Мир меняется, меняемся и мы

      Разумеется, о том, что пленник изъявил желание поговорить солдаты доложили капитану немедленно. Капитан Смит торжествующе улыбнулась услышав доклад, приказав игнорировать пленника и впредь. Весть о желании пленника застала её за завтраком. Услышав приказ, отданный Лисет, Эрвин удивлённо приподнял брови, но пока боец не вышел, предпочёл промолчать. Вопрос он задал лишь когда за солдатом закрылась дверь. — Я думал что ты сразу кинешься в камеру, но похоже, что я понял тебя неправильно. Лисет тепло улыбнулась растерянному мужу и негромко ответила: — Ещё рано. Мне нужно ещё несколько дней. Сейчас он готов просто поговорить, но через пару дней он готов будет рассказать мне всё, от сотворения мира. Эрвин посмотрел на неё с удивлением, вслух же он произнёс: — Почему ты так думаешь? — Потому что твоя жена — настоящее чудовище. Впервые этот метод я опробовала, когда мне было десять. Мне очень хотелось заниматься фехтованием, стоит ли говорить, что мой отец был против? Я плакала, уговаривала его, но он отвечал мне категоричным «нет», всякий раз, когда я открывала рот на эту тему. Мэри пыталась меня утешить, но после, приняла сторону отца, что фехтование — это не женственно. Я была обижена. Мне не хотелось с ними говорить. А потом до меня дошло, что чем меньше ты хочешь говорить с кем-то, тем больше хотят говорить с тобой. Отец сломался через четыре дня полного безмолвия с моей стороны. Я получила возможность заняться фехтованием. А теперь представь что ты сидишь один, в тёмной камере, вот уже целый месяц. Тебя никто не бьёт, не пытает, тебя кормят, но единственный звук доступный тебе — твой собственный голос. Как бы человек не любил одиночество и тишину — все мы нуждаемся в общении. Первые пару дней тебя это радует, но дальше начинает угнетать со страшной силой. Ты постепенно сходишь с ума, разговаривая сам с собой. В случае моего отца, конечно, так не было, но всё же… ему хватило четырёх дней. — Вот как… теперь я понимаю о чём мне говорил твой отец, когда-то давно, когда на пороге зимы мы остались без поддержки государства. Ты, чтобы получить желаемое, всегда была готова идти против всех. Впервые проявляя характер против воли своего отца. Знаешь, прожив с тобой столько лет я так до конца и не понял, почему ты согласилась на встречу со мной, тогда? Ведь ты, по-сути, не знала меня, да и от отца твоего я слышал, что ты не особо искала мужской компании, — вдруг спросил Эрвин. Она удивлённо приподняла брови. Последний его вопрос был неожиданным. — Почему тебе вдруг стало интересно? Он пожал плечами кивая на окно за которым кружился снег. — Не знаю… может зимой навеяло. Лисет улыбнулась, погружаясь в воспоминания о днях, где всё было понятно и просто. — Честно говоря, ты — очень красив, но это, никогда не было важно для меня. Когда я пришла служить в разведку, то от многих слышала восторженные вздохи по тебе. Потом, я заметила что ты наблюдаешь за мной. Куда бы я ни шла, где бы я не оказалась; ты, почти всегда, оказывался неподалёку. А потом, когда женился Фрагон и всех позвали на попойку я вызвалась в наряд, подменив товарища. Мне стало интересно: придёшь ли ты? Ведь до сих пор ты только наблюдал за мной и то, когда я была в компании. Я не ошиблась, ты всё-таки пришёл. Стал нести какую-то ересь про вино, — она улыбнулась. — Так и знал, что выглядел по-идиотски. Но почему ересь-то? — улыбнулся Эрвин. Она подумав, ответила: — Потому что-то, что я слышала о тебе, никак не сходилось с тем, что я видела. Все, с кем я говорила о тебе, сходились во мнении, что ты — карьерист, не интересующийся простыми человеческими радостями. А тут передо мной стоишь ты, с бутылкой вина наперевес и имеешь самый идиотский в мире вид. Мне стало интересно: что же толкнуло тебя на такой шаг? Я ни разу не верила, что настолько красива, чтобы полюбить меня с первого взгляда, поэтому пришла на встречу из абстрактного любопытства. — Но, в конечном итоге, мы проснулись в одной постели, — сказал Эрвин, бросая взгляд в окно, за которым лениво кружился снег. — Именно. Я и сама до конца не понимаю: вино ли тогда говорило во мне или что-то другое, но мне было так легко говорить с тобой, а имя твоё звучало так приятно, что я, от которой, кавалеры уходили с разбитым носом, поддалась. Утром мне было чертовски стыдно, но сказать «нет», глядя в твои глаза, было просто невозможно. Я до сих пор не могу отказать тебе ни в чём. То, что ты вытворяешь с моим телом и душой вызывает во мне чувство, что я одержима тобой — словно демоном. Эрвин подошёл к жене и склонился над её ухом, прошептав: — Тогда иди ко мне. И ты узнаешь, что для