Обещание

Тяжёлая железная дверь подъезда всегда открывалась с трудом, но в этот раз Мако и не заметила этой тяжести, так она спешила впустить в многоэтажку Масато, загруженного тяжелыми сумками. Он не выглядел как человек, которому тяжело, но Мако и без того было несколько неуютно из-за помощи учителя. Она не хотела чувствовать себя обязанной, а когда приходилось принимать помощь именно так Макото себя и чувствовала. — Куда дальше? — не замечая ее внутренней борьбы, спросил Масато, когда дверцы старого лифта отворились. — Направо, — она уверенно шла по тёмному коридору, не включая свет. Когда они достигли двери квартиры, Мако подумала о том, что не правильно отпускать Масато вот так и нужно отблагодарить его за помощь. Она как раз собиралась готовить запеченную в фольге рыбу с рисом и овощами. Возможно учителя таким блюдом ей не удивить, но голодным он от нее не уйдёт. Мако подумала о том, что дверь её квартиры выглядит старой и обшарпанной, несмотря на то, что девушка периодически мыла её и старалась поддерживать в достойном виде. Когда они вошли в квартиру, Мако включила свет в маленьком коридорчике, и впервые заметила как сильно выцвели её любимые обои и каким протертым был небольшой коврик. Однако Масато не замечал ни состояния Макото, ни вида её скромного жилища. Он снял обувь, не выпуская из рук пакетов и безошибочно направился с ними на кухню. Мако пошла следом за ним. Кухня являлась ее гордостью — небольшая, но уютная и ухоженная. Солнечный свет, проникающий через широкое окно, выгодно подчёркивал достоинства комнаты — отполированную до блеска столешницу кухонного гарнитура, компактную плиту, пёстрые прихватки, висящие на маленьких крючках. Масато поставил пакеты на стол и обернулся к Мако, которая наблюдала за его действиями. Ей казалось, что высокий, широкоплечий Санджойн заполнил собой все пространство кухни, и это странным образом нравилось Макото. — Спасибо вам за помощь. — Не стоит, — он улыбнулся и уже было направился к выходу из комнаты. Макото почувствовала внутренний протест, ей не хотелось, чтобы Масато уходил. Она желала пусть и ненадолго, но все-таки задержать его, побыть в его обществе. — Оставайтесь на обед, — она всегда отличалась прямолинейностью, но в этот раз слова дались нелегко. Масато остановился и, развернувшись, улыбнулся ей, той самой улыбкой, от которой учащалось биение сердца Мако. — С радостью. Признаться честно, эта еда из кафе совсем не для меня. Люблю сытно поесть. Признание Масато вызвало у нее улыбку, сейчас учитель вёл себя как самый обычный мужчина, каким он по сути и являлся. Он снял пальто и, перебросив его через руку, скрылся в коридорчике. Мако тем временем стала разбирать содержимое пакетов и раскладывать продукты по шкафчикам гарнитура и полкам холодильника. Вернувшись, Масато сел на один из стульев, с улыбкой наблюдая за действиями Макото. Он сам не до конца понимал, почему был рад приглашению пообедать и почему согласился. Но сидя на удобном стуле в уютной, солнечной кухне, Масато чувствовал, что сделал правильный выбор, оставшись. — У вас замечательная сестра. Вас двое в семье? Мако привычными, уверенными движениями шинковала вымытые овощи, её лицо чуть разрумянилось, а черты смягчились. — Калаверас порой бывает слишком много и кажется, что она везде, — Масато добродушно усмехнулся, вспомнив о сестре. — Кроме нас есть ещё Петсайт — самая старшая и Алмаз, он младший. — Какая у вас большая семья. Я тоже раньше мечтала о братьях и сестрах. Масато, как куратор, знал обстоятельства жизни Мако. — А сейчас о чем мечтаете? — он решил не ворошить болезненную для нее тему. — Сейчас я мечтаю о большой, дружной семье и о том, что когда-нибудь открою собственный ресторан, — с улыбкой произнесла Мако, заворачивая ингредиенты в фольгу и отправляя противень в духовку. — Вы молодец, мало кто в вашем возрасте может с уверенностью сказать, чего хочет. — Возраст лишь цифра, — ответила она, включая электрический чайник. — Чай или кофе? — Если можно, чёрный чай. Пока рыба готовилась, Мако приступила к сервировке, Масато обратил внимание на то, как красиво и заботливо она это делала. И вновь он ощутил странное чувство того, что происходящее естественно и обыденно. Было приятно наблюдать за хлопотами Мако по приготовлению обеда, за её ловкими движениями, за тем как она сновала туда-сюда, как птичка. Узнай Макото, что её сравнили с птичкой, она наверняка рассмеялась бы. Ей раньше не нравилось выделяться ростом и спортивной, как она сама иногда шутила, боевой комплекцией, но со временем она поняла, что особенности её роста и фигуры являются скорее плюсами, чем минусами.Она могла за себя постоять, могла в одиночку донести до дома тяжёлые сумки, могла передвигать мебель самостоятельно, без привлечения третьей стороны. И по всем этим причинам Макото никак не могла ожидать сравнения с птичкой. Когда обед был готов и они приступили к еде, Макото, затаив дыхание, стала наблюдать за реакцией Санджойна. Ей очень хотелось, чтобы блюда пришлись ему по вкусу. — Очень вкусно, я давно не ел ничего подобного, — Масато тепло улыбнулся, а от его низкого, довольного голоса по телу Мако побежали побежали мурашки. Он напомнил ей довольного льва. Она видела как-то льва в зоопарке, у него был такой же расслабленный вид, хотя в нем чувствовалось величие, спокойствие и сила. — Спасибо, — она почувствовала, что краснеет. Во время обеда Мако невольно любовалась Масато — его лицом, плечами, руками. Она и не думала раньше, что кормить мужчину может быть так приятно. Было в этом что-то трепетное. Масато временами отпускал какую-нибудь шутку, или задавал вопрос и в эти моменты создавалось чувство, что именно так и должно быть, чувство лёгкости и беззаботности наполняло Макото. Она впервые услышала его смех — приятный, раскатистый и заразительный, заставляющий смеяться вместе с ним. После ухода Масато Мако принялась за уборку и прочие домашние дела, во время которых на её лице нет-нет да возникала довольная улыбка.

