Лисет подняла голову и увидела, как к месту преступления стремительно приближается пожилой мужчина.
— Эй, остановите его! Ему не стоит видеть это! — Крикнула она солдатам гарнизона, стоящим в сторонке и опустившим очи долу, с самым скорбным видом.
Старик горестно вскрикнул, падая на колени возле трупа.
— Элли, моя Элли… ты же не могла умереть… — он прижался ухом к кровавому месиву, бывшему грудью, отчаянно стараясь услышать биение сердца, в безнадёжно мёртвом теле.
Смит подняла взгляд на Леви и тот легко кивнув, потянул старика под локти.
— Ты ей уже не поможешь. Тело начало коченеть, а кровь не свернулась только благодаря вчерашнему ливню…
— Нет! Нет! Ты лжёшь, ты лжёшь! Пусти меня, — мужчина бился в руках Аккермана, а по щекам его текли слёзы.
— Прости меня за это, — негромко сказал Леви и несильно ударил мужчину в шею ребром ладони, отчего тот потерял сознание, — эй, долго вы собираетесь там изображать вселенскую скорбь? Помогите донести старика домой, — рявкнул он на солдат гарнизона.
— Энни, Армин, будьте добры, проследите за стариком, — негромко сказал Эрвин, — Жан, Конни, привезите телегу, необходимо убрать тело несчастной. Микаса, Саша, принесите несколько вёдер воды, смоем кровь с мостовой.
Лисет подошла к Эрвину.
— Что-то слабо мне верится, что это работа фанатиков из культа. Убили её с одного удара, со спины. Остальные увечья нанесли посмертно, — негромко отчиталась она.
— Ты считаешь, это не фанатики?
— Мне кажется, что не только я. Иначе, ты не стал бы отправлять с солдатами гарнизона Энни и Армина.
— Я не могу быть увереным на сто процентов. Поэтому, пока что подозреваю всех, разумеется, не считая вас. А вот пару вопросов Стефану, я всё же задам.
Дверь в кабинет капитана с треском распахнулась, явив его мутному взору весь, присутствующий в Зихэ, офицерский состав разведкорпуса.
— Стефан! Когда кто-то просит содействия и помощи, то, как правило, этот кто-то — идёт в первых рядах, а не просиживает свою кургузую задницу в кабинете, — неприязненно сказал Эрвин.
Лисет и Леви переглянулись. Командору разведки, не свойственно было повышать голос, но сейчас они оба воочию лицезрели взбешённого Эрвина; если он позволил себе не то что повысить голос, но и говорить с кем-то подобным пренебрежительным тоном.
— А… Эрвин, это ты, — с облегчением протянул капитан, — о, с вами барышня, прошу, присаживайтесь, — елейно добавил Гольц, игнорируя кипящего Смита и подвигая к Лисет стул с засаленной обивкой, попутно оценивая женщину беглым взглядом.
— Благодарю, я не устала, — солгала она, на самом деле ей просто не хотелось замарать свою форму, присев на стул, не чищенный, по всей видимости, с момента возведения стен.
Леви хмыкнул, догадавшись почему она не стала садиться на стул, оценив слой грязи и жира на обивке.
Понял это и Эрвин, бросив беглый взгляд на несчастный предмет интерьера. Скинув с себя куртку, он постелил её на стул и сказал:
— Сядь, Лисет. Ты с самого утра на ногах, а ночью плохо спала.
Когда она села, Леви, склонившись к ней прошипел на ухо:
— Когда ты встанешь, куртку придётся сжечь.
Женщина криво ухмыльнулась, а командор, скрыл внезапно сорвавшийся с губ смешок приступом кашля.
— Плохо спала ночью… Ничего себе. У вас, разведчиков так принято что ли, знать обо всех нюансах?
— Речь не об этом, — перебила его Лисет, — сколько в твоём подчинении солдат и как хорошо ты их знаешь?
— Всего — двадцать человек, и все на хорошем счету у начальства.
— А начальство здесь кто? — Хмыкнул Леви.
— Я здесь — начальство. Когда вы изволили, наконец, отвоевать стену и оправдать своё существование, меня прикомандировали сюда.
— Я и говорю. Каков капитан, таков и отряд, перефразируя поговорку про пастора и паству, — съязвил Аккерман.
