Слуга двух господ

Малфой стоял перед Поттером, Шеклболтом и Лонгботтомом. Герой всея магического мира казался еще более изможденным и неопрятным, чем в прошлый раз. Он сутулился и ежился, сидя на своем табурете. Кингсли, как всегда, был подтянут, благожелателен и предельно собран. Лонгботтом выглядел… достойно. Полноватый, неуклюжий мальчик канул в Лету – под лонгсливом Невилла перекатывались внушительные мышцы, непонятно откуда взявшиеся у любителя ковыряться в земле. В сущности, это не имело значения, просто Драко цепким взглядом опытного шпиона выхватывал такие вещи. – Есть продвижение, Малфой? – Есть одна догадка. Точнее, догадка есть давно, сейчас это уже концепция. Только ее нужно проработать. И если я прав, мне бы еще и самому не попасть под раздачу. – То есть? – Кажется, он паразитирует на нас – Упивающихся. Высасывает мага как магловскую батарейку. А его… темная сторона выходит, когда энергии остается мало. Сначала Волди становится невероятно жестоким, на этом этапе еще можно выжить, столкнувшись с ним, а затем он теряет контроль над сознанием и с нечеловеческим наслаждением убивает всех, кто неосторожно покажется на глаза. Просыпается ЭТО в нем приблизительно раз в полгода – когда раз в пять месяцев, когда раз в семь. Я заметил, что всякий раз жертв на одну больше, чем он уничтожает. Кроме тех, кого он замучил и прикончил во время приступов, – Поттер в этот момент резко выдохнул, Малфой поднял на него глаза. – Извини, – и продолжил докладывать: – Погибли Гойл-младший, мистер Паркинсон, последний Лестрейндж, Селвин, супруга Руквуда и Нотты – сначала старший, а спустя несколько месяцев и младший. Все они не попадались ему под горячую руку. Я перепроверил. Полагаю, это связано с тем, каким образом он живет. – Звучит правдоподобно. – Еще я заметил, что Лорд меняется. То есть что-то накладывает отпечаток на его личность. Это только догадки, но, думаю, дело в личности донора. И еще… он бережет нас… Тех, кто носит метку. По-своему, но теперь, кроме как в амоке, он не убивает последователей, ограничивается воспитательным Круциатусом или чем-то подобным. И страшно бесится, когда кто-то погибает. – Ты не боишься, что Гермиона попадет в число жертв, если ему рванет крышу? – выплюнул Поттер хриплым голосом. – Поттер, в последний раз ЭТО происходило пару месяцев назад, у нас есть время. А боюсь я многого – я могу стать его… батарейкой, он может выпить мою мать или отца. Я делаю все от меня зависящее, чтоб этого не произошло, но я не Мерлин. Роль голоса разума взял на себя Лонгботтом: – Гарри, ты думаешь, если бы Гермиона, продолжала лезть на передовую, она была бы в полной безопасности? – Он прав, – бас Кингсли присоединился к голосу разума, – после смерти… Рона мы сорвались и заавадили двоих Упивающихся, чем разозлили их всех. В предпоследней вылазке погибли пятеро наших, в последней мы потеряли троих, враги становятся намного агрессивнее, выжидательная позиция Министерства… – Вы не знаете Гермиону! Она может пойти на отчаянную выходку, чтобы вырваться! Она привыкла, что ее мозг занят! – Поттер, я забочусь об этом. Ей есть чем занять… мозг. И в дальнейшем я планирую его занять еще серьезнее, – он улыбнулся своим мыслям. – Давай, Драко, – Шеклболт похлопал его по плечу, – мы верим в тебя, давай. И я думаю, что тебе пора просить Гермиону присоединиться к твоему исследованию. Ее светлый ум тебе поможет. – Она не слишком хороша в окклюменции, а довериться мне насколько, чтобы позволить поставить в ее голове блок, она еще долго не сможет. Он кивнул собравшимся и направился к выходу.

***

– Вы хотели видеть меня, мой Лорд, – Малфой подобострастно поклонился. – Как твои успехи с грязнокровкой? – Неплохо, но я не могу уделять этому много времени, – ответил Драко безразлично. – Я хочу видеть результат. – Мой Лорд, – Драко подозревал, что делает стратегическую ошибку, но уже не мог остановиться, – прошла лишь половина срока. – Значит, мы будем действовать согласно моему плану, – Волдеморт резко встал, и Малфой с ужасом осознал, что тот уже в мании. Его почти человеческое лицо изменилось до неузнаваемости: восковая кожа плотно облепила черепные кости, глаза загорелись красным. Видимо, на лице Драко успел отразиться страх. – Или ты хочешь мне сказать, что грязнокровка что-то значит для тебя? – Мой Лорд шутит? – Тогда пойдем! Покажешь мне, как нужно обращаться с грязнокровным отребьем! И ты знаешь, Драко, что станет с тобой, Нарциссой и Люциусом, если ты ослушаешься.