***
— Ты ведёшь себя странно, — раздался уже знакомый голос. — Это очень забавно. Я вновь находился в той тёмной комнате, в том же клочке света. Я по-прежнему не видел своего собеседника, он звучал то слева, то справа, звук от его тяжёлых шагов эхом раздавался по этому странному месту. Я решил не тянуть и спросил в лоб: — Кто убил Ольгу Дмитриевну? — Скажи, Семён, — голос зазвучал пугающе близко. — Ты помнишь что-нибудь странное? — Не понял? — У тебя не возникало чувства дежавю? Чувства, будто ты уже переживал эти или иные моменты? — Я-я не уверен, — собеседник вновь говорил загадками. — Ты опять увиливаешь от вопросов! — Действительно забавно, — раздался холодный смешок. — Столько лет уже прошло, а вы всё ещё можете меня удивить. — Вы? — Я дам тебе подсказку, Семён, — голос вновь вернулся мне за спину. — Только обязательно ей воспользуйся. — Что ещё за подсказка? — Никогда не выходи за пределы лагеря, — голос зашептал. — Мир вокруг не такой, каким был раньше. После прошлого инцидента ОН уже не в силах поддерживать всё в нужном состоянии. — Не понимаю. Я всё равно ни черта не понимаю! — Не выходи за забор, Семён, — повторил голос. — Выйдешь — умрёшь. И уже никто тебе не поможет. Вокруг вновь похолодало, свет начал постепенно гаснуть, а кроме извечного монотонного звука ничего не было слышно. Я проснулся.***
Необычно холодно. Я открыл глаза и поёжился. Лена стянула с меня одеяло и укуталась в него с головой. За окном густой туман, совершенно ничего не видно. Ощущение, что кто-то облил стекло белой краской. Я поднялся и глянул на часы — почти шесть утра. Я не знал, что именно нужно собирать, потому всё же решился разбудить Лену. Девочка высунула заспанное лицо из-под одеяла и вопрошающе на меня посмотрела. — Подъём, соня. Собирай вещи, мы уходим. — Куда? — Из лагеря. — С кем? — веки её всё норовили закрыться. — Со всеми нашими, — я открыл шкафчик, что стоял рядом с кроватью. — Что брать? — Не смотри! — Лена резко оживилась и, вскочив с кровати, отогнала меня от шкафчика. — Тебе нельзя! — Ладно-ладно, не буду, — я поднял руки и медленно отошёл. — Объясни, куда и зачем мы уходим? — Лена закрыла шкафчик и осуждающе на меня взглянула. — Вчера я встретил Славю, — уселся я на противоположную кровать. — Она предупредила меня, что сегодня утром они собираются уходить из лагеря. Лена опустила взгляд и замолчала. — Что случилось? — её реакция удивила меня. — Ты не хочешь уходить? — Не в этом дело, — девочка покачала головой. — А в чём тогда? — Нет, всё нормально. Не забивай голову, — она поднялась с кровати и сама полезла в шкаф. Лена перебирала вещи, выкладывала одежду, странно косилась на меня. На сборы ей потребовалось около двадцати минут, по истечении этого времени походный рюкзак был собран, и Лена в готовности стояла у двери. — А тебе разве не нужно собирать вещи? — Нет, всё в порядке, идём. Снаружи было порядком холоднее, точно сейчас не лето, а глубокая осень. Туман скрывал всё дальше вытянутой руки. В воздухе витала атмосфера какого-то запустения. Но больше всего смущала абсолютная тишина. Все звуки испарились, и на «Совёнок» опустилась мертвая тишина. У домиков, у умывальников и на площади — везде царила пустота. Если вчера я чувствовал спиной чужие взгляды, то сейчас даже намёка на такое ощущение у меня не возникало. Наконец, мы добрались до ворот, и на душе стало спокойнее. У парадного входа в лагерь собрался весь наш отряд. Шурик скрупулёзно осматривал ворота, а рядом пристроилась Мику, которая прижала руки к груди и опасливо