Иногда быть братом даже лучше, чем быть супергероем. Марк Браун, астронавт NASA
— Ка-а-айф! — с набитым ртом прочавкал Акихико, занятый пережёвыванием какого-то странного фрукта, который он отыскал в холодильнике. — Я в последний раз ел такую вкусную питахайю во Вьетнаме! А это было... ох, чёрт. А это реально давно ведь было. Хотел сказать, прошлым летом, но потом вспомнил, что потерял ещё тринадцать лет своей жизни не пойми на что... Ха... Прикольчик. Абсолютный путешественник с выражением нескрываемой тревоги откинулся на высоком барном стуле назад. Сидящий рядом на таком же стуле Юкайо смотрел на него с застывшим вопросом в глазах. И всё же сын Макото пока что не решался спросить то, что его так волновало. — Да блин, у вас же столько тут всяких разностей! — всплеснул руками Акихико, настроение которого менялось просто мгновенно. — Райские кущи! Он со звонким шлепком спрыгнул на пол и прошагал к холодильнику, где начал шумно рыться, то и дело восторженно восклицая. Юкайо заёрзал на месте сильнее прежнего и даже надул щёки, чтобы не взорваться потоком нелепых вопросов. Дабы отвлечь себя, мальчик переключил внимание на Мичи с Нобу, которые что-то мастерили за столом. — Снова не получаес'а! Помозес'? Позалус'та! — взмолил малыш, отодвинув от себя комок неприлично смятой бумаги, и с надеждой взглянул на Нобу. Тот приподнял брови и с доброй улыбкой кивнул. Мичи победно вскрикнул, придвинулся ближе к Нобу и даже встал ногами на стульчик, чтобы лучше видеть. А Мичи, хоть и был четырёхлеткой, но сообразительности ему было не занимать — мальчуган понял, как сильно ему попадёт, если Асахина застукает его, стоящего ногами на мягкой обивке стула, поэтому снова сел, поочерёдно снял с ножек сандалики на липучках, и уже в носочках вновь встал на стул. Нобу наблюдал за ним с неподдельным, искренним интересом. Возможно, маленький друг напомнил ему его самого в детские годы. А может, немой юноша и вовсе успел найти себе кумира в этом прытком пацанёнке. Когда процедура торжественного стягивания сандалей была завершена, Нобу, вместо того, чтобы взять новый лист, придвинул к себе неудачный комочек — творение Мичи, расправил его, как смог, и стал аккуратно сгибать то в одну, то в другую сторону, делая это достаточно неторопливо, чтобы маленький зритель успевал следить за этими манипуляциями. Мичи, громко пыхтя от переживаний за судьбу листка, переминался с ноги на ногу и старательно следил. Не прошло и нескольких минут, как на ладошке у фигуриста стал красоваться журавлик-оригами. Об его печальном прошлом свидетельствовала разве что слегка мятая структура бумаги, но сложена поделка была столь искусно, что Мичи чуть не свалился со стула от восторга: — КАКАЯ ПТИТ'КА! КАКАЯ КЛ'АСИВАЯ, С'УДЕСНАЯ ПТИТ'КА! — запричитал он, искренне смеясь в восхищении. — Ты такой молодес'! Мичи бросился на шею фигуристу, и тот слегка приобнял его. — Ты мой самый лутс'ый дл'уг! — выкрикнул радостно Хагакуре-младший и слегка отстранился. На его лице заиграла озадаченность. — Только... я ес'ё с бл'атиками дл'ужу! И с мамой! И папой... и дядей Б'якуей, и дядей Макото, но ты не гл'усти! Мы тоз'е дл'ужим! Нобу согнулся пополам в порыве беззвучного смеха. Можно было различить лишь отрывистые невнятные хрипы: единственное, на что были способны его недоразвитые от рождения голосовые связки. Тут Юкайо отвлёкся от наблюдения за этой парочкой, потому что в его компанию вернулся Акихико с приличной горой фруктов, которые бережно вывалил на стол. — Ка-а-айф! — вновь простонал путешественник, втянув ноздрями нежный фруктовый аромат, и тут сын Макото не выдержал. Он подскочил на своём стуле, едва не брякнувшись с