— Стефан. Мне нужны личные дела твоих подчинённых. Я надеюсь, что в твоём бардаке есть архив? — Спросил Эрвин уже более спокойным тоном.
— Есть. А зачем?
— Много вопросов, жирдяй, — одёрнул его Леви.
Капитан Гольц не без труда открыл изрядно заржавевший замок сейфа, извлекая из него стопку папок, на удивление, аккуратно перевязанных суровой ниткой.
— Хоть где-то порядок…
— И всё же, я не понимаю зачем?
— Многия знания, многия скорби, свинья, — сказал Леви.
Эрвин проигнорировал вопрос Стефана и что-то негромко сказал на ухо сидящей женщине, после чего та, беспрекословно поднялась, уступая ему стул.
— Ну ты и свинья, Смит, согнал жен… — он осёкся на полуслове, увидев, как она села Эрвину на колени.
— Всегда знал, что разведка — горстка отморозков. Надо же так себя не уважать, чтобы, по первому слову, сесть командиру на коленки, — сглотнув слюну, наполнившую рот протянул Гольц.
— Глаза разуй, дебил. Он не мне пожертвовал куртку, и не мне предложил на коленки к нему сесть. Или тебя душит жаба, что такая, как она, не к тебе на колени села? Так не вышел ты ни телом, ни духом.
— Лисет — моя законная жена, Стефан. Если вопросы кончились, то попрошу не мешать.
— Как это поможет расследованию? Ума не приложу, — капитан сунул в рот папиросу.
— Потому что прикладывать нечего. Иди, поплачь в углу, потанцуй, поспи, только сделай так, чтобы тебя не было слышно и видно. И, если ты прикуришь то дерьмо, что зажато у тебя в зубах, в моём присутствии, то я, всё-таки, выполню угрозу нашей первой встречи и разобью тебе ебало.
Стефан обиженно засопел, но папиросу убрал, после чего сел на диван. Кабинет погрузился в тишину, нарушаемую только шорохом страниц.
— Мне кажется, я кое-что нашла. Взгляни, — Лисет развернула одно из дел и показала его мужу.
— Отлично. Отложи в сторону. Леви, что у тебя?
— Тоже несколько любопытных экземпляров.
— Итого пять, — подытожил Смит, глядя на стопку просмотренных дел.
Задумчиво потёр переносицу и повернулся к сидящему, подозрительно тихо, Стефану.
— Скажи-ка, Стефан. Как ты охарактеризуешь вот этих пятерых?
Гольц бегло взглянул на корешки протянутых ему папок.
— Славные ребята. Родом из этих мест. Двое из них: Бергер и Дрейзер были сегодня утром с вами, на месте преступления.
— Вот как. Значит, не зря я отправил Энни и Армина.
— С ними всё будет хорошо?
— Не сомневайся, Лисет. Леонхардт хороша в рукопашке, да и навредить ей крайне сложно. Едва ли кто-то обидит Арлерта в её присутствии.
— Вы о чём?
— Гольц. Для тебя будет лучше делать вид, что ты нас терпеть не можешь и верить в колдуна из детской книжки, — серьёзно сказал Смит, — о том, что мы смотрели личные дела солдат тебе тоже лучше молчать, для твоего же блага.
***
Энни сочувственно гладила старика по руке и что-то негромко шептала.
— Моя Элли… моя единственная дочь…не уберёг…
— Вы должны успокоиться. Глупо было бы говорить, что ваша боль пройдёт, но со временем, станет терпимей. Расскажите нам о вашей дочери, возможно, эта информация поможет нам наказать тех нелюдей, что сотворили это.
— Да что говорить? Жили мы тихо и спокойно, никому плохого не делали. Жених у неё был из ваших, из солдатских. Морочил ей голову. Из местных. Сам пьянь, каких поискать, да голь, к тому же. Сирота круглый, а гонору в нём, на трёх королей хватило бы…жениться он не хотел, видите ли, мы с дочерью — приезжие. Явился утром, бледный, как смерть, губы дрожат… ни дать ни взять — мертвец из страшилки, что непослушным детишкам рассказывают. Я и не поверил сразу, старый я дурак, — он всхлипнул.
— Выпейте, вам станет чуть легче, — Армин протянул старику кружку с подогретым вином.
