Мир меняется, меняемся и мы

      Отряд Леви не мог просто так принять факт, что неизменная часть их маленького мира терпит изменения. Ум Эрвина не раз спасал их от смерти, выстраивая гениальные планы, буквально на коленке. Его способность к анализу восхищала и пугала одновременно. Поэтому, когда Эрвин со своей женой ушёл, чтобы взять необходимые вещи в своей, а с завтрашнего дня, уже чужой комнате, ребята стали думать, как лучше им поступить. — Если мы попросим его не уходить, я думаю, что он останется, ведь капитан Лисет не говорила, что подаёт в отставку, — задумчиво протянул Конни, — ведь останется же? — Ханджи умная женщина, но командор… нём есть какие-то скрытые силы. У него дух охотника, а нюх, как у самого коварного хищника. Я не думаю, что он так легко сдался бы, — покачала головой Браус, — как считаешь, Микаса? — Командор не похож на человека живущего тихой жизнью. И он, и его жена — идейные карьеристы. Такие не бросают всё на полпути, — выдала Аккерман, — что скажешь, Армин? — Пока это только мои догадки, но мне кажется, есть прямая зависимость между отстранением командора и побегом Эрена. Конечно, за такой вопиющий акт протеста ему, как их командиру, должна светить высшая мера, но учитывая его былые достижения… — Иными словами, его попросили уйти с поста, — мрачно подытожил Жан, — итак, что будем делать? Я пойду и поговорю с ним прямо. Микаса могла бы разговорить капитана Леви. — Это ещё почему? — Подняла брови азиатка. Жан с минуту мялся, прежде чем ответить: — Потому что тот, кто влюблён, замечает больше чем другие. Даже если ты не замечаешь этого, он относится к тебе с долей симпатии. Выдав глубокомысленную речь, пронизанную ядовитой горечью, Кирштейн резко развернулся и едва не бегом покинул зал. — Это он что, только что тебе в любви признался? — Конни ошарашенно смотрел на Аккерман, но та, лишь безразлично пожала плечами. Сейчас её мало волновали чувства Жана или капитана Леви, было полно неотложных дел. Жан, сбежавший от ребят, отчаянно старался не краснеть от стыда, который предательским румянцем проступал на худых щеках. Ноги принесли его в то крыло замка, где жил офицерский состав, но, памятуя былой провал, Кирштейн предпочёл постучать. Краснеть ещё раз ему не хотелось. Дверь открылась, являя Кирштейну жену командора, к счастью одетую, в серые брюки и рубашку, явно принадлежащую не ей. — Чем могу быть полезной, Жан? — Я хочу поговорить с командором, — решительно произнёс парень. Смит посторонилась, приглашая войти. — Присаживайся, Эрвин скоро вернётся, — она указала на коричневое кресло, стоящее у небольшого столика, — ничего, если я поработаю? Мне нужно составить отчёт главнокомандующему, можешь налить себе чаю, если хочешь. — Спасибо… — чувствуя неловкость ответил он. Время тянулось медленно, по его прикидкам прошло уже пятнадцать минут, а командор не торопился возвращаться. Жан исподтишка наблюдал за работой капитана. Она что-то сосредоточено писала на листе пергамента лежащем перед ней, периодически отвлекаясь чтобы заглянуть в блокнот с пометками, или глотнуть чаю из кружки, стоящей перед ней. Когда она думала, то морщила лоб, который прорезала вертикальная морщинка — в такие моменты женщина напоминала самого командора. — Ты в моём лбу дыру скоро просверлишь, — донеслось до ушей парня, — если хочешь что-то спросить — спроси. Жан не сразу сообразил, что обращаются к нему. — Простите, капитан. Мне просто неловко, я сижу здесь, у вас в комнате… — Мне казалось ты пришёл не за этим. — Вам не казалось. Я хотел поговорить с командором. Лисет положила голову на руки, сцепленные в замок и посмотрела на парня. — Хочешь узнать почему он оставил свой пост? — Спросила она. — Как вы узнали? — Невпопад брякнул Кирштейн. — Это было очевидно, на самом деле. Не за любовными же советами ты пришёл, — сжалилась Лисет, смягчая тон, — ты же сам понимаешь почему, но хочешь услышать это ещё и от него? — И да и нет, мэм. Мне непонятно, какого хрена Закклей вытворяет? Они там совсем с катушек поехали? Лишить нас командора. Неужели вы смирились? Вы же его жена! — Последнюю фразу он прокричал, вскочив с насиженного места. — Позволь я отвечу на твой вопрос, Жан, — негромко произнёс голос командора и тяжёлая рука несильно сжала плечо парня, заставляя вернуться в кресло, — в этом мире есть вещи и пострашнее, чем лишиться регалий от государства: например расстаться с жизнью. И я, и моя жена это знаем. К тому же, быть командором — означает нести ответственность не только за каждую вверенную тебе жизнь, но и за каждую случившуюся смерть. Иными словами, не в командоре суть. — А в чём же? Ведь командор — лицо отряда. — Это лицо складывается из людей, находящихся в подчинении, Жан. Если на посту солдаты позволяют себе вести себя по-хамски, то это говорит о том, что его непосредственное начальство такое же никчёмное хамло, не знающее слово «субординация», — пояснила Лисет, — теперь представь, какое мнение сложится у народа, когда проскользнёт информация об исчезновении королевы Хистории. А когда к этому слуху добавится ещё и слух о том, кто помог ей исчезнуть… — Выходит эта мера нужна для спасения самого командора? — Именно. Я сказал что оставляю свой пост, но не сказал, что ничего не буду делать. Я продолжу работать и собирать информацию. Но, к сожалению, отсюда я буду вынужден уехать в Трост. — Но, чёрт возьми, каким образом эта информация пойдёт в массы? — Ты верно забываешь, что в поисках участвовали не только разведчики, но и гарнизон с полицией. Можешь ли ты поручиться, что кто-то спьяну, или по дурости не проронит роковое имя «Эрен Йегер»? — Спокойно ответила Лисет. — Как-то глупо получилось. Теперь я чувствую себя кретином, — поник Жан. — Доверьтесь нам. Мы постараемся сделать всё для нашей окончательной победы, — негромко сказал Эрвин, — моё отстранение это лишь временная трудность. Здесь много талантливых людей, Жан и все мы связаны общей целью. — Да, я понимаю. Но, а как же вы, капитан? Разве вы не уйдёте из разведки? Лисет лишь улыбнулась и покачала головой. — Я остаюсь.

