Полюби меня, Юнги

Я проснулся задолго до того как на улице начало светать и краем глаза наблюдал как небо за окном светлеет. Девушка мирно посапывала во сне, в плохо освещенной комнате ее лицо выглядело загадочным и немного нервным. Она несколько раз стонала и удобнее устраивалась в узкой кровати, которая явно была тесна для нас двоих. Сразу после выписки я хотел увезти ее на Чеджу — снять там домик в горах, гулять по пляжу и исправляться. Я испытывал огромное облегчение, когда узнал, что девушка ничего не помнит, но для большей уверенности нужно было заполнить ее сознание позитивными эмоциями и новыми, теперь уже счастливыми воспоминаниями. Я не перестал испытывать отвращение, злость к себе клокотала в груди, перекрывая воздух, но по крайней мере я понимал, что эти воспоминания мучают лишь меня одного. Был еще один момент, который меня беспокоил — я не мог без дрожи прикоснуться к ней и вздрагивал от каждого ее движения в постели. Я видел как бьется ее шея — покрытая царапинами и засосами и от этого зрелища мне хотелось поскорее отвернуться, но я не мог. Я вновь и вновь скользил взглядом по ее чуть вздернутому носу, губам и изгибу подбородка не в силах остановиться даже перед угрозой сжигающего меня заживо чувства вины. Потому что я соскучился по ней. Я правда скучал по той девушке, с которой я завел дружбу в прошлом году — по милой, открытой и достаточной серьезной. Перед глазами пронеслись воспоминания об университете, проведенных вместе обедах и первом поцелуе. Грубость, которую я имел свойство проявлять с другими девушками для Ын была губительна: даже в первую ночь, она изнывая от желания выказывала не сколько страсть, а чувственность и нежность. Чтобы раскрыть ее требовалось время и медленные и маленькие шаги, глупо было предполагать, что она окажется любительницей жесткого секса. Впрочем с ней мне было достаточно и обычных прикосновений, ее щекочущее дыхание и невинный и растерянный взгляд из полуприкрытых век распаляли во мне такой интерес, который с другими женщинами достигался лишь грубыми ласками. Я встал с кровати, собираясь уйти до того, как медсестра начнет обход. Голова Ын во сне опрокинулась на образовавшееся в подушке углубление. Ее правая рука покоилась на животе, а левая неестественным образом выгнулась, явно причиняя своей хозяйке неудобства. Холодные пальцы девушки занемели, не реагируя на мое прикосновение, я взял ее ладонь в свои и подул согревая холодную руку. Закутав ее в одеяло и убедившись, что девушке удобно, я подобрав свои вещи на цыпочках пробрался в коридор. Ее должны были выписать после обеда, так что я занялся уборкой дома — выкинул все ненужные вещи, сделал влажную уборку. Разморозив мясо, я залил его маринадом, так, что его к нашему приезду останется лишь пожарить. Купленный букет каких-то сине-голубых цветов, название которых я уже успел позабыть, источал сильный запах, немного нервируя меня. Не в силах сидеть на месте я мерил большими шагами холл на первом этаже, каждый раз оборачивая на звук раскрывающейся двери лифта. Я провел с ней целую ночь, о которой уже скучал с невообразимой силой.  — Юнги, — я встрепенулся, услышав знакомый голос. — рада тебя видеть. На моем лице появилась наиглупейшая улыбка счастья. Я медленно повернулся, встречаясь взглядом с парой шоколадных глаз, обрамленных прямыми ресницами. Девушка улыбнулась, неуверенно протянув руки к цветам. Я вручил шуршащий и ароматный букет в ее руки, в очередной раз с грустью заметив новую царапину на тыльной стороне ладони. — Я приготовил ужин для нас, поедем со мной? — один шаг вперед и стал так близко, что мог рассматривать поступившие капилляры под глазами. — Ох, — девушка занервничала, покрываясь пунцовыми пятнами, — если бы я знала… Причина ее смущения появилась несколько секундами позже, ловко обвивая за локоть и заставляя ее нервничать еще больше. Джин смерил меня ненавидящим взглядом, пытаясь сохранить остатки своей напускной вежливости: — И ты тут? — голос звучал довольно радушно, но в его взгляде