Белая ночь

В ковчеге ничего не изменилось: все тот же светлый город, белые домики и солнце высоко в небе. Тут всегда светит солнце… Силуэт Неа был уже далеко и экзорцистам пришлось немного пробежаться, чтобы его догнать. - Все расспросы на потом. А сейчас - как насчет поесть и выпить чаю? – задумчиво сказал Ной, – Я проголодался. Терпению Канды пришел конец. Нагнав юношу, он с силой дернул его за плечо и, не раздумывая ни секунды, врезал ему правой по лицу. - Ты сейчас же все расскажешь и никакой еды! – прошипел самурай. - Хм.. а ты довольно интересный, – казалось Ной даже не обратил внимание на удар, и в его глазах светился странный, жгучий огонек, – Ну, хорошо. Ваша взяла, - шутливо развел он руками, - Я расскажу, но только не здесь. В моих покоях. И, слегка оттолкнув от себя тяжело дышащего Юу, жестом попросил экзорцистов следовать за собой. *** Добравшись до покоев, из которых можно было управлять ковчегом, седовласый юноша устроился в кресле и предложил гостям сесть на диван. Канда, хмыкнув, остался стоять. Линали же села на диван без раздумий. Ее лицо было напряжено и она во все глаза смотрела на Ноя. Лави, помедлив, опустился рядом с ней. - Ну что ж, позвольте начать, – снимая с головы цилиндр и проводя рукой по белым волосам, сказал Неа, – Видите ли, я - истинный создатель акум. Наш конфликт с братом, то есть с Графом, произошел… ммм… на семейной почве. Он решил убить нашу мать, после чего пытался убить и меня, использовав мои же изобретения. Он переделал акума, сделав из них оружие, и мне пришлось придумывать противовес… Я создал Чистую Силу. С ее помощью я уже однажды победил брата, но тогда мне не хватило смелости убить его. И я оставил чистую силу людям. Так что, можно сказать, вы, экзорцисты, мои изобретения, - легкая усмешка тронула темные губы, - А вот сам Аллен… Он был мне другом. И всегда готов был мне помогать. И когда история начала повторятся, я вспомнил все и стал готовиться к последнему удару. Поместив в Аллена часть чистой силы, которая могла стать тем самым сердцем, что все так ищут, я надеялся с его помощью победить Графа. Но не успел доделать все... Ной умолк. Беловолосая голова медленно опустилась, почти касаясь подбородком груди… а потом он вдруг вскинулся, странно сверкая глазами, и заговорил вновь, отрывисто, страстно: - Меня нашли. Как не прискорбно, но мои же создания победили меня и почти убили. Аллен нашел меня умирающим и решил сохранить в себе мою память. Так он и стал носителем 14-го Ноя... Но с тех пор прошло много лет. И я очень удивился, увидев Аллена еще мальчишкой. Ведь он должен быть уже мужчиной в возрасте, – Неа невесело задумался о чем-то своем. Экзорцисты молчали, ожидая, когда он продолжит, – скорее всего, это Чистая Сила не давала ему взрослеть. Но это уже не важно. Аллен сам хотел этого. Хотел, чтобы я занял его тело. Просто он вспомнил меня. Наступила тишина. Гнетущая и звенящая, казалось, она даже давила сверху, с боков, на плечи, на макушку, на барабанные перепонки, почти разрываемые безумным грохотом собственного сердца… - Ну что же. Вы все узнали. Теперь вам пора возвращаться в Орден. - Если ты собрался победить Графа, я с тобой, – на удивление спокойно сказал Канда. - А что будет с Алленом? – по щекам Линали ручейками текли слезы, – Он больше не вернется? - Чем дольше я владею его телом, тем больше разрушается и сущность Аллена. И я не знаю, смогу ли его вернуть, – неохотно проговорил Неа. - Ну, тогда и я с тобой, Ной, – весело сказал историк, – Помогая тебе, мы поможем и Аллену. - Вы что, шутите? Аллен хотел, чтобы вы были в безопасности, а не рядом со мной в самой гуще битвы, – запротестовал Ной. - Ничего не поделаешь. Я задолжал Стручку. Так что буду тут с тобой, пока все не закончится, – Канда был непреклонен. С интересом смотря на самурая, Неа обдумывал свои действия. Не помешают ли его планам эти экзорцисты?.. - Ладно. Я покажу ваши комнаты, – наконец произнес Неа, поднимаясь, – Так что насчет поесть? И куда предпочитаете