Живой

Стив позвонил на следующий же день, чтобы позвать, как он выразился, «прогуляться». Брок гадал, что это значило в его понимании, но не преуспел. Не за ручку же они будут по парку ходить? А как ещё можно «гулять» на первом свидании — Рамлоу не знал. Господи, у него и правда свидание с Роджерсом. С тем самым, который Капитан Сосулька, и дело не только в том, что его нашли в глыбе льда. Кэп с первого дня держался отстранённо, хоть и вежливо. Никого не подпускал достаточно близко. А Брока почему-то подпустил. Идиот. — Куда хочешь пойти? Стив ждал перед домом, как подросток — девушку, и Рамлоу захотелось нервно рассмеяться. Роджерс был правильным до мозга костей, и тем комичнее они смотрелись рядом, особенно если знать все детали. Брок вот знал. — Кино? — протянул он неуверенно. На свиданиях он давно не был — работа не та, да и не хотелось особо. С сексом проблем нет — и ладно. Но со Стивом нужно было по-другому. Он и сам был другим, не похожим не только на обычный круг общения Брока, но и на любого, кого Рамлоу когда-либо знал. Это было непривычно и ужасно интриговало. Фильм был не скучным, но чересчур уж долгим, и не отпускало чувство неправильности и какой-то сюрреалистичности происходящего, будто всё должно быть не так. Как «правильно», Брок, даже если знал когда-то, то уже забыл. — Расскажи о себе, — попросил Стив, когда они вышли и неторопливо пошли в сторону Ист-Виллидж. — Что рассказать? — задумавшись, не сразу понял Брок. Стив пожал плечами. — О своей жизни. Я ничего почти о тебе не знаю. — Конечно, — хмыкнул Брок в ответ, — только то, что в личном деле. Плюс переводной лист. Ах, да, и характеристика от Фьюри, когда он нас представлял. Стив рассмеялся. — Расскажи что-то, чего нет в личном деле. — Например? Роджерс на пару секунд задумался, а потом вдруг выпалил: — Любимый цвет! Настала очередь Брока смеяться. — Мы ж не школьницы на переменке, чтобы… — уголки губ Стива поползли вниз, и Рамлоу захотелось стукнуть себя за это. — Серый. Серый — мой любимый цвет. Взгляд Роджерса посветлел. Они проходили через парк, и опустились на ближайшую свободную скамейку. — Почему серый? — снова спросил Стив. — Он, конечно, поэтичный, но вряд ли поэтому. Хотя им можно рисовать грозовое небо или старый Бруклин… Брок усмехнулся и пожал плечами. А потом задумался: и правда, почему серый? — Он никакой, — наконец, ответил он, выбирая слова, чтобы не выглядеть мечтательным идиотом, — не белый, не чёрный. Что-то посередине. Он сам удивился такому ответу. Значит, никакой цвет для никакого человека. Не добро, не зло. Не ЩИТ, не Гидра. Хоть бы только Роджерс не понял. — И ещё он незаметный, — быстро добавил Брок. — хорошо для маскировки. — И сразу же спросил. — Теперь ты. Какой твой любимый цвет? Они прогулялись по парку, покормили уток, для чего пришлось мотаться в магазин на углу, и пошли дальше. Стив был приятным собеседником и, самое главное, — тактичным. Брок, который сам тактом не отличался, но которому было, что скрывать, успел по достоинству оценить это качество. На самом деле, Кэп отличался не только этим. Он был интересным, весёлым и совсем не холодным, и от этого с каждой минутой Брок чувствовал себя всё паршивее и паршивее. Прежде чем стемнело, они успели уходить вдоль и поперёк парк и весь квартал, в котором он находился, зашли в ресторан поужинать и, пройдя остаток пути, остановились у дома Брока. Тот и сам не понял, как так вышло. Они просто шли, разговаривая ни о чём, — и уже пора прощаться. «Что надо говорить в такой момент? — судорожно придумывал Рамлоу, когда знакомое крыльцо было уже близко. — Что я хорошо провёл время? Что не против повторить? Чёрт, да с ним на миссиях проще, чем здесь!» Стив тоже выглядел смущённым. Когда они остановились у дома уже окончательно, он вдруг взял Брока за руку, будто тот