Живой

Барнс нашёлся в своей комнате. Только-только загорался рассвет, и Баки через панорамное стекло задумчиво и неподвижно следил за восходом огромного оранжевого солнца. Брок шагнул в комнату, притворив за собой дверь, и остановился. Мешать Солдату вновь становиться человеком не хотелось, но тот сам повернулся, явно давно зная о том, что заметил, и вопросительно посмотрел на Брока. — Ты как? — спросил тот, присаживаясь на край кровати. — Самочувствие? — уточнил Барнс, и Брок кивнул. — Ничего не болит, — он выпрямился, собрался с духом и неловко, но решительно закончил. — Я чувствую себя нормально. Рамлоу улыбнулся такому ответу, и Барнс задержался взглядом на его растягивающихся губах. После вчерашнего разговора со Стивом (и всего того, что было после), перспектива оказаться ненужным третьим лишним совершенно не пугала, и Рамлоу со спокойной душой мог надеяться, что Баки скоро всё вспомнит. Если раньше Брок опасался этого, думая, что станет мешать и Стиву, и Солдату, то сейчас он понимал, насколько был неправ. Роджерс, с его кэповским обострённым чувством справедливости, никогда бы не бросил его только потому, что в жизни всё наладилось, и Брок в кои-то веки был рад этому его качеству. Но лучше всего Брока убедил тот факт, что между состарившимися лучшими друзьями ничего не было. Если бы они хоть раз трахнулись (или «состояли в отношениях», как выразился бы Кэп), то можно было начинать переживать, но, как оказалось, Стив в одиночку страдал от своих чувств, а Баки даже не подозревал и уж точно не любил в ответ. Успокоившийся Брок почувствовал от этого факта колоссальное облегчение и мог с чистой душой желать Барнсу поскорее всё вспомнить. Но думать об этом всё равно пока было рано. Если у Баки и остались ещё «непрожаренные» воспоминания, то где-то глубоко внутри, и чтобы достать их, мало было вытащить его с базы Гидры и усадить смотреть на солнышко. Им, всем троим, предстояло провести какое-то время, собирая личность Барнса по кусочкам и восстанавливая то, что разбивала раз за разом все эти годы целая компания мудаков. — Ничего больше не вспомнил? Брок старался действовать не слишком навязчиво, но не мог не спросить. Баки в ответ помотал головой, чего не позволял себе раньше, пока был Солдатом. Стоило вытащить его на поверхность из бункера Гидры, дать нормальную одежду, возможность мыться горячей водой и смотреть на рассвет — и Барнс всё больше стал напоминать человека. Замкнутого, но хотя бы живого. — Это новая миссия? — и вопросов он стал задавать гораздо больше, что не могло не радовать. — Вспоминать? — Нет. То есть, да… Брок замялся и нахмурился, не зная, что ответить. Барнс молчаливо ждал его решения. — Твоя единственная цель — вспоминать, да, но ничего страшного, если у тебя не получится или получится не сразу, — наконец, сформулировал Брок. — Никаких наказаний, помнишь? — Барнс кивнул. — Теперь ты свободен, так что можешь делать, что хочется. В том числе — вспоминать себя и своё прошлое. Надеясь, что объяснил понятно, Рамлоу замолчал и посмотрел на Барнса. Тот сидел, сосредоточенно уставившись в противоположную стену. — Я могу делать, что хочется? — неуверенно уточнил он, наконец. — В разумных пределах, конечно. Есть какие-то идеи? Они определённо были, но привычки Солдата слишком прочно въелись в сознание, и сказать что-то, а тем более — просить, оказалось почти невозможно. — Я хочу… — низкий и сильный голос звучал до смешного неуверенно, но Броку было не до смеха, и он молча ждал продолжения, — шоколад?.. Он вскинул голову и попытался сказать это гордо, но вышло всё равно жалко и испуганно. Барнс всё ещё боялся просить, боялся сказать, что хочет чего-то, боялся наказания, боялся быть обычным человеком. — Пятница, тут не завалялся шоколад? Брок поднял голову к потолку, хотя это было и не обязательно. Просто нужно было куда-то посмотреть, чтобы не встречаться взглядом с прозрачными, серее, чем у Роджерса, но тоже голубыми, глазами ждущего ответ Барнса. — Да, мистер Рамлоу, — зазвучал приятный женский голос. — В холодильнике рядом с барной стойкой. Мистер Старк иногда использует его в качестве закуски. Брок натянуто