отправиться для ужина? - Я бы хотел в Италию, – Жизнерадостно произнес историк, вскакивая. - О, неплохая идея, Лави, – немного смущенно произнесла Линали. Хмыкнув, Канда кивнул, соглашаясь с предложением Ноя. *** Неа прибывал в приподнятом настроении. Он знал, где расположились его гости, и найти комнату того, кто ему сейчас нужен, труда не составит. Ему всегда нравились мужчины, а такие, как этот, просто сводили с ума. Стройный, высокий, красивый, и с обжигающе холодными глазами… Но вот тело этого японца… Чистая сила изрядно попила его жизни. Этому экзорцисту осталось не так много жить. Возможно, даже меньше года… «Нет, так не пойдет! Он нравится мне, к тому же, он друг Аллена… Гм.. я надеюсь, он поймет меня. И, надеюсь, не будет долго дуться» - со смешком подумал Неа. А вот и заветная дверь. Легонько постучав, юноша сразу открыл дверь, не дожидаясь разрешения войти. Канда стоял у окна, и резко повернулся на стук, так, что его длинные волосы мотнувшись, оказались у него на груди. - Что тебе здесь надо, Шпендель? – грубо спросил он. - Да так, зашел узнать как у тебя дела… - завороженно рассматривая обнаженный торс японца, протянул Неа, – Может, помощь тебе нужна? «Как я вовремя... кажется, он только из душа» - мысленно ликовал беловолосый юноша. - Мне от тебя ничего не надо. Сгинь. - А мне кажется, что надо. Дело в том, что меня не устраивает то, сколько тебе осталось жить. В холодных, темных глазах Канды промелькнуло что-то, похожее на удивление и интерес. - А тебе какое дело до моей жизни? Лучше не лезь, Ной! - Ай-ай-ай… А я вот хочу тебе помочь. Я ведь создатель Чистой силы, не забыл? – лукаво улыбаясь, Неа подходил ближе к Канде, – Я помогу тебе, а ты мне. Обмен, так пойдет? - И чего же ты хочешь? – ядовито поинтересовался экзорцист. - Ничего особенного, – протягивая руку к плечу японца, задумчиво произнес седоволосый. Положив руку на печать, Неа прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Процедура должна быть болезненной, но она этого стоит. Белая челка упала на лицо, щекоча переносицу. «Почему я решил отдать часть своей жизни этому человеку? Почему я так хочу, чтобы он и дальше оставался с Алленом, когда меня не будет рядом? Но, отдав часть своей жизни, я смогу сохранить жизнь и сознание самого Аллена. Странно все это... может, это все из-за чувств, которое испытывало это тело? Он столько времени провел вмести с этими ребятами. Да, я им благодарен за то счастливое время» - грустно размышлял Неа. Приступив к делу, он ощутил сильную боль во всем теле, словно пробегающую по всем суставам и костям, и через руку передающуюся Канде; тот стоял как истукан, и лишь судорожно сжатые челюсти выдавали ту боль, которую он сейчас испытывал. Плоть словно прошивали раскаленные швейные иглы; они вонзались в тело, в мозг, злобно дрожа и распространяя вокруг себя волны одуряющей боли. «Должно быть, ему тоже несладко приходится. Но ничего, это продлится не так долго…» - думал Неа, уходя с головой в процесс восстановления жизни Канды. Спустя пятнадцать напряженных минут рука его соскользнула с печати, и Канда вдруг осел на пол, медленно, изо всех сил сопротивляясь самому себе. Выдержать эту пытку было не так просто даже ему. Уперевшись руками в пол, японец тяжело дышал и едва ли заметил, как закрылась дверь его комнаты за молча вышедшим Четырнадцатым. *** Подготовка к атаке шла полным ходом. Первым делом Неа усовершенствовал Чистую Силу, сделав ее гораздо сильнее. После он приказал воспитанникам Ордена тренироваться ежедневно, и отвел для занятий целое здание. Канда не сводил глаз с Ноя. Он не мог понять, чего же нужно этому парню и почему вот уже три дня он избегает контактов с экзорцистами, ссылаясь на дела. Лави и Линали усердно тренировались, но были опечалены поведением Ноя. Тело его, да и некоторые манеры, движения, даже интонации – все напоминало им их прежнего милого Аллена… На четвертый день после тренировок Канда вернулся к себе в комнату уставший и донельзя раздраженный. «Сегодня