***
Он словно летел с обрыва… летел, летел, все никак не имея возможности приземлиться, слыша чей-то безумный плач, но вокруг была лишь абсолютная пустота. Будто невесомая прострация, щемяще болезненная; в глаза бил яркий свет, а руки леденели от паники и ужаса. Ему ужасно хотелось выбраться из этого места, он совершенно не понимал, где находится, но словно сердцем чувствовал то, что не здесь был пункт его предназначения. Что еще не наступил конец, черт возьми! Джаг попытался сделать вдох, но на грудь словно взгромоздили многотонный пресс, прижимающий его к земле, сдавливающий все ребра, пытающийся превратить их в груду трухлявых костей. Он делал неимоверные усилия, заставляя себя не сдаваться, заставляя выбираться, бежать куда-нибудь подальше. Где-то отдаленно, почти совсем неслышно прозвучал родной голос. Голос, который в отчаянии звал его к себе, который в рыданиях шептал его имя снова и снова. Ему хотелось закричать, хотелось окликнуть ее, хотелось увидеть и почувствовать рядом, но неизвестная светлая дымка обволакивала все больше, ослабляя каждый нерв, каждую мышцу, не давая возможности двигаться. Ему казалось, что невидимые цепи связали его по рукам и ногам, а рот и вовсе зашили ржавой иглой. Он ничего не мог поделать, отчаяние подступало новой волной, а в груди так болезненно щемило, словно раскаленные кинжалы резко впивались в легкие. Словно видение перед ним возник образ Элизабет, которая плакала, смотря своими голубыми глазами на него, заглядывая прямо в душу. Ему так хотелось прикоснуться к ней, так хотелось сказать хотя бы слово, но с каждым мгновением она отдалялась… она постепенно исчезала, уплывая все дальше и дальше в пугающую темноту. Сердце вновь забилось с удручающей силой, желая вылететь сквозь грудную клетку наружу. Ему было невыносимо больно, что-то жутко жгло, во рту вновь появился тошнотворный вкус собственной крови… Джагхед изо всех сил старался выбраться. Изо всех сил заставлял себя терпеть. Ему ведь так нужно к ней. Ему необходимо попасть к своей Элизабет! Парень закричал, когда ее образ исчез окончательно, а темнота разрослась в своих размерах. Он попытался позвать свою девочку, но голос, черт возьми, абсолютно исчез. Совершил рывок, стараясь набрать воздух в легкие и попытался приоткрыть рот, но так неимоверно щемило в груди, что пальцы сводило от боли. Только Джаг не желал сдаваться. Он смог пересилить себя, делая резкий вдох, и вся темнота, словно поглотилась внутрь вместе с кислородом, заполняя его организм невероятнейшей болью. Брюнет услышал свой резкий хрип, приоткрывая глаза, и постепенно дымка тумана превращалась в размытую картинку. Противный писк приборов остервенело ударил по ушам, а взгляд уперся в серый потолок и светлые стены, которые закружились у него в голове. Джагхед не понимал, что происходит до конца; врачи носились вокруг его койки, вены снова жгли от странных препаратов, а внутри все так же пылало огнем. Элизабет не силясь поверить самой себе, судорожно прикрыла рот ладошками, стараясь не закричать от радости. Она прислонилась к стене, не мешая докторам, сквозь слезы смотря на то, как ее мальчик медленно моргал, делая самостоятельные вдохи. Пять дней, пять чертовых дней он был при смерти! Для Бетти они длились, словно кошмарная вечность, убивая своей неизвестностью и плохими мыслями, убивая неутешительными прогнозами и собственной бесполезностью. — Спасибо, спасибо, спасибо! — неустанно шептала, прислоняя ладонь к сердцу, прикрывая на мгновение глаза. — Господи, спасибо! — не смогла сдержаться, и голос сорвался на всхлипы, а пальцы не прекращали трястись. Парень продолжал приходить в себя все больше, наконец чувствуя телом постель, на которой лежал; чувствуя иглы капельниц, болезненно торчащие из вен; чувствуя наложенные швы с правой стороны, которые неприятно ныли. Он медленно повернул голову вправо, размыто замечая окно, за ним дерево с позеленевшими листьями