него, глубоко выдохнул и стал сплошным словесным водопадом громко тараторить: — Прости, но я очень-очень-очень хочу знать, я не могу удержаться! Что такое "кайф", что такое "райские кущи", почему ты носишь эту дурацкую шапку и можешь ли ты почистить мне фрукт, потому что я тоже проголодался, ПОЖАЛУЙСТА-А-АА-ААА!!! Нобу и Акихико смотрели на юное дарование с выражением лёгкого шока, а маленький Мичи же только махнул своей ладошкой и совершенно ровной интонацией объяснил фигуристу, что это нормальная реакция для любознательного Макото. Странник мирового масштаба же озадаченно почесал щетину и хитро посмотрел на младшего Наэги. — Дело барское, — ответил он низким тоном и, прежде чем в него посыпалась новая порция «почемучек», задал вопрос мальчику сам. — Ты когда-нибудь пробовал смузи? Юкайо выкатил глаза и быстро замахал головой из стороны в сторону, слева направо. — Тогда тебе повезло, амиго, ведь с тобой здесь самый классный смузи-мейкер, и это не моё вымученное мнение, это официальное заявление жюри конкурса веселящих напитков, в котором я участвовал в Турции! — весело воскликнул Акихико и отправился за блендером.***
— Это не шапка, — с достоинством дал запоздалый ответ путешественник, трубочкой для коктейля перемешивая напиток фиолетового цвета в своём стакане. Рядом Юкайо с удовольствием пил свой молочный коктейль, который был малиново-красным. — Это шляпа для сафари. Родители купили её мне... м-м-м... боюсь соврать, когда. Давненько было дело. Но с тех пор я в ней объездил стран двадцать. А то и тридцать. Просто мы много по Африке мотались, а там дофигища непризнанных территорий, сам понимаешь, амиго... Акихико осёкся и взглянул в полные безмятежности глаза Юкайо. — Не понимаешь, — поправил он себя со вздохом. — Тогда поверь на слово. Вообще, на слово никому верить нельзя, но-о ты мне поверь, — Акихико подмигнул и кивком указал на коктейль. — Как оно? Вместо ответа паренёк поднял кверху два больших пальца, а затем оставил в покое трубочку для коктейля и с блаженством протянул: "Ка-а-а-айф!" — Что за сленг слышен аж на другом конце Академии? — оповестил о своём появлении Макото, и его сын радостно замахал руками в знак приветствия. Наэги притащил большую корзину для белья, явно наполненную до верху, учитывая, с каким облегчением он поставил её на пол. — Меня угостили смузи! — похвастался мальчик. — Ого. Прохлаждаешься, пока отец надрывает спину? — изобразил обиду Макото, но у него это вышло из рук вон плохо, и он лишь показал сыну жест "я слежу за тобой". — Можно вопросец? — вклинился в разговор Абсолютный путешественник. — У вас такие громадные владения, почему вы постоянно торчите здесь? Мак замялся, с опаской посмотрев на сына. — Ну-у... — он постарался подобрать нужные слова. — В этом и проблема. Здесь было слишком много места для нас семерых. Хочется держаться вместе, а не засесть по разные этажи друг от друга. — Да-а... Академия явно рассчитана на большую толпу, — протянул Акихико, заставив этой фразой Макото вздрогнуть. Он вспомнил отрывок вчерашнего разговора со своими бывшими одноклассниками. — В последнее время я часто думаю о Сакуре, — с горечью сказала Асахина, в очередной раз оторвавшись от своей книги. — Я была уверена, что за столько-то лет все эти раны поутихнут. Но сейчас... не знаю. Будто какая-то ностальгия внезапно наплыла и не отпускает. — Серьёзно? Я буквально чувствую то же самое, — сказал Макото и потупил взгляд. — Да-а-а, тебе совсем худо, брат, — тоскливо отозвался Хиро. — Две девушки, которые тебе нравились, погибли. Одна из них даже благодаря тебе... Хотя Саяка, если разобраться, тоже... — Ясухиро Хагакуре! — злобно шикнула на него Хина. Тот