Я не могу без тебя дышать

Еще один день прошел. Осталось сорок три до отъезда домой. Я не переставала считать дни. Только бы скорее уехать подальше от Стаса и не видеть его. Трое суток он почти не выходил из комнаты, только дважды за сигаретами. Он курил, не переставая, и этот мерзкий запах пропитал насквозь уже и мою комнату. Я слышала, что каждый вечер, когда я ложилась спать, Стас подходил к моей двери и садился около нее. У меня в душе поднималась теплая волна заботы о нем, но я не позволяла себя даже перекинуться с ним словом. Он оправдывает себя очередными туманными фразами, почему же я должна его простить? Простить то, что он ничего не сказал мне о Саше, что он просто меня использовал. На улице парковалась машина. Я вскочила с кровати и выглянула в окно. Родители. Меня тут же накрывает паника. Что сказать? Мама ведь сразу заметит, что я со Стасом не вместе. И она начнет читать нотации, говорить, что была права. Я тут же вылетаю из комнаты, чтобы их встретить, и врезаюсь на лестнице в спину Стаса. Я пошатнулась, но в эту же секунду Стас обнял меня за талию и прижал к себе, помогая устоять на ногах. Я так хотела обхватить его за шею, прижаться к нему и поцеловать. С трудом сдерживаю этот порыв. Стас не отпустил меня и будто бы испуганно вглядывался. Потом он провел тыльной стороной ладони по моей щеке и робко дотронулся до губ. От пальцев мерзко пахло табаком, но я замерла под его взглядом, мечтая вернуть все назад. Прошу. Умоляю. Пожалуйста. Будто какая-то невидимая сила завладела парнем и за секунду оторвала его от меня, он опустил голову вниз, сконфуженно отвернувшись. — Прости, я больше не трону тебя. Прости, — он будто отрепетировал эту речь и с облегчением вздохнул, выпалив эти слова. Они звучали искусственно, наигранно. — Стас, — тихо произнесла я ему вдогонку. Парень тут же остановился и ждал продолжения, не поворачиваясь ко мне. — Пожалуйста, давай сделаем вид, что мы, ну, вместе, хорошо? — я пыталась сказать это оптимистично и даже выдавила из себя легкую улыбку, но она была лишь жалкой гримасой. — Да, если хочешь, — он вяло протянул мне руку и все с тем же побитым видом сошел со мной вниз. Мама уже накрывала на стол. Как всегда. Не успело пройти и десяти минут, как она уже готова устроить застолье. Мы со Стасом сели с краю. Я налила стакан молока, взяла пару бутербродов и молча ела, пока наши родители не могли перестать делится впечатлениями от прошедшей рыбалки. Мама постоянно косилась на Стаса. Он заметил это и нагло уставился на нее, не отводя взгляда в сторону. Внезапно, когда мой отец начал выдвигать планы на будущее лето, Стас, который до этого сидел без единого звука, вскочил и, буркнув спасибо, ушел наверх. — Вер, у вас что-то случилось? — заботливо поинтересовалась тетя Алина, доливая мне молока. Моя мама демонстративно отвернулась. — Нет, просто не выспался, наверное. Родители переглянулись и ухмыльнулись, мысленно подсмеиваясь над моими словами. Я пожала плечами и вышла во двор. Бросаю взгляд на окна Стаса. Шторы задернуты. Я вздохнула и огородами вышла на соседский участок. Здесь, казалось, кипела жизнь. По двору бегали куры, в загоне ходили гуси, важно вытянув шею и оглядывая всех вокруг взглядом, говорившим, что мы здесь никто по сравнению с ними. Вадим вышел из дома, потянулся на крыльце и зевнул. Потом сорвал длинную травинку и сунул в рот, лениво жуя кончик. На улице жарко, он стоял без футболки, в одних шортах. Я смущенно улыбнулась, будто меня застукали за чем-то неприличным, и отвела глаза. У парня было красивое подтянутое тело с деревенским загаром, покрывавшим кожу будто густым слоем меди. По фигуре Стасу он не проигрывал. Стоп. Хватит сравнений с ним. Стас все-таки не эталон. — Верка, привет, — Вадик, завидев меня, тут же подбежал и обхватил за плечи. — Как раз вовремя пришла, сейчас курей кормить будем. Я искренне улыбнулась и пошла за Вадей в сарай получать жестяную миску с зерном для птиц. Я раскидывала пшено курам, а они испуганно улетали от меня. Вадим смеялся и раскидывал свою часть. Он такой простой. Никаких загадок и тайн. Простой деревенский парень, не избалованный городскими излишками. В нем не было этой серьезности и