***
В себя Чернов приходит медленно. Голова раскалывается от боли, а тело совершенно не слушается. Он медленно открывает глаза и тут же зажмуривается от яркого света, бьющего в лицо. Что с ним случилось? Он попался на дежурстве? Антон вспоминает свои ночные прогулки по городу. Нет, он ведь закончил дежурство, отчитался Офелии и пошел домой. А по дороге зашел в кафе… Чернов стонет. Кафе! Чертов Хироми что-то подлил ему в напиток. Становится жутко стыдно. Его, опытного (ну может не очень) охотника провел какой-то сумасшедший бариста. Он позволил поймать себя гражданскому. Это полный провал. — Очнулся? — раздается рядом голос азиата. — Отлично, а то я уже боялся, что подобрал плохую дозировку. Антон снова открывает глаза. Комната, в которой он находится, похожа на операционную. Даже стол имеется, и на нем рядами разложены скальпели, пинцеты и еще какие-то жуткие приспособления. Правда сам Антон сидит на кресле, привязанный к нему веревками так, что не получается даже пошевелить рукой. А напротив него сидит Хироми. Вместо привычного фартука баристы на нем белый халат. В руках парень задумчиво крутит еще один скальпель. Азиат поднимает глаза на Чернова и на лице его больше нет той милой улыбки, что каждый день Антон видел в кафе. И парня вдруг охватывает дикий ужас. Хочется кричать, плакать, молить о пощаде. Чернов с силой прикусывает губу, не позволяет ни звуку вырваться из его горла. Азиат смотрит на него еще пару мгновений, а после отводит взгляд и усмехается: — Неплохо, неплохо, — спокойно говорит он. — Ты диббук! — выплевывает Антон, когда ужас, навеянный Хироми, отступает, и он наконец вновь может дышать. Диббуки — призраки, захватывающие чужие тела. Повелители ужаса, способные одним лишь взглядом вызывать страх в любом. Антон не раз встречался с этими тварями. Охотников учат игнорировать тот ужас, что вызывают диббуки. И… никогда раньше ему не было настолько страшно от одного лишь короткого взгляда. Насколько же силен этот диббук? — Да, — безмятежно отвечает тварь, продолжая крутить в руках скальпель. Антон судорожно думает, пытаясь понять, что именно случилось. Призрак захватил тело Хироми? Как давно? Диббуки полностью уничтожают тело носителя за пару дней. Но вряд ли с момента, как Антон отключился, прошло больше пары часов. Значит глупого влюбленного паренька, которого темная тварь решила использовать для своих целей, еще можно спасти. Хотя… кто бы спас Антона. Диббук связал его просто отлично. Не получается даже дернуться. — Хироми, — зовет Антон. — Борись. Ты можешь. Диббукам нужно время, чтобы полностью подчинить себе тело. И хозяева могут бороться в самом начале. Особенно, если у них есть мотивация. Хироми влюблен в Антона, может быть его зов поможет? Если парень сможет вернуть себе контроль хотя бы на пару минут и освободит Антона, то Чернов сможет спасти их обоих. Хироми снова поднимает на него глаза. И в этот раз в них нет той тьмы, вызывающей ужас. Лишь удивление. Неужели получилось? А потом парень начинает смеяться. — Антон, ты такой наивный, — говорит он, отсмеявшись. — Неудивительно, что Майкл морочил тебе голову столько времени. — Ты… — шепчет Антон. — Да-да, все это время это был я. Хироми опускает глаза и его лицо покрывает румянец, а губы растягиваются с милой, немного смущенной улыбке. — Ах, Антон, я бы так хотел пойти с тобой на свидание, — говорит он, а после вновь меняется и холодно продолжает: — Обманывать тебя было забавно. В какой-то момент мне даже захотелось затащить тебя в постель. Интересно, как бы ты отреагировал, если бы узнал, что переспал с диббуком? Хироми поднимается на ноги и идет к Антону. И парня снова охватывает страх. Только в этот раз он настоящий. Потому что Чернов понимает, что он в самом деле попался. И его сейчас… а что с ним будет делать диббук? — Что тебе от меня надо? Ради чего ты потратил месяц на эту игру? — Мне нужен один симпатичный камешек. И я надеюсь, что ты скажешь мне, где же он хранится. И Чернов наконец понимает. Чертов диббук работает на Культ. И ему нужен артефакт, который они нашли вместе с Майклом. И теперь Культ надеется