***

Яркие солнечные лучи проникали в спальню через большие окна. Проснувшись, Масато потянулся в постели. Он чувствовал, что выспался, хотя, если судить по настенным часам, у него ещё было около получаса на сон. Однако спать не хотелось. На душе было легко и хорошо, будто предчувствие чего-то хорошего — так люди чувствуют себя перед долгожданным путешествием, или в предвкушении праздника, или по весне, в апреле, когда оживает природа. Встав с кровати, Масато проследовал в ванну. Умывшись и надев спортивный костюм, он отправился на утреннюю пробежку. Солнце ещё висело низко в небе, поднимаясь выше и выше, его косые лучи освещали пожелтевшие кроны высоких деревьев, растущих вдоль аллеи парка. Утренний воздух веял прохладой и сыростью, еле уловимо пахло мокрой листвой и землей. Масато трусцой бежал по узкой аллее, наслаждаясь тишиной утреннего города, который только-только просыпался. Ещё не видно было спешащих на работу или учёбу прохожих, и лишь изредка сквозь густые заросли виднелись автомобили, проезжающие по дороге, что проходила параллельно парку. Добежав до конца аллеи, Масато развернулся и побежал в обратную сторону. Сегодня пробежка была гораздо приятнее, чем обычно. Неясно, что стало тому причиной — ясный солнечный день, должное количество времени для сна, или мысли о прекрасной зеленоглазой девушке — Макото Кино. Масато почувствовал, как при воспоминании о вчерашнем дне его сердце забилось быстрее, и мужчину охватило неясное волнение и трепет. Знакомые чувства, напоминающие… Да нет, не могло такого быть… Мысленно посмеявшись над собой, он дал слово разобраться с этими странными ощущениями позже.

***

Макото проснулась в прекрасном настроении, ей приснился красочный сон, в котором она была принцессой далекого Юпитера, а Масато — благородным генералом Земли, во сне они любили друг друга и были счастливы вместе. Открыв глаза, Мако улыбнулась, телом ещё владела приятная расслабленность, но спать уже не хотелось. Сон был одним из тех, после которых в душе остаётся тёплое, греющее чувство, остающееся с человеком в течение дня. Мако неспешно выполнила каждодневные утренние дела и начала собираться в школу, и чем меньше времени оставалось до выхода из дома, тем сильнее она спешила, и дело было не в страхе опоздать — время, затрачиваемое на то, чтобы добраться до школы было давно просчитано; Макото нетерпелось быстрее оказаться в школе из-за того, что первым уроком была литература, а это значило, что она увидит Масато, сможет наслаждаться его низким голосом и интересными рассказами, сможет смотреть на него все время. Ведь так поступают примерные ученики? Ей не придется отводить взгляд. Однако, выйдя из дома, и пройдя уже приличное расстояние до школы, она поняла, что оставила дома бенто и, что более важно, эссе по литературе. Без еды Мако вполне могла обойтись, да и в школе был кафетерий, которым она ранее не пользовалась, потому что выгоднее было брать еду из дома, но не сдать вовремя эссе она никак не могла и не хотела. Поэтому Мако пришлось возвращаться обратно. По пути она недоумевала о том, когда успела стать такой рассеянной. Это было совсем не в ее характере.