собирался сбежать, и заглянул в глаза, по прежнему отчаянно краснея. — Не знаю, как сейчас принято, — сказал он, трогательно поглаживая ладонь Брока большим пальцем, — но ты не будешь против, если я тебя сейчас поцелую? Тот облегчённо выдохнул. Будто камень с души. — Боже, да! И он первым потянулся навстречу. Знал бы тот, сколько Брок о нём мечтал — не спрашивал бы. Просто пришёл бы и трахнул. Или ушёл бы и никогда не оказывался рядом — тут как повезёт. Брок воображал себе разные исходы, но ни в одном Стив не был таким нежным, трогательно-трепетным и до боли в груди влюблённым. Его губы были тёплые, твёрдые и до сладкой дрожи неумелые, будто все слухи о «Капитане Девственнике» — правда. Брок в такую чушь не верил. Может, потому что знал людей, а может, просто судил всех по себе. Целовался Роджерс и правда застенчиво: неловко распахивал губы, подавался навстречу и льнул всем телом, будто мог завестись только от этих простых касаний. Брок бы ни за что не признался, что сам готов кончить только от ощущения его губ на своих губах и от широких ладоней строго на пояснице. Когда рот Стива немного приоткрылся, Брок не упустил шанса, чтобы углубить поцелуй и наконец-то трахнуть Кэпа хотя бы языком и хотя бы в рот. Роджерс не возражал и даже — господи боже — низко застонал, когда их языки встретились, и от его хриплого голоса, от горячего тела, прижимающего несопротивляющегося Рамлоу к стене дома, от ощущения полной покорности и отдачи Брока моментально прострелило возбуждением прямо в пах. Они стояли так несколько минут, просто прижимаясь друг другу, не в силах оторваться, и обоим было слишком хорошо, чтобы расстаться сейчас. По крайней мере, Брок надеялся, что Роджерс чувствует то же самое. — Не хочешь зайти? — неожиданно шепнул он в податливые раскрасневшиеся губы, когда всё же смог от них оторваться. — Ничего не будет, если ты не захочешь, — добавил он поспешно, — просто не хочу тебя отпускать. Брок догадывался, что Роджерс не из тех, и уже был готов к отказу, но Стив вдруг удивил своим ответом: — Хочу, — он замялся, будто собираясь с духом, чтобы на что-то решиться. — И зайти, и всего… остального. Всё, чего хочешь ты. Вообще-то Брок не рассчитывал, что всё зайдёт так далеко. Роджерс, как ни крути, не создавал впечатление человека, с которым можно лечь в койку на первом же свидании. Последнее, что запомнил Брок — как он предлагает Роджерсу зайти, а потом — вжух — и они уже на втором этаже, в квартире, целуются у него в гостиной, исступлённо стаскивая друг с друга мешающуюся одежду. Пора было признать, что всё вышло из-под контроля. Но Стив так прижимался, так гнулся в его руках, хотя, казалось, с такими мускулами особой гибкости быть не могло, так страстно отвечал на поцелуи, что мозг Брока уплывал окончательно, оставляя только жгучее возбуждение. Они свалились на диван, Роджерс откинулся на спинку и притянул Брока к себе на колени, давая почувствовать выпуклость на своих штанах. И Брок чувствовал: член Стива, даже скрытый двумя слоями ткани, стоял, да ещё как! Брок как раз пытался прикинуть, насколько ошибались слухи насчёт «девственника», и не разочарует ли он Роджерса, когда Стив вдруг отстранился, всё ещё не выпуская тело из объятий, и посмотрел на Брока затуманенными глазами. Такой взгляд нужно было запрещать на официальном уровне, потому что от него у Брока встал ещё сильнее. — Мне стоит сказать… От хриплого, возбуждённого голоса в голове Брока снова перемкнуло, и он, не в силах сдержаться, опять полез целоваться. Губы Стива — они были лучше всего. Мягкие, но твёрдые, они идеально втягивались в рот, идеально кусались и будто были созданы только для того, чтобы Брок мог их облизывать. — Эй, тебе стоит знать, — снова попытался сказать Роджерс, и Брок отстранился. — Ладно, слушаю. И приник губами к его шее. Пульс