усмехнулся и кивнул Барнсу, призывая подняться и следовать за ним. — Можно подумать, — обратился он снова к ИскИну, — что твой хозяин только и делает, что бухает. Ты постоянно его компрометируешь. — Я делаю это, чтобы напоминать мистеру Старку о его здоровье. Конечно же, он выпивает не каждый день. Но, как говорит мистер Старк: «Любую работу можно делать, параллельно дегустируя хороший алкоголь». Так что даже если он занят новым изобретением, есть вероятность, что он также пьёт. — Многозадачность, — Брок кивнул. — Так, холодильник у барной стойки… Ага, вот и они. Когда к ним вышел сонный Стив, увлёкшийся Барнс откусывал уже от второй плитки. Справедливости ради, они были небольшими, а для суперсолдатского организма так вообще казались не больше дольки каждая. — Доброе утро, — Брок кивнул Роджерсу, с улыбкой глядя на его заспанный вид. — Как спалось? Стив подошёл ближе, находясь ещё в полусне, приобнял Брока со спины и положил голову на плечо. — Что делаете? — Исполняем желания, — Рамлоу пытался сохранить лицо и не показать, как ему нравятся такие проявления любви. — Шоколадку хочешь? — Да, давай. Барнс нахмурился. Он посмотрел сначала на Стива, потом на Брока, а затем торопливо, хоть и явно нехотя, вложил Роджерсу в руки почти целую плитку, от которой был аккуратно отломлен один кусочек. Стив оставил себе две дольки, а остальное вернул Баки, и лицо того удивлённо вытянулось. Похоже, он думал, что больше шоколада не получит, не ожидал и потому растерялся. Всё ещё настороженно поглядывая на спокойные лица, он двигался рывками: потянулся к оставшейся плитке — подождал, наблюдая за реакцией — отломил дольку — остановился — поднёс ко рту — сверкнул глазами из-под отросших волос. Когда уже порядком подтаявший кусочек всё-таки оказался во рту, облегчённо выдохнули все. — Чем займёмся? — спросил Брок, откидываясь на спинку стула. Они только закончили завтракать, и хотя Барнс и съел не только больше всех, но и больше нормы, по-прежнему смотрел на оставшееся на столе голодными глазами. — Прогуляемся. Как Брок и подумал, они отправились в Бруклин. Стив, вероятно, хотел пробудить воспоминания Барнса пейзажами родных мест, но даже не видевшему старого Бруклина Броку было понятно, что ничего не выйдет. Они слонялись по однотипным улицам, петляли между домов, но всё без толку. Лишь однажды Баки выглядел заинтересованным — когда они остановились напротив маленького, ничем не примечательного тупика. — Я часто попадал в неприятности, а ты меня спасал, — Стив остановился, с надеждой глядя на Баки. — Когда мы встретились здесь, ты был уже в военной форме. В тот день тебя забрали в армию. Он не спросил, но «помнишь?» всё равно зависло в воздухе. Барнс промолчал, даже головой не помотал, и просто отвернулся. На Стива было больно смотреть: поникший, но старающийся держаться ради Баки, он с каждым новым шагом вглядывался в лицо друга, надеясь увидеть в нём хоть каплю узнавания, и, когда не видел, плечи его опускались всё ниже, а взгляд тускнел. Брок шагнул ближе к Роджерсу и коснулся его руки, легко погладил, напоминая, что он не один. Непривыкший к публичному проявлению чувств Рамлоу был не в своей тарелке, но благодарный взгляд Стива и крепко переплетённые пальцы того стоили. — Я провалил задание? Они вернулись в башню Старка, когда стало ясно, что прогулка не даст результатов. Барнс как обычно притих, и Стив с Броком уже не заостряли на этом внимание, надеясь, что со временем это пройдёт, пока в тишине гостиной не прозвучал его тихий голос. Роджерс уже хотел ответить, но в последний момент понял, что вопрос адресовывался не ему. Брок отложил падд, на котором листал новостную ленту, хмурясь от неприятных известий, и повернулся к Солдату. — С чего ты взял? — вопросом на вопрос ответил он, чтобы разговорить Барнса. — Миссия — вспоминать. Я не вспомнил. Миссия провалена? Логики ему было не занимать, так что Брок даже согласился про себя, но вслух сказал другое. — На это задание нет ограничения по времени. У тебя вся жизнь впереди, чтобы всё вспомнить, так что нет, ничего ты не провалил, расслабься. Не то слова Командира так на него действовали, не