выбить эту информацию из Антона. Он смотрит на диббука, перебирающего инструменты на столе и страх становится еще сильнее. Он же ничего не знает! Он ничего не сможет им сказать. И… и просто умрет в этом чертовом кабинете для пыток?! Антон должен что-то сделать. Он дергает руками, пытаясь вырваться. Но ничего не получается, Хироми слишком хорош. Может быть он тоже увлекается шибари? Антон нервно усмехается и думает, что если переживет это приключение, то никогда не согласиться на то, чтобы удовлетворить фетиш Дани. Точно! Даня! Антон закрывает глаза и тянется к своему сильфу. Зовет его. Потому что сейчас ему как никогда нужна помощь его защитника.***
Данила считает своим долгом рассказать все Дамиану. О том, что Майкл является предателем, что он работает на Культ и… использует Верховного? Наверное, это так. Удобная позиция, на самом деле. Уильямс мог рассказывать Культу о том, что происходит как в Ордене, так и в Храме. Вряд ли, конечно, Шер стал бы рассказывать сверхважные секреты охотнику, но в их войне даже маленькие крупицы информации бывают важны. К тому же, совсем сложно сдерживаться и контролировать себя, когда доверяешь человеку. Вряд ли Верховный лег в одну постель с тем, кому бы не доверял. Дайеру неловко. А еще ему совсем не хочется разбивать сердце Шера. Сильф видел, как тяжело перенес предательство Антон. А Майкл был ему лишь другом и напарником. Это тоже много, на самом деле, но не так, как если бы тут были замешаны какие-то глубокие чувства. А Даня видел, как Дамиан смотрел на Уильямса и реагировал на все слова и действия охотника. Верховный в такие моменты становился таким… Счастливым? Открытым? Обычно жрец скрывал яркие эмоции, был таким, каким должен быть. А с Майклом он вдруг превратился в обычного человека. Сильф понимает, что умалчивание такой важной информации сродни предательству. Лучше, если Дамиан узнает все от него и как можно скорее, прежде чем это успеет стать слишком серьезным и опасным. Даня надеется, что поступает правильно, хоть на душе и тяжело от этого решения. Говорить в Храме о таком Дайер не решается. Все-таки там никто не знал о том, в каких именно отношениях состоял Верховный. Да и реакцию Брошере рыжий не мог предугадать. Он и сам не знает, что чувствовал бы, если бы оказался в такой ситуации. Просто хотелось надеется на то, что судьба будет к сильфу более благосклонна. Они встречаются в обычной кофейне. Данила нервничает, а Дамиан не подозревая ни о чем берет себе большой стакан кофе. Синяки под глазами стали явно больше, вообще общий вид выдавал усталость Брошере. Но тот держался уверенно и тепло улыбался, как и всегда. Будто ничего страшного не случилось. — Майкл работает на Культ, — выпаливает Дайер, не способный больше хранить в себе этот страшный секрет. Слова: «Он предал Орден и тебя» — кажутся жестокими. Пусть так и есть на самом деле. Данила смотрит на жреца, который даже не меняет в лице. Только кивает, принимая эти слова к сведению. Спокойно, будто знал об этом. Тогда Дайер понимает, что сейчас перед ним именно Верховный, а не Шер. Он должен отреагировать именно так. Спокойно и рассудительно. И это не делает ситуацию проще. Сильф понимает, что он далеко не тот человек, с кем Дамиан может поделиться своими переживаниями или болью. — Орден в курсе? Этот вопрос ставит Даню в тупик. Жрец переживает сейчас о таких вещах? Как можно в такой момент думать о себе в последнюю очередь?.. Но, это же Верховный. На его плечах жрецы и куча светлых, которые в нем нуждаются. Сильф думает о том, что он никогда не смог бы взять на себя подобную ношу. — Да. Мне сказал Антон. Он… Как-то выяснил это, я не вдавался в подробности. Но это точная информация. Глава в курсе. Жрец вновь кивает, принимая эту информацию к сведению. Отпивает кофе и думает о чем-то своем. Даня смотрит на Дамиана, пытаясь понять, как ему стоит себя вести. Шер — хороший человек, и такого предательства просто не заслуживает. Может ли сильф сделать хоть что-то, чтобы Верховный почувствовал себя лучше? — Орден убил его? Слова жреца звучат… Не жестоко даже, а скорее безэмоционально. В