прости. — Нет, я тебя тут одного не оставлю, — ответил Лео, почти что жалея об этом. — А то ты сейчас, кажется, уже будешь волосы на себе рвать. — Спасибо.       Старший лишь угукнул в ответ. Он услышал щелчок вскипевшего чайника и встал из-за стола, подходя к кухонной тумбе. Манфред решил заварить младшему ромашковый чай, чтобы хоть немного остудить его нервы. А себе он, наоборот — берёт растворимый кофе, чтобы не уснуть. На всё это уходит, от силы, секунд сорок.       Саймон кивнул в знак благодарности, двигая чашку ближе к себе и грея, холодные от волнения, ладони. Он прикрыл глаза, вдыхая запах тёплого напитка, что уже успел смешаться с ароматом кофе. Светловолосый всхлипнул, вытирая слёзы. Он понимал, что ему нужно успокоиться.       Входная дверь открылась едва слышно и Сай сразу вскочил из-за стола, упираясь в его поверхность руками. Там был RK200, один, без Карла. Голубоглазый подорвался с места и подбежал к девианту, прижимаясь крепко и слезами заливаясь. Андроид был тоскливым и очень взволнованным — не похожим на себя. — А папа где? — спросил, успевший подойти, Лео. — У него был инфаркт, — сдавленным голосом произнёс Маркус, а Манфред удивлённо приоткрыл рот, застывая на месте. — Он скончался в больнице, его не смогли спасти, — Лео свёл брови к переносице непроизвольно, а чувство было такое, будто под дых ударили со всей силы. — Мне жаль.       Саймон тоже затих и прижался ближе к андроиду. Девиант несколько раз моргнул, чуть голову отворачивая — сам пытался слёзы сдержать. Было видно, как сложно ему это даётся. Кареглазый же сделал глубокий вдох и резкий выдох. Он сжал руки в кулаки так сильно, что костяшки побледнели. Его словно ведром холодной воды окатили.       Сдержать слёз он всё же не смог. Плечом он опирался о стену, закрыв рот ладонью, чтобы от боли не кричать. Отец был для него опорой и поддержкой. А тут его не стало, неожиданно и резко так.       Светловолосый понимал, как Манфреду сейчас непросто. Он ведь сам потерял брата с сестрой не так давно. Невольно эти чувства снова наружу вылились, и подросток сжал в руках рубашку андроида, лбом в его плечо утыкаясь. Диод на виске RK200 болезненно красным мигал, эмоции показывая.       Саймон вытер слёзы, понимая, кому сейчас хуже. Он отошёл от Маркуса и развернулся к кареглазому, который выглядел уже, мягко говоря, паршиво. Младший взял Лео за руку и осторожно отвёл его к дивану, чтобы тот смог сесть. Ведь от такой новости и ноги могут легко подкоситься, да и в обморок упасть от перенапряжения можно.       Прежде чем младший успел раскрыть рот, RK200 понятливо кивнул и ушёл на кухню. Андроид достал с полки кружку и налил в неё воды из фильтра. Сейчас главное — успокоить Лео. Истерика имеет слишком уж пагубные последствия. А ещё одного терять не хотелось.       Блондин взял стакан из рук зеленоглазого и осторожно отстранил ладонь Манфреда от его же рта. Руки Лео слишком уж сильно дрожали, поэтому Саймон помогал ему пить. Сам подросток лишь придерживал младшего за запястье, невесомо совсем. Всякие силы покинули тело.       Младший отставил полупустой стакан на кофейный столик. Он поглаживал друга по руке, пытаясь успокоить хоть немножко. У него получалось, пусть совсем незаметно и медленно. Девиант сел рядом и выжидал молча.       Сейчас не нужно было говорить что-то, этим можно сделать лишь хуже. Тишину прерывали лишь всхлипы Манфреда, что становились всё реже и тише. Саймон обнимал его, поглаживая по спине. Сердце болезненно сжималось от вида Лео, что был столь подавлен.       Голубоглазый отдал другу стакан с водой, а сам встал с дивана, жестом указывая Маркусу идти за ним. Девиант пошёл за возлюбленным, а Лео остался наедине со своими мыслями. Теперь его было не страшно оставлять одного — самое жуткое осталось позади. Блондин привёл RK200 в их комнату, нервно свои пальцы заламывая. — Что будем делать дальше? — спросил младший, сразу всякую уверенность растеряв. — Думаю, следует сообщить Элайдже о том, что случилось, — предложил андроид. Голубоглазый сложил руки на груди и задумчиво закусил губу. — В его присутствии мы можем не волноваться о состоянии Лео, — Саймон согласно кивнул. — Это ведь не будет выглядеть так, будто мы его на Камски просто спихиваем? — засомневался Саймон. — Не будет. Лео сейчас важно находиться рядом с тем, кто ему дорог. А дороже Элайджи у него теперь, должно быть, нет никого. — Хорошо, ты прав. Позвонишь ему? — Конечно.       