Темная звезда

      — Мне нравится, что ты правильно оцениваешь ситуацию, — прошипел Вейдер, сощурив глаза.       В нем проснулась прежняя ярость, полностью заглушившая желание подчиниться чужой воле. Вот уж что точно никому не позволено, так это лишать Его, Владыку Ситхов, сильнейшего джедая, выбора! Вести себя как хозяин может только Он, и если это право нужно доказать…       — Сколько Я готов позволить! — рыкнул он, рывком поднимаясь и Силой прижимая бывшего учителя к стене, — Я — Владыка ситхов, Я решаю что, когда и кому позволять, и Я властен над тобой! — он сжал пальцы сильнее, и мужчина начал задыхаться, одновременно оставляя сопротивление.       — Это Я проник в твое тело тогда, когда ты был на пути Света, Я заставил тебя мастурбировать, представляя как я трахаю тебя, и это Я овладею тобой.       Едва сдержав желание сжать пальцы сильнее, Скайуокер рывком отпустил пленника.       Тот закашлялся и попытался встать.       — Если понадобится, я вновь сделаю так, что твое тело ослушается тебя и ты увидишь в своем отражении меня и мою волю, — продолжил Дарт Вейдер, подтверждая свои слова делом и вынуждая рыжего ситха потянуться к своему же горлу руками. — Я надеюсь, ты понял, что я не потерплю унижения, — мягко улыбнулся Повелитель Ситхов. Оби-Ван поднял на него взгляд, и, дрогнув, кивнул. От того, как хищно и угрожающе сияют золотистые глаза Вейдера, ему стало жутко.       — Не знаю, как случилось так, что ты стал одним из нас, — уже спокойнее продолжил Энакин, подходя к нему ближе, — И не знаю, рад ли я. Это огромная победа для Темной Стороны и для меня лично, и мне нравится то, каким ты стал, но… Ты сам убил в себе свет, который я любил,— совсем тихо прошептал он, опускаясь на пол рядом с вновь рухнувшим на колени Кеноби.       — Заткнись. Ситхи не умеют любить, — прошипел рыжеволосый, чувствуя ужасную боль, причиненную не внезапным нападением, а этими тихими словами. Глаза Владыки ситхов вновь цвета стали, и смотреть в них невозможно: в них теплится нежность.       — У вас устаревшая информация, master, – усмехнулся Вейдер, помогая ему встать. Ситх вздрогнул, услышав смутно знакомое обращение.       — Владыка, вы…       Скайуокер не дал ему договорить, вжал всем телом в стену и втянул в глубокий поцелуй, нежный настолько же, насколько настойчивый.       — А я ведь солгал вам, master. Я люблю вас даже таким. Даже когда вы пытаетесь меня убить. Даже когда не вижу в ваших глазах ничего, кроме насмешки и отвращения, — усмехнулся он, проводя рукой по щеке остолбеневшего джедая.       Вейдер наслаждался близостью родного тепла, яркими искрами, которыми трещала его метка, алая, как щеки внезапно задохнувшегося от удовольствия Оби-Вана.       — Какой знакомый румянец, Оби-Ван, — улыбнулся Владыка Ситхов, впиваясь грубым поцелуем в серебристо-стальную звезду на шее своего соулмейта.       Наградой за настойчивость ему стал первый, а потому самый сладкий стон и ещё более туманящая рассудок волна тепла, накрывшая его с головой. Словно бы не он, а его целуют, сжимают в объятиях, кусают.       Сглотнув, Вейдер поспешно провёл губами по напрягшейся шее рвано дышащего мужчины, который уже давно отвернулся и закрыл глаза — о, Энакин давно знал эту привычку своего учителя! — от смущения и стыда.       — Как будто ангела совращаю, — хмыкнул джедай, запуская пальцы в рыжеватые волосы и рывком заставляя пленника посмотреть на него.       — А ведь правда, — восхищенно выдохнул Вейдер, любуясь яркими голубыми глазами бывшего учителя. — Не смей закрывать глаза. Хочу, чтобы ты видел, как я… — недоговорив, Энакин быстро облизнул пересохшие губы и вновь с наслаждением коснулся яркой метки своего любовника.