этого Ноя не было видно. Он что-то явно замышляет, и мне это не нравится». Приняв душ, Канда почувствовал себя чуть лучше. Он бросил полотенце на стул, откинул за спину отяжелевшие от воды влажные волосы и опустился на кровать, смотря в окно. Там была глубокая ночь, и мириады звезд светили в черном, как [жопа негра] вороново крыло, небе. Оказалось, что по желанию исполнителя в ковчеге может быть день или ночь… …Тихий стук в дверь вывел Канду из задумчивости. Как и в первый раз, гость не дождался приглашения войти, и дверь открылась. На пороге стоя Неа. - Как хорошо, что ты еще не спишь, – глаза парня странно блестели, – А я вот решил заскочить за долгом. Надеюсь, ты не забыл, что должен мне? - И чего же ты от меня хочешь? – дерзко спросил Юу. - Секса, – прямо ответил Ной. Канда был в шоке от такого откровения. - Ты что совсем с головой не дружишь? – собравшись с мыслями, ответил он. - А что ты так удивляешься? Ты мне понравился, я помог тебе. Теперь я хочу, чтоб ты помог мне. Я хочу секса с тобой. Ной медленно приближался, не отводя от лица Юу настороженного, слегка насмешливого взгляда. Японец сидел на краешке кровати, не шелохнувшись, и только его ноздри нервно трепетали. За его спиной взошедшая над рваной кромкой горизонта луна бросала во все стороны лучи, словно копья, и они пронизывали завесу волос экзорциста, окрашивая пряди серебром. До самого последнего момента Канда не верил, что Ной осуществит то, что только что сказал... но тот легким прикосновением руки к подбородку заставил опешившего японца приподнять голову и поцеловал его. Губы – узкие, теплые – накрыли его собственные плотно и точно, изгиб в изгиб, осторожно трогая, дразня, лаская. Тонкая рука взобралась по плечу на шею и двинулась выше, к волосам… Коротким ударом в живот Юу прервал так странно начавшееся безумие: седовласый оторвался от него, но в то же мгновение руки, такие тонкие и хрупкие, с неожиданной силой сжали его плечи. - Какого дьявола ты творишь?! Неа усмехнулся и перехватил взметнувшиеся для удара руки, пряча сияющие глаза за челкой, и, легко перехватив запястья левой рукой, правой толкнул японца. Тот долго сопротивлялся, но, стоило его ночному гостю наклониться вперед, словно пытаясь поцеловать, мечник с шипением откинулся на подушки сам. Длинные волосы, растрепавшиеся во время борьбы, темным веером рассыпались по белой ткани; Канда бился под мальчишкой, бессовестно оседлавшим его бедра… но, хоть и был тоньше и меньше самурая, но обладал поистине нечеловеческой силой. Одной рукой играючи удерживая его, другой он поднырнул под ягодицы мечника и с силой прижал его пах к своему. По инерции дернувшись еще несколько раз, брюнет коротко выдохнул: - С-cуука… Чужое возбуждение – горячее, твердое – прижималось к нему, и он, сам того не желая, чувствовал, что тоже горит… Неа бесстыдно оглаживал область его паха, настойчиво касаясь эрекции, словно изучая ее длину, силу, твердость. - Ты… обещал мне, Канда, - голос Ноя был таким… таким смутно знакомым и странным, что Юу неожиданно для себя замер, а седоволосый поднял голову, встречаясь с ним взглядом, - Пожалуйста… - На-а…хрен пшёл, мм-мелочь недотраханная… Хватка на запястьях ослабела; Ной скользнул расслабленными пальцами по бокам экзорциста, ладонями лаская его талию, а Канда все не мог оторвать взгляда от его глаз: в солнечном, хищном янтаре как будто проблескивали осколки звезд, серые, очень знакомые. - Хотя бы не дергайся, хорошо? - Еще… чего… - прошипел в ответ брюнет, извиваясь и стараясь отстраниться. Темные пальцы свободной руки ласково погладили его щеку, спустились вниз, к ключицам, легко обвели сосок, дерзко прочертили прямую линию по вжавшемуся животу, как будто изучая. - Ну же, - бессовестный мальчишка тянулся к нему, подставляя приоткрытые губы и вжимаясь твердой выпуклостью самураю в живот, - Ну же, Канда… … а в глазах его, улыбающийся своей идиотской улыбкой, был Аллен. Смешной, приставучий, мерзкий, но такой привычный и родной… И Канда