***
Прошла неделя. Эрих каждый день ждал наступления вечера в надежде, что к особняку подъедет знакомая карета, но напрасно: тишину ни разу не нарушил цокот копыт. Герцог Вентурини так и не дал о себе знать. Граф вновь стал угрюм и сосредоточен. После того, как он сходил в церковь и повёл себя там преувеличенно дерзко, ему всё казалось предельно понятным. Но Витторио не появился ни через два дня, ни через неделю… «Он откровенно избегает меня… Ну так что же… Надо уезжать. Но куда? Уж точно не в Трансильванию… — Эрих содрогнулся, лишь представив себе мрачный замок, стены которого, казалось, давили на него, не давая нормально дышать. — Пожалуй, в Испанию. Посмотрю на мавританскую Альгамбру, да и зима там совсем не такая суровая, как в Трансильвании», — граф наконец-то определился. Ему было невероятно больно от того, что герцог Вентурини неожиданно исчез из его жизни, да ещё при таких обстоятельствах. Фон Кролоку очень хотелось поговорить с Витторио начистоту, но тот словно забыл о его существовании. Эрих осунулся, замкнулся в себе еще сильнее, чем раньше; обида и непонимание происходящего не давали ему успокоиться ни днём, ни ночью. Вернее, днём он ещё мог занять себя чтением книг или прогулками по городу, хотя пронизывающий ветер и моросящий дождь часто нарушали его планы. Всё, что оставалось графу — сидеть у горящего камина с бокалом вина в руке и с лежащей на коленях книгой. Но вникать в смысл прочитанного почему-то совсем не хотелось… Ночи стали для него сущим мучением: стоило только заснуть, как в ушах начинал звучать вкрадчивый голос, а карие глаза в обрамлении пушистых ресниц смотрели ласково и внимательно. Но хуже всего было, если снились руки с длинными, холёными пальцами и необычными острыми ногтями, покрашенными в поблёскивающий металлический цвет. Пальцы дотрагивались до него, и от призрачных прикосновений начинало гореть всё тело, Эрих беспокойно метался в кровати и просыпался с бешено колотящимся сердцем. «Это больше не может продолжаться, — размышлял фон Кролок, — решено. Итак, Испания». Сборы были недолгими: много ли надо вещей для путешествия, если есть приличных размеров шкатулка, полная золотых монет? Эрих был настроен решительно; он наведался в порт и узнал, что в тот же вечер отплывает ближайший корабль на Пиренейский полуостров. «Тем лучше. Отбуду из Неаполя как можно скорее». Но он всё-таки написал письмо герцогу Вентурини и сам отнёс во дворец, попросив передать по возвращении. «Messer, нынешней ночью я покину Неаполь. Город останется в моей памяти местом возродившейся надежды и последовавшего жестокого разочарования. Впрочем, жизнь давно стала для меня тяжелым бременем и не приносит ничего, кроме пустоты и одиночества. Я благодарен Вам за совместно проведённое время. Это был всплеск надежды на перемены и возвращение к жизни, но не сложилось. А посему… так тому и быть. По крайней мере, ненадолго я отпустил тоску и апатию. Сеньор, Вы дали мне передышку перед новым одиночеством. Прощайте». Эрих витиевато расписался и, свернув лист, положил в золотистый тубус для письма*. Надвинув шляпу на лоб и запахнувшись в плащ, он решительно направился в сторону дворца Вентурини. — Что хозяин? Не возвращался? — отрывисто спросил он у слуги, почтительно поклонившегося ему. — Нет ли от него новостей? Получив отрицательный ответ, фон Кролок передал письмо и сообщил, что сегодня же уезжает. «Ну вот и всё, — подумал Эрих. — ВСЁ… — он даже не предполагал, как тяжело ему будет, насколько обидно и больно. — «Из всех несправедливостей судьбы разлука для сердец страшней всего», — пришли ему на ум слова Ас-Самарканди, великого мудреца с Востока. Граф горько усмехнулся. «Не сметь распускаться!» — убеждал себя Эрих, быстро удаляясь от роскошного palazzo герцога. Он был, как всегда, непроницаем и высокомерен. В его глазах, вновь ставших промёрзшими осколками синего льда, невозможно было увидеть никаких эмоций и догадаться, что этот мужественный мужчина глубоко страдает.***
