Обратная сторона ненависти

      — Так тебя зовут Мингкван? — Бим как-то неожиданно мило улыбается, усаживаясь рядом с сунирским принцем, сосредоточенно рассматривающим головастиков в фонтане.       — Да, но можно Минг, — тот на секунду одаривает младшего наследника улыбкой, заставляя при этом всех затаить дыхание. В его улыбке какой-то особый свет, будто тысячи светил вспыхнули, озаряя всех вокруг своим теплом, отражаясь яркими искорками в его глазах.       Вот только секунда проходит, и Форту достается лишь привычный равнодушный взгляд. Минг, значит…       — Хочешь, я покажу тебе дворец, Минг? — Бим, словно зарядившись полученным светом, весь сияет, становясь непохожим на себя самого. Куда только делся тот парень, что свел с ума ни одну женщину в окружении Императора? Вместо него глазам Форта предстает робкий мальчишка, не решающийся даже сделать шаг без одобрения своего собеседника. Что с ним?       — Хочу, — сунирский принц, на секунду замешкавшись, кивает, — с тобой согласен куда угодно.       Они уходят, а Форт все еще стоит на месте, с трудом осознавая, что произошло. Какое-то непонятное чувство гложет его изнутри. Кажется, будто внутри завелся какой-то монстр, и он вот-вот вырвется наружу, разорвав грудь наследника. Что это? Обида? Зависть? Ревность? Форт       Экипаж корабля еще спит. Лишь Форт удивленно рассматривает на дисплее коричневатую планету, возле которой вынырнул из нулевого пространства «Фалэб». Голубую Суниру она напоминает мало, и Императору остается лишь гадать, куда их занесло.       — Ти, проверь исправность корабля, — Форт с замиранием сердца отправляет запрос. Если что-то случилось, то починить линкор здесь будет негде. Придется сдаться на милость повстанцев. То-то они обрадуются, когда узнают, что за птичка залетела в их края.       А главное, помощи ждать не от кого. Основная армия не знает координаты местонахождения корабля, да и разгерметизация спального отсека запрограммирована только на завтра. Солдаты даже проснуться не успеют, а уже попадут в плен. Даже если никто из повстанцев и не видел Императора в лицо, кто-то из пленников может проболтаться.       — Все показатели в норме, — механический голос раздается откуда-то сзади, будто Ти решил забыть все свои данные и превратиться в одну из тех машин, что находятся в имперском музее. — Повреждения отсутствуют.       — Прекрати дурачиться и объясни мне, что за тело я вижу в иллюминатор, — обреченно вздыхаю, невольно вспоминая Бима, который частенько выбрасывал шутки и похлеще. Например, когда притащил ко мне в спальню какую-то тварь и пытался заверить меня, что это робот из лаборатории его друга.       Все действо длилось ровно до тех пор, пока тварь не проснулась и не попыталась укусить моего брата. Ловили мы ее тогда вместе. Вернее она ловила нас, пока не пришел отец и не пристрелил ее.       — За бортом Ясена, — двойник Бима объявляет все еще машинным голосом, видать, испытывая мое терпение.       — Разве мы направлялись сюда? — чувствую легкое раздражение, но решаю игнорировать строптивый компьютер. — Почему корабль вдруг сбросил скорость?       — Понятия не имею, — Ти хмурится на экране дисплея, наконец, становясь самим собой, — курс был задан правильно, но почему-то нас выбросило здесь. Хотя, это не проблема. Пару дней своим ходом, и мы будем на месте.       — Пару дней? — ему наконец удается меня разозлить. — Мы за сутки преодолели сотни световых лет, чтобы теперь пару дней болтаться между двумя планетками? Найди причину сбоя. Немедленно!       — Хорошо, но это займет время, — Ти демонстративно надувает губы, очень напоминая этим Бима, и сердце мое невольно сжимается от боли.       — Подготовь пока что мне ласточку, — поднимаюсь, чувствуя, что вот-вот сорвусь, — проветрюсь, осмотрю планету, раз уж мы здесь.       — Что там смотреть? — Ти появляется рядом, голографируя свое изображение на капитанский мостик. — Сплошные леса, болота и аборигены, не знающие даже, как держать в руках бластер. Хотя, где-то на севере есть база сунирцев и даже с посадочным блоком для кораблей, но ее месторасположение, кажется, даже сами жители Суниры не знают.       — Может, там и находятся наши повстанцы? — в раздражении выгибаю бровь. Кажется, у меня уже голова начинает болеть от этого вредного компьютера.       — Сомнительно, — Ти лишь мотает головой, абсолютно не замечая моего состояния. — Их атаки все до одной продуманы и стремительны. Чувствуется рука умелого командира. А здесь лишь научная лаборатория с кучкой ученых. Да и негде тут повстанцам прятаться. Приборы сразу же их заметят.       — Что же, тогда просто полюбуюсь природой, — пока ком дает отчет, я уже надеваю легкий скафандр. — Давно я не видел диких планет. Только сунирцы могут так расточительно бездумно использовать обитаемую территорию с достаточным уровнем кислорода.       — Будь осторожен, — Ти обреченно вздыхает, — не нравится мне что-то наш сбой.       — Зови, если что, — выхожу из капитанского модуля и направляюсь в стыковочный отсек, где уже стоит легкий истребитель, в народе прозванный ласточкой за его манеру летать.       «Фалэб» остается за спиной, и я устремляюсь навстречу планете, миролюбиво отражающей свет своей звезды. Я не планирую заходить в атмосферу Ясены. Просто решаю осмотреть ее из космоса, заодно проверив уровень радиочастот, посылаемых в эфир с ее поверхности.       Ласточка проворачивается вокруг своей оси, и я плавно пикирую по касательной, всматриваясь в смутно вырисовывающиеся очертания какого-то горного рельефа.       — Опасность! — предупреждение Ти немного опаздывает, поскольку я уже и сам вижу объект. Альбатрос плавно выныривает из тени планеты, являя себя моим глазам и радарам. Он весь белый, и свет местного солнца отражается с его обшивки, ослепляя.       — Определить данные, — отдаю приказ компьютеру.       — Сунирский истребитель, — Ти, кажется, волнуется, — класс опасности высокий. Принадлежность — эсминец «Кальмеги». Тэ, возвращайся на борт, немедленно!       — Брось, всего лишь один альбатрос, — усмехаюсь, услышав знакомое название.       — Это может быть ловушкой, — ком уже паникует, — необходима экстренная побудка отряда быстрого реагирования.       — Отставить, — добавляю стали в голос. — Если бы этот малыш хотел напасть, уже бы это сделал. Давай подождем, что будет дальше.       Устремляю ласточку навстречу чужому кораблю, а тот, резко забирая вправо, устремляется вперед, едва не прочертив крылом по обшивке моего истребителя.       Проклятие, насколько нужно быть чокнутым, чтобы такое вытворять? Хочешь поиграть, засранец, что же, давай поиграем.       Переворачиваюсь, подныривая вниз, а затем проношусь под брюхом альбатроса, от чего тот довольно быстро взмывает вверх. Что же, не только ты, можешь так. Кроме того, наши ласточки довольно маневренны.       Пилот альбатроса, видать, быстро приходит в себя и, сделав круг, пристраивается сбоку. Теперь мы летим вперед, крыло к крылу, и я невольно любуюсь своим неожиданным «товарищем», улыбаясь, как ребенок. Кажется, это я чокнутый засранец.       Сейчас я забываю обо всем. О боли, что не отпускает меня ночами, о грузе ответственности, взвалившемся на меня… О том, что мы в зоне повышенной опасности.       Крик Ти звучит в моих ушах, словно агония, и я только и успеваю, что увидеть на радаре красную точку, а затем оказываюсь в эпицентре взрыва. Кажется, это все-таки ловушка…       Последнее, что я успеваю сделать, это нажать режим планирования, когда корабль проходит верхние слои атмосферы, поскольку катапульта не срабатывает, а затем обреченно смотрю на приближающуюся поверхность, расслабленно принимая неизбежное.       При столкновении ласточку подбрасывает вверх, а затем переворачивает. От удара мои внутренности сжимаются, и последнее, что я чувствую, это боль. Жуткую боль.       — Прости, Бим, — последнее, что я шепчу перед тем, как потерять сознание. — Прости… Мингкван…