Я не могу без тебя дышать

Опять просыпаюсь от криков и шума. Родители Стаса ругаются. С того момента, как он уехал, они ссорятся почти каждый день. И я совершенно перестала понимать, что происходит. Но, возможно, это к лучшему. Так скорее забудется всё, что связывает меня со Стасом. Его отсутствие со временем стало для меня только в радость. Хотя не думать о нем получалось лишь днем, а ночью он все так же снился мне, заставляя просыпаться в слезах. Я спустилась вниз и налила себе стакан молока, завтракать совсем не хотелось. Делаю глоток и лениво плюхаюсь на кресло, стоящее на веранде. Не заметив меня, из дома выходит отец Стаса и опять возмущенно говорит по телефону. На самом деле происходящее начинало пугать, так как в последнее время они стремительно продали машину и даже мотоцикл Стаса, за который он бы убил любого. Может, с ним что-то случилось? — Доброе утро, соня. Кто-то обещал прогуляться до магазина со мной утром, а уже час дня, — неожиданное появление Вадима отвлекло меня от мыслей, которым нельзя давать заползти в голову. — Да, прости, я как-то совсем забыла, решила попытаться выспаться, — я откинула голову назад и шумно вздохнула, прикрыв глаза рукой. Он же делал так же. Стас. Черт. Хватит. — Все еще снится? — я еле заметно кивнула, — Значит, надо развеяться, пойдем. Наши отношения становятся все ближе и теплее, а я будто наблюдаю за этим со стороны, позволяя всему просто плыть по течению. Сама уже не знаю, чего хочу и что будет правильнее. Мы с Вадимом шли по дороге, нещадно пекло солнце, но скоро тропинка свернула в сторону небольшого лесочка. — Мы идем в лес? — Ага, — довольно улыбнулся парень, хватая меня за руку. — Там спокойно и не так жарко. Идти туда мне не очень хотелось, но я давно уже перестала делать то, что хочется. В звенящей тишине леса пели птицы, было слегка прохладно и казалось, что зелень окутывает со всех сторон, обнимает и забирает все проблемы себе. Я присела на какое-то упавшее дерево, еще не до конца сгнившее и покрытое мхом лишь по краям. Вадим сел рядом. Очень рядом. Но какое мне дело до этого? — Вера, ты правда в порядке? — он чуть наклонился, чтобы хотя бы краем глаза видеть мое лицо. — Да, мне уже намного лучше, — ответила я, но мой холодный тон свидетельствовал об обратном. Я уже запуталась, кому я вру, что мне совершенно плевать на произошедшее, окружающим или даже себе самой? — Вот и замечательно. Хватит убиваться, отвлекись на что-нибудь другое. Хотя бы попытайся. Разве эти непонятные отношение принесли тебе хоть что-то хорошее? Сплошная грубость и ссоры на пустом месте, одни недомолвки. Это не отношения, — он легко закинул руку мне на плечи и притянул к себе. Это не так. Мне хотелось закричать это так громко, чтобы услышали все, даже Стас, чтобы даже он понял, что ошибся. Хотя, может, Вадим и прав. Отношения должны строиться на доверии, которого у нас никогда не было и теперь уже никогда не будет. Зачем мне такое? Я все равно не прощу ему всю ту боль, что он мне причинил. Он спал с другой, когда за стеной была я. Он позволял ей меня оскорблять и не сказал ничего в мою защиту, а когда я высказала ему все, что думаю, он как всегда наехал на меня. Разве о таком я мечтала? Я подалась чуть ближе к Вадиму и подняла на него глаза. Он улыбался, и глаза блестели от солнечного света. Голубые. Как небо. Будто пытаясь не оставить мне ни минуты на раздумья, Вадим резко целует меня, и я отвечаю ему, но чувств не было никаких, я действовала будто по привычке: обнять за шею, провести ладонью по волосам на затылке, слегка потянув за них. Все не так. Не так. Хочу видеть напротив другое лицо и чувствовать другие губы, слышать язвительные фразочки в мою сторону и постоянные попытки засмущать. Забудь. Забудь. Забудь. Плыви по течению. Пусть все будет так, как складывается сейчас. Может, если я сближусь с Вадимом еще больше, то все мои прошлые чувства пройдут быстрее. Поцелуй оборвался так же резко, как и начался. Какая-то птица шумно