и лучи блеклого солнца. Повернулся в другую сторону, осматривая мужчину-врача, который что-то усердно записывал в свой блокнот с серьезным видом; медсестру, меняющую флаконы с лекарством; какие-то приборы, звук которых неприятно резал слух… и ее, тихонько жавшуюся в уголок около двери. — Б-бетти… — прохрипел еле слышно, ощущая то, какой болью отдались в груди эти пять букв. Джаг попытался протянуть к ней руку, шевеля пальцами, желая прикоснуться к своей девочке. Блондинка с немым вопросом взглянула на доктора, который утвердительно кивнул головой в знак разрешения. И она незамедлительно оказалась около его кровати, вновь падая на колени, хватая его за ладонь, не прекращая улыбаться. Судорожно прижала к себе, не переставая целовать теплые пальцы; слезы бесшумно скатывались по бледным впавшим щекам, капая на постель. — Любимый… — не прекращала одаривать его ладонь мелкими поцелуями, судорожно шептав, будучи не в силах успокоить остервеневшее сердцебиение. Со временем врачи покинули палату, оставляя их вдвоем, а Бейкер все так же мялся под дверью, не решаясь прервать. Прекрасно понимал то, насколько были недопустимы подобные вещи, но ничего не мог с собой поделать, замирая в коридоре, предоставляя им немного времени наедине. Девушка улыбнулась, смотря ему прямо в глаза, стараясь не плакать, но это совершенно не получалось. Она не могла поверить своему счастью, чувствуя тепло его тела и слегка сбившееся самостоятельное дыхание. — Бетти… — прошептал, вновь поморщившись от боли, но силился крепче сжать ее тонкие пальчики… У него получилось. Элизабет придвинулась ближе, касаясь рукой его щеки, ласково поглаживая мелкие родинки. — Тише, тише. — успокаивала, утирая влажную дорожку с лица парня. — Я здесь, мой хороший. Я рядом. Я всегда буду рядом. — пообещала, голос сорвался на всхлип, но она усердно терпела, не давая волю всем переживаниям вырваться наружу. — Я так испугалась за тебя, родной. Господи, как же сильно я боялась тебя потерять! — Прости. — кое-как выдавил из себя, изо всех сил стараясь говорить громче. — Мне жаль… ч-что все… так. Девушка легонько прикоснулась ладонью к его груди, наклонившись ближе. — Тебе пока нельзя говорить, Джагги. — замотала головой, но так и не прекратила улыбаться, чувствуя его сердцебиение своей кожей. — Ты еще слаб. Ты вытерпел сложную операцию, ты такой молодец! Но тебе нужно набраться сил. — она поглаживала его лицо, спускаясь пальчиками к пересохшим губам, мягко касаясь. Он оставил абсолютно невесомый поцелуй на ее руке. — Я так люблю тебя, милый. — зашептала, а на глазах вновь проступили непрошеные слезы. Но в этот раз слезы радости. — Я так невероятно люблю тебя, родной. — осторожно привстала, поцеловав его в уголок губ, поправляя спадающие на лоб темные кудри. Не сдержалась, вновь целуя его, оставляя влажные следы губ на бледных щеках. — Спасибо, что не бросил меня. Спасибо, что остался… — она устроилась на краешке кровати около него, так и не выпуская его руку из своих ладошек. Джагхед сухо сглотнул, стараясь стерпеть боль, сковывающую его грудную клетку, но попытался улыбнуться, чувствуя ее тепло рядом с собой. Чувствуя ее поддержку, ее любовь, придающую силы. Он не знал, как все произойдет дальше. Но знал, что выживет, если она будет рядом.***
Бейкер с хмурым видом зашел в палату Джонса, предварительно попросив Бетти ее покинуть. Девушка послушно вышла, опуская глаза в пол, опасаясь того разговора, что предстоял сейчас Джагхеду, и той участи, что ждала ее саму, но второе пугало гораздо меньше. Мужчина подвинул стул к кровати парня, медленно присаживаясь, не говоря ни слова. Он провел взглядом по приборам, подключенным к телу пациента, по бледному лицу брюнета, который наперед знал, что теперь его заключение вероятно продлиться на долгие годы. — Как самочувствие? — спросил Бейкер, снимая свою фуражку, откладывая в сторону. Джонс саркастично хмыкнул, стараясь подавить