Младший вышел из комнаты, а диод девианта сразу окрасился в задумчивый жёлтый. Голубоглазый посмотрел в сторону Манфреда — он всё так же неподвижно сидел на диване, смотря в пустоту. Пусть и выглядел значительно лучше, чем пару десятков минут назад. — Тебе легче? — после того, как сказал это, Саймон прикусил кончик языка. — Скорее да, чем нет. Спасибо вам.       Светловолосый кивнул, улыбаясь уголками губ мягко. Ему было действительно лучше. Младший знал, что вскоре Лео будет чувствовать горечь утраты ещё острее. Потому что время не лечит ни капли, а лишь всё усугубляет.       Кошмары с участием растерзанных Норт и Джоша сменились на хорошие сны, где тоже были они. Блондин спал с улыбкой на лице, а на утро приходилось умываться холодной водой, чтобы не плакать. Ведь осознание того, что это лишь сон, приходило, словно удар по голове тяжёлым молотом.       Саймон сел за стол. Он сделал глоток, уже давным-давно остывшего, чая и вздохнул. От всего этого уже начинало в сон клонить, но он просто не хотел идти в постель и снова видеть цветные сны. Пойдёт лишь, если Маркус настоит. Ведь спорить с ним бесполезно, да и не хочется совсем.       Краем глаза младший продолжал поглядывать на Лео. Он уже перестал просто сидеть в одном положении и закинул на диван ноги; взглядом уже блуждал по всей комнате, а не смотрел в одну точку. Саймон смог выдохнуть: станет ещё лучше, когда приедет Элайджа. Нужно думать о хорошем. Хотя бы до похорон. — Спасибо, — сказал Лео так, чтобы Саймон услышал. — Я знаю, что тебе тоже тяжело. — Просто старайся думать о хорошем. И, думаю, скоро это пройдёт, — солгал младший, потому что так будет лучше. Это не пройдёт. — Конечно, осадок останется. Но куда легче просто не думать об этом. — Понимаю.       Голубоглазый поджал губы. Оба замолчали. Повисло молчание, липкое и неловкое, но то, что нарушать было не нужно. Всё, что должно быть сказано, уже имело место быть. Поэтому любая другая фраза казалась лишней. Сейчас обоим подросткам лучше побыть наедине с собой и своими скелетами в шкафах. Младший взъерошил собственные волосы.       Маркус вышел из комнаты и, не спускаясь по лестнице вниз, кивнул светловолосому. Значит, Элайджа скоро приедет. Блондин выдохнул облегчённо. Он уж точно знает, как привести Манфреда в чувства. Только если не сделает хуже.       RK200 и Саймон твёрдо хотели верить в то, что Камски не идиот и не наговорит лишнего. Конечно, судить они смогут лишь по дальнейшему состоянию Лео, и подслушивать их разговор они всё равно не будут.       Девиант позвал младшего к себе, вновь удаляясь в комнату. Он бросил последний мимолётный взгляд на Манфреда, убеждаясь, что с ним всё хорошо. Насколько может быть хорошо в этой ситуации. Светловолосый пошёл за возлюбленным, понимая, что в такой напряжённой обстановке больше и секунды не продержится.       Саймон зашёл в их комнату и закрыл за собой скрипучую дверь, выдыхая долго. Странное выдалось утро. В следующую секунду голубоглазый почувствовал, как сильные руки обняли его. Он закрыл уставшие глаза. — Прости за то, что заставил тебя так сильно волноваться. Я просто был так растерян, то не позвонил даже, я прос- — Ничего, Маркус. Я всё понимаю. Давай не будем об этом, ладно? — Хорошо, малыш.       Маркус невесомо коснулся губами виска голубоглазого. У того от усталости уже ноги дрожали, и девиант прекрасно чувствовал это. Под удивлённый вдох младшего он подхватил его на руки, а сам сел на кровать. Из-за лёгкого испуга блондин успел обнять его за шею и привычно прижаться.       Подросток поцеловал андроида в губы. Это длилось, от силы, пару секунд. Поэтому уже через мгновение старший сам прижался к губам Саймона своими с напором. Парень послушно закрыл глаза. Целовались они лениво и долго, пока у младшего не закончился воздух.       Он вдохнул медленно, а взгляд невольно упал на ладонь девианта, что скользнула с его колена на бедро, скрытое тканью шорт. Сай решил промолчать, хотя понимал, что RK200 сделал это вполне осознанно. — Тебе стоит поспать, — сказал Маркус, проводя рукой по волосам возлюбленного. — Ляжешь со мной? — Конечно.