сходил с ума, жилка под языком билась, как заполошная, когда Брок то облизывал, то прикусывал, не в силах остановиться. Стив остался в одной футболке, и это было как нельзя кстати, ведь Брок мог шарить по его плечам, очерчивая литые мышцы, мог трогать плоскую грудь, забираясь пальцами в ямку между ключицами, мог целовать каждый миллиметр идеального тела, и ему всё это было позволено. — Я хотел сказать, что у меня нет опыта, — донеслось до Брока как сквозь вату, — так что заранее извини, если что-то не так. — Ага, — промычал он в ответ, подбираясь губами ближе к соску, — я догадался, что мужиков в твоей военной жизни было немного. — Нет, я имел в виду, опыта вообще. Смысл сказанного не сразу дошёл до него, но когда он это сделал, и поехавший мозг переварил информацию, Брока будто холодной водой окатили. Он рывком отстранился и сел, однако, никуда не слезая с чужих колен. Роджерс, смущённо потупив глаза, сидел напротив, скромно держа руки на бёдрах Брока, и мягко их поглаживал. Он не мог быть девственником. Не с его телом, не с его голубыми глазами, на которые ведутся все женщины и не-натуральные мужчины, не с его героизмом и благородством, не с его возрастом, в конце концов. — Скажи, что я неправильно тебя понял, и это не будет твой первый раз вообще с кем-либо? — жалко попросил Брок, чувствуя, как член сейчас просто разорвёт ткань штанов. — Ты всё понял правильно, — он смущённо потупился. — Почему? — всё, что смог выдавить из себя Брок. Если он сейчас его не поцелует, то сойдёт с ума. Губы Роджерса были всё теми же, но знание, что никто до этого не целовал его так, имея возможность трахнуть после — это пьянило получше любого виски. — Когда живёшь в тридцатых, — ответил Стив, после того, как Брок смог оторваться от его губ и спустился поцелуями ниже, — трудно признаться даже самому себе, что ты… что тебя привлекают… не девушки. — А почему сейчас? — на секунду оторвавшись от выцеловывания ключиц, снова спросил Брок. — Почему не после десяти свиданий или года отношений, или замужества? «Почему я?» — осталось невысказанным, но Стив понял и так. — Я не настолько старомоден, — Стив тепло рассмеялся, отчего у Брока засосало под ложечкой. — Ты привлекательный, умный, с тобой хочется проводить время, и ты… мужчина. Знаю, сейчас так уже не говорят, но… Я влюблён в тебя, Брок. Надеюсь, свидания у нас ещё будут, а за мою «поруганную честь» я не переживаю, поэтому почему не сейчас? Дыхание у Брока перехватило ещё на «влюблён в тебя», и он просто сидел, не мигая смотря на Роджерса, который был самым лучшим человеком из тех, что Брок знал, но почему-то умудрился вляпаться в него, с сомнительной репутацией и, в скором времени, с «предательством родины» в послужном списке. Лучшая партия идеальному Роджерсу. — Так что я просто не знаю, как… правильно, — закончил свою мысль пунцовый от смущения Роджерс, — но готов учиться новому. — Я научу, — хриплым голосом заверил Брок. Уже не в силах сдерживаться, он снова набросился на Стива с поцелуями, и тот отвечал не менее страстно, потираясь о Брока стоящим членом. — Лучше в спальню, — шепнул Рамлоу, пока ещё мог соображать. Через секунду он почувствовал, как его подхватывают на руки, будто он ничего не весил, и куда-то несут. Роджерс на удивление быстро нашёл его спальню, и Брок понял, что лежит на постели, раскинувшись звездой, а Стив нависает сверху. — Тебе придётся меня растягивать, в моей заднице давно никого не было, — предупредил Брок. — Не семьдесят лет, конечно, но времени прошло немало. — Мне — тебя? Эта мысль, похоже, настолько заняла Роджерса, что он на некоторое время «выпал», будто только сообразив, что может быть сверху. Брок с любопытством наблюдал за сменой эмоций на обычно невозмутимом лице, а потом притянул голову Стива к себе, снова втягивая его в поцелуй, и шепнул