Пособие о том, как стать настоящим сильфом

      Праздник Иэроса был для охотников тяжелым периодом. Потому что в Афины в этот день стягивались толпы туристов, а ушлые заведения устраивали настоящие шоу. Бары, магазины, торговые центры — все было украшено не хуже, чем на Новый год. Ведь где туристы — там прибыль, и все старались выжать из этого праздника по максимуму. И жрецы постарались на славу: ярмарка, на главных площадях представления с актерами, аниматоры для детей и, конечно, бесплатная дегустация вина из храма. Так они рассказывали о своей вере и об одном из своих Богов — агитировали похлеще сектантов.       Иэрос является властителем огня. Он Бог солнца, света и веселья. Иэрос считается покровителем путешественников и игроков. Он Бог приключений и азарта. Иэрос самый пылкий и яростный из всех Богов. Люди верили, что именно он вкладывал в только что рожденных детей пламя, давая им тем самым жизнь. И поэтому они считали, что веселье, столь свойственное этому Богу, распалит огонь их душ сильнее и продлит жизнь.       Так при чем тут охотники? Все дело в том, что в Афины на время праздника стягивалась нечисть, а особенно полуденницы. Ведь именно Иэрос «наградил» бесов полей силой. Полуденные становились сильнее в этот праздник, самый длинный световой день позволял им упиваться почти вседозволенностью до самого заката. И многих благодаря этому тянуло на приключения. Хотя, в это время город патрулировали не только охотники, но и жрецы, у которых, несомненно, было преимущество в виде «истинного зрения». Орден же мог только устранять последствия и не давать пожару разрастись.       Сегодня Антон дежурит с самого утра, из-за чего к вечеру успевает изрядно вымотаться. С нечистью столкнуться не пришлось, зато он успел остановить две пьяные драки и одну кражу. Это была работа полиции, конечно, но у стражей порядка тоже выдалось нелегкое время, так что Чернов решает им немного помочь. До конца его дежурства остается всего полчаса, и парень мечтает о том, как вернется домой, завалиться в кровать и будет спать. Очень долго спать. Ровно до следующего дежурства, которое у него выпадает на вечер следующего дня. А потом охотник замечает входящее сообщение на своем телефоне от неизвестного номера, а точнее — голосовое послание: — Ты же знаешь, что все делают в праздник Иэроса? Так что я жду тебя в баре, — голос говорящего принадлежит Дане, который будничным тоном диктует какой-то адрес.       И это самое странное и непредсказуемое «окончание» вечера, какое только может быть. Антон даже на пару мгновений замирает на месте и глупо моргает. Что это сейчас было? Галлюцинации? Парень даже пару раз переслушивает сообщение и, собственно, оно никуда не исчезает. Что за подозрительный жест доброй воли? Это засада? Месть? Откуда у Дайера вообще его номер? Чернов насторожен, у них с сильфом установилось шаткое перемирие. После ночного ужина охотник перестал получать в свою сторону уничтожающие взгляды, а ощущение, что в него сейчас пошлют молнию — пропало. Но… Они все еще и близко не друзья.       Данила краток и не предоставляет никакого выбора или альтернативы. Конечно, Антон мог бы послать его и пойти спать, но он этого не делает. И сильф отлично это понимал, когда оставлял сообщение. И поэтому Чернов устало вздыхает и отправляет сообщение своему напарнику о том, что он закончил с дежурством. Никаких претензий в ответ не поступает, так что охотник тянется в тот самый паб, адрес которого ему оставил Дайер.       В пабе многолюдно, несмотря даже на то, что на улице еще даже не начало темнеть. В праздник Иэроса принято пить. Пабы зарабатывают много денег в этот день, крича на каждом углу о том, что именно у них вы можете попробовать самый редкий алкоголь по доступным ценам. Антон с высоты своего роста легко находит Данилу и пробирается к тому, усаживаясь рядом. — Привет, — устало произносит охотник, получая короткий ответ в виде кивка сильфа, который с интересом рассматривает меню. — Я не очень хочу пить, если честно. Я жутко устал, а завтра мне снова на дежурство. — Ты русский или как? — Даня отводит меню в сторону и смотрит на Антона впервые за их встречу, выразительно выгибая бровь. — Славяне должны пить независимо от того, на работу им завтра или нет.       