лишь виновато присвистнул. — Нет, всё в порядке. Жизнь идёт своим чередом. И всё же мне в эти дни часто снится наш последний суд. Взгляд Киригири, когда я обвинил её... в этот миг время словно замирает и я стою на развилке, но всегда иду одной и той же дорогой. Которая, в общем-то, ведёт сюда. Парадокс. — А если бы ты смог вернуться в прошлое взаправду, ты хотел бы всё изменить? — спросила Асахина. — Только... тебе бы пришлось взять её вину на себя, ты понимаешь? Ты же был нашим главным подозреваемым тогда. После Кёко. Макото развёл руками. — Я не убивал ту таинственную девушку. Но абсолютно уверен, что и Киригири не причастна. Видимо, какие-то тайны нам так и не суждено разгадать. — А я скучаю по Леону, — сказал вдруг Ясухиро. Асахина и Макото с удивлением обернулись на него. — Что? Серьёзно. Может, вы и не знали, но он был моим бро... пока не грохнул Саяку. Он, блин, единственный мои предсказания получал! По личному желанию! — Да ну? — усмехнулась смуглая девушка. — И что же ты ему каждый раз нагадывал, что он снова к тебе потом возвращался? — Н-не суть важно, — пробормотал Ясухиро, чувствуя, как розовеют его щёки. — Важно, что чувак он был классный! Да и все были классные. Даже стерва Селестия. Хотя... нет, она ведьма, я всё ещё убеждён в этом. Родители Юкайо практически синхронно прыснули со смеху. — А ты почему молчишь, Бьякуя? — поинтересовался провидец у Тогами, который всё это время статуей стоял возле окна. — Ты наверняка вспоминаешь Фукаву временами? Ответ последовал не сразу. — Нет. — М-м, ты определённо врёшь, — сузил глаза Ясухиро. — С какой радости? Я просто не вспоминаю о ней. — Ты не можешь её не помнить, — не унимался "Пальма-кун", как его прозвала Китани. — То, что я её не вспоминаю, не значит, что я её не помню! — Значит, таки вспоминаешь?! — Да! В смысле... нет! Твою мать, Ясухиро, — сморщился Бьякуя, выражая сим своё недовольство. — А иногда меня посещает мысль, что всё было бы совсем по-другому, если бы мы не познакомились в таких условиях, — сказала Аой, когда все вновь отсмеялись. — Не было бы этих ужасных игрищ, убийств, жертв, предательств. Мы были бы просто друзьями или одноклассниками. Мы были бы другими. Из мыслей Макото выдернул внезапный оглушительный звон. Он вздрогнул и увидел, что по кафелю растекаются остатки малинового смузи вперемешку с осколками бокала. — Ой! Простите, я всё сейчас же уберу! — виновато и с чувством сказал Юкайо, бросившись за шваброй в уборную. Когда мальчик вошёл в мужской туалет, автоматические светильники уже были зажжены, и это означало, что он здесь не один. Юкайо ничуть не смутился, как-никак, всем нам иногда приходится отойти по нужде, пока не услышал чей-то голос. Впрочем, голос этот было трудно не узнать: кто ж ещё обладает в Академии таким ярким речевым оборотом. — ...боже, боже, БОЖЕ! Пусть это будет злой шуткой Кришны, пожалуйста, пожалуйста... — отчётливые бормотания Ясухиро в одной из кабинок разносились на весь туалет. — Я не хочу этого, нет-нет-нет, пожалуйста... Юкайо напряг слух, и тут же услышал второй, более бодрый и энергичный голос, который уже давненько не звучал в самые неподходящие моменты ученической жизни. Где-то среди кабинок рассмеялся Монокума, и следом Ясухиро испуганно завизжал. Мальчик вжался в дверь уборной. — Какого хрена?!?!?! Я был уверен, что ты... — Умер? Пу-ху-ху! Слышал, слышал я твои глупые теории, скажи спасибо, что не счёл их за оскорбления! Иначе бы выпорол... на... месте! Очередной вскрик Ясухиро. — К твоему счастью, ты можешь быть мне полезен, лохматыш. — Я не буду... я не буду!.. Юкайо не выдержал, схватил швабру с ведром и бесшумно выскользнул в коридор. Его