озиралась по сторонам. Алиса и Ульяна сидели на лавочке неподалёку. Ульяна, кажется, всё ещё не отошла от вчерашнего шока, глаза её не выражали абсолютно никаких эмоций. Первой нас заметила Славя. Девочка странно улыбнулась и подозвала нас взмахом руки. Выглядела она так, будто чем-то крайне взволнована. — Вы вовремя, — Славя говорила тихо, словно боялась, что нас кто-то услышит. — У нас тут небольшая проблемка. — Проблемка? — я взглянул на озадаченного Шурика у ворот. — Мы не можем открыть ворота, — Славя развела руками. — Они как будто приварены. Шурик старался их толкать, но ничего не вышло. Я подошёл к воротам и попробовал их толкнуть. Действительно, они даже не шелохнулись, ни на миллиметр не сдвинулись с места. — Бессмысленно, — подытожил Шурик. — Я предлагаю перелезть через забор. Подсадишь? — Слушай, Шурик, — я оглянулся вокруг. — А тебе не кажется, что всё как-то странно? — В смысле? — Вы видели хоть кого-нибудь, когда сюда пришли? — Никого. Но это и не удивительно, утро же раннее. — Сейчас уже шесть утра. Должен же был появиться хоть кто-то, подать хоть какие-то признаки жизни. Славя, услышав наш разговор, поспешила подключиться к нему. — Верно, — она закивала. — Даже медпункт был закрыт, хотя Виола никогда оттуда не выходит. — Хотите сказать, все смылись без нас? — Шурик усмехнулся. — Но это же бред! — Нас бросили? — раздался дрожащий голос Мику. — Нас оставили тут? Нас теперь тоже убьют?! — Никто нас не убьёт! — твёрдо заявила Славя. — Нам просто нужно понять, что произошло. Алиса долго смотрела на нас, пока, наконец, её терпение не лопнуло. — Понять? — Двачевская усмехнулась. — А что тут понимать? Кинули нас, забыли. — Ты понимаешь, что ты говоришь?! — Славя начинала злиться. — Как нас могли забыть?! — Что, не можешь поверить, что такую замечательную пионерку, как ты, могли забыть? — съязвила Алиса. — Думала, если будешь постоянно всем подлизывать, тебе место на ковчеге оставят? — Совсем дура, да? — фыркнула Славя. — Да уж поумнее некоторых буду. — Хватит! — Шурик остановил назревающую ссору. — Когда отсюда выберемся, тогда хоть убейте друг друга. А сейчас надо что-то делать. — И что ты предлагаешь? — я вернулся с обречённым вздохом в беседу. — В лагере должно было остаться хоть что-то, — развёл кибернетик руками. — Записки, послания, указания. Давайте разделимся на группы и поищем. — Думаешь, они нам что-то да оставили? — А у тебя есть идеи получше? — Шурик взглянул на меня с пренебрежением. Идей получше у меня, соответственно, не нашлось. Наш отряд понуро разошёлся по лагерю, дабы искать призрачные подсказки от исчезнувших куда-то товарищей по пионерии. Однако, что и где искать, никто из нас не знал.***
Мы с Леной вышли к пустующей столовой. Туман окутал здание так, что оно стало похоже на жуткий склеп и совсем не располагало к тому, чтобы с аппетитом поглощать в его стенах компот и котлеты. Внутри картина оказалась не менее удручающей. Складывалось ощущение, будто это место люди покинули всего лишь пару минут назад. На столе и в кухне лежали помытые ложки и вилки и аккуратно расставленные тарелки. Лена прошлась вдоль столиков и обнаружила на одном из стульев куклу. Простую тряпичную куклу, одетую в синее платьице в горошек, с аккуратно расчёсанными волосами и замершей на фарфоровом лице улыбкой. — Знаешь, я очень любила кукол в детстве, — Лена внимательно всматривалась в нарисованные глаза. — У меня вся комната была ими заставлена, я разговаривала с ними и очень дорожила каждой. Это странно, наверное. — Ты же девочка, — я