руках Майкла было столько опасной информации, которая точно не должна попасть в руки Культа. Но беспокоит ли Шера именно это или есть для подобного иные причины? — Нет, на сколько я знаю. Ему удалось уйти. Он чуть не убил Антона… Точнее, мог убить, но не сделал это. Говорить о подобном неприятно и тяжело. Потому что Чернов был в опасности, но все равно не призвал Даню. Боялся того, что Уильямс может навредить сильфу? А в итоге сам не пострадал только чудом. Мысль о том, что подобное могло стоить жизни его подопечного кажется… ужасной. Дайер слишком хорошо помнит то, в каком состоянии была София в их последнюю встречу. — Приглядывай за Антоном. Он лишился напарника таким неприятным образом. И может на эмоциях полезть в какие-нибудь неприятности. Данила понимает о чем говорит Верховный и кивает. Думает о том, что еще раз серьезно поговорит с охотником на эту тему. Потому что от этого зависит дальнейшая судьба не только Чернова, но и самого сильфа. Вспоминать о том, что случилось с Вольф из-за потери ее подопечной все еще тяжело. — И береги себя. Дамиан собирается уйти, потому что их разговор окончен. Дане больше нечего сказать Верховному, у которого еще не мало дел и без него. Но сильф не отпускает так просто жреца. Он предлагает свою помощь в делах храма. Не из-за светлых, а из-за Шера. И Верховный от нее не отказывается. Пока Антон пропадает на дежурствах, Данила выполняет поручения Дамиана. Они не кажутся чем-то серьезным, но сильф не задает вопросов. У рыжего даже появляется подозрение, что Шер не доверяет ему ничего серьезного, лишь проверять, является ли диббук причиной нескольких землетрясений на окраине Афин. Или выяснить, нет ли чего-то странного и необычного в том, что в одной из ферм внезапно выросло слишком много хорошего урожая. А потом срабатывает телепортация. Несмотря на то, что с момента запечатления прошло больше двух месяцев — Данила не может до конца привыкнуть к этому ощущению. Потому что первые секунды тебя мутит, как от веселого аттракциона в то время, когда ты еще и бухой. А в этот раз в глаза еще и бьет яркий свет, заставляющий жмуриться. Но Дайер сразу понимает, что это не обычный случайный призыв Чернова, какие всегда случались до этого. Потому что сильф видит своего подопечного, привязанного к какому-то креслу. Данила оборачивается, пытаясь найти источник опасности и обезвредить его молниями, которые змейками пробегаются по пальцам парня. А потом вдруг шею на мгновение обжигает короткий укол боли. Дайер резко оборачивается и видит какого-то азиата, отбрасывающего в сторону пустой шприц. Сорвавшаяся с пальцев молния попадает чуть в сторону от противника, а тот уже легко перемещается за спину Чернову, прикрываясь им от следующей атаки. Даня не очень любит уколы, потому что это навевает не самые приятные воспоминания. Уколы от злодеев, что схватили твоего подопечного — это еще большее подозрительная вещь. Но у сильфа нет времени думать об этом. Не так важно, что ему вкололи, главное, успеть вырубить этого азиата до того, как этот «укол» успеет подействовать. Дайер срывается с места, потому что иначе ему придется тряхнуть током и охотника. Благо, кресло можно обойти, пусть это и не так удобно. Рыжий только думает о том, что остается надеется, что заземление в этой комнате хорошее. Сильф выпускает еще одну молнию, но азиат оказывается удивительно прытким. Или… это Данила становится медленным? Рыжий создает молнию, которая прокатывается по полу всего помещения. Азиата отбрасывает к стене, но разряд получается намного слабее, чем планировал изначально сильф. Этого… Просто не может быть. Мир вокруг неожиданно плывет, и Дане приходится ухватиться за какую-то вещь, находящуюся рядом с ним, чтобы не упасть. — Даня! — обеспокоенно восклицает Антон и отчаянно дергается на своем стуле, пытаясь вырваться. — Антон, это очень приятный подарок, — ухмыляется азиат. — Ты доставил сильфа прямо в мои руки. — Ты… ты знал! — в голосе у Чернова слышно отчаяние. — Конечно. Я следил за тобой месяц. Конечно я заметил, что рядом с тобой крутится сильф. Он не спешит подходит к Дане. Видимо