взлетела с ветки, и я отстранилась. Вадим ничего не спрашивал, даже выражение лица не изменилось. Разве что стало чуть более довольным. Он уже смело взял меня за руку, и мы молча сидели, наслаждаясь природой. Потом поцеловал снова. Опять действую по инерции. А хочется испытывать хоть какие-нибудь эмоции. Прогулявшись еще пару часов, мы двигались домой. Я просто позволяла Вадиму делать все, что он хочет: обнимать, целовать, держать за руку, поглаживать по бедру, поднимаясь пальцами все выше. Но было совсем плевать. И вот от этого хотелось плакать. Неужели теперь всегда так будет? Я никогда не смогу ощутить тех же эмоций, какие были со Стасом? Не хочу об этом думать. Я пришла домой, продолжая делать все по привычке. Кивала маме в ответ на какой-то дурацкий рассказ о чьем-то огороде, помогала папе настроить радио, придерживая антенну, которую он пытался приклеить на скотч к стене. В гостиной сидели тетя Алина и дядя Володя. Вот с ними мы были очень похожи. Такой же отсутствующий взгляд, заторможенные движения и полнейшая апатия к окружающему миру. Я попыталась им улыбнуться, но вышла жалкая гримаса. У них, к слову сказать, ответная улыбка была такой же. Я плюхаюсь на кровать и смотрю в потолок. Все равно не смогу уснуть раньше трех часов ночи. Хотелось просто щелкнуть пальцами и разобраться в себе. Я схватила со стола браслет Стаса. Правильнее сказать, браслет Саши, который Стас по непонятной причине отдал мне. Сжимаю ладонь до боли. Слезы снова начинают течь по щекам. А внутри пусто. Я пялилась в одну точку на стене и совершенно не заметила, как заснула. Стук в окно. Все более и более настойчивый. Оглушающе громкий. Резкий. Я рывком вскакиваю с кровати, сердце стучит от неожиданного пробуждения. На улице еще темно. Стук все более сильнее. Я выглядываю в окно, уже понимая, кого там увижу. Стас. Дергаю за защелку на раме и отхожу в сторону. Парень не увидел переставленный обратно к окну стол, поэтому нелепо ввалился и, словно путаясь в собственных ногах, мешком упал на пол. — Блять. Откуда здесь стол? — он вдруг засмеялся и, шатаясь, поднялся, закрывая окно. — Привет, чудачка, я вернулся, скучала? Я будто вижу кошмар. Этого быть не может. Он опять здесь и опять ведет себя, как будто ничего не случилось. — Что? — я даже не понимала, спрашивает он это серьезно или опять шутит. Он не обратил внимания на мой вопрос. Громко поставил какую-то стеклянную бутылку на стол и швырнул рядом бумажный пакет. Что происходит? Стас кинул рюкзак в угол и сел на край кровати, прихватив бутылку, мгновением ранее выставленную на стол. Делает глоток, второй, третий. По комнате начал разноситься мерзкий запах спирта. Он пьян. Теперь становилось понятно, почему все его движения такие заторможенные и сбивчивые. — Выпей со мной, — он поднял на меня глаза и протянул бутылку. Стало страшно. В его взгляде была сплошная отрешенность и потерянность, такой же и у меня весь этот месяц. Но у него было еще кое-что, что пугало гораздо больше. Обреченность и отчаяние. Я взяла из его рук предложенное пойло и сделала маленький глоток. Сморщилась, по пищеводу пошло жгучее тепло. Вкус мерзкий, горький и тошнотворный. — А раньше ты не соглашалась, чудачка. — Видимо, мы оба очень изменились, — я убрала алкоголь подальше, так как Стасу уже явно хватит, он не мог сидеть ровно и качался из стороны в сторону. — Как ты? — парень пристально посмотрел на меня, слегка наклонив голову. — Прекрасно, — все еще стою напротив него на максимальном расстоянии. Вдруг подойду, а он растворится в воздухе как мираж. Стас слегка ухмыльнулся и, опершись локтями на колени, спрятал лицо в ладонях. — Ты так и не научилась мне врать. Он замолчал и, казалось, захрипел. Его трясло, он резко втягивал воздух носом. — Стас, что случилось? Ты меня пугаешь, — я подошла к нему и села рядом, слегка обнимая за плечо. — Прости меня, я не хотел все испортить. Мне с тобой было так хорошо, а я все проебал. Помнишь, ты обещала выслушать меня, если что-нибудь