невольно усмехнулся. — Чего тут странного? — Но однажды все мои куклы вдруг исчезли, — она держала игрушку, как драгоценное сокровище. — Я знала, что от них избавилась бабушка, но всё равно было ощущение, что даже куклы не выдержали моего занудства. — Не говори глупостей, — тем временем я закончил осмотр шкафчиков с посудой. — Никакая ты не зануда. — Когда я потеряла кукол, их место заняли книги, — Лена вернула игрушку на место. — Там, на страницах, я могла проживать столько разных историй, которые бы никогда со мной не случились. — Лена прошлась дальше и облокотилась на подоконник.— Наверное, именно тогда я потеряла умение общаться с людьми. — Но ты же общалась с Алисой, — я сел на один из стульев. — Она мне рассказала. — Алиса? — Лена невесело засмеялась. — Мы с ней росли в одном дворе. Раньше я считала её красивой, сильной и очень крутой. Ещё бы, ведь она уже в седьмом классе целовалась с мальчишками, курила и гуляла до самой ночи. Я молчал, слушая откровения девочки. — Какая же я была дура. Не понимала, что всё это лишь ширма, за которой она пряталась. У неё никогда не было любимого человека, вот она и целовалась с каждым в надежде, что кто-нибудь её полюбит, от постоянного стресса она курила пачками дешёвые сигареты. Дома ждали родители, которые лупили её за малейший проступок, поэтому она старалась возвращаться домой как можно позже. — И всё же вы сдружились. — Мы понимали друг друга, — она отошла от окна. — Какое-то время. А однажды мы сильно поругались и долго не общались, всё лето даже не здоровались. — И что же такого случилось? — Ничего, — Лена направилась к выходу. — Идём отсюда.***
Мы вышли на спортплощадку. Ничего необычного здесь не наблюдалось — разлинованные беговые дорожки, свежеокрашенные футбольные ворота, теннисная площадка и несколько рядов скамеек, на одной из которых сидела Славя. — Я отойду ненадолго, — Лена дёрнула меня за рукав. — Подождёшь? — Конечно. Лена убежала в сторону складов. Я хотел было поинтересоваться, что именно у неё за дела, однако побоялся, что этот вопрос будет выглядеть неэтично в отношении девушки. Когда Лена скрылась за зданием, я медленно подошёл к Славе. — Нашла что-нибудь? — Совсем ничего, — она понуро свесила голову. — Неужели они действительно нас оставили? Девочка выглядела потерянной и разбитой, от того образа активной пионерки с горящими глазами не осталось и следа. Внутри у Слави что-то медленно умирало. — Скажи, Сём, — Славя неожиданно обратилась ко мне. — Ты тоже думаешь, что я зазнаюсь и подлизываюсь? — С чего ты взяла? — Алиса меня ненавидит, с Леной мы даже не общаемся, Мику только делает вид, что я ей интересна, Ульяна постоянно шарахается от меня, — Славя едва ли не плакала. — Теперь и ты, наверное, будешь на меня злиться. — Почему это, я должен злиться на тебя? — Тогда, на пляже, я позволила себе немного больше, чем обычно, — она снова раскраснелась. — Я знаю, что вы с Леной очень близки… но что мне делать? Я тоже не железная. Слов у меня не было, впрочем, как и всегда в подобных ситуациях. У Слави же скопился целый ворох чувств, которые она хотела высказать. — Я всегда ходила, словно лишняя, как второстепенный персонаж в какой-то глупой книжке. А я же только и хотела, чтобы у всех всё было хорошо. Когда Женя и Электроник погибли, мне тоже было нелегко, я тоже плакала. Но я пыталась сделать так, чтобы наш отряд был таким же дружным, как всегда, несмотря ни на что. — Ты молодец, Славя, — я улыбнулся ей и сам, неожиданно для себя, так же прислонился губами к её