мрачности, которая временами проявлялась в Стасе. Опять о нем. Хотелось силой выбить его из моей головы, но он слишком прочно там держится. — Смотри, кого батя вчера купил. Будем откармливать, — Вадим открыл дверь загона и подхватил на руки розовое тельце, которое тут же завизжало и задергалось. Это был маленький поросенок, еще покрытый нежной гладкой шерсткой, с пятачком и свернутым колечком хвостиком. — К весне на сало пустим. На, подержи. Он передал его мне, и я робко держала его на руках. Он снова завизжал, но потом поудобнее устроился и довольно хрюкнул. Я засмеялась и закружилась вокруг себя, прижимая к себе поросенка. Мне чувствовалось, что я живу. Я живая. Я чувствую хоть что-то кроме переживаний за Стаса. Я свободна от этого. Все на секунду стало как раньше. Пришел отец Вадима, посмотрел на меня с поросенком на руках и пригладил густые усы, посмеиваясь. Он сказал, чтобы мы не мучили животное, а лучше сходили на речку. Мы взяли братьев Вадима и пошли к моему любимому дереву. Несколько дней назад я говорила здесь с Витей. Казалось, что у корней дуба все еще примята трава. — Как Стас? — Вадим присел рядом со мной и блаженно прикрыл глаза, уставшие от яркого солнца. — Все так же. — Тогда стоит ли так о нем печься, а? Я напряженно поджала губы и потерла переносицу ладонью. — Понимаешь, у него явно что-то случилось. Он сам не свой. И даже не пытается поговорить со мной, вернуть что ли. Он будто не здесь. Вадим быстро взял меня за руку и ободряюще сжал ее, на несколько секунд задержав это движение, что оно казалось уже не просто жестом дружеской поддержки. — Если он не пытается тебя вернуть, значит, ему это и не надо. Разве не так? — Так, — из моей груди вырвался обреченных вздох. — Но я боюсь за него, у него, кажется, действительно какие-то проблемы. — Он взрослый мальчик, справится сам, ты не должна за ним бегать. А он еще будет жалеть, что такую, как ты потерял. — Какую? — я с хитрой улыбкой посмотрела в его улыбающиеся, чуть прищуренные глаза и положила голову парню на плечо, проводя пальцами по предплечью. — Так понятно ж, красивую. Стас говорил так же. Мне его не хватает. Как будто дышать нечем. Хочу услышать его чудачка снова, пусть говорит, что угодно, даже снова насмехается, только бы был рядом. Хотелось видеть его потемневшие от возбуждения глаза, когда я игриво кусала его за мочку, хотелось просто быть с ним. Но нет. Он бы не отпустил меня так легко, если бы действительно любил, а так это просто курортный роман. Вернее деревенский. Поэтому стоит вычеркнуть его из памяти и мысленно сказать спасибо за возможность почувствовать себя любимой. К вечеру мы с Вадимом разошлись по домам. Он звал на очередную дискотеку, но при воспоминании о прошлой меня передергивало, поэтому я отказалась. У нас на первом этаже царила какая-то непонятная суета. Моя мама с отцом бегали по комнатам и судорожно рылись в ящиках. Родители Стаса абсолютно неподвижно сидели на диване около небольшого кофейного столика. Его мама спрятала лицо в ладонях, локтями оперевшись на колени. Отец смотрел прямо перед собой и напряженно оттопырил нижнюю губу. Я с порога оглядела происходящее и оказалась в абсолютном непонимании того, что здесь происходит. Мама, заметив меня в гостиной, тут же бросилась навстречу, шепча плачущим голосом: — Верочка, посмотри, может, хоть у тебя что-то осталось, — она обессилено рухнула на диван и тихо плакала. Вся её злость на меня из-за Стаса исчезла. — Все пропало, все пропало. — Пап, что происходит? — он разочарованно смотрел на комнату и опирался на дверной проём. — Не можем найти украшения мамы да Алины и деньги за второй месяц аренды. Вы со Стасом уходили надолго из дома? — Да. Но, пап, мы не заметили, что кто-то тут был. Здесь никто даже дверь на ночь не закрывает. Мы и не думали ни о чем таком. Я вру, глядя в глаза родному отцу. Боже, да что со мной? Я прикрываю Стаса даже сейчас, когда нас обокрали его друзья. Я, понуро опустив голову, пошла по лестнице, и следом за мной поднялся отец Стаса. Он аккуратно взял меня за локоть, призывая остановиться. — Вера, кто-то приезжал из друзей Стаса пока нас не было? -А? — я пыталась строить из себя дурочку и глупо