Чтобы зверь всегда был поражаем

      Видение померкло, сменившись темнотой и резкой болью в груди. Пытаясь унять эту боль, я прижал к груди руки и проснулся.       — Тише, тише, сынок, — открыв глаза, я увидел склонившегося надо мной Гван Ло. — Дурной сон приснился? Это все я, старый дурак, виноват, надо было дать тебе чего-нибудь успокоительного.       — Больно, — прошептал я, пытаясь гладить грудь по часовой стрелке.       — Сердечко прихватило? — уточнил старик, вытаскивая из кармана пластинку таблеток. — Кан Му предупреждал, что у тебя может быть аритмия, поэтому лекарство у меня с собой.       Он приподнял мою голову, вложил в рот таблетку и дал пакет с соком, чтобы запить.       — Сейчас полегчает, — успокоил меня Гван. — Лежи и не двигайся. Я уж и так будить тебя хотел, потому что почти приехали. Будет лучше, если ты на своих ногах до квартиры дойдешь — день на дворе, незачем соседям видеть, что у тебя проблемы.       — Спасибо, па… то есть мистер Гван, — я покосился в сторону таксиста, — так действительно будет лучше.       Старик кивнул мне, неожиданно взъерошив волосы на голове, чем вызвал улыбку. Мое настроение, изрядно подпорченное неприятным сном, постепенно выправлялось, приближаясь к отметке «сносно».       Надо отдать должное водителю — не смотря на габариты машины, он постарался подъехать почти к самым ступеням, так что на своих ногах мне оставалось пройти совсем немного. С этой задачей я справился успешно, но придя домой, почувствовал такую слабость, что едва дождался, пока Гван уберет с кровати защитную пленку и откинет одеяло. Старик понял, что мне просто необходимо прилечь, поэтому помог мне избавиться от лишней одежды и даже подушку успел взбить.       Спать мне не хотелось, да и боялся я засыпать после того, что увидел во время сна в машине. Поэтому я просто молча наблюдал, как дедушка Ло меняет повязки и пластыри на моих ногах. Помня, что на руках и торсе тоже есть пластыри, я осторожно снял футболку. Хоть после этого я остался в одних трусах, меня это почти не смущало, ведь Кан Му и его дружков поблизости не было, а старому Гвану я доверял, особенно после того, что было ночью в мотеле. Поэтому я, как и обещал, без возражений подчинился, когда он подготовил тампон с мазью, тем более что, на этот раз, процедура прошла почти совсем безболезненно.       — Вот теперь полежи спокойно в собственной постели, — сказал старик, заботливо укутывая меня. — Можешь даже поспать, если хочется.       — Нет, — я даже поежился, — спать я пока не хочу.       — Так напугал дурной сон? — Гван Ло поставил стул рядом с моей кроватью. — Что тебе приснилось, сынок? Какое чудовище должно было сгореть в аду?       Стоит ли рассказывать? Ведь ночью я умолчал об эпизоде с Чан Ын Хо, и теперь буду выглядеть глупо. Но, с другой стороны, тогда я не знал, что он мертв. И теперь мне явно потребуется помощь, чтобы избежать обвинения в убийстве. Так или иначе, я решил, что старику стоит знать все. Поэтому:       — Мне приснился Чан Ын Хо. Он укорял меня за то, что с ним произошло.       — Почему же? — спросил Гван. — Ведь ты не убивал его?       — Нет, — ответил я, собираясь с мыслями. — Однако я причастен к этому. Я не рассказал сразу, но в лесу, когда стало ясно, что меня нагоняет кто-то без фонаря, я напал на охотника. Этим охотником и был Чан Ын Хо, представляешь? У меня тогда сердце едва не зашлось от такой удачи. Казалось бы, вот он шанс отомстить и за сестру и за себя. Я так хотел нажать курок… Но не смог этого сделать…       Я замолчал, потому что снова испытал обиду за свою нерешительность. Старик не прерывал меня, поэтому я продолжил:       — Понимаешь, мне так хотелось отомстить, ведь именно за этим я и вышел из дома, но я не смог. И тогда, чтобы сделать хоть что-то, я нанес ему несколько ударов прикладом, схватив ружье за ствол. Вот за это он и укорял меня во сне, говоря, что я лишил его возможности бороться за собственную жизнь.       — Это все, что ты видел? — уточнил старик, сжимая мою ладонь в своей.       — Ох, нет, — я почувствовал, что покрываюсь румянцем. — Я, словно со стороны, видел, как они, по очереди насилуют меня, подвешенного на дереве, а Кан Му спокойно смотрит на все это. Чан Ын Хо сказал, что так вполне могло бы быть, а я лишил его этого развлечения.       — Не огорчайся, ведь этого не случилось, — постарался успокоить меня Гван Ло. — Думаю, что этот сон — следствие сильных переживаний. За последние сутки на тебя свалилось слишком много. Скажи, ты ведь опасался, что к дереву тебя привязывают именно для этого?       — Еще бы! Пак Ки Бом на этом очень настаивал, — ответил я, вспоминая отвратительные ощущения, когда он запустил руку мне в промежность.       — Вот это и отразилось в твоем сне, — Гван говорил спокойно, и я тоже, поневоле, постепенно успокаивался, слушая его. — А Кан Му оказался в их компании, потому что ты обижен на него за то, что он сделал с тобой ночью.       — Обижен — это слабо сказано, — я почувствовал, что снова краснею, и хотел отвернуться, но старик протянул руку, касаясь моей правой щеки и виска.       — Не переживай, сынок, что было, то прошло, — сказал он. — Выполнишь задуманное и забудешь все это, как страшный сон.       — Хотелось бы, — вздохнул я, прижимаясь щекой к этой теплой человеческой руке. — Только, боюсь, такое не сразу забудется, тут и господин Д’Арлок вряд ли поможет. Да и связи с ним нет, ведь у меня нет телефона, придется теперь новый покупать.       — Тут ты не прав, Ки Рин, — старик отпустил мою руку, и, покопавшись в кармане, передал мне мой недорогой смартфон. — Ты, конечно, можешь купить себе новый, если захочешь, но и этот в целости.       — Откуда он у тебя, — я так удивился, что даже приподнялся на локтях, — ведь он был в машине Чан Ын Хо, вместе с одеждой и рюкзаком!       — Его отдал мне Ким Чиям, — ответил Гван с улыбкой. — Все были так увлечены цепочкой с пайцзой, что не заметили, как он, вместе с ними, передал мне телефон, который до этого прятал в рукаве, а заодно и ключ от твоей квартиры.       — А я-то удивлялся, как ты дверь открыл, — то, как Чиям всех провел, заставило меня улыбнуться.       — Именно поэтому я сначала сунул руку в карман, — продолжил старик, — а вынул потом только цепочку. Не думаю, что господину Киму действительно нужны мои отчеты, но такой козырь в рукаве может пригодиться нам.       — Ох, не напоминай, — укладываясь обратно на кровать, я снова загрустил, — мне же теперь придется доказывать, что я не убийца. Ведь там полно моих кровавых следов, да и на стволе ружья должны были остаться отпечатки.       — Не думай об этом, парень, — Гван Ло снова погладил меня по щеке, — потому что там их нет.       — Это почему еще? — мое удивление росло с каждым мгновением.       — Начнем с того, что труп мы с Ким Чиямом обнаружили еще когда искали тебя на горе, — начал рассказ старик. — Скажу тебе по секрету, этот Чиям — очень странный тип, в темноте видит, как днем. Он очень легко обнаружил твои следы, очевидно, из-за крови, и они привели нас к трупу. Ты представить не можешь, как я испугался, что это ты убил этого несчастного. Но господин Ким уверил меня, что там есть следы еще двух человек, которые, в отличие от тебя, подходили близко к телу, и даже опускались на колени. Пошарив вокруг, он нашел ружье и показал мне, где следует хорошенько его протереть, чтобы убрать твои отпечатки.       — А как же следы? — спросил я, не переставая удивляться тому, сколько всего было сделано ради меня. — Ведь собаки должны были взять мой след.       — Возможно ты не обратил внимания, что на горе было сухо, — продолжал этот потрясающий человек, — и только поблизости от трупа земля была влажной. Я не знаю как, но господин Ким вызвал дождь, чтобы смыть твои следы, пока кровь еще свежая.       — А ведь правда, я удивился утром, почему вокруг сухо, а ты ночью пришел в мокром плаще, — вспомнил я, — только значения этому не придал. Да и про убийство не догадывался, пока сам труп не увидел.       Я задумался. Почему Чан Ын Хо был убит именно во время охоты на меня? Случайность? Но если это был случайный человек, Чан Ын Хо наверняка был бы ограблен, но все его вещи остались при нем, включая бумажник, ключи от машины и весьма не дешевый телефон. Я сам видел, что они были разложены рядом с трупом. И почему к телу подходили двое? Если даже одним из них был Кан Му, то кто же был вторым? Если бы это был кто-то из охотников, то, наверняка, оказал бы ему помощь. А больше на этой горе никого не должно было быть, ведь это частное владение семьи Им. Поэтому, кроме меня, остаются только охотники и Кан Му. Члены Клуба не стали бы убивать одного из своих. Но тогда получается, что убийца — Кан Му?