прямо в искусанные губы: — Я мог бы сам, но хочу увидеть, как ты входишь в меня своими пальцами. Хочу насаживаться на них, чувствовать заполненность. Хочу, чтобы ты растягивал меня ими… Стив в ответ только глухо застонал, и Брок, понимающе усмехнувшись, толкнулся бёдрами вверх. Они в четыре руки избавились от оставшейся одежды, и Брок, немного подумав, перевернул Роджерса на спину. — Я думал, я сверху, — он улыбался одними глазами и не переставая облизывал попеременно то свои губы, то Брока. — Не всё сразу. Сначала кое-что другое. Он склонился ниже, распихивая ноги Стива в стороны, и улёгся между ними. Брок был не особым любителем делать минет, но сейчас хотелось именно этого. Не то, чтобы у него было много опыта в сосании членов, но он знал, что делать. За всю свою сексуальную жизнь брал в рот он только у одного человека. Его звали Чарли, они встретились в Саудовской Аравии в не самых лучших условиях, и тогда же Брок понял, что эмоциональная вовлечённость хороша в сексе, но в жизни — полное дерьмо. В той битве было убито всего одиннадцать американских солдат. Включая и Чарли. С тех пор Брок предпочитал видеть в своей постели женщин, благо, ориентация позволяла, а на них технику минета как-то не попрактикуешь. Но сейчас перед ним лежал Стив, такой открытый и доверчивый, что оправдать его ожидания было делом принципа. Брок улёгся удобнее и мягко провёл кончиком пальца по всей длине стоящего члена. Роджерса выгнуло на постели, будто никто и никогда не делал ему приятнее, а потом Брок вспомнил, что так и есть, и ему стало почти так же хорошо, как Стиву сейчас. Наклонившись ещё ниже, он неторопливо лизнул вдоль заметной синеватой вены, медленно подбираясь к головке языком. Роджерс замер и, кажется, даже не дышал. Брок не смог сдержать самодовольной ухмылки, когда тело в его руках вскинулось от особенно удачного движения губ. Он целовал, прихватывал тонкую кожу, облизывал, будто мороженое, а Стиву только и оставалось, что стонать да стискивать плечи Брока в попытке не то прижать ближе, не то оттолкнуть. Лизнув напоследок поджавшиеся яйца, Брок отстранился, довольно глядя на разомлевшего Роджерса. Пока Стив приходил в себя, он скатился с него и перевернулся на живот, выгибая спину. — Смазка на тумбочке. Если хочешь трахнуть меня сегодня — лучше поторопись. Он ждал, что Роджерс тут же всунет в него пальцы, торопясь по-быстрому растянуть и войти, потому что мало кто в таком же возбуждённом состоянии смог бы сдержаться лучше, но Брок Кэпа недооценил. — Если что-то будет не так — скажи, — попросил Роджерс, прежде чем скользнуть смазанным пальцем по сжавшемуся колечку мышц. От почти невесомого прикосновения Брок вздрогнул. Всё тело прострелило щекотной волной удовольствия, и Роджерс, похоже, это почувствовал. Он гладил и надавливал, не спеша проникать внутрь, будто издевался над терпением Брока, хотя раньше в нём садистских наклонностей не замечалось. Проглядели. — Вставь уже… — прошептал поплывший Рамлоу, потому что голос уже не слушался. Первый палец скользнул внутрь, и Брок задохнулся от ощущений. Слишком давно он никому не подставлялся, но тело помнило, как приятно было в прошлый раз, и податливо раскрывалось, принимая ласки. — Я не знаю… — Роджерс покрутил пальцем в заднице Брока и смущённо поднял глаза, — не знаю, что делать. — Пиздец, — простонал Брок. А он думал, что возбудиться ещё больше невозможно — Роджерс прекрасно с этим справился. — Высунь, только не до конца, — господи, и он будет всё это говорить вслух? — Теперь вставь, будто трахаешь меня своим… да!.. Теперь согн… Стив определённо был способным учеником, и очень скоро тему «однопальчиковый фистинг» можно было считать пройденной. Ещё никогда прежде Брок не чувствовал такого возбуждения только от чужого пальца в своей заднице. Дело, наверное, было не в