Заключенный

Наше время

Горький привкус осел на языке. Бетти слабо поморщилась, прикрыв глаза. Она запрокинула голову назад, прислонившись к холодной стене, и старалась задушить слёзы, подступающие новой волной. В пустой комнате витали клубы сигаретного дыма и запах алкоголя. В ее крови растворялся крепкий виски, а сердце снова щемило от тоски. В руке была сжата потрепанная фотография, до этого бережно хранившаяся между страницами излюбленной «Beloved». Она всматривалась в снимок, с которого на неё взирала некогда счастливая Купер, совершенно другой человек, не та Бетти, какой она была сейчас. Та наивная девчушка на глянце улыбалась, лучезарно и искренне, находясь в его теплых и родных объятиях. Он прижимал её к себе, прикрыв глаза, и нежно целовал в щеку. Улыбка на его лице согревала, окуная в омут воспоминаний. Картинки вихрем кружились в голове, показывая все так четко и ясно, словно это было вчера. Они вдвоем. В заброшенном опустевшем Drive In, за просмотром «Бунтарь без причины». Укрытые клетчатым красным пледом, сидели в старом пикапе его отца. Фото, сделанное на телефон, трясущейся от легкого смеха рукой. Такое живое и яркое воспоминание, пробуждающее что-то светлое, давно закопанное собственноручно. Дарящее радость, и в то же время безграничную боль. Этот снимок не больше, чем клочок бумаги; «вместе» — это прошлое, канувшее в небытие. Бетти закусила губу, стараясь не завыть от досады, и закрыла лицо ладошками. Почему так сложно отпустить? Почему все это случилось именно с ними? В чем они так провинились за свою недолгую жизнь, что судьба выбрала именно их для осуществления своего коварного, изощренного плана? Новый глоток обжег горло; пустая бутылка упала с кровати на пол и покатилась к столу. Бетти сползла по стене, глотая слезы. За окном серый хмурый день. Город погряз в снежной метели, а Бетти — в личном болоте, которое засасывало все глубже с каждым приторно-сладким воспоминанием, остающимся горьким послевкусием. Входная дверь хлопнула, и в комнате появилась веселая соседка, пританцовывающая в такт музыке в объемных наушниках. Шарлотта сбросила свою шапку прямо на пол, не утруждаясь убирать за собой вещи, и отправила к ней следом синее пальто. Не замечая ничего вокруг, она оставила белые кроссовки в углу и прошла к своей кровати. Учуяв неприятный запах сигарет с примесью алкоголя, она нахмурилась. — Решила напиться в середине дня? — обратилась она к соседке, стянув наушники на плечи. Бетти ничего не ответила, лишь глядела в потолок, не обращая внимания ни на Шарлотту, ни на слёзы, текущие по лицу. В голове полнейшая невесомость, виски дало о себе знать, но почему-то ноющая боль в груди так и не проходила, не оставляла ни на мгновение, лишь усиливалась от тяжести разъедающих мыслей. Паркер подошла к постели соседки и уселась прямо на пол, подперев голову рукой. На сером покрывале разбросаны сигареты, выпавшие из полупустой пачки; металлическая старая зажигалка; какая-то книга с незамысловатой обложкой и фото… затертое изображение, на котором Купер в компании какого-то юноши, в странной серой шапочке. — Это твой парень? — поинтересовалась она, взяв снимок и рассмотрев повнимательнее. — Вы красивая пара.  «Это вся моя жизнь.» Бетти сжала кулаки и болезненно простонала. Слова только добивали ее ещё больше, и хотелось просто раствориться в этой комнате, провалиться сквозь землю, исчезнуть навсегда и больше никогда не вернуться. Но она обещала. Обещала ему, черт возьми, что с ней ничего не случится. Гребаная совесть, которая не может подвести его. Не может предать Джагхеда, голос которого сейчас так отчетливо звучал в голове, еще сильней отравляя душу. — Эй, Бетс, я что-то не так сказала? — засуетилась Шарлотта, откладывая фотографию на место. Бетти незамедлительно схватила её дрожащими пальцами и прижала к груди. Шарлотта видела, что с ней явно творилось что-то неладное, и дело вовсе не в выпитом алкоголе. Измученный вид подруги пугал, и когда все остальные во время каникул расслаблялись и набирались сил, Элизабет истощалась, рассыпаясь на части. — Вы с ним расстались, да? — с сочувствием спросила Шарлотта. — Так бывает, Би. Это же не конец света. Этих парней вокруг миллионы. Она искренне