Парень явно издевается, по крайней мере так думает Чернов. Как еще можно расценивать такие слова? Рыжий подзывает жестом официантку, та кивает ему в ответ, на пальцах просит подождать минуту и скрывается на кухне. Все внимание Дайера вновь переключается на охотника, явно ожидая его ответа. Или хоть какой-то реакции. — Подожди, я перепаркую свой танк, принесу балалайку и позвоню медведю, сообщу, что буду поздно, — устало огрызается Антон.       Чернов отлично осознает, что спорить с Данилой бесполезно. Нет, вряд ли сильф станет останавливать его, если охотник сейчас встанет и пойдет на выход. И уж точно не предпримет попыток насильно залить в парня алкоголь. Антон согласится сам и с радостью будет пить до тех пор, пока Дайер будет ему наливать. Потому что это первый шаг навстречу, который делает сильф. Их отношения немного устаканились, они даже переговаривались иногда. А цветы, которые Антон по прежнему таскал в квартиру, отдавая на это половину своего заработка, уже не сохли на кухне без пользы. Но все же напряжение между ними никуда не пропало. И Чернов понимал, что он совсем не тот, кто должен сделать первый шаг. Это должен сделать Даня и предложить… выпить вместе, например. И поэтому Антон не может отказаться. Даже если бы ему надо было на смену уже через полчаса, он бы все равно пил тут с Дайером до этого момента. — Не забудь еще матрёшке сказать, что сегодняшний вечер ты проведешь со мной, — эти слова звучат двусмысленно, и Данила будто специально подмигивает Антону. Они говорят на русском, а в шумном баре на это никто не обращает внимания. — К сожалению, у меня нет матрешки, — вполне искреннее вздыхает Чернов.       С отношениями у него как-то не заладилось. Тяжело общаться с девушкой, когда ты не можешь говорить на ее языке. А еще эта работа, на которую приходится срываться в любое время суток. И о которой банально нельзя рассказать, но нужно постоянно придумывать, где столько калечится обычный программист. Да и вообще общее неумение общаться с противоположным полом. В общем, никакие матрешки ему в ближайшее время не светят. — Не переживай, в конце этого вечера найду с кем тебе пососаться в туалете, — весело произносит рыжий, для которого, кажется, подобное не является проблемой.       Антон раздраженно морщится, в ответ на слова Дани. Подобное отношение к противоположному полу ему совсем не нравится. Чернов никогда не понимал секс на одну ночь и людей, которые на это идут. Но эти слова отлично вписываются в тот образ, который выстраивает о себе Дайер. Правда за все время он не привел к себе ни одной девушки (не считая Эрики, но между этими двумя явно нечего не было). Либо сильфу не везет, либо все не так просто.       К ним подходит официантка, улыбается и что-то щебечет на греческом. Антон вздыхает, смотря в меню и пытаясь собрать мозги в кучу. А тем временем Данила… Просто делает заказ за них двоих. И это намного облегчает ситуацию. Правда уже в следующую секунду парень понимает, что именно заказал сильф. Помимо легкой закуски в виде картофеля, сырных шариков, рыбы и овощей, Дайер выбирает впечатляющий набор из двенадцати шотов. В двойном объеме. Официантка кивает, а после удаляется.       У сильфа явный план напоить соседа. И Чернов даже не знает, плохо это или же хорошо. Можно ли считать подобное добрым знаком? Или Даня просто задумал какой-то коварный план мести? В любом случае Антон будет пить. Даже если бы парень честно признался, что собирается сотворить что-то недоброе. Ужасно, этот сильф крутит им, как хочет. Как охотник вообще вляпался во все это? — Я взял нам шоты. Накидаемся, потом набьем пару рож и уйдем со спокойной душой спать, — почти буднично произносит Дайер, оглядывая бар, но при этом то и дело скашивает взгляд на Антона. Проверяет его реакцию? — Шоты так шоты, — покорно кивает охотник. — Предупреждаю: я русский только наполовину, так что пью я не то чтобы очень хорошо. — И откуда же твоя вторая половина?       