Мир меняется, меняемся и мы

      Как и ожидалось старый Эндрю обрадовался, увидев старого постоянного клиента, а когда узнал, что тот желает снять квартирку на втором этаже его паба, то и вовсе просиял. — Эх, прямо как в старые добрые времена, когда я наливал тебе и твоему другу кружку-другую пива. Расскажешь, как твоё житьё-бытьё, Эрвин? — Добродушно гудел Эндрю. — Не знаю, — уклончиво ответил Эрвин, — мне нужно будет расположиться, а потом отправить письмо, думаю, к ужину смогу выкроить час-другой, чтобы поговорить. — Совсем не меняешься, только взгляд мудрости прибавил. Всё такой же замкнутый, — покачал головой Эндрю, — пойдём, покажу тебе твоё жильё. Квартира была скромной, но чистой. Был стол, за которым можно было работать, была кровать, на которой он вполне мог бы спать с Лисет. Пара кресел и колченогий деревянный столик в гостиной, а ещё маленькая уборная с душевой. — Ты извини, кухни тут нет, но можно поесть у меня в пабе. Для постояльцев скидка. — Спасибо, думаю мне будет вполне комфортно. — Если вдруг возникнут проблемы с уборкой, то у меня есть служащие. — Спасибо, у меня есть кому помочь. Но я благодарен тебе, Эндрю. — Ну, ты обживайся, а я, пожалуй, пойду. Дела, знаешь, — всплеснул он руками. Эрвин вздохнул, присев на край застеленной кровати, оказавшейся довольно мягкой. Обстановка была непривычной, но, в тоже время казалось, что вот-вот в дверь раздастся стук и кто-нибудь побеспокоит его, или войдёт Лисет, стуча тростью по полу, с кружкой чая в руках, а потом она сядет на краешек стола, или на его колени и обнимет, отвлекая от неотложных дел. Он легко улыбнулся от нахлынувших воспоминаний и принялся за работу. Рубашки с брюками перекочевали на вешалки — он давно научился вешать одежду одной рукой, книги и бумаги в стол. Предметы первой необходимости заняли своё место в душевой, на полке, рядом с небольшим тусклым зеркалом. Дорожную сумку он закинул на полку в прихожей. Вот и всё, здравствуй, гражданская жизнь. Эрвин горько усмехнулся своим мыслям: как мало у него, на самом деле вещей. Необходимо было сообщить Лисет о своём местоположении, но некстати вспомнилось, что, её, обычно исполняющую обязанность его секретаря рядом не было. Придётся отложить написание записки до вечера. Хотелось есть, но вместо этого он предпочёл недолго подремать, позволив себе отдых, впервые за долгие годы.

***

Ханджи отправилась в замок, Лисет предпочла остаться в штаб-квартире Троста. Спросив у дежурного есть ли для неё письма или записки и получив отрицательный ответ, прошла в кабинет мужа, ставший родным за долгие годы. Здесь прошла если не большая, то самая важная часть её жизни. Устало присев за письменный стол Лисет запоздало подумала, что едва ли Эрвин сам напишет ей записку. Подумав недолго, она отправилась к солдатам, возвращающимся с обеда. — Кто из вас свободен и готов выполнить небольшое поручение? — Я, мэм. Правда у меня есть дела в городе, поэтому, если поручение действительно небольшое, я могу помочь. — Очень хорошо, что у тебя дела в городе. Известна ли тебе контора Флегеля Ривза? — Спросила она. — Да, конечно. Большую часть хозяйственных принадлежностей и продуктов мы закупаем у него… — Вот и славно, отвези меня к нему. Флегель просиял, когда увидел Лисет. — Это же вы, жена командора Смита? Рад встрече! — Радушно встретил её молодой мужчина. — Я тоже рада, Флегель. Ханджи крайне тепло отзывалась о вас. Как вы догадались, я к вам по делу. — Что за дело? Я весь внимание. Лисет улыбнулась, истинный торговец. — Я хочу знать, где остановился Эрвин. Расскажете мне как добраться? — А вы с ним не разругались часом? А то я стану вроде как предателем, — засомневался Ривз. Его лицо немного побледнело: Ривз боялся. Если Ханджи была шумной и открытой, то женщина перед ним была абсолютно непробиваемой, как и командор. Чутьё Флегеля било тревогу, а пульс участился; всего на миг он почувствовал себя трусом, как пару лет назад, когда убегал от полиции. Лисет смотрела на побледневшего парня и неожиданно, даже для самой себя, расхохоталась. Так она смеялась в последний раз когда отец заподозрил её в беременности от Эрвина, когда им, всего-то, нечего было жрать зимой, этот смех принадлежал прошлой жизни без смертей и потерь, без душевных травм и дворцовых интриг. С этим смехом лопнули туго натянутые струны напряжения последних дней. Как следует отдышавшись и утерев рукавом, проступившие от смеха слёзы, она, со всей серьёзностью поклялась, что любит Эрвина этому пухлому странному парню. — Вы это, не сердитесь на меня. Я же и правда не знал, — растерянно буркнул Ривз. — Ничего, я не сержусь. Спасибо, за то, что насмешили. Так где он? — Он снял квартиру у кабатчика Эндрю. Он держит паб «Дуб и ленточка», в квартале от штаб-квартиры разведки. — Большое спасибо, директор Ривз, — чинно попрощалась она.