хотела помочь, хоть и не представляла, что делать в подобных ситуациях. Сама она ни разу не проходила через подобное, ведь никогда раньше не состояла в серьезных отношениях. Так, пару интрижек на пьяную голову, которые заканчивались быстрее, чем она успевала вспомнить имя того, с кем провела ночь. — Хочешь, сходим в клуб, — предложила она спустя минуту. — Развеемся? Бетти замотала головой в решительном отказе. Ей плевать на толпы парней вокруг, плевать, какими бы красивыми и веселыми они ни были. Джагхед — единственный, совершено особенный, не похож ни на кого другого. Найти подобного человека просто невозможно. Таких больше нет. Её сердце навсегда отдано ему, обещано только ему, и она знала, что никто другой никогда в жизни уже не сможет его заполучить. — Я хочу к нему, — пробормотала Бетти заплетающимся языком. — Я поеду к нему. Она попыталась встать, но пошатнулась и чуть не свалилась на пол. Если бы не руки Шарлотты, подхватившие в последний момент, её лицо совершило бы довольно неприятное знакомство с дубовым паркетом.  — Пусти меня! — Она отпихивала подругу руками. — Я больше не хочу быть без него! Голос у нее сорвался на плачь, сил для сопротивления не осталось. Она оттолкнула соседку, сбросила все вещи с кровати на пол и повалилась на подушку. Шарлотта закинула её ноги на кровать, уложила поудобнее и подняла с пола клетчатый плед. — Тише, Бетс. — Она накрыла её пледом. — Тебе надо поспать. Бетти не выпускала из рук старую фотографию, бережно прижимая к сердцу. Тепло воспоминаний согревало, и опьяненный разум отключался, ускользая в объятия сна. — Я не хотела, чтобы все так получилось… — прошептала она, не открывая глаз. Мокрые ресницы подрагивали, соль от слез высыхала на щеках, стягивая кожу. — Я не хотела, чтобы меня ненавидели. Я не хотела, чтобы Джаг пострадал… Шарлотта тяжело вздохнула, присела на краешек кровати. Она не знала, что произошло с Элизабет, почему она так расклеилась в последнее время, не знала, что именно так гложет ее душу. Ей было больно смотреть, как Бетти изводила себя, превращаясь в безжизненную куклу. Она сидела рядом с соседкой, пока та не заснула. Когда дыхание Бетти стало ровным и глубоким, Шарлотта тихо как мышь собрала разбросанные вещи, сложила их на письменном столе. Пустая бутылка виски отправилась в мусорное ведро, за которой полетели специально смятые черничные сигареты. Ранний вечер опускался на город. Студенческий городок окутался подозрительной тишиной, постепенно отдаваясь во власть ночи. Шарлотта кое-как уснула только около полуночи. Все время, проведенное без сна, она с опаской поглядывала на спящую соседку, которая время от времени беспокойно ворочалась, что-то невнятно шепча себе под нос. *** Головная боль встретила Элизабет раньше, чем та разлепила слипшиеся от слез веки. Она потерла виски, но вспомнить, почему ей так плохо, почему она уснула в одежде и почему на кровати валялась их с Джагхедом мятая фотография, не смогла. Собрав волю в кулак, она села на постели и осмотрелась вокруг. Паркер в комнате не наблюдалось, ее спальное место, как обычно, погрязло в бардаке, было забросано одеждой и какими-то вещами. На своей тумбочке она, к своему удивлению, нашла стакан воды и пару таблеток от головной боли. Отрывки вчерашнего вечера замаячили перед глазами: выпитая бутылка виски, очередные слёзы, новая истерика. Она потерла глаза, замотав головой, и сказала самой себе, что дальше так продолжаться не может. Ей необходимо взять себя в руки, иначе она окончательно сойдет с ума от гадких мыслей и разъедающей душу тоски. Выпив обезболивающее, она поднялась на ноги. Нужно привести себя в порядок перед завтрашними занятиями, иначе преподаватели сочтут ее за материал для экспериментов — ходячий труп. Как хорошо, что каникулы закончились. Учёба отвлечет её от назойливых мыслей. Элизабет взяла в руки книгу, подаренную Джагхедом на Рождество четыре года назад. Улыбнулась, вновь пряча фотографию между страницами, вдохнула их аромат. Книга пахла его домом. Маленьким трейлером на окраине Саутсайда, хранящем в себе историю не одного поколения Джонсов. Она поджала губы, глядя на простенькую обложку, провела по ней пальцами. Еще немного. Они обязательно встретятся.