сдался. Сдался рукам, так осторожно и нежно прикасающимся к его телу, сдался седому мальчишке, память о котором не исчезала из его сердца. Неа мгновенно уловил перемену в японце, и поэтому не сопротивлялся, когда тот, вывернувшись из-под него, сам повалил его на покрывало. Юу посмотрел сверху вниз в широко раскрытые, бесстрашные глаза, и чуть не простонал от нарастающего жара, неожиданно остро и до конца понимая, что дороги назад уже нет. Губы встретили горячо и влажно, руки обвились вокруг шеи, притягивая, не давая сбежать… в груди росло что-то колючее. Мояши. Стал бы стручок так себя вести? Поцелуи и почти укусы, несдержанные ладони под резинкой мягких тренировочных штанов. Сжавшие бока острые колени, напряжение плоского живота и бедер. Мальчишка рвался навстречу. Зарывался руками в волосы и тут же впивался пальцами в плечи, выгибался, стараясь быть как можно ближе, не упустить ничего из того, что может дать ему мечник. Он стонал и шипел, не отрываясь от рта Канды, извивался и бился под напором жестких пальцев. …Нет, вряд ли бы Мояши – настоящий Мояши – пошел бы на такое. Вслед за рубашкой на пол отправились и штаны японца, сорванные нетерпеливыми руками. А когда мальчишка, прикусив его язык, ладонью прошелся по всей длине члена, заставляя вздрогнуть и вжаться в ласкающую руку, Юу подумал, что сейчас не он трахнет Ноя. Это Ной трахнет себя им… Воздух, казалось, кипел вокруг них. Забыв про осторожность и тормоза, Канда резко вошел, удерживая на месте дернувшееся тело; мальчишка задушенно всхлипнул, откидывая голову назад, а мечник, чуть прикусив серую кожу горла, поддел его бедра своими, медленно и чувственно отстраняясь и проникая вновь. Неа стонал, не заботясь о том, что может быть услышан, Неа самозабвенно впивался ногтями в плечи и спину Канды, Неа впускал его в себя неохотно, туго, до одури мягко. Тела блестели от пота, от жара губ и рук кожа, казалось, плавилась… все быстрее и быстрее, глубже, яростней… Неа кончил первым, долго вскрикивая на самом пике и пытаясь оттолкнуть от себя японца… а тот, едва собственные последние содрогания оставили его опустошенным и бездыханным, без сил рухнул рядом, утыкаясь лицом в подушки. Ночь укоризненно молчала, прячась в темноте пустых углов каменной коробки-комнаты, молчали и двое, лежавшие бок о бок на узкой кровати, и только звук их успокаивающегося дыхания нарушал тишину. - У вас на тренировки будет еще два дня. После мы ударим по Графу, – Неа поднялся с кровати, нагибаясь, чтобы найти брюки и рубашку, - И, я надеюсь, эта ночь не будет последней. Ты ведь должен мне намного больше, не так ли? – и с этими словами, подхватив свои вещи, Ной не спеша вышел. Канда только скрипнул зубами, сжимая в пальцах углы подушки. Что же он наделал… *** Тренировки продолжились. Теперь и Канда включился в них с большим энтузиазмом. Казалось даже, что он стал менее раздражителен... Неа где-то пропадал целый день, нечасто являя свой серый лик экзорцистам, но в комнату японца за долгом пришел, как и обещал. Юу не мог точно определить, как он относится к тому, что он делает с ним. Тело его хотело и просило, отзываясь на появление серокожего мальчишки недвусмысленным образом, но вот разум… Канда понимал, что он – не Аллен, а Ной. И это было тяжело. Тяжело осознавать – и плавиться от ощущения горячего тела в руках… На третью ночь Канда, лежа в кровати, вдруг понял, что ждет его. И сердце его забилось сильнее, когда дверь почти бесшумно открылась, и в комнату скользнула темная тень. - Ты ждал меня? – словно читая его мысли, мягко улыбаясь, проговорил Неа. Присев на краешек постели рядом с экзорцистом, он склонился над ним, рассматривая его лицо, – Я хотел сказать тебе… Сегодня наша последняя ночь. И я хотел бы попросить тебя об одной услуге. - Услуге? Разве был уговор на что-то еще? – небрежно бросил Канда. - Нет. Это… просто моя просьба, не более того. Ты можешь и отказаться, но… - казалось, Неа задумался, чуть опуская голову, – Аллен был мне как родной брат. Я