случится? — Да, — мы смотрели друг другу в глаза. Мои любимые янтарные глаза. Сейчас они казались совершенно черными. — Тогда слушай. Он лег на кровать, утягивая меня за собой. Обнимая и прижимая меня к себе, он заплетающимся языком начал хоть немного раскрывать оставшиеся после его ухода загадки. — Я с Сашей встречался несколько лет. Не так много, конечно, года два почти. Вся та компания, что приезжала, сироты или родители алкаши без родительских прав, не знаю. Я так в нее влюбился, что хотел ее всем обеспечить, жалко было, что у меня есть практически все, что я захочу, а у нее нет. В итоге я таскал ей сначала все деньги на гулянки, обеды, что мне давали родители, потом втайне от них работал ночами и отдавал все деньги этой швабре. Я в школе все уроки тупо спал, потому что работал без выходных. Экзамены я почти завалил, и родители пристроили меня на платку в универ, где работают. Я и там не появлялся. Отчислили после первой сессии. Хорошо хоть от армии отмазался. Я продолжал сбегать из дома, жить у Саши и творить любую дичь, которую она попросит. Это меня и подвело. Моя тупая влюбленность. Я попал в такую историю, пытаясь ее выгородить, что никому не пожелаешь. Но все равно с ней остался. Родители увезли сюда, чтобы не сбегал и был подальше от нее. А потом я увидел тебя. И, черт возьми, ты была такой забавной и милой, терпела мои шуточки, а я срывался на тебе. Чуть не утопил, придурок. Помнишь, я тогда свалил на несколько дней? Я кивнула и крепче прижалась к нему, слышала, как билось его сердце. Стас провел пальцами по моим волосам и убрал прядь, свалившуюся на лицо. — Я уехал, потому что от меня у тебя были лишь проблемы, меня выбесило, что я перестал себя узнавать, стал полнейшим мудаком. Потом был у Саши, но постоянно вспоминал тебя. Решил вернуться, постараться доказать хотя бы тебе, что я не такой плохой. Может, даже самому себе хотел это доказать. А потом позвонила Санек и сказала, что бросает. Помнишь, когда в город ездили? Я перезванивал ей с твоего телефона, потому что она перестала отвечать на мои звонки. Тогда она сказала, что я никчемный и ей не нужен. Я делал для нее все, а она кинула по телефону по какой-то надуманной причине. А потом понял, что рядом все это время была ты. Сначала хотел просто отвлечься на тебя, но с каждым днем все больше привязывался. Ты ничего не требовала, а просто была рядом и заботилась. И я влюбился. А потом снова Саша, которая умоляла ей помочь. Я пригласил ее, чтобы выслушать. Выслушал. А дальше я вообще помню весь тот вечер очень смутно, не понимаю, почему так поступал. В итоге вляпался в такое дерьмо. Я не остановил ее тогда только потому, что совершенно не понимал, что делаю. Как в тумане каком-то. В трансе. А оказалось, что этой суке все это время нужны были только деньги! Она спала с Серым, а я был только источником дохода. В ту ночь не я был с ней, а Серый, Вера. Может, она хотела насолить мне за то, что больше не нуждался в ней. Но теперь все кончено. Во всех смыслах. Я приехал попрощаться и отдать украшения. Теперь ты уже точно меня больше не увидишь. Он замер и лишь часто дышал. У меня текли слезы. — Я люблю тебя, — тянусь к нему за поцелуем, но он уклоняется. — Забудь меня, прошу. Так будет только тяжелее. Не надо. — Стас, — я шмыгнула носом и посмотрела на него. Он был слишком спокоен. — Что происходит? Почему не увижу? Не отталкивай меня, прошу, мы только начали во всем разбираться. — Считай, что я уезжаю в одно очень далекое место и очень надолго. Не надо было мне тогда тебя целовать, я тебе не пара, и твоя мама правильно говорила. — Дождусь! — я упрямо надула губы и снова потянулась к нему. Стас засмеялся, но все равно отвернулся. — Не смей меня ждать. Я больше не вернусь. Забудь все, что было. Это все было огромной ошибкой. Значит, ошибка. Забыть. Было бы это так просто. Пазл из непонятностей в поведении Стаса стал складываться. Но в этой истории чего-то не хватало. Будто последнего кусочка. Финального.