Чтобы зверь всегда был поражаем

      — Ничего я не нарушал! — сердито огрызнулся Кан Му, вскакивая с дивана. — Какого черта ты лезешь в мою жизнь со своей моралью, старый дурак? Это мой дом и мне решать, что я обещал, а что нет!       — Ишь, как разошелся, — Гван Ло двигался по комнате медленно и плавно, словно в каком-то завораживающем танце, — значит, я не ошибся. Ты все же решил сделать Ки Рину «подарок» напоследок.       — И что ты сделаешь? — ехидству брюнета можно было просто позавидовать. — Ты- слуга, каких бы железяк не вешал тебе на шею тот ярмарочный шарлатан. Знай свое место!       — Сынок, — Гван, тем временем, достиг дивана и одним движением отобрал у меня бутылку, — быстро собирай вещи.       — Оставь его, старик, — в голосе Кан Му уже сквозила злоба. — Никуда он не поедет. Ки Рин останется здесь, только спать теперь будет в одной кровати со мной!       Бац! Внезапный выпад старика заставил брюнета опрокинуться назад и перевалиться за спинку дивана.       — Что ты себе позволяешь, мерзавец? — зло прорычал Кан Му, вставая.       Меня же занимали другие мысли. Спать с ним в одной кровати? Ни за что! От осознания того, что было только что сказано, хмель из моей головы, хоть и не полностью, но выветрился. Вскочив, я, хромая и широко расставляя ноги, чтобы меньше чувствовать боль в нижней части тела поспешил заняться сбором вещей.       — Не делай глупостей, Ки Рин! — крикнул мне «партнер». — Думаешь, от кого хотела спрятаться та девушка? Семейства членов клуба подняли на уши всех, кто, хоть как-то, может помочь им отмазать своих детей от убийства. Безопаснее всего, для тебя, остаться здесь!       — Я уже сказал тебе, Му, что ты ничем не лучше своих дружков, — ответил я, лихорадочно собирая учебники. — Если ты не смог сдержаться, даже здесь, то для меня твой дом перестал быть безопасным местом.       — Я не стремлюсь упрятать тебя в тюрьму, Ки Рин, — брюнет переместился так, чтобы не оказываться слишком близко к Гвану. — И хочу, всего лишь, чтобы ты научился добровольно соглашаться на секс со мной.       — Кан Му, ты шутишь? — заявил я, с обидой. — Сегодня ты вел себя со мной, словно животное, грубо и резко. Даже кусаться начал. Боюсь предположить даже, что ты можешь еще попытаться сделать.       — Подумаешь, укусил разок, — возмутился «партнер». — Какие мы нежные, оказывается!       — Что еще хуже, ты не опроверг догадку той девушки, что я твой любовник, да еще и имя мое назвал, для более точного указания, — отозвался я, быстро упаковывая в сумку вещи, постепенно разбредшиеся по стеллажу.       — Ки Рин, я никак не могу понять, почему ты так истерично отказываешься признавать наши отношения? — теперь возмущение в голосе Кан Му смешивалось с искренним удивлением, словно он сам не верил, что от этого кто-то может отказываться.       — Потому что ему это не нравится, — жестко осадил его Гван, — но этого признавать не хочешь уже ты. Не ты ли говорил мне, что Ки Рин — мужик, да еще с очень высоким порогом сопротивляемости?       — Говорил, и что? — Кан Му повернулся к старику.       — А потом твои дружки, как бы невзначай, вкололи ему тот неразбавленный препарат, — продолжил Гван смещаясь так, чтобы быть между мной и брюнетом. — Он же, как раз, снижает сопротивляемость, не так ли? Вот так совпадение.       — На что ты намекаешь, старик? — брюнет постепенно успокаивался, и к нему возвращались обычные бесцветные интонации.       — Может тот укол был частью твоего сговора с дружками? — в отличие от Кан Му, в голосе Гвана не было ни намека на гнев. — Уж очень вовремя все случилось.       — Да, а потом я поехал к Чу Хеку и набил ему морду, — не согласился «партнер». — Думай, что говоришь. Я понятия не имею, что это за препарат, им всегда пользовался только Им Чу Хек.       — Пусть так, но ситуация с охотой тоже выглядит странно, — Гван не прекращал допрос, временами поглядывая, не закончил ли я сборы.       — Так, все, давайте все успокоимся, — Кан Му, по обыкновению неожиданно, перешел на деловой тон. — Мы все позволили себе немного вспылить, но то, что касается этого убийства, надо обсуждать на холодную голову.       — А я не говорю об убийстве, — продолжил Гван Ло, — это дело третье. Я о том, что парня загоняли голым по лесу, а потом связали и оставили на дереве, словно парадное блюдо. Как думаешь, для кого?       — Стоп, ты что, думаешь, что я заодно с Чу Хеком? — брюнет опешил от такого вывода.       — Кто вас, богатых мерзавцев знает? — спокойно произнес старик. — Пообещал удовлетворить его похоть, вот он для тебя и расстарался, а?       — Вот и я хочу спросить, — закончив с учебниками и стеллажом, я занялся вещами, поселившимися в шкафу, включая рабочий костюм. — Кан Му, у тебя есть та девушка и Чу Хек, горящий желанием подставить тебе зад. Но почему же ты, вместо них, навязываешь свои желания мне?       — Если я сейчас отвечу честно, ты опять будешь плакать, что я груб с тобой, — взгляд брюнета, устремленный на меня, выражал сожаление. — Повторю еще раз: мне хорошо внутри тебя. У меня стоит на тебя, а не на Чу Хека, достаточно тебе такого объяснения?       — И поэтому ты постоянно пытаешься меня унизить? — боль в груди снова напомнила о себе, говоря о том, что переживаний на сегодня достаточно.       — О чем ты? Снова о презервативах? — усмехнулся «партнер». — Какая тебе разница? Ты же не девушка, не забеременеешь. Из кишечника все выйдет естественным путем.       Его слова снова заставили меня краснеть от чувства стыда. Проклятье, он так спокойно говорит о том, что повергает меня просто в панику. Зачем я только спросил, ведь и так понимал, что Му ответит. Глупо было надеяться, что он скажет что-то иное.       — Да, я веду себя с тобой, во время секса, как с девушкой, — цинично продолжал брюнет, — но изображать девушку и быть девушкой физиологически — это разные вещи. Ведь я же не заставляю тебя наращивать грудь или кастрироваться.       — Только этого не хватало! — я чувствовал, что ужас, понемногу, овладевает мной. — Выходит, Пак Ки Бом сегодня был прав, когда сказал, что ты — извращенец, любящий издеваться над своими партнерами.       — Что? Он опять разинул свою поганую пасть на меня? — Кан Му тут же вскипел. — Нет, с этим надо кончать! Ты никуда не поедешь!       — Ошибаетесь, господин Кан, — Гван Ло, все это время хранивший молчание, давая нам выяснить отношения, напомнил о себе. — Мы оба не останемся в вашем доме даже лишней минуты. Заявление о своем увольнении я уже передал секретарю вашего достойного отца, поэтому мы покинем этот дом немедленно.       — Я не выпущу Ки Рина, — гнев в голосе брюнета уступил место какой-то мрачной решимости. — А ты можешь выметаться на все четыре стороны.       — Ошибаетесь, мы спокойно уйдем вместе, — невозмутимо парировал Гван. — Ки Рин, у тебя все готово?       — Да, мистер Гван, — отозвался я, нагружаясь сумками.       — Как, интересно, ты думаешь помешать мне, — Кан Му уже был спокоен и сосредоточен, словно удав, — попытаешься убить меня своими ножиками?       — Ты недостоин того, чтобы марать твоей кровью это древнее оружие, — развел руками старик. — Есть много других способов убрать тебя с дороги.       — Например? — спросил брюнет, резко выбрасывая вперед правую руку, явно собираясь нанести удар по челюсти Гвана.       — Например вот этот, — изящно уклонившись, Гван Ло схватил нападавшего за руки и швырнул на диван.       Я так и не смог понять, что же он сделал, только заметил мельком, что на руках Кан Му от пальцев Гвана остались белесые точки.       — Эй, что ты натворил, — удивление в голосе «партнера» смешалось с нотками паники, — что с моими руками, выродок горной ведьмы?!       — Ничего непоправимого, если ты об этом, — старик снизошел до объяснений, — я пережал нервные стволы в твоих руках и отключил их. Чувствительность скоро восстановится, но самое «приятное» ждет тебя впереди, поэтому помешать нам ты уже не сможешь.       Сказав это, Гван подхватил свою корзинку, мимоходом сунув туда недопитую бутылку виски, забрал у меня стопку учебников и подтолкнул к выходу, давая понять, что наше время здесь истекло.       Кан Му не произнес ни звука, но, закрывая за собой дверь, я услышал жуткий вопль, донесшийся из комнаты.