читалось желание уничтожить меня. — Твоя девушка не будет переживать? Я покачал головой, прикрыв глаза от внезапно настигшей усталости. Я не дам этому придурку вывести меня из себя. — Она стоит передо мной, с чего ей переживать? А вот тебе не стоит распускать руки. Я сделал шаг вперед, намереваясь освободить Ын, однако она сама убрала руку и шагнула навстречу, перебивая заносчивого парня. — Юнги, — в ее глазах читалась тревога и запуганность, — я не хочу, чтобы вы дрались. — Я не буду с ним драться, милая. — ее пальцы неожиданно оказались горячими и потными, а сама девушка залилась ярким румянцем, когда я коснулся ее руки. — Поехали домой. Я обратил внимание, что Джин как-то неестественно спокоен. Он молча наблюдал, как девушка, оцепенев от моего прикосновения стоит перед ним. Значит он просто пытается играть на моих слабостях, этот кусок дерьма знает, что его невозмутимая рожа выводит меня из себя лучше чем красная тряпка быка. Слабак, единственным козырем которого является игра на жалость. — Юнги, — мои пальцы сильно сжали, — я позвоню тебе, обещаю. Но мне нужно идти, правда. Я потом тебе все объясню, ладно? Ее глаза… Я пожалел, что посмотрел ей в глаза, она будто медуза горгона одним взглядом заставила внутри меня все окаменеть. Столько отчаяния и боли, сомнений и, черт возьми, любви я не видел в ее взгляде никогда. Она умоляла меня отпустить с ним, оставить ее и я не мог ей отказать. Теперь я понял, что Джин был спокоен, потому что знал, что она выберет его. В очередной раз, вне зависимости от обстоятельств она выбирала его. Обманывала ли она меня, признаваясь в любви этим немым взглядом? Почему в его присутствии она никогда не выбирала меня, несмотря на то, как сильно нуждалась? Я знал, что она была рада видеть меня вчера, я с трепетанием слушал ночью, как ее губы в едва различимом полувздохе во сне прошептали несколько раз мое имя. Лоб девушки был покрыт испариной, а сама она опустила голову вниз, стыдливо пряча глаза. — Я буду ждать. — я отпустил ее и направился быстрыми шагами прочь, однако даже спустя несколько километров от больницы чувствовал ее невыносимый и тяжелый взгляд, прожигающий в догонку мою спину. Проблема была в том, что я не хотел ждать, я не мог ждать. Я лишь мог находится рядом с ней и не чувствовать отвращения к себе. Она не знает, что я с ней сотворил и все равно выбирает этого неудачника? А если бы она знала? Что случилось бы со мной если она вдруг вспомнила. Каждый раз я находил все новые и новые вопросы, которые заставляли мой и так туго соображающий мозг разрываться от сомнений. Я не выпускал телефон из рук, ежеминутно проверяя диалог с девушкой: «А вдруг в эту самую секунду Ын набирает мне сообщение?» Что я творю? Меня разрывает на части от желания позвонить ей, узнать где она находится и забрать ее из общества назойливого дружка. Нужно было вмазать ему посильнее, чтобы напрочь отбить все мысли о моей девушке. Она не позвонила ни вечером, ни ночью, ни даже в полдень на следующий день. Я, посчитав, что прошло достаточно времени и она успела уладить все свои неразрешимые проблемы, набрал ее номер. — Алло? — на конце трубки послышался немного визгливый голос парня. От неожиданности я замолчал на несколько секунд. — Кто это? — Ын все еще с тобой? — мой голос был кристально чист и спокоен, но рука, плотно обхватившая новые ключи от квартиры девушки, побелела. — Дай ей телефон. — Она со мной, но она не хочет с тобой разговаривать. — Ты думаешь я поверю в это? — я захлебывался от кипящей ненависти. «Кто там, Сокджин?» - послышался заспанный голос девушки. «Юнги, хочет поговорить с тобой». - особого участия я в его голосе не услышал, но был рад тому что он передал ей. «Скажи, что я сплю, ладно?» Этот равнодушный голос будет преследовать меня в кошмарах последующие недели, прежде, чем я окончательно пропью все свои воспоминания о том, что Девушка, имя которой душит меня и каждый божий день повергает в сумашествие, предала меня ради какого то выучки препода уже не в первый раз.