Девочка с косичкой

Сегодня у Карины день рождения. По случаю такого праздника она решила наготовить всякой вкуснятины чисто для себя. На плите у нее булькал борщ, в духовке уже допекалась пицца. На праздничном столе уже стоял прекрасный, но небольшой торт. Рядом с ним стояла миска с оливье. Мама всегда готовила это на день рождения своей дочери. Только было все это гораздо больше. Ведь к Карине всегда приходило много друзей. В уже давно не семейном альбоме присутствует фото с праздника. И пускай фото не самого лучшего качества, но оно было одним из самых дорогих Карининому сердцу. На антресоли девушка отыскала давно забытые украшения к празднику, которые присутствовали на том самом фото. Там лежал и тот самый медвежонок с черными пуговицами вместо глаз, которого ей подарил давний друг Карины. Она уже давно его не видела. Лет семь, наверное. За это время он уже явно успел сильно измениться, превратиться в красивого парня. — У него, наверное, все хорошо. Есть и девушка, и автомобиль. Сын не из бедной семьи, все-таки. — В последнее время она часто рассуждала вслух. Составляла диалоги, много думала. А вон там, в помятом и пыльном конверте лежали буквы, которые раньше приклеивали к ленточке и развешивали по комнате, составляя фразу «С днём рождения!». Рядом с ними лежал пакет со свечами. О, эти свечи… Розовые, красные, синие, фиолетовые, небольшие. Они всегда сильно привлекали маленькую девочку, которая видела их только раз в год. Там же и лежали подтаявшие свечи-цифры. А там, еще глубже, лежали гирлянды, самых разных цветов. Карина аккуратно развесила и расставила это по квартире, погрузив ее в особую, настольгическую атмосферу. Да и скоро, совсем скоро Новый Год! Включив какую-то детскую песенку, она начала есть. Из старенькой стерео-системы доносились такие давние советские мелодии и мотивы. — С днем рождения, Карина. Она никогда не думала, что когда-нибудь справит день рождения так. В последние месяцы, проведенные с Мироном, она уже многое себе напредставляла. Как он выпрыгнет из-под шкафа и закричит поздравления, как она будет улыбаться и радоваться. На потолке бы висели большие шарики, среди них цифра 18. Ее бы совершенно не волновала эта цифра, ведь она знала, что завершит образование спокойно. Но, как всегда бывает, корабль мечты разбивается о скалы реальности. Сказочный пончик воспоминаний изнутри прогрызает путь на свободу черный червь. Настроение испорчено. А тут, как назло, заиграла ее любимая лиричная песня «Прекрасное далеко». Песня и так разрывает, и наведет даже на оптимиста хоть и светлую, но грусть. Карина закрыла руками лицо и завыла. Детство давно ушло, будущее не тащит. Что? Снова суицид? Опять? Она подошла к зеркалу и посмотрела. Перед ней стояла зареванная, грязная от полусмытой слезами тушью девушка. Она изменилась с того момента.

***

— Мирон, твою ж мать, ты что творишь?! — выругался Ваня, стоя вместе с Порчи, Мамаем и Женей на пороге у рэпера. Скинув куртку, он взял под подмышки сутулого и худого парня и потащил на кухню. Женя по-хозяйски закрыла входную дверь и вошла вслед за мужчинами с большими пакетами еды. Посадив Федорова как марионетку за стол, Ваня протянул: — М-дааа, братиш, если бы не мы, ты бы повесился вслед за мышью в холодильнике! Так, Жень, загружай! — Ты как до такого дошёл? — удивился Илья. Мирон махнул рукой и подпёр ею голову. Сил не было даже на посидеть. Он просто сел согнувшись в три погибели и смотрел в пол, вздыхая. Сильные синяки под глазами сильно болели, ночные посиделки за книгами в цели успокоения давали о себе знать. Но и такое приятное для Федорова занятие не помогало. Приходилось читать книги о технике, ведь во всем остальном есть жизнь и герои, ну и, конечно, любовь. Иногда доходило до учебников для 10-11 класса, университета. Если бы так Фёдоров пожил еще два месяца, то смог бы сдать экзамены в Оксфорде. Смешно, правда? Да не очень! На все расспросы Ильи Мирон молчал, мучительно вздыхая. Что-то мямлил, мычал. Тем временем, Женя во всю готовила. Помогал ей в этом Ваня, хотя в готовке он был не очень. Его кулинарные способности заканчивались на омлете, пельменях, макаронах, кофе и чае, но он старался. Кухня наполнилась запахами любимых Мироном блюд. Он манил, рэпер принюхался, глаза загорелись, даже спина немного выпрямилась. Илья с интересом за этим наблюдал. Женя расставила кружки, налила кофе. Мирон взял кружку и сделал глоток. Горячая жидкость согрела горло. Так как он с пропажи Карины сначала стал меньше питаться, а потом и вовсе перестал, чувство пополнения желудка принесло несколько приятное, несколько не очень, ощущение. В лице он не изменился, го слегка прищурился, будто думает о смысле жизни. А он ведь и вправду о нем думал, причем уже очень давно. — Тебе не нравится? — смутилась Женя, реакция которой выбила Мирона из мыслей. В ответ он поднял взгляд и промычал. Взгляд, которым он посмотрел на неё, был… детским. Обычно у Мирона темноватые глаза, но не такие прозрачно голубые. Будто вот-вот выкатится прозрачная слезинка. А ведь сейчас он выглядит так… как будто избитый и изголодавшийся еврей из концлагеря. Обычно приподнятые уголки губ были опущены до предела. Он смотрел испуганно, к тому же, был в простых домашних штанах, без футболки. И это смотрелось очень жутко. Без всяких слов, Женя подошла к нему и вытянула руки, обняв за шею. Без всяких слов, Мирон обнял её в ответ и положил голову на плечо, заскулив. Без всяких слов, подошли Ваня и Илья, обхватив Мирона и Женю руками. Без всяких слов.