Чтобы зверь всегда был поражаем

      — Ну вот и все, Ки Рин, осталось только наложить повязку, чтобы тампон не вышел случайно, — Гван опять вооружился бинтами. — Сможешь немного приподнять таз?       Честно говоря, я уже успел забыть о боли в ступнях, так что, сдуру, попытался приподняться на согнутых ногах, за что был наказан вернувшимися болезненными ощущениями. Поэтому пришлось приподниматься на локтях.       — Скажи, Кан Му нашел тебя в лесу и привел сюда? — накладывая повязку, Гван Ло решил отвлечь меня разговором.       — Нет, не привел, дедушка, — тихо ответил я, — идти я уже не мог. Поэтому он нес меня на спине до машины, а потом привез сюда.       — А здесь сразу потащил в постель, возбудившись от такой близости? — не унимался старик.       Вспоминать о том, как бешено колотилось при этом мое сердце и горело тело, которым я касался спины брюнета, в то время как его дыхание и пульс были совершенно спокойны, было неприятно. Однако я должен был ответить. Поэтому:       — Нет, он был совершенно спокоен, даже душ принял, пока я в кресле дремал. А потом отнес меня в ванную и вышел, когда я попросил его оставить меня.       — Не понимаю, что же тогда произошло между вами? — Гван Ло закончил с повязкой и опять полез в свою сумку. — Я прихватил с собой чистую одежду для тебя. На всякий случай. Так что сейчас приведем тебя в приличный вид.       — Потом я попытался раздеться, но упал, — продолжил я, пока старик надевал на мое тело трусы и футболку. — Кан Му прибежал на шум, говорил, что хочет помочь мне, попутно избавив от одежды. Я отказывался, а он, вдруг, изменился в лице и полез целоваться.       — Но ты же, наверняка, оттолкнул его. Так ведь?       — Оттолкнул, — всхлипнул я, ощущая, как глаза снова наполняются слезами. — А потом он проник в меня пальцами и…       Рассказывать о том, как я сдался на милость «партнера» было безумно тяжело. Дико хотелось уткнуться лицом в диван и закрыться руками, поэтому ладони непроизвольно потянулись к лицу, прикрывая глаза.       — Ну что ты, сынок, — Гван присел рядом и прижал мою голову к своей груди. — Что случилось?       — Я не смог больше сопротивляться ему, — выпалил я, кое-как собравшись с мыслями. — Я возбудился от его действий, понимаешь? И снова сдался. Снова поверил Кан Му и разрешил проделать это.       — То есть все было с твоего согласия? — старик удивленно уставился на меня. — Почему же ты говоришь об изнасиловании?       — Один раз, — простонал я, чувствуя, что Гван не одобряет мои действия. — Я согласился только на один раз, надеясь разобраться, что со мной происходит. А он сделал это дважды, не выходя. И второй раз… Я тоже кончил…       — Похоже, что сначала его возбудило твое сопротивление, — старик, между делом, вытер мои слезы, — а потом?       — Потом он говорил, что его возбуждают мои слезы, — каждое слово давалось мне с трудом, заставляя плакать от перенесенного унижения, но желание рассказать о своей беде пересилило. — Затем Кан Му на короткое время оставил меня, но внезапно вернулся, резко поставил на колени и поимел еще дважды, говоря, что в этой позе мне должно быть еще приятнее. Мое сопротивление он сломил и…       Я вновь замолчал, прикрыв лицо руками, прежде чем закончить:       — И заставил кончить еще два раза с ним…       Слезы совсем залили мои глаза, пока старик молчал, обдумывая услышанное. Боясь услышать из его уст осуждение, я, из последних сил, прохрипел, захлебываясь слезами:       — Почему это происходит, дедушка? Почему мое тело так отзывается на действия «партнера»? Что со мной?       Гван Ло раздумывал молча, и словно не слышал моей последней фразы, от чего мне становилось жутко. Потерять сейчас этого человека было бы самой ужасной карой для меня. Пауза затягивалась, заставляя мой разум выть от ужасных предчувствий, однако, старый Гван внезапно накрыл меня одеялом и подсунул подушку под голову со словами:       — Во-первых, у тебя не было выбора, сынок. Если бы ты не согласился добровольно, исход был бы тем же самым, но более болезненным. Во-вторых, я склонен думать, что Чу Хек не просто так говорил о затяжном эффекте его наркотика. Пожалуй, тебе стоит поговорить об этом с магом — нужно определиться, что такое тебе ввели. Ну и третье, Ки Рин, это то, что тело даже самого закоренелого натурала может отозваться на такие ласки.       — Но почему я? Ведь до этого у меня были контакты только с девушками! — воскликнул я, чувствуя ужас от такой перспективы. — Я даже и думать бы не стал о контактах с парнями, если бы это не было единственной возможностью проникнуть в этот чертов клуб и отомстить за сестру!       — Подожди, парень, не накручивай себя, — старик коснулся ладонью моего лица, убирая руку, которой я вновь непроизвольно пытался закрыться. — Вспомни первый раз. Ты же не получил удовольствия тогда, верно?       — Да, мне и сейчас противно вспоминать об этом, — я чувствовал, что краснею, но не пытался высвободить свою руку из ладони старика.       — И потом Чу Хек, с помощью наркотика, помог тебе расслабиться и утратить контроль разума над телом, — Гван Ло говорил спокойным тоном, но я чувствовал, как подрагивает его рука, сжимающая мою.       От этих слов я вспомнил, что видел на записи в телефоне, которую демонстрировал мне Кан Му. Вспомнил свое стонущее и извивающееся тело, горячие волны, которым невозможно было сопротивляться и полную беспомощность.       — Твой организм справился с разбавленным наркотиком, — продолжал Гван, видя мое молчание, — и тогда эффект закрепили с помощью неразбавленной дозы. Поэтому сейчас ты теряешь контроль над телом быстрее, чем в обычной ситуации, а твой порог сопротивления искусственно понижен веществом, которое тебе ввели.       — И как же мне теперь быть? — с дрожью в голосе спросил я, ощущая, что попал в западню, которая постепенно захлопывается. — Неужели нельзя это исправить?       — Об этом тебе стоит поговорить с магом, Ки Рин, — отозвался старик, усаживаясь на диван возле моей головы. — Но об этом надо будет думать, когда мы вернемся в город. А сейчас постарайся поспать, а я посижу рядом и покараулю твой сон, чтобы тебе было спокойнее.       Успокоиться настолько, чтобы можно было уснуть, я не надеялся, хотя прекрасно понимал, что дедушка Ло прав. Поэтому я решил хотя бы попытаться уснуть. А чтобы было спокойнее, я протянул руки, обхватывая старика за торс, и осторожно подтянув свое тело, чтобы расположиться у него на коленях, уткнулся носом в сгиб левой руки Гвана.       — Как же тебе досталось сегодня, бедолажка ты мой, — с неожиданной теплотой в голосе произнес старик. — Пока я рядом, ничего плохого не случится, спи спокойно, сынок.       Я был так поражен этой нежностью, что сам не заметил, как внезапно ответил, прикрывая веки:       — Хорошо, папа…       И тут же почувствовал, как на мою щеку упало что-то мокрое. Открыв глаза, я увидел склонившегося надо мной дедушку Ло, на щеке которого была явственно заметна влажная дорожка. Я хотел было что-то сказать, но быстро уразумел, что слова для этого момента не нужны, поэтому просто крепче обнял Гвана, постепенно проваливаясь в сон без сновидений.