Пособие о том, как стать настоящим сильфом

— Не бери с собой много вещей. Только самое необходимое, хорошо? — это первое, что слышит Антон, только открыв дверь своей съемной квартиры.       Охотник сначала замирает в дверях, а после неспешно стягивает с себя обувь, стараясь издавать как можно меньше звуков. Он не то чтобы подслушивает, просто ещё ни разу до этого Чернов не видел в их квартире девушек, если не считать того инцидента с болезнью Дани. А сейчас откуда-то с кухни доносился определенно женский голос, разъясняющийся на немецком. И Антону везет, потому что этот язык парень знает чуть лучше, чем греческий. Говорить на нем практически не может, зато примерный смысл сказанного улавливает. — Давай будем честными — у меня никогда не было много вещей, а все, что у меня есть — самое необходимое. Так что если мы с тобой опять решим переехать в другую страну, то мои сборы не займут много времени, — отвечает громко сильф из своей комнаты.       А Чернов вновь замирает на месте, не понимая, что происходит. Охотник осознает, что не сможет стоять в коридоре вечно, ведь рано или поздно кто-то на него наткнется. Поэтому Антон направляется в сторону своей комнаты, но на полпути его «перехватывает» девушка, которой, вероятно, и принадлежал тот голос. — О, привет, — произносит брюнетка уже на греческом, который до сих пор являлся для Антона проблемным. Охотник отрицательно машет головой и просит говорить по-английски, на что девушка улыбается и кивает, окидывая парня оценивающим любопытным взглядом. — Я Эрика, приятно познакомится. — Антон, — охотник пожимает руку девушки, отмечая мысленно, что та весьма красива, и при этом её сложно назвать милой. Наверное, дело в темном цвете волос, бледной коже, больших зеленых глазах и ярких губах. Эта девушка напоминает готическую куклу, если бы таковая была облачена не в платье, а в футболку с надписью «Сатана любит тебя» на английском. И рисунок котика, с рогами дьявола и пентаграммой во лбу, естественно. — Мы до этого нигде не виделись? — спрашивает Эрика, с любопытством рассматривая парня. — У тебя знакомые черты лица… — Нет, я бы точно тебя запомнил, — начинает было Антон, но его перебивает появившийся в комнате Даня. — Я не слышу, что ты там говоришь… — Дайер говорит на немецком, а потом его взгляд цепляется за охотника. Сильф тут же хмурится и смотрит недовольно, переходя на русский. — Что вы делаете? — Знакомимся, — кажется, Эрика удивлена резкой сменой настроения Данилы. А еще, она так же отвечает на русском, пусть и с весьма заметным акцентом. — Ты имеешь что-то против? — Я думал, ты поможешь мне собраться, — Дайер успешно игнорирует Антона, который никак не может перестать мимикрировать под шкаф. — Одно другому не мешает, — парирует девушка, все еще рассматривая Чернова. Её интерес, похоже, уже вызван чем-то другим. — Даня, ты съезжаешь? — осторожно подает голос охотник, надеясь, что он не получит молнией за этот вопрос. — Не дождешься, — огрызается Дайер, нервно теребя край своей футболки. — Отравляюсь в отпуск на три дня, так что можешь не радоваться тому, что так легко от меня избавился.       Несмотря на подобную «угрозу» Антон выдыхает с облегчением. Потому что переезд Данилы поставил бы крест на всех попытках Чернова получить прощение. А если сейчас парень не врет и действительно собирает чемодан на отдых, то у охотника все еще есть шанс. — Антон, не угостишь меня чаем? А то этот рыжий нахал даже водички не нальет, — Эрика явно не собирается помогать Дайеру в его сборах, на что тот бурчит себе под нос какие-то ругательства и уходит в сторону своей комнаты. — Да, конечно.       Чернов заливает в чайник воды, ищет на своих полках хоть что-то съестное и нормальную посуду. И все это время ловит на себе заинтересованный взгляд девушки. Парня буквально распирает любопытство, он еле удерживает себя от целого потока вопросов, боясь показаться бестактным. И выставляет пару чистых кружек на стол. — Этому рыжему бурчанию тоже завари. Кофе без молока и сахара, а я буду чай, — улыбается Эрика, говоря уже только на русском. Антон подмечает, что эта девушка знает о вкусах Дайера. А еще они, очевидно, не в первый раз переезжают вместе. — Ты ведь тоже отправляешься с Даней на отдых? — уточняет Чернов, поставив еще одну кружку на стол. А также достает мед, который он купил несколько дней назад. Не то, чтобы охотник любил эту сладость, он ее ел только в случае болезни. Но… неплохо было бы разбавить дары из цветов хоть чем-то, что наверняка нравится Дайеру. — Ага, всем иногда нужно немного расслабиться, — тянет Эрика, протягивая руки к заваренному чаю. — Хотя, по твоему виду я бы сказала, что тебе явно не знакомо это понятие, — совсем не тактично произносит девушка, но говорит таким тоном, что на нее невозможно обижаться. — Работаешь по ночам? — Ага, можно и так сказать, — растерянно кивает Антон, бросая взгляд в сторону оконного стекла и ловя свое отражение.       