меня ты, так же демонически-притягательна. Дверь в камеру открылась с громким лязгом, резанув по ушам солдата, привыкшего к тишине, за месяц одиночества. Стук трости об пол отдавался набатом в голове пленника. Ошибки быть не могло — это она. Всё-таки солдат, которого он просил, не был немым. Правда, потерявшийся во времени, узник, не знал наверняка, сколько прошло времени с тех пор: час или неделя. — Тебе есть что сказать, солдат? Или мне уйти? — Негромко спросила она. — Я готов рассказать тебе всё, что знаю. На большее не рассчитывай, ледяная королева. Тебе не забрать мою душу. Лисет приподняла бровь, в удивлении. — Похоже ты малость тронулся умом. Какая из меня королева? Да и душа твоя, солдат, мне не интересна. Говори, какова ваша миссия здесь? — Нам было велено осмотреться, не высовываясь и не привлекая лишнего внимания. Титаны, по-прежнему, пугают нас. По возможности, мы должны были сделать зарисовки на местности, чтобы придумать, как нам организовать ввод войск, на ваш остров. Мы разрабатываем авиацию, но, до сих пор нападение с воздуха не представляется возможным. Титаны опасны. Пока вы транспортировали нас я слышал, как в отдалении шло сражение, похоже, что вы пробивали себе дорогу. — Выходит, что вы сами себе создали ловушку. Но, мне остаётся непонятной цель вашего правительства. Ведь первый король внутри стен явно не настроен был воевать, с кем бы то ни было. Лицо солдата прорезала кривая усмешка. — Ага, а «дрожь земли», выходит, не в счёт? — «Дрожь земли»? — Титаны, что заперты внутри стен уничтожат мир, если кто-то посягнёт на безопасность острова. Поэтому мы отправили отряд титанов в стены. Нашей целью был и остаётся «крик», которым владела королевская семья. Но, согласно нашим отчётам, эта сила была украдена у правящего рода. А это означает, что нам нужно захватить обладателя этой способности и представителя королевской семьи, пока наш мир не обратился в пепелище благодаря кучке демонов, живущих здесь. Такая у нас цель. — Ты упоминал о возможном нападении с воздуха. Что это значит? Вы научились летать? — Сами люди, конечно, не летают. Мы изобрели машину, позволяющую преодолеть большие расстояния по воздуху. Но эти машины и самоходные орудия — требуют огромных ресурсов. Не только с точки зрения дороговизны, но и с точки зрения топлива, что эти механизмы потребляют. Ублюдочный Фриц, возводя свои стены, знал, что этот сраный остров богат минералом из которого можно добыть газ. Способность управлять титанами и ресурсы, чтобы кормить нашу военную машину, вот наша цель. Дети, отправленные сюда провалили миссию, а теперь и я облажался. Я рассказал всё что знаю. Теперь ты убьёшь меня? — Хрипло закончил солдат. — Что? Нет, определённо. Нам сейчас важна любая информация. Если ты и твои люди готовы сотрудничать с нами, то мы, возможно, освободим вас и позволим жить здесь. Домой, как ты понимаешь, никто из вас не вернётся. — Я подумаю над твоим «щедрым» предложением, ледяная королева. Только пообещай, что я больше не буду сидеть в тишине. Приходи поговорить со мной, хоть иногда. Она встала, опираясь на трость, давая понять, что на сегодня разговор окончен, уже возле двери она обернулась и негромко сказала: — Всё зависит от тебя, солдат. Если ты хочешь разговаривать с людьми, а не сам с собой, подумай над моим предложением о сотрудничестве. Я дам тебе неделю на раздумья. Надеюсь, ты примешь правильное решение. Дверь с грохотом захлопнулась, оставляя солдата Марли в тишине. В кабинете командора Смита собрались офицеры и солдаты, чтобы услышать последние вести. По слухам, капитану Смит удалось разговорить пленного офицера. — Итак, полагаю ни для кого не новость зачем мы здесь собрались, — объявил Эрвин, — я предоставлю слово Лисет, она вела допрос, который, для удобства был запротоколирован. — Офицер империи Марли, захваченный чуть больше месяца тому назад дал показания, предоставив нам необходимые знания. Я надеюсь, никому из вас не нужно напоминать, что трепаться вам не следует. В общем и целом, ребята, ситуация ещё хуже, чем мы могли себе представить… Она в общих чертах рассказала солдатам текущее положение дел, офицерам и отряду Леви было рассказано всё более подробно, в частном порядке. Сделано это было не из недоверия, а чтобы преждевременно не деморализовать солдат, вступивших к ним недавно. — Если этот кусок свиного дерьма, сказал правду, то мы в ещё более глубокой жопе, чем раньше, — резюмировал Леви, — Эрен, теперь ты понял, что отсвечивать тебе лишний раз не следует, не говоря уже о том, чтобы поплыть к дальним берегам очертя голову. Сейчас, ты важнее всего для нас. — Хуже всего то, что мы, законсервированные