люблю его… и если все выйдет так, как я запланировал, то мне удастся вернуть его вам. Правда, я не уверен в целостности его воспоминаний… Мое сознание постепенно разрушает его. Поэтому прошу тебя: не оставляй Аллена одного. Он боится одиночества, хоть никогда и не показывает своих слабостей. - Хорошо, – немного помедлив, сказал Юу, серьезно глядя на Ноя. Тот не выдержал взгляда, отвел глаза, занавешивая лицо челкой... и Канде неожиданно подумалось, что не только Уолкер скрывает свои истинные чувства. Эти опущенные плечи, убегающий взгляд, тихий голос… каково же ему на самом деле? Самурай поднял руку и осторожно коснулся гладкой щеки. Погладил подушечками пальцев нежную кожу, спустился к подбородку, очертил линию губ… Неа медленно повернулся к нему. Желтые глаза казались тусклыми, словно легкие облака закрыли солнце. - Вот так, - тихонько произнес он, грустно улыбаясь. Канда не мог до конца понять, что он чувствует. Ной, безусловный враг, но враг, который жертвует собой, чтобы дать жить Аллену. И завтра его, помогавшему им в борьбе с его же сородичами, уже не будет… И поэтому, если это его последняя ночь в этом мире, пусть она останется в его памяти надолго. Шершавая ладонь скользнула к затылку, зарываясь в мягкие волосы и притягивая голову вниз, к жадным, горячим губам… Неа повиновался, отдаваясь им с какой-то странной, щемящей самую душу покорностью. «Последний раз». Вывернувшись из-под одеяла, Канда уронил на свое место юношу, быстро избавляя его от рубашки и брюк, целуя и целуя раскрывающиеся навстречу губы. Руки его гладили открывающиеся грудь, живот, узкие бедра и ноги, словно он хотел запечатлеть в памяти все их черты на долгие годы… Серокожий тяжело дышал, сжимая его плечи, зарываясь в волосы, впиваясь ногтями. Придерживая ладонями дергающиеся навстречу бедра, Канда легко скользнул языком по выгнутой шее, втянул в рот кожу между ключицами, мокро пощекотал сосок… мальчишка дрожал, чутко отзываясь на каждое прикосновение, больно дергая смоляные пряди. Щеки его ввалились, глаза были закрыты, и все лицо выражало такую смесь страсти и почти боли, что Юу стало не по себе. Надолго задержавшись на груди, мечник поцеловал вздрогнувший живот, выступающие косточки ниже… ладонь накрыла твердый член Ноя. Выгнувшись, тот со стоном толкнулся было в ласкающую руку, но Канда удержал его, вжав в постель свободной рукой… а потом, кольцом пальцев сильно, но нежно скользя вверх-вниз по стволу, опустил голову, касаясь языком раскрытой головки. Неа закричал, запуская в его волосы пальцы, дергая, сминая, причиняя боль, но Юу не обращал внимания на все это. Он продолжал острыми, влажными прикосновениями дразнить мальчишку, неумело, но уверенно и напористо подводя его к самой грани… «Для него это в последний раз». …Облизав два пальца, Канда, еле сдерживаясь от нетерпения, приставил их к горячему колечку мышц, слегка поглаживая, надавливаниями бродя вокруг. Неа ерзал, шепча что-то неразборчивое, порываясь насадиться на пальцы, которые фаланга за фалангой скрывались в раскаленном теле. Вперед-назад. Чуть размыкаясь, растягивая. Снова – вперед-назад… - Хватит, - хрипло проговорил мальчишка, ловя Канду за плечи и с силой притягивая к себе, ища его губы своими, - Давай уже… Плоть расступилась охотнее, чем в предыдущие разы, но тут же сомкнулась на его члене с неимоверной силой, и Канду прошило сильнейшее, даже болезненное наслаждение. Медленно, очень медленно, никуда не спеша и перехватывая беспорядочно мечущиеся руки Ноя, мечник начал двигаться, сначала едва покачиваясь, но с каждым новым толчком все ускоряя и ускоряя темп. Губы его терзали губы Неа, грудь прижималась к груди… все жарче и жарче, яростнее и яростнее, до грохота сердца в ушах и ярчайшего солнечного всполоха перед глазами… И потом, когда все закончилось, Канда осторожно приподнялся с распростертого под ним безвольного тела и, прежде чем свалиться рядом и обнять его, вновь склонившись над ним, легко и почти нежно поцеловал приоткрытые губы.