Говорить с парнем о таком… странно. Но у них все еще слишком мало общих тем. Не будут же они молча ждать заказ в гнетущей тишине. Так что Чернов даже рад, что ему не приходится истошно подбирать темы для разговора, стараясь просчитать наперед, не обидит ли это как-либо сильфа. — Мой о… — Антон резко обрывает себя, не желая говорить об отце рядом с Даней. — Я наполовину украинец. Хотя вообще они пьют не меньше, если судить стереотипами, да? — На самом деле я тоже наполовину русский, а наполовину грек. Мой отец путешествовал, а потом встретил в России маму и остался там навсегда, — Даня говорит так, будто слова о семье для него ничего не значат. Но в этот момент он не смотрит на Чернова, невидящий взгляд направлен куда-то в сторону, куда только что прошла официантка. А после рыжий ухмыляется, цокая языком. — Так что у нас с тобой равные шансы.       Антон игнорирует слова Дайера о семье, хотя это и дается ему с трудом. Но если он начнет извиняться или просто поднимет эту тему, то хрупкое равновесие, установившееся между соседями, может и рухнуть. И это будет невероятно глупо — испортить все прямо сейчас. — Что-то мне подсказывает, что у тебя куда больший опыт в… праздновании дня Иэроса, — охотник старается дипломатично перевести тему в нужное русло. Не говорить же ему, что он считает, что Даня слишком много пьет. — Я редко пью что-то кроме пива под футбол. — Это ты сейчас культурно назвал меня алкашом? — сильф придирчиво осматривает Чернова с головы по пояс, будто решает, куда же ударить парня за такое оскорбление. А потом ухмыляется и хлопает по столу (не сильно, скорее наигранно). Похоже, Дайер в отличном расположении духа. Антон совершенно точно впервые видит его таким. — Ты чертовски прав. Если бы я был Богом — то определенно только Богом бухла. Жаль только, что Иисус первый придумал фишку с превращением воды в вино.       Девушка-официантка приносит поднос с первым шотом, выставляя рюмки перед охотником. Заказ такой большой, что за порцией Данилы ей придется идти второй раз. Чернов несколько секунд размышляет о том, стоит ли сейчас говорить о том, что на самом деле Иисуса не существовало. Это ведь Орден придумал все эти лживые религии, чтобы ослабить существующих Богов. Ведь чем меньше в них вера, тем слабее их власть и влияние. Но… Даня знает об этом. И это точно не та тема, в которую им стоит сейчас углубляться. Официантка приносит и второй шот, выставляя его перед Дайером. Также она сообщает, что остальное принесет примерно через пять минут. Рыжий коротко благодарит девушку, а после берет в руки первую рюмку. — Так вип'ємо ж за це! — Данила говорит не то чтобы правильно, но своим акцентом он перекрывает все возможные ошибки.       Сильф поднимает первую рюмку красного цвета, и Антону приходится повторить. Они чокаются и выпивают. Алкоголь обжигает горло, оставляя после себя приторно сладкий вкус… Клубники? Охотнику стоит признать, что эти шоты пьются легче, чем если бы рыжий выбрал виски или водку. — Зачем тебе это? — решается спросить Чернов, когда они выпивают вторую рюмку. — Не верю, что ты вдруг решил наладить со мной отношения.       В этот момент как раз возвращается официантка, поставив перед парнями закуски. Она бросает странный взгляд на Антона, будто оценивающий. Даня благодарит девушку, и та уходит. — Ха, не веришь значит, что во мне могли взыграть благие намерения? — ухмыляется сильф, хватая палочку картошки, макая ее в соус и отправляя в рот. — Да нет, — качает головой Антон. — Я надеюсь на то, что в тебе эти самые намерения взыграли. Но жизнь приучила меня во всем искать подвох. — Хочу тебя напоить и трахнуть, — произносит, как ни в чем не бывало, будто сообщает о том, что завтра будет дождь. В нем нет еле сдерживаемого смеха или еще какой-то эмоции, которая могла бы выдать в этих словах шутку. Рыжий пьет вторую рюмку и наблюдает за реакцией охотника.       