Четыре года назад

— Ого! Ты… ты просто невероятна. Джагхед потерял дар речи, как только Бетти оказалась рядом с ним. Они встретились у школы, ведь ей совершенно не хотелось, чтобы на утро мать читала нотации по поводу её отношений с Джагхедом, которые длились всего месяц, но были лучшим, что случалось с ней за последнее время. Она с улыбкой подошла к нему, оставила легкий поцелуй на губах, поправила его серую шапочку. — Ты нереально красивая. — Его взгляд был настолько теплым и притягательным, что внутри все невольно трепетало от восторга. Как же сильно ей повезло, что этот парень был рядом. — Спасибо. Могу сказать тебе то же самое. На Джагхеде был надет непривычный для него костюм и серая однотонная рубашка, а подтяжки неизменно свисали из брюк — в этом он остался собой. Она оглядела его с ног до головы и довольно улыбнулась, благодаря за то, что он все же послушал её и сменил потертые джинсы на что-то более официальное. И его наряд несомненно подошел под её черное платье в пол. Хоть это и был Хэллоуин, наряжаться, как ни странно, совершенно не хотелось. Пусть все думают, что они просто парочка из семейки Адамсов. Вероника с Арчи последовали тому же примеру, выбрав одежду из гардероба чуть наряднее будничной. Хотя Джонс мог поклясться, что Лодж выглядела вылитой дьяволицей в своем красном платье и темной помадой на губах. Вечеринка по традиции проходила в спортивном зале, украшеном в тему праздника, а на столах можно было найти странный зеленый пунш, больше смахивающий на ведьмино зелье. Купер могла со стопроцентной уверенностью заявить, что кто-то из местных заводил уже добавил в него алкоголь, чтобы развеселить толпу. Череда зажигательных веселых песен сменилась медленной композицией, и Бетти незамедлительно потащила своего парня на танцпол. Джагхед не умел танцевать и искренне наделся, что ему никогда не придется в этом участвовать, но устоять перед просьбой Бетти просто не мог. Только ей подвластно растопить лед в его сердце и заставить закружиться в танце. Джонс обвил талию девушки руками, прижав к себе, а Бетти в свою очередь обняла его за шею, лениво перебирая пальчиками кудряшки, торчащие из-под шапки. И когда она находилась так близко, ему было плевать на все взгляды, направленные в их сторону. Новость об их романе стала одной из самых острых после смерти Джейсона Блоссома: местный аутсайдер и девочка для насмешек школьной команды теперь вместе. Они были созданы друг для друга, «парочка неудачников» — как обозвала их Шерил в своем Твиттере. Но Джагхеда и Бетти не волновало мнение людей, которых осталось терпеть всего до конца учебного года. Дальше — их дороги навсегда разойдутся, разводя в разные части континента. Бетти чувствовала некую силу, когда рядом с ней находился Джаг. Казалось, что недостающие элементы присоединились к ней, и былая уверенность вновь потихоньку оживала в душе. Он дарил ей веру в себя каждым взглядом и каждым касанием. Так же, как и сейчас, унося далеко за грани реальности. — Ты не представляешь, как мне спокойно в твоих объятиях, — прошептала она, опаляя дыханием его шею. — Дома полнейший апокалипсис, мать сходит с ума. — Что на этот раз? — спросил Джагхед. Бетти вздохнула, сжав кулачок за его спиной: — Хочет сотворить из меня идеального человека. А замечать, что её дочь стала посмешищем для всей школы, не хочет. — Крушение идеального образа — худший кошмар миссис Купер, верно? — сказал Джагхед, усмехнувшись с досадой. — Сейчас мама для меня худший