в стенах только начали развивать технический прогресс, тогда как на стороне Марли новейшие виды вооружения. Пленный, в частности, упоминал о самоходных орудиях и машинах, способных подниматься в воздух. Эрен, я понимаю, что ты не особо настроен общаться с нами в последнее время, однако, скажи, в воспоминаниях твоего отца были какие-либо вещи, которых ты не видел раньше? — Спросил Эрвин. Эрен, до сих пор, тихо сидевший поднял голову и ответил: — Да. Там был огромный корабль, способный подниматься в воздух, Эрен Крюгер, в воспоминаниях отца, называл его дирижаблем. Возможно, что Марли, изобрели что-то ещё с тех пор. Ведь прошло больше двадцати лет. — Эрен, я спрошу прямо. Ты доверяешь нам? — Спросил командор. — Я доверяю вам, сэр. Но… — Не стоит думать, что выбор в сторону доверия другим всегда обернётся для кого-то трагедией. Мы все солдаты, знающие за что умирать. На войне, потери — неизбежное зло, поэтому, Эрен, не взваливай всё на свои плечи, — сказала Лисет, глядя на парня, который потупил взгляд. — Нам предстоит проделать большую работу. Как и прежде, наша цель — защитить Эрена и Хисторию. Меняются только враги. Только теперь добавился фактор ресурсов. Командор Пиксис был в своём кабинете, когда его ассистентка доложила о прибытии командора разведкорпуса. — Хм, пропусти его. Эрвин никогда не приедет без веских на то причин, да ещё и в такое время. Дверь открылась, пропуская высокую женщину с тростью, за ней следом, вошёл Эрвин. Пиксис радушно поприветствовал гостей, помогая женщине снять шинель, потяжелевшую от снега и тепло приветствуя коллегу. Мысленно он вздохнул, увидев эту удивительно гармоничную пару. Она — хромает после ранения, он — с одной рукой. А ведь он помнил их молодыми и здоровыми. Вслух же, командор Пиксис произнёс: — Эрвин, Лисет, рад видеть, что вы, как и прежде вместе. Вы нечасто заглядываете к старику в гости. — Добрый вечер, командор. Я также рада видеть вас в добром здравии. Похоже, присутствие в вашей жизни ассистентки пошло вам на пользу, цвет вашего лица стал гораздо лучше, — сказала Лисет Смит, вызвав у него смех. — Командор Пиксис, дело, с которым мы приехали не самое приятное. Как вам известно, чуть больше месяца назад, мы задержали марлийских шпионов. Они, наконец, заговорили. И скажу вам, то, что они сказали — не самая приятная весть для нашего мирка, — произнёс Эрвин. Дот, нахмурив брови произнёс: — И что же вам удалось узнать? — Кто-то должен остановить сражающихся людей, помните? — Неожиданно спросила Лисет. — Хм, не совсем. Это слова из песни, которую я слышал давным-давно… — После революции, вы сказали об этой песне Эрвину. А он ответил вам, что человечество, не прекратит сражаться, пока на земле не останется один человек. Это было как раз перед тем, как мы поехали в часовню семьи Райсс. — Точно. Теперь я вспомнил. К чему ты решила об этом вдруг заговорить? — К тому, командор, что надвигается война. И врагами в ней, как вы понимаете — будут люди. Враг охотится на Эрена и Хисторию, а также на ресурсы, коими богат наш остров, — спокойно ответил за жену Эрвин. — Ты серьёзно? — А разве мы когда-то склонны были пошутить? — Философски заметила Лисет, — также, нам удалось узнать, что враг сконструировал машину, способную летать. Единственное, что останавливает их — это нехватка ресурсов и страх перед титанами, в которых они, больше ста лет, обращали неугодных им элдийцев. — Если им не хватает ресурсов, то бояться, выходит, нечего, — резонно заметил Пиксис. — Но никто не говорил о том, что не существует альтернативы, способной, привести в готовность их машины. Война, сэр, лишь вопрос времени. В свете этого, нам необходимо собрать совет, во главе с королевой, дабы решить как нам поступить дальше, — сказал Эрвин, — завтра, на рассвете мы с женой отправимся в Митру. — Эрвин, что ты намерен предпринять? — спросил Пиксис. — Пока что ничего не решено. У меня есть несколько соображений, которые возможно не пригодятся, но здесь и сейчас, их рано озвучивать. Доброй ночи, командор, будьте готовы. Мир изменился, возможно, нам тоже стоит пересмотреть свои взгляды. Те, кто придут сюда, не будут столь гуманны по отношению к нам, — Эрвин помог жене накинуть шинель, затем она помогла ему, улыбнувшись, поправляя его воротник. В этом жесте старый командор, углядел щемящую нежность, сквозившую между этими двоими и, от всей души пожелал, чтобы в этом меняющемся, к худшему, мире, они также поддерживали друг друга во всём. Дверь за супругами Смит давно закрылась, а Дот думал над сказанным. Рука машинально потянулась к фляге с вином, спрятанной в столе на чёрный день, который похоже, настал.