пальце, который был если и подвижным и чувственным, то вряд ли опытным, а этого слепой энтузиазм не заменит, а в человеке, но Брок всё ещё глупо надеялся, что не увяз по уши, влюбившись, как мальчишка. — Второй… добавь, — прохрипел он, чувствуя, что самое время. Зря Рамлоу недооценивал выдержку Роджерса: Стив был медленным и даже чересчур нежным, так что когда внутри уже свободно скользили три его пальца, а другая рука обхватила член, Брок мог только стонать, метаться на кровати и собирать предательски разъезжающиеся колени. — Прокрути их, — прошептал Брок непослушным голосом. — Раздвинь. Рука Стива на члене неимоверно отвлекала, но когда Роджерс провернул внутри него свои пальцы, снова и снова задевая простату, Брока выгнуло дугой и подбросило на кровати. Ощущений было слишком много: пальцы, руки, губы — Стив был повсюду и дарил такое ни с чем не сравнимое удовольствие, что Брок подозревал, что позорно кончит, так и не дойдя до самого главного. — Всё, больше не могу, — прохрипел он, чувствуя, как Роджерс трахает его пальцами идеально правильно. — Блять, вставь мне! Но от члена в заднице стало только хуже: Стив, однажды «попав», выбрал идеальный угол, и теперь самозабвенно долбил простату, заставляя Брока вскрикивать, цепляться непослушными пальцами за простыню и мечтать о разрядке, потому что настолько сильное удовольствие было уже невозможно держать в себе. Брок кончил, так и не прикоснувшись к члену, а такое было с ним впервые со времён школы, и то, тогда это был не чей-то член, а собственные пальцы; когда Роджерс застонал особенно сильно и явно из последних сил собирался отстраниться, Брок не позволил. Он притянул его бёдра ближе, ещё глубже насаживаясь, и почувствовал, как внутри толчками выплёскивается чужая сперма. Стив наверху задушенно всхлипнул, замер, пережидая оргазм, а затем всей своей немаленькой тушей прижал Брока к постели. — Роджерс… — прохрипел тот, когда снова смог говорить, — задушишь! — Да, прости. Тяжесть исчезла, а член выскользнул, и Брок почувствовал, как внутри неприятно захлюпало и из растраханной дырки начало течь. Ощущения были не из лучших, но то, что это был Роджерс, восполняло всё остальное. Брок перевернулся, без сил на что-то большее, и довольно уставился в потолок. — Ты как? — осторожно спросил Стив. — Выебанно. Совершенно охуенно. — Хорошо. Роджерс облегчённо выдохнул, заметно расслабившись. Они лежали так какое-то время, отходя от пережитого удовольствия: Стив, раскинувшись на кровати, как хозяин, будто он всю жизнь только на ней и спал, и Брок, притёршийся к его плечу своим лбом. — Сходим куда-нибудь завтра? — нарушил молчание Роджерс. — Только я не знаю, где сейчас принято бывать. — Я тоже, — признался Брок в ответ, — ЩИТ отнимает много времени. Подсознание услужливо напомнило, что не только ЩИТ, но и Гидра, и Броку вдруг очень своевременно стало хреново от самого себя. Что скажет Роджерс, когда всё вскроется? О том, чтобы не помочь Джеку, уже и речи не шло — Брок теперь обязан быть на стороне Кэпа, даже если сам Кэп его оттуда прогонит. Но что будет, когда он узнает? Поймёт ли, как много значит для Брока или подумает, что он и в постель к нему прыгнул, чтобы «выебать Америку»? — Так что насчёт завтра? Голос Роджерса вывел из раздумий, и Брок только усилием воли не вздрогнул от неожиданности. — Да. Там и придумаем, куда пойти. — Хорошо. Конечно, ничего хорошего Брок не видел. Бо́льшим мудаком он себя в жизни не чувствовал, но он заставил себя сделать лицо «попроще» и повернулся к Стиву, а затем склонился к его губам. Поцелуй отдавал безнадёжностью и обречённостью надвигающегося пиздеца, и будь у Роджерса больше опыта, он бы это понял. К счастью для Рамлоу, тот не так часто разочаровывался в людях, и опыта в этом у него было маловато. Видимо, и в этом Брок послужит ему уроком.