***
POV Оби-Вана Первым, что я ощутил, когда пришёл в себя, было возбуждение… и восхищение. Никогда еще я не испытывал к кому-либо таких чувств. Пылающие огнем глаза смотрели так жадно, что я невольно испугался и даже перестал дышать, любуясь своим избранником. В моем бывшем падаване чувствовалась твёрдость, решительность, настоящая Сила, тянувшая к себе подобно магниту. Звезда на шее пульсировала, посылая по всему телу мелкие разряды удовольствия, от чего стало жарко и тесно. «Быстрее, еще, хочу ещё ближе, ещё сильнее, ещё крепче!» — торопилось тело, подстёгиваемое чужим возбуждением, передающимся через метку. Даже привычный запах Энакина, чьи руки сжимал уже не плечи, а бёдра, сводил с ума. Мои губы сами распахнулись, потому что ровно дышать я уже не мог, а через секунду мне стало и не до того. Поцелуй жадный, властный, даже грубый вскружил голову, не оставив мне ничего, кроме инстинктов: вцепиться в плечи, чтобы не упасть, прижаться крепче, потереться пахом о твёрдый член, ощущавшийся через слои ткани. Попросить. — Энакин, я безумно рад, — взяв себя в руки, улыбнулся я, кое-как отвлекаясь от возбуждения. Я чувствовал, что пока я был не в себе, произошло многое, но что конкретно — сложно понять, все вспоминается словно бы нехотя, картинки сознания как через мутное стекло, но ощущения от них заставили смутиться еще сильнее. Вздрогнув, я крепче прижался к своей родственной душе, откинул голову назад, открываясь лихорадочным, быстрым, коротким поцелуям, разжигавшим внутри такое желание, что вскоре я попытался отстраниться, чтобы прийти в себя, но закончилось это лишь тем, что меня вжали в стену уже лицом. — А я безумно хочу наконец-то сделать вас своим, master, —улыбнулся Энакин, оглаживая мои бёдра и потираясь стояком меж ягодиц. Через ткань, которая не даёт почувствовать всё, не даёт податься назад и раскрыться! — Эни, пожалуйста… — выдохнул я, оборачиваясь и глядя на него через плечо. Он все понял и, к моему облегчению, не стал меня терзать. Я не знаю, как описать то, что было после того, как мой падаван просто перекинул меня через плечо и донёс до спальни, где опрокинул на кровать и навис сверху. Он хотел видеть мои глаза, когда войдет, и чтобы я видел, как он движется во мне, поэтому делал это медленно, неотрывно смотря мне в глаза, а я цеплялся за его руки, надеясь найти в них опору. Было одновременно немного больно и безумно приятно — я даже не подозревал, что ощущать в себе твердый, толстый, со скользкой от смазки головкой член настолько хорошо. — О Сила… — простонал я, закрывая глаза и впиваясь ногтями в Его крепкие плечи. Он начал двигаться. Аккуратно, не слишком быстро, с явным волнением, вглядываясь в моё лицо. — Больно? — обеспокоенный голос заставил меня улыбнуться и мягко погладить сдвинувшего брови мужчину по щеке. «Хорошо» — одними губами прошептал я, выгибаясь и насаживаясь на горячий орган до конца. — Ложись на живот, — мягко приказал Энакин, выходя из меня полностью и чуть отстраняясь. Я поспешно выполнил его желание, не совсем понимая, зачем это, но желая продолжения едва начатого. — У тебя невероятно красивая спина, — прошептал он, а в следующую секунду я жалобно всхлипнул и сжал простыни в пальцах: горячее дыхание опалило сначала нежную шею, затем лопатки, изгиб спины, копчик… О Вечные Звёзды, как же хорошо и мало! Легкие ласкающие поглаживания покрывают кожу мурашками, жаркое дыхание опаляет кончик уха, и я не сдерживаюсь — выгибаюсь, всхлипываю, поворачиваю голову и приоткрываю губы, умоляя о поцелуе. Его губы накрывают мои совсем легко, не углубляя столь желанное касание, а через мгновение я сам разрываю его, захлебываясь громким стоном, вырвавшимся от первого толчка. Если я потерял голову после первого же поцелуя, то мой падаван утратил разум и осторожность только сейчас. Быстрые, резкие толчки, цепкие пальцы на талии, лишающие возможности двигаться; я кусаю ткань простыни, не пытаясь сдержать уже ставшие высокими вскриками стоны, его пальцы накрывают мои, сжимают их, я вскрикиваю особенно протяжно и высоко. Семя вытекает, течет по бедрам, капает на простыни, а я закрываю глаза и пытаюсь свести дрожащие ноги. Внизу живота сладкий ком, а подо мной давно капли моей собственной спермы. — Хочешь сверху? — спрашивает Энакин, садясь рядом и проводя ладонью по моей спине. Я удивленно вскидываю бровь: не он ли недавно дал понять, что это мне не светит ещё неопределённое количество времени? — Хочешь, — усмехается он, ложится и просто пересаживает меня на свои бёдра, жестом указывая, какой смысл он вкладывал в свои слова. Я сглатываю слюну, пытаясь унять дрожащее тело, приподнимаюсь и осторожно опускаюсь уже на твердый член, любезно придерживаемый его хозяином. Скольжение головки около растянутой дырочки дразнит, и я опускаюсь резко, тут же выпуская долгий, глубокий стон. Двигаться не хочется, хочется запомнить это ощущение заполненности, однако мой бывший ученик несдержанно рычит сквозь стон, притягивает меня ближе, заставляя лечь на его грудь и начинает двигаться так, что я забываю обо всем на свете, даже своё имя. Его — нет. Его имя я выкрикиваю, произношу со стоном, растягиваю, глядя в затуманенные страстью серые глаза, передаю ему в грубом поцелуе, которым он затыкает мне рот, чтобы собрать все вскрики и стоны, чтобы ритмично ласкать языком мой язык, совсем сводя с ума. Моя метка даже уже не искрится — пылает, обостряя ощущения настолько, что когда в меня вновь выливается горячая сперма, я кончаю сам, неловко забрызгивая наши животы. — Я люблю тебя, Оби-Ван, я очень, безумно, сильно тебя люблю. Прошу тебя, будь со мной. Я слабо улыбаюсь, обвиваю руками его шею и согласно шепчу что-то сладкое и глупое.***
— Я люблю тебя, Эни. Я буду с тобой, — я осторожно повернулся к еще дремлющему джедаю и коснулся губами его носа. Он смешно наморщил нос, сквозь сон придвинулся ближе и обнял меня, крепко прижав. Мне показалось на секунду, что я слышу суховатый старческий смех Великого Магистра, но какая, в общем-то, разница?.. Я прислушался к сладкому сопению Энакина и не заметил, как снова уснул.