Star Warriors: Inside the Black Hole

Бейл Органа не помнил, когда, собственно, это случилось. Теперь ему казалось, что он знал Падмэ Наберри все свою жизнь. На самом деле первый раз он встретил ее в Сенате, в тяжелый год блокады Набу и столкновений с Торговой Федерацией. Маленькая хрупкая девочка в тяжелых церемониальных одеждах оказалась принципиальной и гордой юной королевой. Он нанес ей визит на Республиканскую, 500, чтобы выразить свое восхищение, и уже тогда понял, что пропал. Пропал совершенно и безвозвратно. Перед ним стояла прекрасная молодая девушка, которая уже превращалась в невероятную женщину. Да, наверно, это началось именно тогда. Тогда сенатор Бейл Органа полюбил королеву Амидалу. Но она ускользнула от него. Вернулась на блокированную Набу в сопровождении джедаев. О, эти джедаи. Когда-то Бейл благоговел перед ними, перед тем, как они играючи делали невероятные вещи. Теперь он их ненавидит. За то, что ставят себя выше других, за то, что бесцеремонно манипулируют теми, кто не наделен их талантом. Ненавидит за то, чем другие восхищаются. Вице-король Альдераана Бейл Органа сидит во тьме своего кабинета. Запасы кореллианского бренди медленно пустеют, а ворох воспоминаний все растет. Почти двадцать лет назад сосредоточием ненависти к джедаям для Бейла был этот мальчишка, Энакин Скайуокер. Проклятый татуинский раб безраздельно завладел вниманием уже не королевы, но сенатора Амидалы. Это он спасал ее от покушений, он оберегал ее на Набу. И он, как оказалось, женился на ней. Тончайшее стекло бокала в руках вице-короля угрожающе похрустывает при воспоминании о годах Войны Клонов. Падмэ, милая Падмэ. Каким покоем светилось ее лицо, пока проклятый генерал Скайуокер появлялся на Корусанте. Ведь тогда у него непременно находились какие-то дела в Сенате. Бейл всякий раз сжимал кулаки, когда видел в коридорах ненавистную темно-синюю броню или черный табард. Еще хуже было, если вместе со Скайуокером в Сенате появлялась Джин. Генерала-Молнию Бейл недолюбливал за прямой всевидящий взгляд. Всякий раз встречаясь с ней глазами, сенатор Органа читал в них отвратительную жалость. Лаик ничего не говорила, и от этого становилось еще отвратительнее. Бейл ловил себя на мысли, что лучше бы двое джедаев сгинули во время очередной самоубийственной кампании. А Падмэ вновь ускользала. Она продолжала приветливо улыбаться, мило болтать о всякой чепухе, принимать приглашения на ужин, но всякий раз на лице у нее было счастливо-отрешенное выражение любящей и любимой женщины. Квартира ее все время была заставлена диковинными цветами с далеких планет. На шее или в ушах то и дело появлялись причудливые и очень красивые драгоценности. Бейл и сам дарил ей украшения. Падмэ принимала их с благодарной улыбкой, но никогда не надевала. А еще все ее платья украшала одна и та же брошь. Лучистая падающая звездочка из легкого серебристого металла. А один раз из-под взметнувшегося рукава выбилась простенькая деревянная подвеска. Бейл не успел ее разглядеть – Падмэ мигом спохватилась и поправила манжеты. А потом в двери бесцеремонным черно-рыжим вихрем ворвалась Джин и куда-то утащила сопротивлявшуюся больше для вида королеву. Бейл Органа ненавидит джедаев. Он даже почти обрадовался, когда какой-то ситх вырезал их под корень, вместе с учениками и всей обслугой. Вот только Падмэ так и не стала его. Падмэ носила под сердцем ребенка. Не его ребенка. А еще она умерла. На ее похоронах Бейл стоял рядом с Мотмой и мысленно хоронил свое сердце. Чтобы после застать в своем доме двух джедаев. С двумя крохотными свертками на руках. Глаза Джин горели нечеловеческой желтизной, голос по тяжести напоминал могильную плиту, которой накрыли Падмэ. А голова раскалывалась от некогда сладких грез. Теперь они разрывали душу на куски, направляемые безжалостной рукой Генерала-Молнии. Но еще больнее было от тихого голоса Кеноби сообщившего, что Падмэ еще до войны стала женой Скайуокера. Бейл Органа ненавидел Энакина Скайуокера. Но Скайуокер мертв. Теперь Бейл Органа ненавидит Лаик Джин. И Оби-Вана Кеноби. И близнецов. Ненавидеть Люка проще. Он совершенно не похож на мать. Беловолосый и голубоглазый мальчишка – копия своего отца. Но Лея… Смотреть на Лею нельзя. Если задержать на ней взгляд, то можно увидеть не Лею Солано, а юную королеву Амидалу, сильную и вдохновенную. Бейл Органа делает Лею Солано сенатором от Альдераана. Не потому, что она похожа не Падмэ. Упасите, звезды, конечно, нет. Потому что она умна, талантлива, гибка. Совсем как сенатор Амидала. Боги, кого он пытается обмануть?! Глазами Леи Солано смотрит на постаревшего вице-короля вечно юная королева Набу. Вечно прекрасная Падмэ. Бейл Органа видит, как она прищуривается и упрямо вскидывает подбородок. Вице-король давит застарелую боль. Падмэ никогда не делала так. Этот жест принадлежит Скайуокеру. Лея Амидала − Скайуокер. И с этим ничего не поделаешь. У него нет права говорить с ней о ее матери, даже просто говорить. Он может лишь смотреть на маленькую хрупкую девушку с длинными каштановыми волосами, убранными в два валика по бокам головы. Смотреть и представлять, что это Падмэ. Все еще Падмэ. Но Падмэ нет. Как нет больше Бейла Органы и всего Альдераана.