***

То, что день и впрямь особенный, Масато понял, когда вошёл в курируемый им класс на урок литературы. Ами Чиба — замкнутая девушка, с крашенными ядовито-синими волосами и в неизменных толстовках и джинсах, сегодня сменила свой привычный наряд на более женственные юбку и блузку. Хотя Масато обратил внимание на ученицу не из-за одежды — из её глаз исчезло выражение обречённости и затравленности, что было удивительно, учитывая историю Ами, и вызвало у Санджойна неподдельное уважение. Чиба напомнила ему горный ручей — кристально чистый и прохладный, дарующий спасение в жаркий день и сносящий со своего пути все преграды. — Хотя в мире нет предмета, который был бы слабее и нежнее воды, но она может разрушить самый твердый предмет. Когда я смотрю на Вас, мисс Чиба, на ум приходят эти строки. — Спасибо, мистер Санджойн, — на щеках Ами появился яркий румянец. Масато посмотрел на часы — до начала урока оставалось пять минут, а место Мако все ещё пустовало. Не случилось ли чего? Ведь она никогда не опаздывала. Желая прогнать внезапные мысли, он стал готовиться к уроку — несколько раз переложил стопки листков с сочинениями с места на место, дважды проверил наличие ручек с красным и синим стержнем, раскрыл сразу несколько методических пособий, которыми на деле никогда не пользовался — не было необходимости. Когда дверь в очередной раз отворилась, и на пороге показалась Макото Кино, Масато с трудом сдержал вздох облегчения. Ему и в голову не пришло, что она всегда приходила к самому началу урока, равно как и он. Просто сегодня что-то пошло не так, и Масато явился в класс раньше положенного. — Добрый день! — Мако поздоровалась со всеми присутствующими, однако её взгляд был обращен на Масато. — Добрый день, мисс Кино, — он чуть кивнул ей, не понимая, почему её появление заставило сердце биться чаще. Урок прошёл без эксцессов. Масато поведал ученикам несколько мифов из японского эпоса и рассказал о особенностях, отличающих японскую мифологию от других. В течение занятия он то и дело ловил на себе взгляд пронзительных зелёных глаз. Масато привык быть на виду, привык, что внимание аудитории почти все время обращено на него, но во взгляде Мако ему мерещилось нечто большее, чем заинтересованность уроком.

***

— Скажи мне, что мы здесь делаем? — Сапфир рассматривал невысокое, по сравнению с стоящими рядом высотками, здание муниципального спортивного клуба. Возле здания были припаркованы пара-тройка машин, что наводило на мысль о не самой высокой популярности клуба. — Мы пришли тренироваться. Или ты не хочешь потрясти Петс своими кубиками пресса, а не одним шариком? Кроме того, это самый близкий к нашим домам клуб. — Слушай, это не смешно, я женат на твоей сестре! — Сапфир открыл входную дверь, на ходу отвечая собеседнику. — А ты думаешь, мне не хочется, чтобы у Петс был спортивный, здоровый муж? — Масато вошёл в здание вслед за Сапфиром. В огромном спортивном зале, что был расположен на втором этаже здания, их уже ждал инструктор, представившийся как Сейджуро Джинго. Он провел положенные инструктаж по технике безопасности и экскурсию по залу, попросил мужчин заполнить анкеты и выдал им электронные абонименты. — Все же здесь больше преимуществ, — сказал Масато, рассматривая силовые и кардио тренажеры, занимающие большую часть зала. — Не нужно платить за месяц вперёд, оплачивается каждое отдельное занятие. С твоими командировками это оптимальный выбор. — Ну да, каждый день сюда ходить не получится. А ты знал, что на третьем этаже есть зал для тренировок дзюдо? — Сапфир обратил внимание на салфетки и дезинфицирующее средства, стоящие у каждого тренажера. Что же, пусть клуб и старый, но с заботой о чистоте приборов и комфорте посетителей здесь все в порядке. — Да, как раз думал предложить тебе туда заглянуть. Хочу получить пару мастер классов. Как оказалось, весь третий этаж состоял из двух огромных тренировочных залов. Один был предназначен для тренировок по дзюдо, а другой для тренировок по айкидо. Масато и Сапфир выбрали дзюдо. В огромном зале было расположено несколько тренировочных ковров, на которых сражались не только мужчины, но и женщины. Масато не сразу понял, почему одна из тренирующихся девушек казалась ему смутно знакомой, а когда понял, то не сразу поверил глазам — Макото Кино лихо отрабатывала приёмы на противнике, которым являлся отнюдь не худощавый мужчина, который к тому же не поддавался — Мако не оставляла ему шансов даже на равный бой. Она и впрямь ранее напомнила ему птичку? Сейчас Макото больше походила на тигра, играющего со своей добычей и позволяющего ей обороняться. Резкие и отрывистые движения, горящий взгляд, напряженное лицо... — Куда ты смотришь? Ты знаешь эту девушку? — Кажется я ничего о ней не знаю, — все также, не отрывая взгляда от тренирующихся, ответил Масато. Им овладели волнение и трепет, от которых перехватило дыхание. Милая школьница с богатым внутренним миром, приветливая домохозяйка с непростой судьбой и неукротимый, азартный воин. Кем же на самом деле была Макото Кино? Масато понимал, что ни один из существующих в его представлении типажей не мог полностью охарактеризовать Мако. Что-то в ней неуловимо отличало её от остальных, и это «что-то» притягивало Масато, как магнит…