то день, проведённый на свежем воздухе, вдали от Гидры и Пирса, но Баки действительно перестал зажиматься и не выглядел больше, будто прятал оружие в шаговой доступности, чтобы убить врага, только почувствовав опасность. — Чем займёмся? — вклинился Стив, и усталый взгляд снова наполнился теплотой, когда Роджерс смотрел на Барнса. — Чего бы тебе сейчас хотелось? Тот подумал, очень обстоятельно и серьёзно, так что Брок было решил, что сейчас будет просьба вроде «чёрного бентли с откидным верхом», но ошибся. — Солнце, — ответил Баки. — Мы же и так весь день на солнце провели. Брок сориентировался первым. — Пошли. Есть идея. Они поднялись на крышу башни, откуда открывался вид не только на половину Нью-Йорка, но и на великолепный закат, который неискушённый Барнс должен был оценить. По-видимому, крыша не предназначалась для таких глупостей, как отдых (во всяком случае, присесть там было не на что), поэтому Роджерсу и Барнсу, как самым стероидонакачанным, пришлось на себе тащить диван из гостиной. Брок же принёс вазочку с фруктами. Пообедали они едой на вынос совсем недавно, но вряд ли два суперсолдата, один из которых не ел фруктов лет семьдесят, откажутся перекусить. День был выматывающий, и сейчас, нежась в лучах заходящего солнца в окружении тех, с кем можно было не быть начеку всё время, Брок позволил себе расслабиться. Он развалился на диване, не заботясь, осталось ли место сидевшему рядом Барнсу, и прикрыл глаза. В наступившей тишине было отчётливо слышно, как внизу гудят машины, шумит вечерний город и скрипит, стираясь о бумагу, карандаш. Брок заинтересованно поднял голову. Стив, неизвестно откуда достав альбом, сидел напротив, подпирая спиной бортик, и самозабвенно черкал что-то на листе, иногда поглядывая попеременно то на Брока, то на Баки. — Ну-ка покажи, — попросил Рамлоу, когда Роджерс отложил карандаш и стряхнул уставшую руку. Стив молча и немного смущённо протянул альбом. Только взглянув на рисунок, даже несведущий в искусстве Брок мог с уверенностью сказать, что стесняться тому нечего — они с Барнсом получились идеально. Красивых линий, по мнению Брока, было больше, чем похожих, вряд ли его плечи были настолько накачанными, а запущенная щетина — аккуратной. Да и у Баки взгляд был не таким тёплым, как на рисунке. Стив изобразил их так, как видел сам. — Похожи, — вынес вердикт Брок. — Барнс, хочешь глянуть? Баки рассматривал рисунок очень долго, хотя у него, как и у Роджерса, была встроенная фотографическая память, а потом вдруг сказал: — Ты рисовал меня раньше. Стив замер. — Да, — наконец, ответил он, когда снова мог говорить. — Волосы получались плохо, они торчали в разные стороны, и когда я дорисовывал, всегда оказывались в другом направлении, и я не мог их нормально прорисовать, только по памяти. Баки задумчиво смотрел в сторону, вспоминая подробности, и на жадный взгляд Стива не отвечал. — Я делал это специально, — он нахмурился и добавил. — Растрёпывал их. — Зачем? Я всякий раз так злился… Барнс кивнул. — Из-за этого. Когда ты злился, было… — он замолчал, подбирая слово, — забавно. И ты потом отдавал мне плохие рисунки, а хорошие оставлял в своей книжке. — Альбоме. — Альбоме, — согласно повторил Барнс. — И я делал так, чтобы получилось плохо. Брок усмехнулся. Видимо, довоенный Барнс был весёлым парнем и, по крайней мере, знал слово «забавно», а не только «хорошо» или «плохо». Но он уже начал вспоминать, начал понемногу открываться, заново учился доверять и дружить, и Брок хотя бы знал, что они на верном пути. Стив похоже думал о том же. Он усмехнулся, снова посмотрел на рисунок в своих руках, где двое самых дорогих ему людей беззаботно грелись под солнцем, вдруг выдернул лист и протянул Баки. — Держи. Тот принял подарок беспрекословно, но в глазах сверкнула настороженность. — Я здесь не получился тоже? — спросил он, садясь ровнее, будто готовился позировать заново. — Плохо сидел? — Ты здесь прекрасен, — успокоил его Стив, забираясь на диван между мужчинами. — Я просто дарю его тебе. Барнс аккуратно взял в руки альбомный лист и снова посмотрел на Стива. — Спасибо. — Пожалуйста, — Роджерс улыбнулся. Баки