улыбалась. — Нет, никого не было. Я закрыла за собой дверь в комнате и медленно осела по стенке. Инстинктивно потираю запястья, вспоминая хватку Серого. Как же я виновата перед всеми, что ничего не сказала, что я прикрываю Стаса, которому наплевать. Я обхватила колени руками и заревела. Впервые со времени того рокового вечера. Я совершенно не знала, как поступить правильно. Стас как ураган ворвался в мою жизнь, перевернул все верх дном и убрался восвояси. А у меня в голове кружился рой мыслей о том, как вернуть все на свои места. Я не сдерживалась, боясь, что кто-то услышит, меня душила обида от того, что это было со мной. Мне было плевать на украшения, деньги, мне было не плевать только на то, что мной тупо воспользовались и бросили. Тихо скрипнула дверь. Скрипнула снова. Закрылась. Чувствую любимый тонкий аромат одеколона. Он присел рядом, опустившись на колени. Рука гладит меня по волосам. Стас пытается прижать к себе, но я упорно отталкиваюсь в другую сторону. — Хватит, — твердо сказал он, ощущение, что он злится на меня. — Прекрати потоп. — Уходи, уйди, — я забилась в истерике и стала набрасываться на него, хватая за волосы, за лицо, царапаясь и вырываясь. — Уходи, я видеть не могу тебя. Уйди! Стас испуганно взглянул на меня в первую секунду этого безумства, но потом нахмурился и вяло отмахивался, словно не пытался уклониться от моих пощечин и царапин. Наконец у него получилось схватить меня за руки, перехватив их за моей спиной, и поднять на ноги. Его теплое дыхание чувствовалось на шее, по коже побежали мурашки. — Чудачка, пожалуйста, хватит. Я все верну, я тебе клянусь, я обещаю. Это ведь был Серый, да? — он действительно считал, что все мои слезы от украденных безделушек, пусть и драгоценных. Смешно. — Да, — обессилено сказала я, перестав сопротивляться и успокаиваясь. Стас тут же отпустил мои руки, развернул за плечо к себе и крепко обнял, потираясь носом об мое ушко. — Ты ведь могла меня сдать отцу, почему ничего не сказала? — Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы, — прогнусавила я и хлюпнула носом. Стас, услышав это, сильнее сжал руки на моей талии и беспорядочно начал целовать мое лицо. — Почему ты мне ничего не сказала? Я бы тут же заставил все вернуть. — Ты был с ней, — он болезненно дернул рукой и набрал побольше воздуха в легкие, будто собирался говорить длинную речь. — Я не спал с ней, поверь ты мне. Я верну все, что он стащил, только не плачь. — Я плачу не от этого, — робко возразила я его уверенности в причине моих слез. — Я плачу от того, что не знаю, как мне вытащить из себя всю эту память о нас с тобой. Я не хочу помнить ничего, я не хочу ходить по этому дому и вспоминать наши поцелуи, не хочу сравнивать всех окружающих с тобой, не хочу, чтобы ты мне снился, и не хочу засыпать с мыслью о том, как хочется, чтобы ты был рядом. Я только хочу тебя забыть, понимаешь? Хочу выкинуть из головы, что раз и ничего не осталось. Ни чувств, ни памяти, одна пустота. Как? Стас, как мне тебя забыть? — я подняла голову и встретилась с ним взглядом. Мне казалось, что я сказала что-то ужасное. Стас побледнел, часто дышал и совершенно не двигался, только глазами бегал по моему лицу, часто переводя их с глаз на губы. А взгляд был таким, что хотелось тут же упасть перед ним и извинится за каждый изданный мной звук. — Прости, малышка. Я не хотел, чтобы все вышло так хуево, — он вытер остатки слез с моего лица, порывисто прижал к себе и поцеловал в макушку, зарываясь носом в мои волосы. — Я самое худшее, что с тобой случалось. Я чертовски тебя люблю. Я блять даже дышать нормально без тебя не могу, ты где-то здесь, — сильно ударил себя в грудь, по ребрам, — Будто въелась внутрь, и ничем не вытравить. У меня зубы сводит от мысли, что ты не со мной. Ты моя, чудачка, и я бы никогда не отпустил бы тебя, сука, да я бы силой привязал к себе, что угодно сделал был, но так будет только хуже. Я тебе не пара. Я натворил столько хуйни, что сейчас получаю по заслугам. Только ты видела во мне что-то хорошее, да и то потому, что ничего не знала обо мне, — он шумно сглотнул и погладил меня по спине, ласково проводя пальцами по позвонкам. — Но ты меня больше не увидишь. Обещаю.