кошмар. — Она прикрыла глаза, голос у нее звучал устало. — Я не хочу возвращаться домой по вечерам. Я устала слушать, какой ублюдок мой отец, и что из-за него наша семья на слуху у всего города. Мне кажется, она никогда не любила папу. Она так сильно ненавидит его. А я… я совершенно не знаю, как теперь должна к нему относиться. — Бетти, мне так жаль…  — У меня голова идёт кругом, Джаг, — продолжала она. — Я боюсь, что в один прекрасный день окажусь на соседней койке рядом с Полли. — Этого не случится, — твёрдо проговорил Джагхед. — Я не позволю этому случиться, слышишь? Бетти подняла к нему лицо, улыбнулась слабой улыбкой: — Знаю, Джаг. Только ты и даришь мне спокойствие. С тобой я чувствую себя по-другому. — Бетс, я больше всего на свете хочу помочь тебе. — Он взял ее лицо в ладони, поглаживал скулу большим пальцем. Его голос действовал как успокоительное. — Ты лучшая из всех, кого я знаю, и ты не заслуживаешь всего этого ужаса. Я бы с радостью забрал тебя из твоего дома, и увез бы подальше отсюда. Я хочу, чтоб ты была счастлива. И еще я… хочу тебя поцеловать. Бетти улыбнулась и привстала на носочки, обвивая руками его шею. — Так чего же ты ждешь? Она приблизила к нему свое лицо, опаляя горячим, сладким дыханием. Джагхед приник к ее губам своими, прикрыв глаза от накатившего наслаждения. Если бы его спросили, какое занятие ему больше всего по душе, он бы, не раздумывая, ответил — целовать Бетти Купер. Это так потрясающе — иметь возможность наслаждаться человеком, который занимал все мысли, душу и сердце. — Ты потрясающая… Ласковый шепот, пробирающий до мурашек, вызвал искреннюю улыбку на лице, и все проблемы со скрипом отодвинулись на задний план, чтобы сегодняшний вечер навсегда остался в памяти приятнейшим воспоминанием. Музыка стихла, в центре зала появилась Шерил, намеревающаяся в тысячный раз почтить память своего брата. Бетти было невыносимо чувствовать на себе прожигающие взгляды толпы. Они смотрели на нее с осуждением, словно на убийцу. Она попятилась назад, чтоб скрыться от окружающих, но Джагхед схватил ее за руку, не желая отпускать. — Все хорошо, — сказала она, выпутываясь из его хватки. — Мне просто нужно выйти. Скоро вернусь. Оставив Джагхеда в одиночестве, она вышла из зала в коридор и вздохнула полной грудью. В такие моменты всегда хотелось побыть одной, чтоб не показывать слабость остальным. Ей казалось, что рано или поздно Джонсу осточертят её вечные слезы и проблемы, которых у самого выше крыши. Ей так хотелось быть сильной в его глазах, быть стойкой и цельной, но она никак не могла остановить приближающейся распад. Рядом послышались шаги. Она обернулась и тут же пожалела, что осталась здесь одна. Чак недобро прищурился, подходя все ближе. Наедине с ним страх становился в разы сильнее, а обида застилала глаза. Руки крепко сжались в кулачки, а ногти вновь впились в незаживающие раны. — Решила смыться от позора? — Он гаденько усмехнулся, оказавшись рядом с испуганной девушкой. — Ты не сбежишь от этого, Купер. Тебе не отмыться от греха своей семьи. Ты навечно останешься для всех лишь дочерью убийцы! — Заткнись, Чак! — прошипела она, чувствуя, как непрошеные слезы вновь собираются в уголках глаз. — Ты хочешь, чтобы я замолчал? Считаешь, что ты, твои друзья или этот саутсайдовский фрик заставит меня скрывать правду? Он надвигался все ближе, хотя казалось, что между ними и так не осталось и дюйма. — Какую правду? — сквозь зубы проговорила Бетти. — Правду о том, что