Полюби меня, Юнги

      У меня не было причин расстраиваться, по крайней мере, по пути в клуб, я именно в этом себя и убеждал. И все же, в моей жизни все изменилось, и даже радушный и повседневный Сеул казался теперь каким-то мрачным и угрожающим. Я вернулся на родину два месяца назад, и хотя адаптация в Германии была труднее, приезд в родной город выбил меня из колеи. Проработав два месяца, я осознал, что в погоне за учебой, я остался в почти в полном одиночестве. С середины четвертого курса я перевелся в Мюнхенский университет, где продолжил изучать основы построения бизнеса. Моя работа не удовлетворяла меня в полном объеме, но признать это и жаловаться на жизнь я не мог.       Отец хотел, чтобы я стал гос.служащим, и для него было непостижимым, что его единственный сын пошел против его воли. Неодобрение родителей не помешало мне достигнуть того, к чему я стремился всю юность — самостоятельности, но цена, которую я заплатил за нее, оказалась высока.       Сегодня в клубе была запланирована тематическая вечеринка, и все столы в вип-зоне забронировали уже в начале недели. Собрав сотрудников, я раздал указания насчет обслуживания гостей и направился в свой кабинет. Моя работа, в основном заключалась в управлении персоналом в ходе рабочих часов и контроле над сроками поставок товаров. На первый взгляд, это кажется легким занятием, но уследить за работой персонала, который трудился в четыре смены, было тяжело.       Занимаясь расчетами, я не заметил, как пролетело несколько рабочих часов, и очнулся только, когда в кабинет постучались.       — Драка в женском туалете, — у дверей показалось обеспокоенное лицо официантки.       Я выругался, только драки не хватало. Обычно, служба охраны оперативно выводила буйных гостей, но в последнее время участились случаи перепалок между девушками. Я спустился в зал: драку уже разняли, один из охранников держал в руках девушку без сознания:       — Отнеси ее в кабинет, и вызови скорую, — я мельком осмотрев их кивнул в сторону сотрудника и направился к дебоширке.       — Кира, узнай, с кем она пришла, — я указал на пьяную девушку, которая вырывалась из рук охранника. — Пусть возместит ущерб. И узнай ее данные на всякий случай.       Я приблизился к девушке и посмотрел в ее глаза.       — Эй, ты, — ее язык заплетался, а запах алкоголя предупреждал о том, насколько она пьяна, — ты знаешь кто мой парень?! Он тебя и твою гориллу на кусочки порвет! Девушка предприняла еще одну безуспешную попытку отшвырнуть от себя охранника.       — Заставь ее заплатить за ущерб, а потом вышвырни отсюда. — меня настигло мерзкое ощущение.       Я поднялся в кабинет вовремя: оттуда как раз выходил врач скорой помощи.       — Что с девушкой? — я опасался, что у нее могло быть тяжелое повреждение.       — Сотрясение мозга, пациентка пришла в себя, но отказывается от госпитализации. Эффективность препаратов, что ей дал будет снижена под влиянием алкоголя, она нуждается в сопровождении. — мужчина спешно описал состояние пострадавшей.       — Угрозы жизни точно нет? — несмотря на слова врача, я оставался обеспокоенным, состояние девушки могло резко ухудшиться, а такие проблемы мне точно не нужны.       — Нет, она будет в порядке. Рану на голове и на руке я промыл и обработал. — заверил меня седовласый мужчина.       Войдя в кабинет, я увидел сидящую на диване девушку. Она опустила голову на грудь, а ее волосы тяжелым занавесом скрывали лицо. Тело гостьи трясло мелкой дрожью, а ее сбивчивое дыхание было слышно уже у дверей. Я велел охраннику выйти, после чего достав из шкафа плед, приблизился к дрожащей девушке.       — Вы точно не поедете в больницу, кажется вам плохо. — я присел рядом с ней на корточки.       Девушка, закрыв лицо руками, аккуратно ощупывала свою голову — место, где был наложен пластырь. Ее правая рука также была перевязана бинтом, который опоясывал почти всю кисть.       — Не стоит трогать рану, врач ее обработал, — я перехватил ее левую руку. Девушка от неожиданности вздрогнула и опустила руки, передо мной открылось ее измученное и удивленное лицо.       — Ты? — глаза Ын Хва расширились, потом она зажмурилась и резко открыла глаза, видимо ожидая, что я исчезну. — У меня галлюцинации?       В любой другой ситуации я бы засмеялся над таким поведением, но голос девушки был настолько измученным и подавленным, что мне действительно захотелось, чтобы я был лишь плодом ее воображения. Я отпустил ее руку и отошел, чтобы она успокоилась. Посмотрев на часы, я впервые за день обратил внимание на дату: 13 декабря. Я видел девушку в последний раз два года назад, незадолго до того, как ей исполнилось семнадцать лет. Сейчас, ей должно быть исполнилось двадцать. Я посмотрел на нее, пытаясь уловить изменения в ее внешности, которые произошли за два года. В этот момент дверь кабинета распахнулась, в комнату вбежал парень, который, не обращая внимания на мои вопросы, кинулся к Ын Хва.       — Ты в порядке, скажи, где болит, Ын? — она лишь покачала головой в ответ и устремила непонимающий взгляд на меня. Этот взгляд буквально обжигал меня, я видел его и раньше — испуг, страх и желание спрятаться от всех.       — Отвези меня домой. — она встала и сделала шаг в мою сторону, но тут же схватилась за голову и качнулась от боли. Я резко дернулся и протянул ей руку, но незнакомец подхватил ее быстрее. Девушка безвольно опустила руки в его объятиях. — Хочу, чтобы этот день закончился, пожалуйста, отвезите меня домой.       Она беспомощно склонила голову и закрыла глаза. Парень направился к выходу, и проснувшаяся во мне ревность стремительно набирала обороты. Мной овладевало единственное желание — убрать от шеи ублюдка руки Ын, которые с нежностью обвивали его. Впервые за долгое время, я почувствовал, как во мне просыпаются эмоции, которые я яростно пытался похоронить все эти два года.