язвительную усмешку. Как может себя чувствовать человек, который пять дней провалялся в коме? Ему до сих пор казалось, что его тело переехал грузовик несколько раз подряд, раздавив все кости. — Жить буду. — прохрипел, болезненно поморщившись. Говорить было больно, пробитое легкое напоминало о себе с каждым самостоятельным вздохом; он недовольно схватился рукой за швы на боку, стараясь терпеть. — А вот Кларк уже не будет. — неспешно произнес майор, внимательно взирая на парня. Тот нахмурился, медленно выдыхая, поворачивая лицо к потолку. — Убил? — Убил. — кратко ответил, потирая щетинистый подбородок. — Он умер на месте, а тебя успели отволочить в медчасть. Дэвид уже был трупом. — Джагхед удрученно выдохнул, ощущая себя весьма двояко. Он ни в коем случае не жалел того подонка, который был достоин смерти и сам не раз пачкал руки в чужой крови по локоть. Но осознание того, что еще одна загубленная жизнь очернила собственную совесть кровавыми пятнами — больно било по вискам. Он — убийца. Жестокий, мать его, убийца. И сколько бы кто не пытался его оправдать, уже ничего не изменит данного факта. Джонс покосился на дверь, зная, что Элизабет стопроцентно сейчас слышит все, что здесь говорится. Ему было стыдно перед ней. Стыдно за то, что стал таким; что человек, которого она любит всем сердцем — ничем не лучше любого другого преступника. И он так не хотел портить ей жизнь своим настоящим и будущим, где его не ждет ничего, кроме тюрьмы. Но отпустить эту девочку… просто не было сил. — Если бы ты не сделал этого, Джонс… — начал мужчина, поднимая на него свой проницательный взгляд. — То именно тебя закопали бы в землю на два метра вглубь. Джагхед поджал губы, до конца так и не понимая, что было бы лучше. Умереть самому и больше не мучить Бетти, дать ей наконец возможность жить нормально, не страдая из-за его чертовой судьбы… либо убить другого, нещадно зарезав, как сделал это уже дважды. — И сколько меня ждет? — единственный вопрос, который волновал его уже долгое время. Купер застыла за дверью, боясь услышать ответ. Она знала, что ни за что его не оставит, но никак не могла смириться с тем, что этот кошмар продлиться теперь на долгие годы. — Ты действительно хочешь это знать? — Мне уже все равно. — холодно проговорил, стараясь выровнять дыхание, которое сбивалось все больше, а сердце и вовсе вылетало из груди, делая его существование куда болезненней. — Двадцатка светит. Не меньше. — удрученно произнес, уже представляя в голове то, как и сдохнет в той же тюрьме, проведя там почти всю свою жизнь. Майор понимающе кивнул, явно чувствуя то, что так гложет парня. Он закусил щеки изнутри, опуская взгляд вниз, мучительно замолчав. Бетти казалось, что она сейчас и вовсе свалится в обморок, если не услышит ответ в сию же минуту, потому что нервы натянулись до самого предела. — Готовься к УДО. — спокойно произнес Бейкер, и на мгновение воцарилось гложущее молчание… Джаг в непонимании перевел на него взгляд, совершенно не осознавая то, что только что услышал. Он удивленно моргал, приоткрыв рот, считая это все глупой и невероятно жестокой шуткой, для которой сейчас явно было не время. — Что? — Я подал твои документы на условно-досрочное освобождение. Через полгода ты выйдешь на свободу. Твой срок скостили на шесть месяцев. — брюнет обессилено рухнул на подушку, уже сомневаясь в том, что действительно пришел в себя, а не находится до сих пор в отключке, видя коматозные сны. Бетти разрыдалась, судорожно прикрывая рот руками, сползая по двери, не имея возможности устоять на ногах. Солдат, охранявший палату заключенного, взволнованно подхватил ее под руки, усаживая на скамейку, подзывая медсестру. Элизабет плакала, начиная смеяться, понимая, что этот приступ истерики уже сложно сдержать. Она просто не верила. Действительно не верила в то, что это может быть правдой. Сердце отчаянно забилось, а в животе все скрутилось от разрывающих