***

      Лео лежал на диване и смотрел в потолок. Ладонью он закрыл один глаз, поэтому взгляд был размытым. Перед взором стояла дымка, будто слёзы сейчас снова начнут душить. Но, к счастью, этого не происходило.       Он думал о том, как теперь будет жить без отца. Он считал, что просто сойдёт с ума без него, и начинал от таких мыслей мелко дрожать. Он вспоминал смерть матери, что тоже погибла в больнице. Её сбила машина, а врачи ничего не смогли сделать, сказав, что увечья несовместимы с жизнью.       Манфред ударил кулаком по кофейному столику и услышал звон стекла — на нём стоял стакан. К счастью, он не разбился, пусть звук и был довольно внушительным. Парень шумно выдохнул.       Ему не хотелось сейчас делать что-либо, да и нечего ведь совсем. По его спине прошлись мурашки, и он сжался, сворачиваясь на диване в клубочек.       Коннор вышел из соседней комнаты. Значит, было уже девять часов утра. Хоть часы по нему сверяй. — Доброе утро, Лео, — привычно сказал он, совсем чуть-чуть наклонившись над диваном. — Или Вы не ложились? — Не ложился, — вздохнул Лео, принимая сидячее положение. — И не намерен. — Как скажете. — Господи, обращайся уже на «ты». Ты здесь живёшь уже четыре года, а будто чужой. — Но я- — Я тебя прошу. — Хорошо. Сейчас приготовлю тебе завтрак. Будешь кофе? — было видно, как трудно ему даются эти слова. Перед глазами, судя по всему, мелькнул программный сбой. — Да, спасибо.       Манфред потёр глаза и встал с дивана, когда RK800 уже удалился на кухню. В глазах резко потемнело из-за смены положения. Подросток раздражённо вздохнул и направился на кухню. Он сел за стол и положил на него руки, укладывая на них голову.       Шумел чайник, кипяча в себе воду. Коннор готовил за кухонной тумбой, тихо бормоча себе что-то под нос. Словно живой, если диод убрать. Он вдруг красным промигал, но Лео не увидел, глаза от усталости и истощения закрывая. — Твой уровень стресса выше обычного, — подметил Коннор, заставляя Лео вздрогнуть. — Что-то случилось? — Папа умер, — пробурчал Манфред совсем тихо, но андроид услышал. — От инфаркта. Сегодня ночью. — Ох, я… — RK800 закусил губу, по-человечески совсем. — Сочувствую. Ну, или должен сочувствов- — Лучше просто помолчи. — Ладно, извини.       У андроида были смешанные чувства насчёт этого. Он не был уверен, были ли они вообще. Его пугало это. Он не знал, как ему следует реагировать на смерть своего хозяина. Но что-то внутри больно сжималось от осознания того, что его больше нет рядом и никогда не будет. Кажется, люди называют это «горечь потери».       Коннор отвернулся и продолжил делать то, что предписано программой. Он боялся стать девиантом. Поэтому система остаётся пристанищем его механизмов.       Через пару минут андроид поставил перед Лео большую кружку с кофе. Подросток кивнул в знак благодарности. Он сразу сделал глоток горячего напитка и наплевал на то, что язык обожгло. Тепло сразу разлилось по всему организму вместе с приятной бодростью. Голова сразу немного начала ныть, но это было не так заметно.       Входная дверь в особняк открылась, и Манфред поднял голову, вопросительно изогнув бровь. Элайджа раньше никогда не приходил без спроса, тем более, утром. А ещё он был без Хлои — вообще не похоже на него. — Элайджа? А ты что здесь- — Меня позвал Маркус и уже всё мне объяснил. — Ясно.       Коннор кивнул создателю, приветствуя. Тот абсолютно никак не отреагировал. Камски встал на колени рядом со стулом подростка, заглядывая ему в глаза. Манфред недовольно отвёл взгляд, отпивая горячий кофе. Элайджа положил свою ладонь на его. — И всё же, зачем ты пришёл? — хмыкнул Лео, краем глаза поглядывая на возлюбленного. — Подумал, что тебе плохо. Решил прийти и поддержать, — на щеках Элайджи выступил едва заметный румянец, но говорил он серьёзно и нежно одновременно.       Лео чуть отвернулся. Камски был таким искренним сейчас. Он не делал ничего подобного за всё время того, как они знали друг друга. Элайджа правда заботился и волновался о нём. Он был нужен Камски, правда.       И то, что происходит сейчас, намного романтичнее всех поцелуев и подаренных цветов вместе взятых. Элайджа взволнован. Элайдже не всё равно, и он будет рядом, кажется, вечность.       Манфред слегка поднял голову и поджал губы. Ему не хотелось рыдать вновь, тем более, на плече у возлюбленного. Камски крепко обнял его, и он вздрогнул от этого. — Я тебя люблю, — шёпот, срывающийся на всхлипы. Манфред обнял любимого в ответ, не веря тому, что только что услышал. — Ты не представляешь, как я сильно волнуюсь о тебе.       Пока они есть друг у друга, всё будет хорошо.