Он действительно выглядит уставшим. Днем, обычно, парень отправлялся в Орден, помогал всем, чем мог, выслеживал нечисть или же охотился. А дома его ждала основная работа, за которую Чернов получал деньги, и попытки наладить с Даней отношения. И среди всей канители нужно было найти время на себя и сон, что получалось далеко не всегда. Именно поэтому сейчас под его глазами залегли синяки… Антон отстранено думает о том, что ему нужно выпить кофе. — Ничего, вот мы уедем, а ты устрой тут вечеринку. Расслабляющая ванная и приятная музыка, а потом мягкая кровать и сладкий сон — нужно себя хотя бы изредка баловать, — улыбается Эрика.       Чернов представляет эту картину и ухмыляется. Он, скорее всего, уснет прямо в ванной, а последующее пробуждение вряд ли можно будет назвать приятным: в холодной воде, с болящими костями от неудобной позы. Но в чем-то девушка права, ему действительно не мешает остановиться, вдохнуть свободно и подумать немного о себе. — А еще тебе не мешало бы поесть, а то выглядишь тощим, будто питаешься одной лапшой быстрого приготовления, — шутит Эрика, а парень еле удерживает в себе нервный смешок. А девушка тем временем склоняется в сторону выхода из кухни и повышает голос, чтобы ее точно услышали в соседней комнате. — Дань, подойди сюда.       Дайер появляется в комнате через несколько секунд, недовольно зыркая на Антона, который даже в кружку с кофе с силой вцепился. А потом смотрит хмуро на Эрику, только девушка этого совершенно не замечает. Она отпивает немного чая, будто специально выдерживает паузу, и уже после этого спрашивает совершенно невинным образом: — Пожаришь нам с Тошей хлеба с молоком? — Я смотрю, вы прямо-таки спелись. А что, без меня это никак самим сделать нельзя? — фыркает сильф. — Так, как ты делаешь, — никто не сделает. Тоша тебе вон уже кофе заварил, — Эрика двигает к парню поближе чашку. — А может в аэропорту перекусим? Сейчас столько мороки с этим будет, — переходит на торг Дайер.       А Чернов сидит и не дышит, наблюдая за этим разговором. Остается в стороне, боясь лишним словом или взглядом все испортить. Но в тоже время у него отчетливо крутится мысль о том, что если он продолжит в том же духе — Данила никогда не наладит с ним общение. — Я помогу, если нужно, — все же «встревает» охотник, на которого тут же переводятся все взгляды. Антон ежится, но от слов своих не отказывается, выпрямляя спину и отпивая кофе. — Вот! И посуду потом помоет, так что тебе не нужно будет ни с чем возиться, — радостно произносит Эрика. — Ну, пожалуйста, — оленьи глаза этой девушки, кажется, способны растопить любое сердце. Потому что Дайер, в итоге, все же сдается, тяжело вздохнув.       Сильф бурчит себе что-то под нос, делая пару глотков предложенного кофе. И межбровная складка недовольства вдруг разглаживается. Парень достает из холодильника молоко и яйца, лезет на полку за белым хлебом. Антон предпринимает попытку подняться и помочь, сам не зная чем, но его останавливает тычок от Эрики, которая пихает его ногой под столом и одними губами говорит: «Сиди». И охотник послушно остается на месте, наблюдая за тем, как Даня ловко разбивает яйцо и смешивает его в тарелке с молоком. — Антон, а чем ты занимаешься, если не секрет? Не так много работы, которую можно делать по ночам, — с интересом спрашивает девушка. — Я программист, — начинает было Чернов, но его перебивает Дайер. — Он охотник, — в голосе сильфа слышна злость.       От того, каким тоном сказана эта фраза, Антону хочется просто провалиться на нижний этаж. В ту секунду ему кажется, что Дайер никогда не сможет его простить, что бы он ни сделал. А потом из оцепенения его выводит голос Эрики. — А я не Вас спрашивала, мистер-любитель-лезть-в-чужой-разговор, — будто ребенка отчитывает девушка Данилу, а тот на удивление ни огрызается, лишь молча ставит греться сковороду и опускает хлеб в молочную смесь. — Охотник на животных или тот самый охотник? — выразительно играя интонацией, уточняет Эрика, переводя изучающий взгляд на Чернова. — Тот самый, — кивает Антон, понимая, что девушка явно осведомлена о мире Богов и нечисти, раз Дайер так легко раскрыл ей все