И, конечно, подвох есть и в этот раз. Не могло же охотнику просто повезти? Не мог Даня простить его. Нет, сильф просто придумал себе развлечение. На мгновение Антон даже верит в то, что говорит ему рыжий. Он не знает, как ему реагировать на такие слова. Любого другого он бы без раздумий ударил. Но бить Дайера не хочется. И поэтому охотник просто смотрит на парня с широко распахнутыми глазами. — А может просто хочу напоить тебя и посмотреть из чего же ты все-таки сделан. Знаешь, люди «под шафе» открываются с совершенно новой стороны.       Значит, это была лишь шутка. Антон расслабляется и улыбается уголками губ, принимаясь за второй шот. Наверное, они пьют слишком быстро. Но правила тут диктует Данила, а Чернову приходится только подстраиваться. На этот раз рюмка ярко-оранжевого цвета, а во рту остается приятное послевкусие апельсина. — «Люди под шафе», как ты выразился, открываются с новой стороны, только если они неискренни в трезвом состоянии. А я, когда напьюсь, просто становлюсь сонным. Так что вряд ли я тебя чем-то сильно удивлю, уж извини. — Алкоголь так же убирает стеснение — вдруг, ты решишь мне признаться в любви? — Даня пробует сырный шарик и говорит буднично. Он будто прощупывает почву, но остается при этом совершенно невозмутимым. — А мне нечего стесняться, — пожимает плечами Антон, убежденный в своих словах. — Я не люблю тебя. Возможно, если бы не наше… общее прошлое, ты бы меня даже раздражал. Хотя тогда бы ты относился ко мне иначе. Так что нет смысла загадывать. К тому же люблю я все равно девушек.       Чернов немного кривит душой. На самом деле ему в принципе не приходилось влюбляться. Нет, были симпатии, когда его тянуло к человеку, нравилось общаться, но такое всегда заканчивалось быстро. Любовь не приходила, и отношения разваливались в какой-то момент. — Тем более не так уж и много у нас было разговоров. Так что в любом случае это шанс узнать тебя хоть с какой-то стороны, — сильф ухмыляется и опрокидывает в себя еще рюмку.       Чернов кивает, соглашаясь с парнем, и еле заметно улыбается. Не важно, чем руководствуется Данила. Он идет ему навстречу, дает парню исправить все то, что он натворил. И охотник намерен этим шансом воспользоваться. Антон выпивает третью рюмку и с печалью думает о том, что добираться домой сегодня будет тяжело. А ему ведь, в отличие от Дани, завтра на работу. Вот придет парень завтра на дежурство с похмельем, и все греческие охотники убедятся, что стереотип о пьющих русских — правда. И ведь не докажешь, что его заставил пить сильф. Никто не поверит. Да и не приветствуется в Ордене такое тесное общение со светлыми расами.       Даня чуть оборачивается в сторону. Там за столом сидят две девушки (на самом деле прямо по соседству с парнями), они говорят на немецком, тыкают в меню, а официантка никак не может их понять. Кажется, одна из них уже десяток раз повторила свою просьбу, они даже вбивают и показывают что-то в своем телефоне. Официантка только растерянно хлопает глазами и натянуто улыбается. — Она просит этот салат, но только без кальмаров — у нее аллергия, — зачем-то говорит вслух Дайер на русском, будто переводя для Антона (хотя парень понял и без этого, о чем шла речь).       А потом рыжий вмешивается в разговор девушек, говоря все это официантке на греческом. Та кивает благодарно и записывает, немки приветливо улыбаются и благодарят сильфа. На пару мгновений Чернов чувствует себя третьим лишним. А потом одна из девушек машет охотнику рукой в знак приветствия и широко улыбается. Ее запястье плотно обвивает радужная фенечка. — Спасибо за помощь, — тем временем говорит вторая на немецком. — Обычно с нами ходят наши местные друзья, а сегодня у нас тут…       Девушка как-то смущенно обводит руками бар, пожимает плечами и смеется. Антон не уверен, что перевел все правильно. Он вообще может только это, чтобы свободно говорить на этом языке у него точно не хватит знаний. — Свидание? — Данила лукаво улыбается, хватая четвертый шот, более бледного оранжевого цвета и выпивает. Антон повторяет действие за сильфом. А девушка кивает в ответ на его вопрос. — Надеюсь, мы сильно не помешали вашему. Может после бара прогуляемся вдоль пирса вчетвером?       