Обратная сторона ненависти

      Молитва длится уже час, и юный наследник начинает вертеться, не в силах больше сидеть неподвижно. Такие же как он жертвы, дети влиятельных людей конфедерации, сосредоточенно слушают монаха, и Форту дико хочется дернуть кого-то из них, чтобы как-то развеять мрачную атмосферу.       Он уже тянется рукой к сидящему впереди ребенку, когда вдруг встречается взглядом с темноволосым мальчуганом, который заинтересованно смотрит на действия Форта. В глазах парнишки есть что-то такое, что невольно привлекает наследника, и он смущенно улыбается, прикладывая палец к губам.       Его зовут Мингкван. Он один из самых усердных учеников монахов, поэтому ему дозволены поблажки. А еще он самый настоящий принц с целой кучей великих предков. Форту больше не скучно, так как во время нудных молитв он любуется собственным божеством — с антрацитовыми глазами и самой милой улыбкой на свете. Принц то и дело улыбается, словно понимая, что на него смотрят.       Они тогда так и не познакомились лично — правила этикета и храма не позволили им заговорить. Вот только даже спустя годы, когда обучение было давно позади, наследник снова и снова вспоминал теплую улыбку и игривый взгляд невероятно завораживающих глаз. Мингкван       То ли нога моего спутника уже болит меньше, то ли упрямый Император изо всех сил терпит, но после привала он не издает ни стона, и мы без заминки проделываем остальную часть пути, запланированного мной на сегодня.       Я по-прежнему позволяю опираться на себя, поддерживая имперца, ведь если он упадет, кость вновь может сместиться, а у нас слишком мало времени. Вместо него без сил валюсь я, когда мы, наконец, добираемся до более и менее подходящего места для ночлега — гигантского дерева, под корнями которого образуется целая пещера, и я сгружаю свое бремя на их сплетение.       — Проклятие, с детства столько не ходил, — тяжело дышу, закрыв глаза. Имперец лишь фыркает на мою реплику со своего природного ложа.       — Как долго идти до твоей базы, — выдает он спустя пару минут, когда я уже не без труда поднимаюсь и пытаюсь размять затекшие плечи.       — Если бы я сам шел, то неделя пути, — поворачиваюсь к своему спутнику и на секунду ловлю на себе странный взгляд, такой же, как видел утром, — но с тобой будет дольше.       — То есть, если я загнусь, ты сможешь пойти быстрее? — теперь я пристально изучаю его лицо и впервые за день замечаю неестественную бледность кожи и чрезмерно расширенные зрачки. Проклятие, боль, очевидно, никуда не делась.       — Я не дам тебе загнуться, — сажусь рядом с ним и аккуратно подвигаю его ногу, краем глаза замечая, как сильно напрягается при этом Форт. — Я еще не отомстил тебе. Да и Императором вместо тебя стать не хочу.       — Не знаю, как ты представляешь эту самую месть, — он выдает хриплым голосом, — но мне кажется, это она и есть. Я полностью завишу от тебя, а ты в полной мере можешь наслаждаться моей слабостью.       — Ты — идиот, знаешь? — вздыхаю, невольно хлопая имперца по плечу, отчего тот резко вздрагивает, будто ощутил прикосновение змеи. — Если тебе больно, то не терпи только потому, что не хочешь показать передо мной слабость. Признай, что испытываешь боль, что нуждаешься во мне… Так будет проще. А с местью можно и повременить.       — Мне больно, — Форт почему-то отводит глаза. — Нога дико болит. И я нуждаюсь в… обезболивающем.       — С этим проблема, — усмехаюсь, — в комплекте есть инъекция от боли, но…       — Но что? — мне кажется, или в его голосе звучит надежда? Видать, боль слишком сильна.       — Лекарство — наркотическое вещество, вызывающее странные побочные эффекты, — выдаю таким виноватым тоном, будто сам его создавал.       — Зависимости от него хотя бы нет? — надежда тут же гаснет, сменяясь обреченностью.       — Вроде бы нет, — пожимаю плечами. — На себе не проверял.       — Тебя, наверное, и не ранили ни разу, — теперь я слышу уже насмешку, — пылинки сдувают. Как же, особа из королевской семьи приравнивается к божеству. К Его Высочеству даже прикасаться нельзя на людях.       — Я бы продемонстрировал тебе шрамы, — дарю ему полный высокомерия взгляд, как и подобает принцу, — вот только божество не станет раздеваться перед простыми смертными.       — А может, у тебя шрамы просто в таком месте, которое стыдно показывать? — этот паразит уже в открытую смеется, однако кара незамедлительно настигает его. Император в своем веселье случайно делает резкое движение, и смех сменяется гримасой боли.       — Если так будешь дергать ногой, — с напускным сочувствием качаю головой, — то придется ее отрезать.       — Лучше давай сюда свое обезболивающее, — имперец хрипит, кусая губы.       — А как же побочные эффекты? — осторожно помогаю ему сесть.       — Да все равно уже, — поджимает губы. — Главное, чтобы боль сняло, а остальное как-то переживу.       — Как знаешь, — достаю футляр с лекарствами. — Только сначала давай поедим.       Лекарство начинает действовать через полчаса. Не знаю, снимает ли оно боль, но вот насчет галлюцинаций Кит, когда рассказывал мне о нем, не ошибся.       Дыхание уснувшего было Форта учащается, и я устраиваюсь рядом на случай, если он начнет вертеться — ногу ему тревожить нельзя. Однако имперец даже и не думает шевелиться, вместо этого он открывает глаза и смотрит на меня как-то по-новому, заставляя невольно отвести взгляд.       — Не отворачивайся от меня снова, — он шепчет глухим голосом, а я удивленно выгибаю бровь. Что он имел в виду?       — Постарайся уснуть, — машинально глажу его по голове, понимая, что Император просто бредит.       — Уснуть? — улыбка Форта выходит какой-то кривой, а во взгляде мне видится что-то темное. — Я не могу спать, ведь мои сны постоянно превращаются в кошмары, и в каждом из них являешься ты.       — Если я прихожу в твои сны, — я невольно поддерживаю разговор, хотя даже не уверен, что слова Императора адресованы мне, — то почему ты просишь меня не отворачиваться?       — Потому что ты мне нужен, — тьма в его глазах сменяется то ли болью, то ли тоской, — потому что без тебя так сложно, потому что ты в моем сердце…       — Придурок, — невольно отстраняюсь, понимая вдруг, с кем именно Форт говорит. Бим… Наверняка, имперца замучила совесть, и он настолько корит себя, что даже во снах видит своего брата. Вот только я никак не гожусь на замену. Эти кошмары приходят и ко мне…       — Не бросай меня, — Император шепчет обреченно, понимая, что его отвергли. — Даже если ты меня не любишь, побудь со мной. Хотя бы этой ночью. Позволь обнять тебя. Хоть ненадолго.       — Ладно, — киваю, где-то в глубине души чувствуя то ли сожаление, то ли отчаяние. Мне становится жаль Форта. Да, он лично приложил руку к катастрофе, из-за которой я утратил Бима… Вот только чувство утраты у нас одно на двоих и, должно быть, этому парню очень нелегко жить с осознанием того, что он натворил.       Я опускаюсь рядом с ним, прижимаясь к его боку, и заключаю Форта в объятия, а тот сразу же затихает и, видать, согревшись, засыпает, а я еще долго всматриваюсь в его лицо, словно пытаюсь найти в нем новую причину его ненавидеть.       Поскольку, кажется, я только что простил его за то, что он сделал с Бимом…