детское сердечко бешено колотилось. То, что он услышал только что... Ах, был бы рядом Теодор, он бы точно понял, что к чему! Но тот, как обычно, носится со своей камерой и болтает с новичками день напролёт. А что, собственно, Теодор? Такой же мальчишка, как и сам Юкайо. Да, на четыре года старше, и что тут? От этого он не становится круче. Сын Наэги вдруг почувствовал какой-то энергетический ключ внутри себя. Он тоже может быть полезным и деловым, не хуже брата. А значит, нужно разобраться с услышанным самому. Но как? В столовую он вернулся, полный решимости да ещё и вооружённый шваброй с ведром. А застал он прелюбопытнейший кусочек диалога между старшими: — ...допустим, да, большое пространство вас всех отталкивает. Но что насчёт той прелестной девчонки? — с игривой ноткой спросил Акихико. — Какой девчонки? — искренне не понял Макото. — Ну, как это "какой"! — с пренебрежением бросил тот в ответ. — Девчонкой электронной... ну, в смысле, из компьютера. Я с ней вчера пообщался часик-другой, она мне показалась очень милой, — сладко втянул воздух ноздрями Акихико. — Д-девчонкой? — повторил Макото и заколебался, не зная, разрушить ли мечты путешественника или пощадить его чувства. В итоге, победила мораль, как это обычно и бывает в "наежкином" царстве. Он подошёл к парню и тактично прошептал ему что-то на ухо. Акихико завис на долю секунд, затем нездорово побледнел, вылез из-за стойки и молча куда-то ушёл. Макото озадаченно почесал в затылке и неуверенно улыбнулся, надеясь, что сделал как лучше. Юкайо был слишком юн, чтобы понять весь курьёз ситуации, поэтому только пожал плечами и приступил к уборке, пока Асахина не увидела весь этот бардак.***
Теннисный мяч отстукивал ровный ритм, периодически встречаясь со стеной. Затем он возвращался в руку Юкайо, и тот снова бросал его. Обычное его развлечение, когда он лежит на кровати. — Йо! Чёрт, ну сколько можно, а?! — раздражённо рявкнул Теодор, который в свою очередь также лежал на кровати. — Каждый день одно и то же. Рука не отвалится?! — Не-а, — лениво сказал средний брат и надул крупный пузырь из бабл гама, который с выразительным чавканьем жевал во рту. — Я же по-хорошему прошу, — взмолил Тео. Юкайо тяжко вздохнул, убрал мяч под подушку и хитро сощурил глаза. — Давай меняться. Я перестану кидать мяч, а ты покажешь мне свои фильмы! — предложил он. — Это не фильмы, это документальные свидетельства! Видеоматериалы! — пробубнил сын Бьякуи. — Ладно. Одно видео, и только. Юкайо охотно перекочевал со своей кровати на соседнюю и стал с интересом ждать, пока его брат включит обещанный видеоклип. — Вот. Пиксели сложились в разноцветную картинку, на которой были изображены двое: Китани и Нобу Файхаэ, такие кардинально противоположные двойняшки. Даже во время видеозаписи Нобу был абсолютно непоколебим и спокоен, а его сестра сидела, закинув ногу на ногу, скрестив руки на груди, да ещё и всем лицом выражая своё пренебрежение ко всему происходящему. За кадром раздался голос Теодора: — И... поехали! Китани пренебрежительно фыркнула. — Ты, блин, реально думаешь, что я тебе хоть что-то расскажу? Не-е, вы все тут фрики! На голову ёбн... Нобу резко положил ей ладонь на запястье, и она тут же замолчала, виновато отведя взгляд. Фигурист укоризненно покачал головой и свободной рукой стал Теодору показывать какие-то жесты, поочерёдно сгибая пальцы, поворачивая кисть и вертя ладонью. Бунтарка смотрела на эти движения искоса, но, заметив очевидное замешательство в лице Теодора, закатила глаза и стала говорить, порой косясь в объектив камеры: — Нобу говорит, что хочет тебе помочь, хотя и не может говорить. И что я буду последней... как ты меня