ждет, пока та дрянь, которую он вколол Дайеру, не подействует окончательно. Опасается получить еще один заряд. Сильф старается дышать и не поддаваться панике. Он слышит и прекрасно осознает все то, что происходит, но тело будто его не слушается. Но самое страшное то, что его способности будто угасают вместе с контролем над телом. Еще одна молния ударяет в лампу, что слепит глаза Антона. Искры сыпятся во все стороны, лампочки взрываются словно хлопушки. Данила не смог дотянуться до азиата, у него просто не хватает сил. Приходится осесть на пол, потому что ноги больше не держат. И все молнии, что рыжий всегда чувствовал в себе, в несколько секунд угасают. — Тварь, — кричит Антон, отчаянно дергаясь, пытаясь добраться до азиата. — Я тебя убью! Кажется, такой злости, даже ненависти в его голоса Даня раньше не слышал никогда. Вот только противника это нисколько не пугает. Он лишь посмеивается, подходя к беспомощному Дайеру и защелкивает наручники на его руках. — Предположу, что итог у нашей встречи будет противоположным, — спокойно говорит он, а потом поднимает взгляд на Антона. И тот вдруг замирает, а лицо его искажает ужас. Он смотрит на диббука, будто не в силах отвести взгляд и тело его начинает мелко трястись. Данила пытается вырваться, но это ничего не дает. Его тело настолько плохо слушается, что он не может даже поднять руку. Вместо костей будто залили желе, при этом оставляя чистый и ясный разум. Это… Еще хуже. — Кто ты такой? — выдавливает с усилием из себя сильф, стараясь хотя бы отвлечь диббука (а только они способны на такие фокусы с сознанием) на себя и дать Чернову хотя бы немного времени. И диббук в самом деле отрывает взгляд от Антона. Охотник обмякает на стуле и кажется даже отключается. Только тяжелое дыхание показывает, что он все еще жив. — Можешь звать меня Хироми, — представляется тем временем одержимый. — Так звали парнишку, в теле которого я сейчас нахожусь. Он хватает сильфа, проявляя удивительную для такого тела силу, и тащит его куда-то. Звенит цепями, а после цепляет наручники за какое-то устройство, расположенное на потолке, подвешивая Дайера над полом. Запястья, на которое теперь приходится вся тяжесть сильно отдаются болью. — Ну, а ты можешь не представляться. Твое имя я знаю. Положение их плачевное, мягко говоря. И Даня истошно пытается придумать хоть что-то, что сможет вытащить их из этой задницы. Или хотя бы Антона, который выглядит совсем плохо в этом пыточном кресле. — Что тебе нужно? — говорить все еще тяжело. Даже для того, чтобы глубоко дышать приходится прилагать усилие. Но это все, что пока может Дайер. Может, он сможет достаточно потянуть время, чтобы этот «укол» ослаб, и сильф сможет создать разряд? Диббук не отвечает. Кажется, что Даня вообще его не сильно интересует. Убедившись, что сильф закреплен качественно, он возвращается к Антону и резко бьет того по лицу. Чернов дергается, стонет и медленно поднимает голову, приходя в себя. — Пора продолжить разговор, который прервало появление твоего… друга, — с ухмылкой говорит Хироми. Он берет со стола какие-то ножницы и начинает срезать одежду с Антона. — Расскажешь то, что я хочу или сделаем нашу встречу чуть более интимной? Чернов мотает головой и на лице у диббука появляется довольная улыбка. Кажется, он ждал и хотел такого ответа. Видимо ему важна не только информация, но и процесс ее получения. — Значит немного развлечения, — с усмешкой отвечает он и поворачивается к столу, выбирая инструмент. Думает пару мгновений и берется за скальпель. Подходит к Антону, наклоняется и проводит лезвием по шее парня. Неглубоко, но кровь все же выступает и тонкими струйками стекает вниз. Даня не может на это смотреть. Все его инстинкты кричат и горят в нем огнем. Он не должен просто «стоять» в стороне, он должен помочь. Сильф дергается, в надежде на то, что цепь, которая держит его, не выдержит. Но ничего не происходит. Только запястья отдаются еще большей болью. — Что ты хочешь? — Дайер все еще не понимает до конца, что диббуку нужно от охотника. И он все еще хочет отвлечь внимание Хироми на себя. — Даня, ну