ответил скопированной и немного натянутой, но хотя бы улыбкой. Когда стемнело, пришёл психотерапевт, приглашённый Старком. Это был мужчина средних лет, невысокий и седоватый с одного боку. Баки отнёсся к нему настороженно, как и ко всем незнакомцам, но особой агрессии не выказывал, поэтому Брок со Стивом смогли оставить их наедине. Какое-то время всё было довольно тихо, и мужчины уже расслабились, но вдруг по этажу разнёсся приглушённый вскрик, а затем что-то тяжело ударилось о стену. Барнс держал доктора за шею одной рукой, потому что другой не было, и без видимых усилий прижимал его к стене. — Отставить, — приказал Брок, влетая в комнату. — Солдат, отпусти его. Баки! Вбежавший следом Стив обеспокоенно загородил Барнса, закрывая ему обзор. Помогать доктору он не спешил и только удостоверился, что тот в порядке. Видимо, сказывались привычки детства, когда Баки всегда был прав, и Стив мог не разбираясь встать на его сторону. — Что случилось? — задал вопрос Брок, смотря, как выпрямляется, потирая наливающуюся красным шею, доктор. — Он псих! — истерично вскрикнул тот, а потом быстренько похватал свои вещи и выскочил за дверь, оставив съёжившегося Солдата самого объяснять ситуацию. Сразу видно — профессионал. — Ну и что это было? — поинтересовался Брок, немного успокоившись. Баки опустил голову, и Стив положил руку на живое плечо, безмолвно поддерживая и поощряя рассказывать. — Он сказал, что я должен вернуться назад, к прошлому. В детство. В Гидру. В лаборатории. — Он решил вызвать воспоминания таким способом? — Да. Мысль была здравой, если бы на приёме был парень с амнезией, а не Солдат, прошедший через преисподнюю. Брок уже догадался, что пошло не так, но всё же спросил: — Что было дальше? — Он предложил «воссоздать атмосферу» и принести ремни, чтобы привязать меня. Нет, такого Брок представить не мог. Он на секунду подвис и очнулся, когда ногти до боли впились в сжавшуюся в кулак ладонь. — Сука. И это сказал Роджерс. — Я выебу ему мозги, — добавил Брок. — А заодно натяну твоего Тони за то, что притащил такого еблана. — С Тони я сам поговорю. Баки, прости. Больше никаких психотерапевтов. Стив обхватил ладонями лицо Барнса, ища его взгляд, и Брок неосознанно шагнул ближе, желая не то прекратить эту ласку, не то помочь, не то почувствовать её на себе. — Я виноват? — спросил Баки, нежась под приятными прикосновениями. Даже эти вопросительные нотки уже были прогрессом. Раньше Барнс винил себя во всём подряд и никого не спрашивал. — Нет. — Если кто-то ещё захочет тебя связать — можешь набить ему еблет, — разрешил Брок, вставая рядом и собственнически кладя руку Стиву на бедро. — Я хочу психотерапевта, — вдруг заявил Баки, заставив Роджерса удивлённо на него посмотреть, а Брока — усмехнуться. — Может, лучше шлюху? Некоторые в час дешевле берут. Стив отнёсся к вопросу серьёзнее. — Ты уверен? Баки кивнул. — Я хочу вспомнить. Я думаю, что знал тебя, но я этого не помню. Ты хороший, но я не помню. От тебя веет теплом, и я знаю, что это всегда так было, но я не помню. Ты говоришь, что был моим другом, что у меня были друзья, но я не помню. — Не обязательно для этого звать ещё одного докторишку, — всё же вставил Брок, в душе соглашаясь, что Барнсу сейчас необходимо что-то такое. — Я буду с тобой, Бак, — наконец, ответил Стив. — Мы оба будем. Ты вспомнишь всё со временем, и не понадобится никакой доктор. И тем более не нужно будет никого никуда привязывать. — Тогда… — протянул Барнс, всё ещё не отстраняясь, — ты расскажешь мне… обо мне? — Да, — Стив улыбнулся тепло и искренне. — Конечно, Бак. Брок почувствовал себя лишним. Он легко поцеловал Роджерса в шею и кивнул. — Я приготовлю ужин. «Точнее закажу его Пятнице». Когда Рамлоу вернулся в комнату, Барнс спал, уронив голову Стиву на колени, а Роджерс осторожно перебирал пальцами тёмные пряди его волос, и с нежной улыбкой смотрел на друга, свернувшегося калачиком у его ног. Брок думал недолго, а затем скинул обувь и тоже пристроился под боком у тёплого и большого Роджерса, чувствуя, как накатывает усталость за весь день. Он ещё ощущал нежные пальцы в волосах, когда, наконец, провалился в сон.