назвал?! Последней... агрх, короче, я обязана тебе рассказать, что ты просишь... чудик, — буркнула она, заправив прядь вороновых волос за ухо. Нобу удовлетворённо кивнул. — Что вы помните о своём прибытии сюда? — продиктовал, как робот, Теодор. — Ну... ес чесн, ни черта, — медленно сказала девушка, смотря прямо в камеру. — Было чё-то около июня месяца. Меня - пинками, Нобу - за ручку перевели в следующий класс, — усмехнулась она и уставилась на брата. — О, мне бы его мозги. Гордость семьи, блин... — А затем..? — уточнил Тео, пока Китани не унеслась в очередной вихрь отсебятины. Китани в задумчивости колупнула пластырь у себя на переносице и сделала плечами движение вверх-вниз. — В душе не знаю, — сказала она ровным тоном и закинула руки за голову. — Я не помню. Ваще ничё. Ну, очнулась у вас в этом предбаннике, а дальше видел сам. Нобу кивнул в знак того, что с ним ситуация аналогична. — Эй, а я всё рассказала, что могла, — с претензией напомнила Китани брату. Тот с улыбкой вздохнул и положил одну руку на сердце, а другой показал жест, который очень похож на рокерскую «козу». — И я тебя, засранец. Проигрыш видеозаписи завершился. — Всё. Доволен? — жирно намекнул Тогами, что его часть сделки выполнена. Юкайо нехотя спрыгнул с его койки, вернулся на свою... достал мяч и снова стал швырять его в стену. — Да как же ты заколебал! — не выдержал Теодор. — Сейчас-то что?! Мы же договорились... — Мы договорились, что я перестану кидать... но я же не сказал, что перестану сейчас! — слукавил Юкайо. — Я имел в виду, что перестану потом... У Теодора нервно задергался глаз. Видимо, его выражение лица сейчас было абсолютной копией отцовского, когда тот гневается, потому что Йо в сей же миг извиняющеся поднял ладони кверху и попятился к двери. — Я-я пойду, в другом месте покидаю. Хорошо? — Хорошо, — смилостивился Теодор и продолжил заниматься своими делами в блаженной тишине. Юкайо вышел в коридор и подумал, что в столовой можно соорудить из стульев препятствие в качестве мишени, в которое здорово будет кидаться мячиком. Но стоило ему пройти шагов десять, как он сиюсекундно расхотел идти туда: из столовой доносились голоса Бьякуи и Китани, которые вели бурный диалог. — ...не нужны мне твои оправдания! Это всего лишь моя обязанность, как главы нашего... кхм, семейства. Я обязан знать, где ты пропадала эти дни! — Отвянь, дядя! Ой, гребаный свет, пузо у меня болело адски! Тебе, как мужику, даже и не понять, что такое месячные, и как в такие минуты сдохнуть хочется... Юкайо не стал дослушивать: ещё не хватало, чтобы его здесь заметили и он попал под раздачу. Поэтому мальчик подошёл к неприметному закутку в коридоре возле кладовки и стал бросать свой мяч в одну из этих стен. Бам. Бам. Бам. Бам. На пятый раз звука, сопровождающего удар мяча о стену, не случилось, а сам мяч... буквально застрял в стене! Йо нахмурился и подошёл с намерением понять, почему кусок здания решил оставить его игрушку себе. В месте, куда мяч ударил в пятый раз, стена будто бы провалилась вглубь, образовав воронку по форме мяча. Сам же мячик застрял в этом самом углублении, которое и проделал. Но стоило мальчику подойти, как он понял, что стены не было вовсе. Мяч создал выбоину в слое обоев, наклеенных поверх чего-то со сквозными отверстиями. Наэги-младший крепко схватил мячик пальцами и дёрнул на себя, и тот покорно выскользнул из углубления в обоях. Юкайо обернулся через плечо, чтобы удостовериться, что за ним никто не следит, после чего сжал покрепче свой теннисный трофей и взялся за слегка надорвавшийся кусок обоев. Нельзя сказать точно, что именно руководило мальчиком в тот момент (вероятно, отцовские