Пособие о том, как стать настоящим сильфом

      Данила ловит себя на мысли, что в последнее время он слишком часто оказывается в храме. И совсем не для того, чтобы попить с Дамианом чая или узнать, как у того дела. С другими жрецами Дайер не общается, поэтому причин находиться в этом здании у него еще меньше, чем могло быть — просто Брошере просит прийти, а сильф не может отказать. «Это для того, чтобы отработать долг», — уговаривает сам себя рыжий, хоть и осознает, что всё не совсем так. Даня понимает, что Шеру нужна его помощь, но верховный все равно дает парню шанс отказаться. Рыжий может сколько угодно не любить все, что связано с их верой, но в храм приходит. Может, даже не из-за «предназначения», а из-за Дамиана. — Не смей, — угрожающе произносит сильф и хмурит брови. Он сидит в кресле, откинувшись на спинку и ожидая, когда жрец вернется в свой кабинет. У Шера возникли какие-то неотложные дела, но он обещал быстро с ними расправиться. Поэтому сейчас Данила занимался тем, что не любил больше всего на свете, — ждал.       «Мяу», — выдает кот, который уверенным шагом направляется к креслу, в котором сидит Дайер. Вид у животного потрепанный: одно ухо полуоткусанно, местами выдрана шерсть, сам по себе он щуплый, но все же не худой до костей. А еще у него следы от чужих когтей на морде, что делает его отпетым хулиганом или каким-нибудь бандитом среди местных представителей семейства кошачьих. — Никаких «мяу». Вот тут рядом еще кресло, так что даже не думай прыгать на меня, — серьезно произносит Даня, что совершенно не пугает кота. Пушистый засранец тут же «нарушает запрет»: он запрыгивает на колени парня и, топчась по ним, выпускает свои когти. — Ну что за бестолковое животное! — тяжело вздыхает сильф, но при этом не гонит кота. Ждет, пока тот, наконец, уляжется, всем своим видом показывая недовольство.       Дайер не любит котов от слова «совсем». Потому что они наглые, хитрые и всегда себе на уме. Но этот кот, похоже, увидел в Даниле своего собрата (или раба): с первой встречи терся об ноги сильфа и просил, чтобы его погладили. Вот и сейчас это исчадие ада впивается когтями в колени парня, и тот шипит, но понимает все сразу. Даня запускает пальцы в мягкую рыжую шерсть, поглаживая довольное животное, которое тут же начинает урчать. Как мало, оказывается, нужно для счастья. — Это слишком мило для этого мира, — доносится со стороны знакомый голос и звук, который издает телефон во время фотографирования. Даня поднимает взгляд на Эрику, его опекуна, которая улыбается во все тридцать два и фотографирует сильфа еще раз. — На память! Этим фото, мне кажется, людей можно лечить. Когда у меня будет плохое настроение, я просто открою его, и все! — девушка убирает телефон в карман, а после подходит к парню и обнимает. Но предельно аккуратно, чтобы кот не убежал с его коленей. — Привет. — Привет, — произносит сильф, все еще хмурится, чтобы ундина поняла, насколько он недоволен «умилительной фотографией», которая застигла его врасплох. Но брюнетка делает задумчивое лицо и пальцами расправляет брови парня. Тот не выдерживает такого напора и сдается слишком быстро. — Ты здесь по делам или просто так? — Данила знает, что его опекун общается с верховным чуть лучше, чем он сам. Кажется, они даже хорошо дружат. — Так же, как и ты, — нараспев произносит девушка, прохаживаясь по кабинету Дамиана и цокая языком. Данила в который раз подмечает, откуда он понабрался таких «жестов». — Нужно обсудить предстоящий день рождения Брошере. Он у нас мальчик совсем большой, поэтому я предлагаю завалиться в стриптиз клуб — будем смотреть на пышногрудых красивых дам и потягивать коктейли! — Эрика переводит взгляд на рыжего, и тот смотрит в ответ предельно удивленно. — Что? Неужели ты думал, что нас отправят на какое-то сверхсекретное задание? — Да ни чего я такого не думал, — сильф пока не понимает, шутит его опекун или говорит все серьезно. Она то может, потому что именно так в свое время ундина предлагала отметить