карты. А увиливать и пытаться отбелить свою репутацию — просто глупо. Поэтому Чернов говорит уверенно и твердо. Охотники занимаются грязной работой, помогают людям, спасают жизни, уничтожают нечисть. И все же, на их счету также не мало совсем не радужных поступков, за что их никто не любит. Но Антон свое дело уважает, принимая все плюсы и минусы этого призвания. — Интересно, — тянет девушка. В ее голосе нет отвращения или злости, и это помогает Чернову свободнее выдохнуть. — Зато теперь ясно, почему такой видок потрепанный. Даня, ты чего парня не подкармливаешь, а? — У него руки есть, чтобы себе приготовить поесть, — бурчит сильф, опуская хлеб на сковороду, которая отзывается шипением. Зато через несколько мгновений по кухне расползается приятный аромат жареного хлеба. — А он вот тебе цветы таскает, — кивает Эрика на подоконник, уставленный всевозможными букетами.       Брови Антона тут же в удивлении взлетают вверх. Откуда эта девушка знает, что цветы покупает именно он? Это Дайер рассказал, или она сама догадалась? Но как? Там же даже записки нет. — Он такой скряга, никогда сам себе не покупает цветы, — негромко делится информацией с охотником Эрика, хотя ее слова все равно доходят до Данилы. Она их и не пыталась скрыть, лишь подчеркивала важность данной тайны. А сильф бурчит что-то недовольное, отвернувшись лицом к плите.       И на самом деле этот факт удивляет Чернова. Ему всегда казалось, что сильфы очень любят цветы. Это одна из наиболее известных и ярких черт духов воздуха. Так почему тогда Дайер никогда не покупает их себе? В то, что на них у него нет денег, верится с трудом. У парня в холодильнике всегда есть еда, а на полках с определенной переодичностью обновляется алкоголь. Можно было ужать себя в каком-то из пунктов (например, в последнем) и иногда баловать себя цветами. Но здесь звучит категорическое «никогда», причины которого Антон не может понять. — Или хочешь сказать, что ты завел себе парня, который из-за великой любви тебе букеты таскает? — ухмыляется девушка, обращаясь уже к Дане.        Чернов тут же мысленно отмечает, что если бы они встречались, то вряд ли бы Эрика спросила о таком, даже в шутку. Есть конечно вариант, что все же у нее хорошее чувство юмора, но что-то подсказывало парню, что отношения тут совершенно не причем. — Его никто не просит покупать цветы, — фырчит сильф. — И я не скряга. — Тогда почему никогда себе и розочки не купишь? — продолжает напирать девушка. — Потому что нормальные люди не едят цветы, — отвечает Даня, и Антон жалеет, что не может увидеть его выражение лица. Потому что то, каким тоном сказаны эти слова, заставляет все внутренности сжаться. Дайер будто ненавидит эту свою черту, которая является неотъемлемой частью всех сильфов.       Кажется, это понимает даже Эрика, поэтому ничего не говорит в ответ, лишь поджимает губы, хмуро смотря в спину рыжего. А потом расслабляется, отпивает немного чая и тянет: — Зато нормальные люди едят горячие бутерброды. Скоро там еще? — Уже все почти.       Данила выкладывает хлеб на тарелку, которую после ставит на стол. И сам усаживается на свободный стул, первым делом протянув руки к еще не остывшему кофе. И меду, щедро поливая им стянутый с общей горки бутерброд. Эрика тоже не отстает и уже вовсю дегустирует еду, не уставая нахваливать навыки сильфа. А Антон все еще не уверен, что ему можно. — Если бы я хотел тебя отравить, то не стал бы сыпать яд в общую тарелку, — ухмыляется Дайер, явно заметивший то, как Чернов замешкался. — Ешь, тебе еще потом посуду мыть.       Антону хочется сказать, что он никогда бы не стал подозревать Даню в таком поступке, и причина тут совсем другая. Но молчит, понимая, что нужно просто пользоваться моментом. Охотник не помнит, когда в последний раз ел что-то только что приготовленное, потому что все чаще ему приходится питаться либо разогретой готовой едой, либо полуфабрикатами. Вкус у них не ресторанный, но есть можно. А сейчас Чернов тянется к меду, поливая им горячий хлеб, и осторожно пробует. В таком простом блюде нет ничего особенного, но Антону кажется, что он не пробовал ничего вкуснее уже много лет.       Они едят в тишине, а после Эрика с Дайером уходят в комнату сильфа, чтобы закончить собирать вещи. А Чернов, как и обещал, остается мыть посуду. В его голове столько мыслей и, одновременно с этим, она кажется такой пустой, что парень не замечает, как на кухню вновь заглядывает девушка: — Мы уезжаем уже. Приятно было познакомиться. У тебя очень светлая аура для охотника, Антон. Береги себя.