Бессмертный Вентурини, лёжа днём в саркофаге, конечно же, почувствовал присутствие Эриха. Всю последнюю неделю не было ни единого часа, чтобы герцог не думал о нём. Оставив записку, Витторио рассчитывал, что достаточно будет пары ночей для приведения себя в порядок: два выпитых досуха горожанина должны были утолить жажду вампира надолго, общению (даже самому близкому!) не грозили помешать вытянувшиеся в неподходящий момент клыки. Но герцог понимал: недостаточно одного его желания для развития дальнейших отношений с так понравившимся ему мужчиной. Существовало не только его мнение, но также чужие чувства и желания. Поэтому Витторио дал фон Кролоку время подумать, разобраться в себе. Герцог догадывался, что небезразличен Эриху, но насколько это серьёзно? Дважды крупный рукокрылый — гигантская сумеречная лисица — прилетал к особняку фон Мирбахов и кружил над ним, заглядывая в окна, где горел свет. Плотные драпировки штор не позволяли увидеть ничего внутри, крылан так и не нашел окно комнаты Эриха. К тому же Витторио испытывал неловкость от своей несдержанности ТОЙ ночью и не знал, как отреагировал граф на его вольности. И уж чего герцог точно не ожидал, так внезапного отъезда Его Сиятельства, больше похожего на бегство. Витторио едва дождался, когда же наступят сумерки, и молниеносно оказался в кабинете. На столе его ждало послание. Открыв тубус и прочитав строки свитка, герцог стремительно вышел из кабинета и, на ходу надев шляпу и оттолкнув слугу, бросившегося открывать входные двери, сбежал по ступеням лестницы. — Коня! Быстро! — прогремел разъярённый голос. Кучер, обычно управляющий лошадьми кареты, вывел гнедого жеребца. Герцог легко вскочил в седло и, натянув поводья и пришпорив благородное животное, от неожиданности вставшее на дыбы, помчался во весь опор; слуга едва успел распахнуть перед ним ворота. Немногочисленные горожане, попадавшиеся на пути темноволосого всадника в развевающейся чёрной накидке, испуганно жались к стенам домов. Меньше, чем через десять минут вместо обычной четверти часа Витторио оказался у кованой ограды особняка фон Мирбахов. Во дворе стояла заложенная карета, герцог с облегчением подумал о том, что он успел. — Доложи обо мне Его Сиятельству, — отрывисто приказал он выскочившему слуге, даже не потрудившись представиться. В это самое время Эрих окинул взглядом комнату, ставшую ему домом за последний месяц. Вещей у него было совсем немного, и он заранее отказался от помощи прислуги, чтобы донести небольшой сундук до кареты. Поэтому граф очень удивился, когда в дверь деликатно постучали. — Ваше Сиятельство, к Вам посетитель… Но он даже не представился, — запинаясь, пролепетал слуга. Фон Кролок удивленно вскинул брови и хотел уже передать свой отказ неизвестному гостю, как из коридора, из-за открытой двери, раздались возмущённые возгласы и грохот падающих стульев. В комнату, словно вихрь, ворвался герцог Вентурини. Испуганный слуга предпочёл неслышно выскользнуть за дверь. — Эрих, Вы решили уехать, даже не попрощавшись? Но как же так… — Витторио настолько спешил и боялся не застать фон Кролока, что даже не подумал о том, как начать разговор. — Messer? Какая неожиданность видеть Вас здесь, — прозвучал удивленный голос. — Давно вернулись? — Витторио уловил немалую долю издёвки в интонации графа. — Простите, я вынужден спешить: не хочу опоздать на корабль. Позвольте пройти. Эрих с небольшим сундуком под мышкой подошел к дверям, но герцог загородил ему проход. — Сеньор, пропустите меня, — настойчивее произнес фон Кролок. — Куда же Вы собрались, друг мой? От чего бежите? — с отчаянием в голосе спросил Витторио. — Собираюсь посетить Испанию. Очень удобный путь — из Тирренского моря в Средиземное, через Бонифациев пролив, прямиком до Барселоны… — Я совсем не это имею в