ее чувств. Неужели это правда? Неужели ее мальчика действительно отпустят? Джагхед совершенно не мог прийти в себя, отрешенно пялясь в потолок. Он сжал руку в кулак, стараясь унять дрожь в шершавых пальцах, но ему казалось, что сейчас дрожит все его тело. Парень вновь повернулся к майору, ошарашено на него уставившись, безмолвно умоляя все объяснить. Бейкер выдохнул, легко усмехаясь, наблюдая за его немым шоком. — Ты квалифицирован, как пострадавший. У Кларка было три судимости, две из которых за убийство. И это только те, что были доказаны. У тебя отличная репутация в Аттике, примерное поведение и ни одного залета, который был бы задокументирован. — выдохнул мужчина, окончательно собираясь с мыслями. — То, что знаю я и конвой о твоих драках и поножовщине — останется только в нашей памяти. — Зачем? — единственное, что сейчас терзало Джонса. Он действительно не понимал, зачем Бейкер пытался его спасти. Зачем его делали невиновным. — Ты думаешь, я не знаю, кто убил моего сына? — горько спросил тот, и Джаг мгновенно помрачнел, сухо сглатывая ком, застрявший в горле. Тот страшный день до сих пор снится ему в кошмарах, и безжизненные глаза друга, который истекал кровью на его руках преследуют его по ночам. — Я видел на камерах, что этот подонок… что именно Кларк перерезал ему горло. Так, словно это обычное дело. Словно это так просто — отнять жизнь другого человека. — мрачно проговорил мужчина, переводя дух. — И я знаю, что ты пытался помочь Нику. Что ты хотел его спасти. Что сам чуть не умер из-за этой твари. Повисло тяжелое молчание, которое разбавляло лишь негромкое тиканье настенных больничных часов. — Мне жаль, что Ника больше нет. — болезненно произнес брюнет, прикрывая глаза. — Я считал его своим другом. — Он был о тебе того же мнения. — горько проговорил майор, потерев переносицу, чувствуя, что еще немного и сможет расклеиться, как девчонка. — Я благодарен тебе хотя бы за то, что ты отомстил. Уверяю, если бы все не получилось именно так… я бы сам когда-нибудь зарезал эту суку. Джагхед понимал, о чем говорит Бейкер, и ощущал сам все его чувства, касательно слепой мести. Месть требует крови, требует боли другого, требует платы за все слезы и страдания, которые перенесли их близкие люди. Парень прекрасно с этим знаком. — Поэтому готовься к освобождению через полгода. — пытаясь отогнать от себя удручающие мысли, произнес мужчина. — Тебе еще месяц валяться в больничке, если не больше. Тебя знатно порезала эта мразь. Но ничего, молодой — до свадьбы заживет. Брюнет неоднозначно нахмурился, когда Бейкер махнул в сторону двери, явно намекая на Элизабет, ждущую в коридоре. — Она все пять дней не отходила ни на шаг от тебя. — негромко протянул, вновь поворачиваясь к Джагхеду. — Простояла на коленях у твоей кровати, держа за руку, умоляя тебя проснуться. — сухо сглотнул, поджимая губы, а у самого парня сердце вновь пропустило несколько ударов, представляя то, сколько мучений пришлось вытерпеть Бетти за все это время. — Я хотел отправить ее домой, приказать покинуть палату, но… если честно, просто не смог. Она так горько плакала. Мне самому было больно на это смотреть. Джонс тяжело выдохнул, уже не обращая внимания на ноющую боль под ребрами. Хотелось, как можно скорее обнять свою девочку, утешить и попросить прощение за все, что ей пришлось пережить. — Она тебя любит. — Бейкер проговорил, вставая со своего места, надевая фуражку на голову. — Очень любит. Надеюсь, что у вас все будет хорошо. — он слегка улыбнулся, подходя ближе к брюнету. — Поскорее выздоравливай и поднимайся на ноги. — некрепко пожал ему руку, отступая на шаг. Джаг молча кивнул, провожая взглядом майора, который моментально скрылся за дверью. И на душе разлилось непонятное странное чувство… стало как-то спокойно. Впервые за прошедших четыре года. Мужчина сразу же наткнулся в коридоре на испуганную Элизабет, которая не слышала его шагов. Он смерил ее