Чтобы зверь всегда был поражаем

      — Что тут происходит, Гван? — сердито спросил возвратившийся Кан Му. — Сейчас приедет отец, и, клянусь, ты будешь уволен в ту же минуту!       Испугавшись его голоса, я с трудом выдавил:       — Я хочу домой… Забери меня домой, дедушка Ло… Пожалуйста…       — Не бойся, Ки Рин, я не оставлю тебя, — старик проигнорировал слова Кан Му, высвободил свою руку, и, вскоре, я почувствовал, что мне на ноги что-то натягивают.       — Старик! Ты совсем сдурел? — заорал Му. — Немедленно покинь нас!       — И что ты сделаешь? В драку полезешь? — старик был невозмутим. — Уволить меня может только твой отец. Может это и была твоя идея? Заманить понравившегося парня и заставить его чувствовать благодарность к себе? А дружки тебе помогают, играют негодяев. А? Что скажешь?       — Да что ты понимаешь, старик! Я еще не настолько тронулся умом, чтобы влезать на парня, которого только что насиловали!       — Кто знает, искренен ли ты сейчас? Может ты продолжаешь играть роль? — за разговором старик успел одеть меня, что дало чувство защищенности. — А теперь я заберу его отсюда. Хватит с Ки Рина на сегодня.       Нести меня, он вряд ли смог бы, поэтому, как и в прошлый раз, подхватил под плечи. Ноги едва слушались меня и волочились по полу, но я был рад и этому. Когда мы почти подошли к двери комнаты, на пороге появился солидный мужчина средних лет.       — Как ты вовремя отец! — воскликнул Кан Му, приближаясь. — Нужно немедленно уволить этого старого негодяя!       — Сын, мне сказали, что ты притащил в дом голого парня в простыне, — отец проигнорировал его. — Какого черта?       — Не беспокойтесь, господин директор Кан, — почтительно произнес Гван Ло, указывая на меня, — он уже уходит.       — Благодарю Гван Ло, — важно ответил тот, — я рад, что ты оказался столь полезным слугой. Мой сын — молодой повеса, и за ним нужен присмотр.       — Присмотр? — Кан Му опешил. — Ты что, нанял его следить за мной? Для чего?       — Для того сын, чтобы ты не наделал глупостей, как твой приятель Им Чу Хек! — строго ответил его отец. — И чтобы с нашей семьей, не случилось таких неприятностей!       — Да каких еще неприятностей? Подумаешь, едва в бассейн не швырнули, — отмахнулся Му.       — Так ты не знаешь? — господин Кан вздохнул. — Господин председатель Им найден недавно в своем кабинете мертвым. Сказали, что совершил самоубийство. И поговаривают, что сын его вряд ли займет место отца. Ты понимаешь, что это значит для семьи Им? И для JJ-групп тоже. А ведь твоя мать там — крупнейший акционер.       — Дед Им Чу Хека мертв? — Кан Му был так ошарашен, что сел на диван, совершенно забыв обо мне, к счастью.       — Да, сын, — поэтому смирись с тем, что Гван Ло будет присматривать за тобой. — Он помолчал, глядя на нас, а потом спросил. — Что я вижу? Парню-то совсем плохо. Стоит отвезти его в больницу, Гван.       — Нет, господин, я отвезу его домой. И сам окажу помощь, чтобы не компрометировать этот дом. Но мне потребуется три выходных дня, с вашего позволения, — получив утвердительный кивок хозяина дома, он перехватил меня поудобнее, и двинулся к двери, сказав: — Потерпи, сынок, до машины недалеко.       Такси, что ожидало нас, было настолько просторным, что, лежа на заднем сидении, я чувствовал себя вполне комфортно. Никогда не видел таких больших такси в городе. Этот факт немного отвлек меня от мрачных мыслей, которые вернулись ко мне, едва Гван уложил меня на мою собственную кровать. Потом он снова раздел меня, и, прежде чем укрыть одеялом, примерно полчаса звенел склянками и возился с бинтами, накладывая повязку. Проклятье, это становилось ужасной традицией.       Мне было куда хуже, чем в прошлый раз. И не только физически, ведь сегодня меня принудили к сексу, не спрашивая желания. Мне довелось почувствовать абсолютную беспомощность перед насильниками и тем, что они делали со мной. Но еще отвратительнее было понимать то, что мое тело, пусть и под действием введенного препарата, отозвалось на их действия. Я до сих пор ощущал твердость в паху, и мне было стыдно из-за этого. Жить не хотелось.       — Ки Рин, ты можешь двигать руками? — старый Гван закончил с повязкой и аккуратно уложил меня на левый бок.       — Немного, — чуть слышно сказал я и подвигал свободной рукой. Получалось не очень, но это было лучше, чем ничего.       — Уже неплохо. Я сейчас схожу к себе… Спокойно! — он удержал меня, потому что страх от того, что он уйдет, и я останусь один на один со своей болью и стыдом, заставил меня заметаться. Не владея еще телом в полной мере, я причинил себе нешуточную боль, и глаза вновь наполнились слезами.       — Ки Рин, успокойся, вот так, еще спокойнее. Я рядом, не бойся… — Гван уже держал меня за руку, поглаживая свободной рукой тыльную сторону моей ладони. — Сейчас я отлучусь к себе — мне нужно переодеться. А потом вернусь. А ты пока сделай что-нибудь вот с этим.       Он недвусмысленно указал мне в пах, и я осознал, что начиная со спальни в отеле, все могли наблюдать мое возбуждение. И тут же понял, что старик уходит не столько, чтобы переодеться, сколько чтобы не смущать меня, и не заставлять делать это при нем. Чувство стыда было таким, что я почувствовал, как горит мое лицо и уши, в которых глухо отдавались удары сердца.       Поэтому, как только дверь за ним закрылась, и в замке повернулся ключ, я сделал это. Трижды. Только после этого возбуждение стало отпускать меня. Хорошо хоть, что ни один из дружков Кан Му не касался меня там. Да и сам Кан Му тоже. Хорошо? Но ведь это значило, что они не воспринимали меня, как парня, и, кроме моей задницы, им ничего не было нужно. Они считали меня «девочкой». Проклятье, а кем они должны были меня считать, если в первый раз я сам согласился? Сам! Неужели я, все же, выжил из ума? Настолько, что позволил мужику сделать это со мной? В висках застучало сильнее, голова закружилась, а из носа потекли две горячие струйки. Но мне было все равно, потому что в глазах темнело: милосердная тьма хотела забрать меня, а я уже не хотел сопротивляться…       — Ну что ты творишь, — когда я очнулся, то почувствовал холодную мокрую тряпку на лбу и еще одну такую же, которой мне обтирали плечи и грудь. — Тебя на минуту оставить нельзя Ки Рин. Надо ведь было так разнервничаться. Не переживай, мальчик, я вылечил тебя в прошлый раз, поставлю на ноги и сейчас.       Конечно же, это был старый Гван. Он вновь был обычным стариком в поношенной шерстяной жилетке, в котором вряд ли кто-нибудь узнал бы того джентльмена, которым Гван Ло выглядел еще недавно. В том, что он сумеет залечить мои раны, я не сомневался. А вот кто сможет залечить мою душу? Как же я понимал теперь свою бедную сестренку, и как мне хотелось уйти вслед за ней, чтобы избавиться от жгучего чувства стыда.       — Ну вот, — старик накрыл меня одеялом, — устраивайся поудобнее, Ки Рин, и постарайся поспать.       — Я боюсь того, что может присниться, — тихо ответил я, покрываясь испариной.       — Не бойся, парень, я буду рядом, — Гван нашел у меня в шкафу чистое полотенце, приподнял мне голову и аккуратно подложил его на подушку.       Сделав это, он погладил меня по затылку, а я, повернув лицо к нему, прижался виском к его старческой руке. Она была жесткой и мозолистой, должно быть, от работы в поле, но, черт, сейчас я не променял бы эту теплую человеческую руку даже на самую мягкую подушку в мире. Мне было необъяснимо тепло и спокойно — это ощущение убаюкивало, давая отдых истерзанному мозгу.       Проснувшись утром, я понял, что так и уснул на ладони старика, а дедушка Ло всю ночь просидел возле моей постели, чтобы не побеспокоить мой тревожный сон. Странно, я помнил, что сон был тревожным, но, в отличие от прошлого раза, совершенно не помнил того, что мне снилось.       — С добрым утром, сынок, — старик поприветствовал меня, увидев открытые глаза. — Не хотел тебя будить, но вскоре пришлось бы — повязку менять пора.       Последующие три дня дедушка Ло не оставлял меня одного. Он менял повязки, поил меня отварами и терпким красным соком для восстановления крови, рассказывал бесконечные истории из своей крестьянской жизни, не давая зацикливаться на моей беде. Он даже сообщил в университет о моей болезни, так что за учебу опасаться не приходилось. Почему он был так добр ко мне? Я не знал ответа. Да и не хотел этот ответ искать. Я просто был рад его вниманию.       Рассказал он и о том, что специально устроился слугой в дом семейства Кан, чтобы держать на виду «добрячка» Кан Му. Этим и объяснялось, что меня так быстро нашли и успели спасти от группового насилия. Получив мой тревожный вызов, старик тут же отправился в университет и, каким-то чудом, узнал, на какой машине я уехал. Представить, что было бы, если бы я не послушался, и не поставил его номер на экстренный вызов, если бы я не успел нажать иконку… Это было просто невыносимо.