***

Проснулся Эрвин когда на улице начало смеркаться. Тишина с непривычки давила на уши и он не сразу сообразил где находится. Желудок настойчиво требовал еды, а во рту неприятно пересохло. Нужно было спуститься вниз: перекусить и попросить Эндрю направить посыльного с запиской для Лисет. Паб был непривычно пуст, лишь несколько завсегдатаев коротали время за игрой в карты, попивая пиво. — Эрвин, давай, присаживайся, -прогудел Эндрю, — сейчас я распоряжусь, чтобы тебе принесли поесть, а пока выпей, — на стойке образовалась кружка с пивом, — за счёт заведения, сынок. — Спасибо, не откажусь. Можно будет попросить о помощи? — Разумеется. Что угодно, но только после того, как поешь. У бывшего командора было ощущение, что ему шесть лет и отец не даст почитать ему книгу, если он не поест и не наведёт порядок в своей комнате. С одной стороны это раздражало, но с другой, подобная забота отдавалась теплом в груди, вызывая забытые чувства. Когда перед ним поставили тарелку с супом забота перестала его бесить. Эрвин с жадностью съел и суп, и предложенный к нему хлеб, отчего желудок, наконец, заткнулся. — Поел? Так-то лучше. О чём ты хотел попросить? — Спросил его кабатчик. — Мне нужно написать записку. А сам я, боюсь не смогу. К сожалению, я не левша. — Это можно. Что написать? — Адрес. И отдать его в штаб-квартиру разведки, капитану Лисет, лично в руки. — Вот так, — Эндрю размашисто написал новый адрес Эрвина Смита и, подозвав посыльного мальчишку, отдал распоряжение, — доставишь разведчикам, Лерой. Когда посыльный убежал кабатчик обернулся к Эрвину. — Ну, теперь-то, расскажи как ты жил всё это время, сынок. Помню ты перестал появляться здесь с тех пор, как Найл решил жениться на нашей Мэри. Тогда я не придал этому значения, но похоже, что связь была самая прямая. На свадьбу-то ты не пришёл. Эрвин вздохнул: снова разговоры о Мэри. Когда-то, когда он был гораздо моложе, он не задумываясь отдал бы свою жизнь в её честь и стал бы ей мужем, но прошло много лет, прежде чем он понял, что кроме детской привязанности у них нет ничего общего — слишком разным у них было мировоззрение. — Так было, когда-то давно. Но уже прошло, Эндрю. — То-то она в слезах ушла отсюда, с месяц тому назад, — хмыкнул старик, — ты, я вижу, так и остался одиноким идеалистом? — Идеалистом — остался, но почему одиноким? — Недоумённо спросил разведчик. — Ну так, кольца обручального не носишь, значит один до сих пор. Или есть кто на примете? — Лукаво подмигнул кабатчик. — Какого кольца? — Как это, последний писк моды, между прочим. Все аристократы теперь так женятся, сынок. Кольцами меняются, в знак вечной преданности и любви. На безымянном пальце носят. Эрвин хмыкнул и отпил пива из кружки, пиво, как и всегда было отменным. — Я даже не стану спрашивать, откуда у тебя столь богатые познания. — И зря. У меня внучка на выданье, вот и слежу за модой. — Вот как, извини. Я, пока воевал за свободу, как-то отстал, а когда женился, то про эту моду и в помине слышно не было, — засмеялся Смит. — Так ты женат? Вот так вести, радуешь старика. А детишки? Эрвин помрачнел. — Ты чего это? — Сын, Вальтер. Был… — воспоминание кольнуло болью, заставляя слова комом застрять в горле. На плечо легла тяжёлая ладонь кабатчика. — Ты извини, если я лишнего спросил. — Ничего. Ты же не знал. А эпидемия — тварь беспощадная. Никто не мог знать, что среди чистого неба грянет гром… никто не мог… Когда Лисет зашла в паб, то сразу заметила высокую фигуру Эрвина, сидящего за стойкой. Он о чём-то негромко разговаривал с пожилым мужчиной. — Доброго вечера, нальёте и мне пива? — Негромко поздоровалась она, садясь на табурет рядом с мужем. Эрвин медленно повернулся к ней и сгрёб в объятия, едва не сбивая её с высокого табурета. От него пахло пивом, но её это нисколько не смутило, когда она прикрыла глаза, подаваясь навстречу его губам. Никогда прежде он не позволял себе целовать её на людях. Раньше он был командором разведки. Теперь он мог себе позволить целовать любимую женщину у всех на виду, заявляя на неё свои права. Их прервал негромкий кашель Эндрю. Лисет, чувствуя себя неловко, мягко провела ладонью по щеке Эрвина. Перед ней на стойке образовалась кружка с пивом. — А ты, девочка должно быть его жена? — Спросил кабатчик. — Да, сэр. Моё имя Лисет Смит, — просто представилась она, отпивая из кружки, — рада знакомству.