***

Солнце пробилось сквозь хмурый зимний рассвет и заглянуло в окно спальни командора Смита, заставляя Лисет поморщиться. В попытках увернуться от солнца, женщина ткнулась носом в шею Эрвина, спящего на спине, отчего он проснулся. Её рука, как и прежде покоилась на груди мужа, а нога лежала поверх его бёдер. Смит улыбнулся, чувствуя тепло в душе; из этих милых мелочей складывалось его личное счастье. Открытый, прямой взгляд холодных серых глаз, теплеющих при взгляде на него, рука на его груди, нога на его бёдрах. Как оказывается мало ему нужно в этой жизни. Сегодня ему предстоит уехать. Лисет поедет к главнокомандующему вместе с Ханджи, а ему нужно будет снять дом в Тросте, для этого он назначил встречу Флегелю Ривзу. Он вздохнул. — Ммм, Эрвин? Ты уже проснулся? Доброе утро, — сонно прошелестела Лисет ему в шею, отчего по коже побежали мурашки. — Доброе, — выдохнул он, — с тобой, каждое моё утро доброе. Он поцеловал жену в лоб и сел на постели. От нахлынувших чувств из глаз потекли слёзы и он постарался их скрыть, резче, чем следовало бы вскакивая с кровати. Лисет, путаясь в собственных ногах, забыв о своей трости, поспешно встала и через боль преодолев несколько шагов, разделяющих их, прижалась к его спине и ощутила, как Эрвин вздрогнул и с шумом втянул воздух. — Всё хорошо. Мы справимся. Не нужно прятаться от меня. Прошу тебя, Эрвин. Мы просто должны выдержать это, — шептала она. Эрвин лишь сжал её руку, по-прежнему обнимающую его торс. — Мне так хорошо с тобой рядом, что я совершенно не хочу уезжать, — признался он, — только рядом с тобой мне тепло. Должно быть я старею и становлюсь сентиментальным. Осторожно высвободив своё запястье, придерживаясь за него, Лисет развернулась так, чтобы видеть его лицо. Даже помятое с утра, с пробивающейся на щеках и подбородке щетиной, с предательскими дорожками подсыхающих слёз; его лицо было красивым. Она улыбнулась ему и провела ладонью по колючей щеке. — Да нет, вроде не постарел особо. А вот поглупел изрядно, — хихикнула она. Он и сам улыбнулся, склоняясь к ней для поцелуя. Чуть позже, они отправились в путь. Новому командору предстояло дать отчёт главнокомандующему, а Эрвину предстояло покинуть замок. Когда они вышли во двор, то обнаружили, что каждый житель замка вышел попрощаться с командором. Из толпы слышались лозунги: «возвращайтесь к нам скорее, сэр» и «вы были нереально круты, когда титан оттяпал вам руку, командор». Эти возгласы заставляли хмурого строгого Эрвина Смита рассмеяться. — Спасибо, вам всем, — на прощание сказал он, — я тоже буду по вам скучать. Карета тронулась, унося командора в Трост, прямиком в его неопределённое будущее.