гены, которые завещали Юкайо способность находить неприятности на свою Ж), но он осторожно стал тянуть обоину вниз, и та с покорным треском отрывалась от остального куска. Мальчик тут же почувствовал дуновение холодного, затхлого воздуха из образовавшейся дыры. За обоями стояла кромешная тьма, и она не внушала Юкайо доверия. Его рука тут же замерла, не решаясь отрывать обои дальше, потому что он понял, поверх чего те были наклеены: под ними красовались стальные толстые прутья, успевшие покрыться от давности лет ржавым налётом. Всё потому что когда-то...За несколько месяцев до рождения Теодора
Асахина сидела в раскладном кресле и внимательно следила за ремонтной процессией, которая сновала туда-сюда, а она, как настоящий опытный прораб, руководила происходящим. — Мак, сейчас ведь пузырями пойдёт, — поморщилась она, глядя, как небрежно Наэги разглаживает только что приклеенный кусок обоев. — Ты не достанешь до верха, отдай шпатель Хиро. — Сам знаю, — с долей обиды ответил Макото и всучил инструмент провидцу, а сам отошёл и присел на корточках возле пловчихи. — А с решёткой этой что делать будем? — указал он на единственные не открытые ворота, ведущие неизвестно куда. Ещё одна не раскрытая после казни Киригири тайна. "Если ты проголосуешь против меня и я умру здесь, тайна школы навсегда останется неразгаданной." Она была абсолютно права тогда. Девушка задумчиво провела ладошкой по своему объёмному животу. — А открыть её никак? Макото вспомнил про ключ Кёко, который стал зацепкой к её обвинению. Ключ, который она стащила из директорского кабинета и который дал ей доступ ко всем дверям. Ключ, который, тем не менее, так и не был найден после суда о деле Мукуро Икусабы, таинственной шестнадцатой студентки. Наверняка этот ключ открыл бы ворота... и наверняка Киригири уже открывала их. — А в чём проблема просто вынести эту решётку? — спросил Ясухиро, орудуя шпателем. — То, что мы вышли из игры, не значит, что на нас больше не действуют правила Монокумы, — напомнила Асахина. — Он же тебя потом сам вынесет, если ты что-то сломаешь. — Тогда просто заклеим её, делов-то, — пожал плечами Хагакуре. — Будто её и нет. А то у меня в животе свербит, как я на неё гляну. Удивительно, но никто не стал тогда спорить с этим предложением. Каждый старался создать себе иллюзию того, что прошлое осталось в прошлом и не вернётся в настоящее. Но, спасибо молодёжи, оно возвращалось. Юкайо не удержал равновесие и плюхнулся прямо на мягкое место, потому что ему показалось, что в темноте за решёткой на него кто-то посмотрел. Сердце мальчишки затрепетало с такой же частотой, как недавно в туалете, когда он стал свидетелем странного диалога между своим дядей и Монокумой. Юноша сглотнул. И чего он только расселся здесь?! Девять лет мужчине, а он ведёт себя как жалкий трус. Со звоном в ушах, мальчик поднялся и на ватных ногах подошёл к дыре в обоях. Так и есть: всего лишь плод воображения, никого в темноте нет и быть не могло. Намного больше ему внушала страх сейчас вероятность, что кто-то из взрослых увидит этот надорванный кусок обоев и ему влетит по первое число. Юкайо быстро оценил ситуацию и выплюнул на ладонь бабл гам, который до тех пор катал по ротовой полости, а затем приладил обойный обрывок на жвачку, прилепив её к пруту решётки. Вышло, мягко говоря, отвратительно: обоина всё равно выпирала, а неровные края торчали как попало, но Йо надеялся, что никто не станет особо приглядываться. Но никто и не стал, на его счастье. На следующий день у всех появился ворох куда более серьёзных забот. А ещё спустя сутки в Академии впервые за тринадцать лет прозвучал злополучный сигнал "Тело было обнаружено".