— Только одного не пойму, чем вы мне поможете? Вы же из разведки. Ваша задача — за стены ходить, да титанов убивать. Эллли же, порешила какая-то мразь, из рода людского…
— Я — бывшая служащая военной полиции. И я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь вам, — негромко сказала Энни.
— Спасибо, девочка. Ты такая славная, — старик слабо улыбнулся и закрыл глаза, — горячее вино, выпитое им, начало действовать.
— Нечисто дело, в этом городишке, — задумчиво протянул Армин.
— Думаешь, что кто-то из гарнизонных, служащих в этом крысином гнезде причастен?
— Конечно, выводы делать рано, но… вчера дождь лил, как из ведра. Едва ли много гражданских было в курсе нашего прибытия в город. До тех пор, пока мы не выясним кто виновен, нам следует быть осторожнее. Думаю, что нам следует пока что побыть здесь.
— Нет. Побыть здесь следует мне. А тебе следует доложить командору.
— Но…
— Армин, ты верно забываешь, какой силой я владею. Не стоит волноваться. Я не сбегу. Слишком много грехов на моей совести…
Арлерт улыбнулся и легко сжав ладонь девушки произнёс:
— Спасибо, Энни. Я скоро вернусь.
Он уже давно ушёл, а она недоумённо смотрела на свою руку, которую сжимал Армин и, почему-то, впервые за долгое время, ей хотелось улыбнуться.
***
Изучив архив, троица решила подкрепиться. В столовой они встретились с отрядом Леви.
— Всё сделали? — Спросил Эрвин
— Да, сэр, — нестройным хором ответили Жан, Микаса и Конни, а Саша, рот которой был занят, яростно кивнула.
— Наклонитесь ближе, информация не для посторонних ушей, — заговорщически сказал Леви, — после того, как поедим, не разбредайтесь. Будет короткая планёрка в казарме.
По пути в казарму они столкнулись с вернувшимся Армином.
— Ты что, оставил Леонхардт без пиисмотра? — Нахмурился Леви.
— Сэр, мера крайняя, но я был вынужден. У меня есть несколько догадок…
— Тише, Армин. Идём, — сказала Лисет.
— Итак. Раз все в сборе. Эрвин, кто объяснит? Ты или я?
— Если коротко, то не ходите по одному и будьте начеку. Есть подозрения, что утреннее убийство — только первое из череды. Как вы уже поняли, городок этот — со странностями. У нас есть цель. Не забываем о ней, но и о безопасности забывать не стоит. Поэтому вас, для удобства разделим на пары, чтобы никто не оставался в одиночестве. Помните, незнакомцев, в этом городе не жалуют. Незнакомцев в мундире — не жалуют вдвойне.
— Говоря не оставаться в одиночестве, Эрвин имел ввиду, даже поход в душ и по малым и великим нуждам, поэтому, логичнее всего вас разбить на пары одного пола. Микаса и Саша, Конни и Жан. Армин, прости, но мне придётся побыть в компании с тобой и Энни.
— Сэр! — Армин обратился к командору, — у меня есть подозрение что убийца, кто-то из солдат. Это, конечно, только предположение, но, только они были в курсе, что мы пришли в город.
— Но вывод ты сделал явно не поэтому.
— Всё верно. Женихом погибшей — был служащий гарнизона. Нам об этом сказал её отец.
— То есть, доверять солдатам гарнизона нельзя? — Спросил Спрингер.
— Пока их вина не доказана, но пока что — верьте только себе. Поговорите с местными лавочниками и кумушками, послушайте местные истории и байки. Сейчас нам важны любые зацепки. И будьте осторожны. Этот город таит в себе угрозу похуже, чем-то, с чем мы обычно имели дело.
— Вечно у меня так, не в дерьмо, так в армию…
— Прости, Жан, ты что-то сказал?
— Ээээ, нет, сэр. Я сказал, что всё понял.
Микаса подошла к капитану Аккерману и негромко попросила:
— Можно вас? На пару слов.
Тот кивнул и отошёл вместе с ней в другой конец комнаты.
— Я знаю, что сейчас не до задушевных бесед и проявления эмоций…но, будь осторожен, ладно? — Она легко сжала его ладонь.
— Ты тоже… Микаса, будь умницей, не лезь на рожон, — негромко ответил он, внезапно севшим голосом.