совершеннолетие Дани. Парень смотрит на девушку внимательно и серьезно, а та беззаботно напевает себе под нос какую-то мелодию. Слишком беззаботно, и это настораживает парня, который все еще не понимает, что происходит. — Ну вот и славно, — ухмыляясь, произносит ундина, быстро переключаясь на Брошере, который, наконец, появился на пороге своего кабинета. — Я вижу кое-кого, кто срочно нуждается в обнимашках, — с серьезностью доктора произносит Эрика, тут же заключая верховного в объятия. Она вообще любила обнимать своих друзей, показывая этим свою любовь, привязанность, заботу, желание защитить или поддержать. Иногда Данила думает о том, что если бы его опекун была менее щедрой на такое проявление душевного тепла, то ему бы никогда не удалось выбраться из клетки собственных страхов. Ундина вытащила его не только из адского подвала, но и помогла вернуться в социум нормальным (насколько это было возможным) человеком. И парень никогда этого не забудет. Шер улыбается, обнимая Дайер-старшую в ответ.       Данила отмечает, что сегодня Дамиан выглядит намного лучше, чем в их последнюю встречу. Кожа больше не отдает мертвенно-бледным оттенком, а синяки под глазами исчезли, видимо, жрец начал высыпаться. Значит ли это, что дела в их запутанном сверхъестественном компоте налаживаются, и они действительно будут обсуждать здесь предстоящую вечеринку? Рыжий провожает заинтересованным взглядом Шера, который почти скрывается под собственным письменным столом. Щелчок замка, копошение, и жрец выпрямляется, пряча за пазуху какой-то конверт. — Прогуляемся? — спрашивает Брошере, направляясь к выходу из своего кабинета. — Кто знает, сколько еще теплых дней у нас выпадет в ближайшее время.       Данила аккуратно сгружает уснувшего кота в соседнее кресло и поднимается на ноги. Парень чувствует себя немного неловко в компании Дамиана и Эрики, будто он третий лишний на этом собрании друзей. Но сильф молчит, надеясь услышать в скором времени хоть какое-то объяснение сложившейся ситуации. А пока что приходится молча следовать к выходу из храма, слушая непринужденную беседу этих двоих. — Я смотрю, ты все же воспользовался моим советом, — произносит ундина, после чего неожиданно для обоих парней тыкает пальцем куда-то в шею жреца. Брошере дергается в сторону, а потом смеется, потирая ладонью «пострадавшее» место. — Да, теплая грелка под боком на удивление способствует нормальному сну, — отвечает верховный, а Даня тем временем лучше приглядывается к мужчине. И только в следующее мгновение понимает, что Эрика лапала засос на шее у Шера. Рыжий кашляет в кулак, стараясь скрыть в этом жесте смешок, но улыбка все равно выдает его с потрохами. Боги не запрещают жрецам состоять в отношениях или заводить семью, так что подобная «метка» не была чем-то «сверх». Просто сильф никогда не задумывался о том, что серьезный верховный будет расхаживать по храму с засосом на шее. Хотя, если бы не опекун, Данила бы его даже не заметил. — Эх, где бы мне найти себе мужика? — преувеличенно опечалено вздыхает девушка, одной рукой упираясь в плечо Дамиана, который как-то странно смотрит на ундину. Будто она знает то, что знать не должна. — Шер, у тебя случайно нет видения на этот счет? А то боюсь пропустить в толпе своего суженого. Так что может дашь мне хотя бы намек на то, как он выглядит? — Я похож на главную сваху храма? — верховный подыгрывает Эрике, а Даня идет на шаг позади, стараясь не вмешиваться в разговоры о личной жизни. Пока они беззаботно болтают о бесполезной ерунде, никто даже не обращает на них внимание. Может быть именно поэтому они без приключений покидают храм. Уже во время прогулки по близлежащей территории разговор, неожиданно, переключается на совершенно другую тему. — Если ты увел нас даже из своего кабинета, значит случилось что-то по настоящему серьезное, — говорит Эрика уже без преувеличенного легкомыслия. Она вновь становится той, кого знал Даня все это время: серьезная, рассудительная и умеющая подмечать важные