внимательным взглядом, замечая измученный вид и красные глаза. — Полагаю, Вы все слышали, мисс Купер? — уверенно произнес, поправляя козырек головного убора. Девушка нерешительно кивнула, стыдливо опуская глаза в пол. — Тогда не вижу смысла повторять все сказанное. — усмехнулся, слегка проходя вперед. Блондинка замялась, чувствуя себя виноватой перед начальством, чувствуя то, что подвела. — Я так понимаю, через полгода нам придется искать Вам замену? Купер подняла взгляд на майора, замечая, что тот совсем не выглядел злым. Она немного расслабилась, поджимая губы в тонкую полоску, теребя тонкими пальчиками краюшек своего белого халата. — Да, мистер Бейкер. — тихонько произнесла, желая улыбнуться и наконец порадоваться тому, что ее Джагхед будет на свободе уже через каких-то шесть месяцев. — Хорошо, что я узнал об этом заранее. — беззлобно проговорил тот, легко усмехаясь. — Насколько я догадался, Вы и есть та самая девушка, за которую мстил Джонс? — она немного помрачнела от вопроса, но все же кивнула, силясь держать себя в руках и не расплакаться вновь. Успокоительное, принятое десятью минутами ранее, которое медсестра буквально насильно в нее залила, хотя бы немного, но действовало, ослабляя взвинченные нервы. — И это Вы принесли ему нож? Бетти покраснела, ощущая укор совести и чувство стыда, в который раз наказывая себя за то, что действительно притащила парню холодное оружие, которое вновь наделало беды. — Я виновата, простите. — судорожно произнесла дрожащим голосом, срывающимся на всхлипы. — Честно, я не думала, что все так произойдет. Это был просто подарок от… — Не продолжайте. — прервал ее майор, останавливая поток взволнованных извинений. — По закону, я должен привлечь Вас к ответственности, и Вы несомненно лишились бы должности и права возвращаться к работе в дальнейшем… но я не стану этого делать. Я скажу лишь одно, если бы Вы не дали ему в руки этот нож, выжил бы совершенно другой человек. И тогда никто не был бы рад. Купер тяжело выдохнула, грузно опуская плечи, не поднимая взгляда на мужчину. — Поэтому прекратите себя винить, Элизабет. В который раз повторю, Вам нужно быть тверже. Хотя бы в ближайшие полгода. — мягко произнес, касаясь ее плеча, подбадривая, ненадолго обнимая. Девушка смогла хотя бы натянуто усмехнуться, обвивая спину мужчины в ответ. — И конспиратор из Вас плохой. — беззлобно прошептал ей на ухо майор, не скрывая улыбки. Бетти непонимающе свела брови к переносице, устремив на него свой внимательный взгляд. — Ваша татуировка на запястье. — кивнул мужчина, отвечая на ее немой вопрос. — Инициалы Джонса, которые были на рукоятке ножа, как в первом деле, так и в этот раз. Элизабет неловко оттянула рукав ниже, даже не подозревая, что это могло ее выдать. — Я заметил еще в первую неделю Вашей работы. — задорно произнес Бейкер, отступая на шаг. — Мне пора идти, а Вы, пожалуй, останьтесь рядом с заключенным. Вдруг, ему потребуется помощь. — открыто намекнул, закрывая глаза на то, что это перечеркивало все их внутренние правила и рамки установленных принципов. — Я позвоню дежурному врачу, он Вас заменит. Блондинка благодарно улыбнулась, буквально расцветая на глазах, желая скорее оказаться рядом с возлюбленным. — Спасибо… огромное спасибо, мистер Бейкер. — прошептала, сдерживая слезы радости. — Все в порядке. Я просто возвращаю ему долг. Я не забываю хороших поступков и хороших людей, мисс Купер… или все же будущая миссис Джонс? — загадочно протянул, разворачиваясь к лестнице, напоследок смерив ее веселым взглядом. Девушка покраснела, прикладывая ладошки к щекам, стараясь успокоить свой ускорившийся пульс и переварить все то, что произошло за ближайшие сутки. Ее измотанный организм держался из последних сил, чтобы не свалиться без сознания от всех событий, навалившихся на ее хрупкие плечи.***