щеке. — Ты... ты... — Она смотрела на меня испуганными глазами. — Не надо так делать! Никогда так не делай. Это… больно. — Прости, — теперь и я раскраснелся. — Скажи спасибо, что этого Лена не видела, — теперь мы оба не смотрели друг на друга. — Я же понимаю, что вы друг другу очень дороги. Я не хочу, чтобы Лена грустила, но и мне самой очень трудно. Поэтому, когда ты так делаешь, мне становится очень больно. — Если тебе плохо, то можешь ударить меня, — я подставил плечо. — Давай. — Нет, я не буду, — она улыбнулась. — Давай же, — я приготовился получить удар. — Представь, что я прогулял линейку или курил с комсомольским значком на груди. — Ах так? — она засмеялась и наигранно ударила меня в грудь. — Тогда получай! — Вот видишь. Стало легче? — Ты изменился, Семён, — она облегчённо вздохнула. — Будто ты уже не тот странный нерешительный парень, что так боялся заговорить первым. Скоро вернулась Лена с теннисной ракеткой в руках. Наших с Славей странных разговоров она уже не застала. — Зачем тебе ракетка? — Поинтересовался я. — Не знаю, — Лена пожала плечами. — Просто захотелось её взять. Мы шли по пустующим тропинкам мимо пустующих домиков в сторону пустующей сцены. По словам Слави, там должны были заниматься поисками Алиса и Ульяна.***
Концертная площадка предстала перед нами в откровенно потрёпанном виде — большой плакат с изображением радостных пионеров, сорванный ветром, лежал на земле, мокрая от дождя аппаратура, разорванный занавес. На самой сцене, свесив ноги вниз, сидела Ульяна. Девочка молчала и меланхолично смотрела в сыроватую землю. Было трудно поверить, что всего пару дней назад она была жизнерадостным и задорным ребёнком. Алиса сидела на одном из усилителей, перебирая струны какой-то старой ленинградки. Судя по виду Двачевской, поиски их так же не увенчались успехом. Хотя кому бы пришла в голову мысль оставлять послания на концертной площадке? — Ничего? — уже зная ответ, спросил я. — Глупая была затея, — Алиса отложила гитару в сторону. — Мы даже не знаем, что нам искать. — Не могли же они нас бросить, это глупо. — Ты в этом уверен? — Алиса нахмурилась. — А ты не находишь закономерностей в убийствах? — Это ты к чему? — Сам подумай, — она спрыгнула с колонки и прошлась вдоль сцены. — Женя, Электроник, Ольга Дмитриевна. Все эти люди были членами нашего отряда. А если маньяк гоняется именно за нашим отрядом? Вот они и решили не рисковать. — Бред, — теория показалась мне абсолютным безумием. — Даже если и так, они бы никогда не заперли нас в лагере с убийцей. — Ты плохо знаешь людей, Семён, — Алиса вздохнула и подошла ближе. — Но сейчас я больше беспокоюсь за Ульяну. — Двачевская взглядом указала на свою подругу, к которой пристроились Славя и Лена, предпринимали бесполезные попытки её взбодрить. — После случившегося она и слова не проронила. Я боюсь, как бы она не наделала глупостей. — Я уверен, что рядом с тобой ей ничего не грозит, — чёрт, и когда я успел записаться в местные психологи? — Дурак ты, Семён, — Двачевская широко улыбнулась. — И мы втроём не лучше. — Вы? — С тех пор, как ты появился в лагере, мне было интересно, чем тебя так привлекает Лена. Раньше в нашей компании парни лезли ко мне, а тут вдруг меня отодвинули куда-то на второй план. — Ты ревнуешь что ли? — Да, — неожиданно честно ответила она. — А это так странно? — Да что с вами сегодня? — все эти откровения сыпались мне на голову, как снежные комья. — Вот потому-то ты и дурак, — в улыбках Алисы всегда прослеживалась нотка издёвки, но сейчас её лицо казалось