Данила удивленно поднимает брови вверх, а потом смеется. К девушкам подходит официантка, принося их напитки, а сильф поворачивается к Антону и оглядывает его заинтересованным взглядом. Охотнику даже становится как-то не по себе, сейчас в нем плещется сомнение в том, что он действительно правильно все перевел. — Нас приглашают на двойное свидание, — в голосе парня чувствуется ехидство, а охотник только и может, что хмурить брови. — А знаю немецкий, Даня, — устало вздыхает он. — Зачем ты все портишь? Я надеялся, что ты решил дать мне шанс все исправить. А ты просто решил посмеяться надо мной, выставить меня геем? — Антон раздраженно опрокидывает в себя рюмку. — Иди-ка ты в жопу с таким отношением.       Может дело и в самом деле в алкоголе. Но скорее Чернов просто устал. И физически, и морально. Физически у него было тяжелое дежурство. А морально… он устал ходить вокруг Дани на цыпочках, боясь совершить ошибку, когда сам сильф творит все, что только взбредет в его голову. Рыжий не выглядит застигнутым врасплох, он лишь вновь полуоборачивается к девушкам и продолжает говорить на немецком: — Простите, дамы. Может как-нибудь в следующий раз. Мой друг не настроен на прогулки. — Я ошиблась? — спрашивает немка, касаясь радужного браслета своей спутнице, говоря что-то неразборчивое для Антона. Кажется, там был какой-то «барахлящий радар». Девушка даже выглядит виноватой. А Дайер пожимает плечами, и… есть в его печальной улыбке что-то лисье: — Мой друг гомофоб, и не разделяет моих взглядов. — Удачи тебе.       Антон сидит с каменным лицом, делая вид, что он ничего не понимает и убеждает себя, что психовать не стоит. Он в Европе, это тебе не Россия, тут нельзя бить людей просто за то, что они геи. В общем-то, в России тоже нельзя, но здесь проблемы будут больше. А еще он напоминает себя, что вроде как виноват перед Даней, и если он его ударит или просто ляпнет что-то не то, то это никак не поспособствует искуплению вины. Как ни странно, убедить себя получается легко. Чернов может и охотник, но по сути своей он человек мирный и поэтому драться с кем-то ему не хочется. Геев он согласен терпеть, пока они к нему не лезут. Хотя теперь шутки Дани уже не кажутся шутками… Антон на всякий случай отодвигает от себя шоты. Пожалуй, ему хватит алкоголя на сегодня. — Зачем я все порчу? — переспрашивает рыжий, поворачиваясь окончательно к Антону. И пьет еще одну рюмку. — Может, потому что я мудак? И чем раньше ты это поймешь, чем раньше мое мудачество убьет все твое чувство вины — тем лучше будет для нас обоих, — сильф хлопает себя по карманам, поднимаясь из-за стола. — Я курить, — бросает коротко, шагая в сторону выхода из паба.       Чернов не кидается догонять сильфа, оставаясь на месте. Все это дает Антону немного времени подумать. Пять минут размышлений помогают ему понять, что он готов мириться с ориентацией Дани (если он вообще правильно все понял) и по прежнему находиться рядом с ним. В конце концов Дайер его не любит. Вряд ли он полезет насиловать охотника просто из вредности. А если полезет, то Антон умеет за себя постоять.       Когда парень приходит к этому выводу, то понимает, что Дани нет уже достаточно долго. Чернов даже оглядывается по сторонам, подмечая, что немка по соседству так же осталась только одна. Охотник поднимается на ноги, отмечая, что мир немного плывет, кидает на стол деньги за выпивку, потому что совсем не уверен, что вернется в бар и направляется в сторону выхода.       Как только Антон выходит на улицу, на него тут же налетает одна из тех девушек, которые разговаривали с ними (а точнее с Даней) в баре. Парень автоматически придерживает ее и тут же извиняется на немецком. Виновата в происшествии определенно девушка, но охотник привык извиняться даже в такой ситуации. А потом он видит, как испуганно выглядит девушка. — Они приставали!.. А он… а я!..       Антон учил этот язык в школе и полгода работал удаленно в немецкой фирме, так что познание у него не ахти какое. Так что понять девушку оказывается не так уж легко. Впрочем, ее паника подсказывает, что ничего хорошего не случилось. — Где? — коротко спрашивает он у девушки, и та взмахивает рукой в сторону темного переулка, будто бы созданного для драк и изнасилований. — Все будет хорошо. Зайди в бар и подожди меня там.