Бетти осторожно устроилась рядом с Джагхедом, обнимая его за руку своими двумя. Она уложила голову на его плечо, стараясь не доставлять большего дискомфорта, ютясь на краешке кровати. Парень придвинул ее чуть ближе к себе, оставляя ласковый поцелуй на ее виске, мягко улыбаясь. С ней, именно сейчас и именно здесь было чрезмерно спокойно и хорошо. — Я так люблю тебя… — прошептал, потеревшись носом о ее светлые волосы, вдыхая любимый запах. Ему казалось, что боль становилась гораздо меньше, когда рядом лежала его Элизабет. — Так сильно люблю… Прости за все, что тебе пришлось пережить. Блондинка устремила на него свой взгляд, заглядывая в изумрудные омуты, вновь начиная в них тонуть. Она легонько прикоснулась холодными пальчиками к его щеке, лаская мелкие родинки и колючую щетину. — Ты рядом. Ты жив. Это самое главное. — ответила, невесомо улыбнувшись. — Все остальное отныне позади. Теперь все будет хорошо. Я так хочу верить в это. — в ее глазах горел маленький огонек надежды, который изо всех сил пытался не угаснуть, освещая предстоящий путь. — Все будет именно так, детка. — он медленно взял ее за руку, переплетая их пальцы между собой в крепкий замок. — Ты помнишь, о чем мы мечтали? — негромко спросил, прикрывая глаза, уткнувшись лбом в ее макушку. — Как хотели навсегда уехать из Ривердэйла. Девушка слабо кивнула, делая глубокий вдох. — Уехать далеко. Закончить колледж. Купить дом. — продолжила, поджимая губы, теперь наверняка не зная, как именно сложится их будущее. Но уж точно не сомневалась в том, что оно будет совместным. — Пожениться. — произнес парень хриплым голосом, наслаждаясь любимым цветочным запахом ее волос. — Родить двух дочек. — мягкий шепот утонул в тишине, заставляя Бетти удрученно напрячься. Она не смогла сдержаться, поджимая губы в тонкую полоску, стараясь не выдать себя, но всхлип все же вырвался из ее груди, болезненно резанув по его слуху. Он непонимающе нахмурился, открывая глаза, посмотрев на ее покрасневшее лицо, искаженное слезами. — Прости… — судорожно выдохнула, высвобождая руку из его хватки, прикрывая ладошками рот. — Прости, Джаг, пожалуйста… — Милая… — прошептал, притягивая к себе, не обращая внимание на то, как опасно дернулась игла капельницы, торчащая из вены. — Детка, я что-то не так сказал? — взволнованно спросил, обжигая своим дыханием ее скулу. — Мне так жаль, Джагги. — замотала головой, выбившиеся волосы прилипли к влажным щекам. — Я так хотела, чтобы у нас были дети. Я так хотела родить тебе ребенка, но… — остановилась, голос вновь сорвался на громкий хрип, она вдохнула побольше воздуха, стараясь перестать дрожать. — Но врачи сказали… шансов очень мало! — расплакалась пуще прежнего, зарываясь носом в его шею, закусывая нижнюю губу до крови. — Тридцать процентов из ста, что я когда-нибудь смогу забеременеть после того, что… после того, что случилось. Парень удрученно зажмурился, стараясь держать себя в руках. Он попытался повернуться к ней, ложась на бок, не обращая внимание на то, как болела грудная клетка. Сдержал измученный стон, сжимая зубы, притянув ее в свои объятия. — Бетти, родная… — произнес, оставляя мелкие поцелуи на ее щеках, ощущая соленые слезы своими губами. — Мы все преодолеем, слышишь? У нас обязательно все получится. — сказал, отчаянно пытаясь верить в свои слова, не давая плохим мыслям проникнуть в голову. — Самое важное, что мы вместе. Что мы любим друг друга. И мы обязательно справимся. — Мне так жаль, Джагги… — выдохнула, придвигаясь к нему ближе, чувствуя родное тепло его тела. — Если бы чудо на самом деле могло случиться… Брюнет коснулся ее губ своими, оставляя заботливый поцелуй, игнорируя всю боль, которая сковывала его тело. Девушка благодарно улыбнулась, поглаживая его скулу, зарываясь пальчиками в темные волосы. — Я верю, что это случится. — он уверенно прошептал, понимая, что с ней ему не страшны никакие невзгоды и беды на пути; не страшна боль и пугающая поджидающая неизвестность. — Я тебе обещаю, детка. Мы обязательно будем счастливы.