твой дружок, этот рыжий богатенький засранец сделал с моей сестрой, за что и поплатился? — Даже не смей говорить о нем своим поганым языком! — прорычал Чак, толкнув ее к стене. — Почти каждый в этой школе готов перегрызть горло тебе и твоей сестре-шлюхе, из-за которой все это произошло! Бетти сделала глубокий вдох, собирая все силы в кулак. В груди клокотала ярость, способная выжечь все на своем пути. Она так долго молчала, и теперь ее точно не остановить. — Я все знаю, Клейтон, — сказала она, глядя ему прямо в глаза. — Полли рассказала мне о той тетради, что ведет ваша футбольная команда. О том, что Джейсон обманул ее, воспользовался ею только ради того, чтобы приумножить себе баллы! И сейчас, какое право ты имеешь оскорблять ее, называя сумасшедшей, когда ты и твои дружки просто жалкие мрази, пытающиеся самоутвердиться на фоне других! — Она отлипла от стены, подошла к Чаку на шаг, выплюнула прямо в лицо: — Ты — ничтожество, которое не способно ни на что, кроме унижений! Все то, что так долго копилось в ней, наконец нашло выход. Чаку эти слова не понравились. Ему не понравились упреки в том, что они сами во всем виноваты. Он резко схватил девушку за руку и притянул к себе. — Как же я тебя ненавижу, Купер. — Его голос дрожал от злобы. — Тебя и всю твою семейку. Как ты смеешь обвинять меня в чем-то, когда твой ублюдок-папаша убил моего лучшего друга? Ты не имеешь права голоса, не имеешь права оскорблять других. Он с силой схватил её за волосы, сжал их в кулаке, оттягивая голову назад. От острой боли на глазах Бетти выступили слезы, а в груди застрял истошный крик. Чак приблизил к ней своё оскалившееся лицо и прошептал: — Лучше тебе забыть, что рассказала твоя чокнутая сестренка, иначе… Дверь спортзала хлопнула, заставив вздрогнуть их обоих. В коридоре возник Арчи, а рядом с ним шел Джагхед. Они о чем-то говорили, но как только увидели перед собой Чака и Бетти, сразу же замолчали. Руки Джонса сию же минуту сжались в кулаки. Пусть Чак молится, чтобы у него получилось сегодня выжить… — Отпусти ее, сука! Клейтон усмехнулся и оттолкнул от себя девушку. Бетти отлетела к стене, как пушинка, прилично ударившись головой. Охнув от боли, она сползла вниз по стене. К ней пулей подоспел Арчи, а Джагхед в это время уже замахивался на Чака. Удар пришелся в нос, послышался слабый хруст. Клейтон хоть и пошатнулся, но все же устоял на ногах и ответил своему противнику не менее эффектным аперкотом. Между ними уже в который раз завязалась драка, грозившая разрухой этому школьному коридору. Джонс с силой впечатал своего противника в стеклянную витрину, за которой поблескивали наградные кубки их школьных команд. Хрупкое стекло не выдержало и разбилось. Осколки со звоном разлетелись по полу. Он снова и снова замахивался на Чака, иногда пропуская неслабые удары, но как только перед глазами всплывала картина того, как этот кусок дерьма причинял боль Бетти, его агрессия вырастала с тройной силой. Он хотел уничтожить Клейтона раз и навсегда. Джагхеду удалось повалить противника на пол. Он быстро нашарил рукой один из острых кусков стекла и приставил к шею Бульдога. Поверженный Чак замер, тяжело дыша и не сводя глаз с Джонса, который сжимал осколок с такой силой, что на ладони выступила кровь. Вокруг них уже собралась толпа зевак, с изумлением наблюдавшая за происходящшим. Повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь их тяжелым дыханием. — Не смей больше задевать Бетти! — четко, буквально по