детали. Сильф переводит обеспокоенный взгляд со своего опекуна на верховного. Шер напряженно трет виски. — Не то, чтобы совсем серьезное, — тянет Дамиан, пытаясь подобрать слова. Данила понимает, что мужчина сам не уверен в ни в чем. — Возможно, сказываются напряжение последних недель и паранойя. Но я хочу перестраховаться, чтобы, в первую очередь, не втянуть вас в глубокую задницу… Хотя, кажется, именно это я и собираюсь сделать. Поэтому я пойму, если вы решите отказаться и… — Эй, — перебивает верховного Эрика, чтобы тот объяснил все по порядку. — Ты сначала предложи, а потом начни отговаривать нас, — девушка улыбается, стараясь поддержать своего друга. У неё это выходит так легко и непринужденно, будто они действительно выбирают место для вечеринки, а не решают какие-то глобальные проблемы мирового масштаба. — Мне нужно, чтобы вы отправились в Берлин. Через пару дней там будет проходить выставка одного коллекционера, у которого есть очень важная для нас вещь. Разумеется, она не продается, какую бы сумму мы не пытались предложить, — Шер выдыхает так, будто сам не уверен во всей этой затее. — Я бы сам полетел туда, но… сейчас я не могу покинуть Афины, слишком здесь неспокойно.       Данила понимает, о чем говорит Брошере. Несмотря на то, что верховный явно стал высыпаться, сообщения об кровавых жертвоприношениях не перестают мелькать в новостях. Волна спала, но не прекратилась. Все не стало «как прежде», и временное относительное затишье лишь говорит о приближении бури. Сильф осознает, как много повязано на Дамиане, который и без этого разрывается на куски, пытаясь всем помочь. — Но жрецов ты так же не можешь отправить, и вовсе не потому, что там может быть опасно, да? — задает вопрос сразу в лоб Эрика, и Брошере смотрит на неё болезненно. Даню током прошивает от осознания того, что верховный может не доверять собственным людям. Что же должно было произойти, что заставило Дамиана сомневаться? Или что должно будет произойти? Шер вновь трет виски с такой силой, будто это может помочь ему разобраться во всей ситуации. — Мне нужно, чтобы никто из жрецов не знал о том, куда и зачем вы направляетесь. Так будет лучше. Для всех, — Дамиан выдыхает эти слова так, будто его выворачивает всего наизнанку от всей этой ситуации.       Эрика смотрит на Данилу. Решать им, но по девушке видно, что она уже свое решение приняла. Сильф не знает до конца, насколько глубокие точки соприкосновения у его опекуна и жреца, может она должна Шеру не меньше, чем сам Даня. Но ундина сделала свой выбор еще в начале этого разговора, и своего мнения уже не поменяет, даже если рыжий попытается ее отговорить. — Значит, мы должны будем выкрасть это «что-то» с выставки, где, наверняка, будет куча охраны, так? — задает вопрос Данила, и получает в ответ сдержанный кивок верховного. — Что это вообще за вещь? Надеюсь, не огромный платиновый шкаф, который нам не удастся спрятать в декольте Эрики? — Это… — Дамиан запинается, стараясь подобрать нужные слова. — Это артефакт. Если честно, я даже не знаю, как он выглядит. Но он связан с Богами, и вы почувствуете, когда приблизитесь к нему. Последний раз он выглядел, как диадема. — Артефакт? Что-то я ни разу не слышала, чтобы Боги оставляли нам зачарованные игрушки, — ухмыляясь, произносит Эрика. — Все верно, — подтверждает жрец. — Нигде не найти упоминания магических предметов, излучающих силу. Но Культ будет охотиться за ним, и нам важно, чтобы эта вещь не попала к ним в руки. Даже если там не будет ничего ценного — лучше перестраховаться. — Значит мы будем играть в «горячо\холодно» в другой стране с членами Культа в поисках того, не знаю чего, которого, возможно, нет? — подытоживает Данила, и Шер виновато улыбается. — Я в деле. Правда, я никогда не крал ничего масштабного, так что даже не представляю, как мы все это провернем. — Дорогой мой, поверь, Дамиан знал, к кому обращается, — произносит Эрика, улыбаясь и поправляя свои распущенные волосы. — У твоего опекуна богатое прошлое.