мне очень искренним. — Всё вертится вокруг тебя, ты здесь, как главный герой. Казалось бы, действуй и всё! Рядом с тобой как минимум три девчонки, которые так и ждут, чтобы на тебя наброситься. А ты всё мямлишь, прячешься и строишь из себя не пойми что. — Это ты-то мне мораль будешь читать? — я усмехнулся. — Да, буду, — Алиса тоже засмеялась. — Кто-то же должен учить такого придурка. И пускай это буду я. Удивительно, как быстро я привык к этим людям, как быстро из моей головы выветрилось, что я здесь совершенно чужой, что я даже и пионером никогда не был. Впервые за долгое время я так откровенно и просто общался с людьми. — Семён, — меня окликнула Славя. — Сходи до музыкального кружка и посмотри, как там дела у Мику и Шурика. Мы вернёмся на площадь и там вас подождём.***
У музыкального кружка было тихо, что совсем не являлось обычным, если где-то поблизости ходит Мику. Хотя, учитывая её сегодняшнее состояние, могу предположить, что тараторить она будет намного меньше. Дверь в кружок слегка приоткрыта, однако не чувствовалось, что внутри кто-то есть. Я перешагнул порог кружка. Обитель музыки была похожа на поле боя — разбитые инструменты, перевёрнутые стулья, разорванные картины. Посреди помещения лежал увесистый рояль, ножек у него не было, многие клавиши тоже отсутствовали, лакированное покрытие было исчерчено царапинами. Лишь когда я собрался с мыслями, в глаза мне бросились бирюзовые хвостики. Под всей тяжестью рояля лежала Мику. Уголки её рта были разрезаны, отчего на лице сияла ужасающая кровоточащая улыбка. Рубашка была разорвана, несколько пальцев на левой руке отсутствовали, обнаружил я их у окна. Там же, прислонившись к стене, лежал и Шурик. Сейчас парень был похож на растрёпанную плюшевую игрушку. Тело его изрезано, будто кто-то яростно и долго издевался уже над мёртвым. На лице у кибернетика также красовалась жуткая улыбка. — Я старалась успеть до твоего прихода, — послышался знакомый холодный голос. — Из-за того, что торопилась, сделала не так, как хотелось. Лена стояла в дверях, вся её форма была перемазана кровью, в руках она несла увесистый тесак. Она медленно прошлась по комнате и уселась на рояль, отчего тело Мику слегка приподнялось. — Хорошо, что они были вместе, — она ребячески болтала ногами. — Он так старался её защитить и так отважно на меня бросался. Я бы хотела, чтобы Семён тоже меня так защищал. Я пересилил собственный страх и, наконец, заговорил: — Прекрати, пожалуйста! Хватит уже смертей! — Смертей? — Лена глупо захлопала ресницами. — Ты думаешь, они умирают? — Конечно, они умирают! — Не выдержал я и сорвался на крик. — В этом мире, Семён, они будут несчастны, — она спрыгнула с рояля. — Мы все несчастны здесь. Ты, наверное, думаешь, что Лена плохая, да? Думаешь, что она делает всем больно? Но Лена просто делает их счастливыми. — Ты просто сумасшедшая, — я сделал шаг назад и нащупал у стены увесистую электрогитару. Как только Лена приблизилась ко мне, я приложил все усилия и попытался ударить её гитарой. Девочка ловко уклонилась от инструмента, который в тот же миг с жутким звуком разбился о стену. — Семён не понимает, да? — она подошла так близко, что я почувствовал её дыхание. — Семён ничегошеньки не понимает. — Остановись, — прохрипел я. — Не грусти, Сёма, — она опять положила свою ледяную руку мне на голову. — Нам с тобой тоже будет хорошо, просто подожди. По телу снова разошлась тяжесть, я медленно начал сползать по стене. Глаза устало закрылись, и я в очередной раз провалился в этот странный сон.