слогам, произнес Джонс, глядя на «бульдога». — Даже не думай открывать свою пасть в ее сторону. Иначе я обещаю, что закончу начатое, Чак. Его голос звучал устрашающе, заставляя присутствующих удивленно перешептываться между собой. Клейтон молчал, лишь с презрением ухмылялся окровавленными губами, и Джонс снова заговорил: — Ты считаешь меня «змеиным выродком», так запомни, что мне не составит труда стереть эту ухмылку с твоего лица раз и навсегда. Джагхед медленно поднялся, выбросил осколок в сторону, не обращая внимания на разрезанную ладонь правой руки. Он оглянулся вокруг. Школьники стояли с испуганными лицами. Теперь они иначе взглянули на него. Каждый из них был уверен, что угрозы — не шутка. Он взглянул на Бетти. Она с ошарашенным видом жалась к Арчи и смотрела на него так, словно видела впервые. Ему казалось — в её глазах нет ничего, кроме полнейшего разочарования. Он лишь усмехнулся и поспешил скрыться от посторонних глаз. Скрыться от ее испуганного взгляда. Теперь и она считает его саутсайдовским отбросом; опасным и беспринципным хулиганом, каким и подобало быть каждому члену их банды. Джагхед вышел на улицу, быстрым шагом дошел до своего мотоцикла. Он весь дрожал от ярости и, чтоб хоть как-то выпустить пар, со всей силы пнул байк. Он был так зол на Чака, который из кожи вон лез, чтоб испортить им жизнь; на самого себя, что не сумел сдержать гнев и отдался во власть слепой ярости. Отец именно об этом и говорил — его слишком заносит, когда он перестает контролировать свою злость. Но как тут не злиться, если этот придурок чуть не ударил её? Его любимую девушку! Хотя… разве она захочет теперь встречаться с таким, как он? По небу, затянутому свинцовыми тучами, прокатился оглушительный раскат грома. С минуты на минуту хлынет дождь. Джаг запрокинул голову вверх, прикрыл глаза, не обращая внимание на покалывающую боль в ладони. Дурак! Сам испортил все, что так хрупко строилось и без того грозило развалиться в любую секунду. Он тяжело выдохнул, и в следующее мгновение испуганно вздрогнул — чья-то рука легла на его плечо. Он обернулся. Раскаты грома стихли. — Джагги… — прошептала Элизабет дрожащим от слез голосом. Он хмуро смотрел ей в глаза. Ему до ужаса не хотелось услышать от неё то, как сильно она в нем ошибалась, считая его гораздо лучше. — Да, Бетти, я Змей! — Он опередил ее, сжимая израненную руку в кулак. — Все, что говорят обо мне — чистая правда. Мой отец — их Король, я живу среди них с рождения и не могу быть другим. — Его взгляд бродил по её лицу, пытаясь разглядеть на нем те эмоции, которые обычно испытывали люди рядом с такими, как он. — Мне очень жаль, что я не оправдал твоих ожиданий, но я именно такой, какой есть. Чертов Змей с Южной Стороны. Бетти молча смотрела на него несколько секунд, а потом, так же без слов, взяла его за руку, осмотрела кровоточащую ладонь. Подумав мгновение, она вытащила из кармана курточки белый шелковый платок и туго замотала порез. Ей искренне хотелось помочь человеку, который был так дорог её сердцу. Джагхед с недоумением смотрел на нее, даже не догадываясь, зачем она все это делает. Разве не должна она бежать от него, как от огня? Бежать, не оглядываясь назад, стереть его со своей памяти, словно кошмарный сон. Но в ее взгляде он видел нечто совершенно иное. Не разочарование, не опасение, а что-то слишком теплое… то, что он раньше еще не встречал в других людях. — Джагги, прости меня. — Она с нежностью коснулась пальчиками его щеки. — Из-за меня