виду. Вы… бежите от меня? Я Вас обидел? В таком случае готов принести свои извинения и смиренно прошу остаться. Чтобы такие слова прозвучали из уст высокородного аристократа — неслыханная вещь! Витторио очень надеялся, что фон Кролок это понимает. Но Эрих лишь взглянул на герцога и вновь сказал: — Позвольте мне пройти. Не буду повторять того, что написал в письме. Надеюсь, воспоминание обо мне быстро развеется. Витторио понял, что граф непреклонен; он развернулся и покинул комнату, ускоряя шаг. Герцог первым вышел из особняка, вскочил в седло и, даже не оглянувшись, молниеносно умчался прочь. Эрих смотрел вслед, он чувствовал, как начинает щемить сердце, а на глаза, помимо его желания, вот-вот навернутся непрошеные слёзы. «Ну вот и всё. Прощай, Витторио. Это было слишком хорошо, чтобы оказаться правдой», — граф глубоко вздохнул и сел в карету. Путь до порта оказался длиннее, чем предполагал фон Кролок: узкие улочки позволяли напрямик проехать всаднику, но для кареты требовалась широкая дорога, и кучеру приходилось подолгу искать объезд. Как бы то ни было, едва не опоздав, за считанные минуты до отплытия корабля карета была у нужного причала в порту. (см. иллюстрацию в Примечаниях)***
Неаполь не только в наши дни, но и в далеком XVI веке был одним из крупнейших городов Италии. Порт в то время также удивлял своими размерами, занимая северное побережье Неаполитанского залива. Уже тогда он не был единым, а состоял из четырех отдельных портов: «Calata Porta di Massa», «Stazione Marittima», «Molo Beverello» и «Molo Mergellina», растянувшихся на несколько километров от центра города к его восточной части. От причалов Stazione Marittima отплывали корабли в Испанию. Именно туда и прибыл граф фон Кролок. Карета остановилась, кучер быстро откинул ступеньку и открыл дверцу, склонившись в низком поклоне. Его Сиятельство спустился и прикрыл глаза, глубоко вдыхая солоноватый морской воздух. — Нам надо поговорить, Эрих, — раздался рядом мужской голос, услышав который, трансильванец вздрогнул и в изумлении открыл глаза: перед ним стоял герцог Вентурини и пристально смотрел на него. — Почему Вы бежите так внезапно? — Вы меня преследуете? — усмехнулся фон Кролок. — Мы даже не простились нормально. Я не хочу, чтобы воспоминание обо мне было для Вас неприятным. — Слушаю, Messer. Не зря же Вы раньше меня оказались на причале, — уже серьезно ответил Его Сиятельство. — Хотя сбежал, по-моему, совсем не я, — в этих словах проскользнула обида, которую вампир, конечно же, почувствовал. — Эрих, выслушайте меня. Я не думал, что Вы так воспримете моё отсутствие. Поверьте, оно вызвано серьёзными причинами. Пока что я не могу их открыть, но надеюсь совсем скоро это сделать… Хотя, конечно, я виноват перед Вами. Останьтесь, вновь смиренно прошу Вас… — Витторио снял перчатку и провёл пальцами по щеке собеседника. Граф почувствовал, насколько искренне говорит герцог, и прислушался к его словам. — Господин, ждем только Вас, — раздался хриплый, низкий голос шкипера, настоящего морского волка. — Пора отплывать. — Скажи, как часто бывает корабль в Испанию? Когда вы отправитесь туда вновь? — Сегодня в полночь из Барселоны отходит корабль в Неаполь, пока он прибудет сюда, пока команда отдохнет… Через неделю обратно в Испанию. Так Вы идёте, сеньор? — Нет, я остаюсь. Деньги забери себе, — ответил фон Кролок моряку, и тот поспешил на корабль. — Я задержусь на неделю. Messer, у Вас семь дней. Надеюсь, достаточное время, чтобы сообщить мне что-то действительно важное, — очень серьёзно сказал граф. Эрих не ожидал от себя подобной непоследовательности, но герцог, в конце концов, так просил, почти унижался. Прикосновение к щеке стало последним доводом, убедившим графа не торопиться. На самом деле ему вовсе не за чем стало покидать Неаполь, когда вновь появился Витторио. Искренне переживающий и невероятно прекрасный мужчина.***