ты все время подвергаешь себя опасности. Я знаю, кто ты. Знаю, что ты из Змеев. Это уже давно ни для кого не секрет. Её голос звучал так искренне и так мягко, что Джагхед едва сдерживался, чтобы не стиснуть девушку в объятиях. Она выдохнула, вгляделась в его потемневшие зеленые глаза. — Я не боюсь тебя, Джагги, — проговорила она с тенью улыбки. — Не боюсь, слышишь? Ты — лучший из всех, кого я знаю. Ты удивительный. И это была чистая правда. Она влюбилась в него по уши, окончательно и бесповоротно. И ей совершенно не хотелось лишаться этого чувства. Бетти без страха впустила его в своё сердце и жаждала испытать всю его глубину. Джагхед перехватил ее руку, поднес к своим губам и принялся осыпать поцелуями маленькую ладошку. Он оставлял тепло своих губ на глубоких шрамах. Он единственный, кто знал о ее способе убегать от проблем. Джаг желал забрать всю её боль себе, чтобы больше никогда не видеть этих кровавых полумесяцев, что клеймом выжигали то, насколько несчастной и разбитой была его любимая. — Боже, почему я так сильно люблю тебя… — внезапно вырвалось у него. Он крепко прижал девушку к своей груди, укрывая от жестокого мира. Прикрыв глаза, вдыхал запах ее волос — они пахли летними цветами. Бетти опешила от столь громких слов, но на губах заиграла счастливая улыбка. Она ещё крепче прижалась к нему. — Я влюблен в тебя с дня знакомства, — прошептал Джагхед ей в волосы. — Но я молчал, потому что знал — взаимность мне не светит, а сейчас… Сейчас я так сильно боюсь тебя разочаровать, что сам готов оттолкнуть, лишь бы не чувствовать той боли, которая убьет меня, если ты уйдешь… Бетти крепче обвила его торс ручками, наслаждаясь запахом его тела, приятного одеколона, который ей так нравился. В его объятиях она чувствовала себя маленькой девочкой, которую никто и никогда не сможет обидеть. Словно каменная стена возвелась вокруг нее, защищая собой от внешнего мира. Стена, построенная на искренней любви и желании сделать счастливой. — Я была такой глупой, Джаг, — тихо проговорила она, прижимаясь щекой к его серой рубашке. — Я не замечала, что рядом со мной все время был такой невероятный человек. Она почувствовала, как его сердце забилось быстрее. И наконец решилась. Подняла голову, взглянула в его удивленные глаза своими сияющими. — Я люблю тебя, Джагги, — прошептала она. — Люблю. Мир словно остановился. Земля перестала вращаться, и все окружающее утратило смысл. Бетти смотрела на него полными обожания глазами и только что призналась, что любит, ровно так же, как и он сам. Джагхед до сих пор не верил в происходящее, всматривался в ее лицо, боясь найти подвох. Но его там не было. Он счастливо улыбнулся, облегченно выдохнул и резко притянул к себе. Этот поцелуй не был похож на другие, он срывал крышу, захватывал с головой. Они изучали друг друга, целовали друг друга так глубоко и требовательно, что подкашивались ноги. Джагхед прижимал Бетти к своему телу, пожалуй, слишком сильно сжимая пальцами тонкую талию. Просто он боялся, что она растворится в воздухе, словно дымка, и исчезнет. Но она не исчезала, она целовала его с не меньшим напором, зарываясь пальцами в темные волосы. Очередной раскат грома прокатился над их головами, но даже он не мог заставить их отпрянуть друг от друга. С неба упали первые капли, и с каждой секундой они все тяжелели и тяжелели. Бетти и Джагхед не шелохнулись. Невидимые цепи обвились вокруг их тел, связав навеки. И никакой силе отныне неподвластно было их разъединить.