нельзя же быть таким нетерпеливым. Я уделю тебе время попозже. Сейчас я должен закончить с твоим подопечным. Хироми делает второй надрез на коже охотника, на этот раз ниже — на груди. И судя по перекосившемуся лицу Чернова этот порез куда глубже. Диббук улыбается и проводит по нему пальцами, размазывая кровь. А потом с размаху бьет Чернова по груди. Охотник выдает какой-то странный всхлип и весь сжимается. Но это не спасает от еще одного удара. Даня думает, что диббуку просто нравится происходящее. В конце концов, с его силой ему вовсе не нужно пытать Антона. Хватит лишь взгляда и пронизывающего все тело ужаса, чтобы охотник рассказал все, что знает. — Хватит! — Дайер вновь дергается, испытывая лишь новую порцию боли. Эта беспомощность и бессилие… Парень пытается не проваливаться в воспоминания, ему нужно сделать хоть что-то здесь и сейчас. Но молнии по прежнему не отзываются. Сильф не может создать даже малейшего порыва ветра. Будто он обычный слабый человек. — Может все-таки расскажешь? — осведомляется Хироми, а после вновь заглядывает в глаза Антона, кажется в самом деле прибегая к тому типу пыток, о котором думал Даня. Антон жалобно всхлипывает. Лицо его искажает ужас, он вновь начинает мелко трястись. В этот раз Хироми смотрит на него куда дольше и в какой-то момент Дане кажется, что Антон просто не выдержит. Уж слишком плохо парень выглядит. Но смерть или сумасшествие охотника явно не входят в планы Хироми, поэтому тот наконец отводит взгляд. — Ну так что? — Я… я ничего не знаю, — Антон дышит так тяжело, будто бы пробежал марафон. — Ничего. Она не сказала мне. Пожалуйста, — голос его срывается на последнем слове и он замолкает, видимо понимая, что это бессмысленно. Или не желания унижаться перед Хироми. А диббук пожимает плечами и начинает выводить на коже Чернова новые узоры скальпелем. Крови становится все больше. Слишком много. Сколько таких вот порезов выдержит охотник? — Это бесполезно, — Даня выдыхает глубоко, собираясь с силами. — Он тебе ничего не скажет. Он просто не знает. На этом весь запас сил кончается. Дайер хотел бы сказать этому диббуку много чего еще. Но дурацкая… Сыворотка? Наркотик? просто не дают нормально говорить. Парень делает глубокий вдох и выдох, не смея закрывать глаза. Сейчас Данила жалеет лишь о том, что его Бог не дал сильфам возможность телепортировать себя и подопечных подальше от опасности. Пожалуй… это умение спасло бы много жизней. Хироми смотрит на него задумчиво и как-то недобро улыбается. А после отходит от Антона. Откладывает в сторону скальпель и подходит к Дане. Нежно проводит рукой по его щеке и задумчиво говорит: — Может стоит попробовать иной подход? Дайер смотрит прямо в глаза Хироми. Парень бы соврал, если бы сказал, что ему не страшно. Висеть подвешенным на цепи, без сил сильфа или какой-либо надежды на то, что их кто-то вытащит отсюда. Но умолять этого диббука просто бесполезно. Это видно по глазам азиата. Он наслаждается насилием, и если оно будет направлено не на Антона… — Диббук, который стал верной собачкой Культа? Это лишь предположение. Ведь иначе зачем ему пытать охотника? Обычно диббуки убивают тех, кто может им хоть как-то навредить. Этот же выведывает информацию. А Данила слишком часто слышал о том, как Культ добывает новые сведения. — Ну почему же сразу собачкой? Я скорее… наемный рабочий. Говорят, Ментор неплохо заплатит тем, кто поможет его возрождению, — подтверждает его догадки диббук. Обходит Дайера по кругу, задумчиво хмыкает и смотрит в сторону Антона. Тот уже пришёл в себя и сейчас с ужасом смотрит на Хироми, приценивающегося к сильфу и выбирающего инструмент. — А еще говорят, что он уничтожит всю нечисть. Данила слишком хорошо помнит того парня-культиста. Он кричал громкие лозунги своего Бога, который обещал уничтожить как светлых, так и темных. Так неужели нечисть не понимает, на кого они на самом деле работают? — Да, это я тоже слышал. Поэтому и стоит отобрать артефакт у охотников, да? Веришь, что Орден, насквозь прогнивший, заполненный шпионами, сможет долго укрывать ключ от Культа? Я бы предпочел, чтобы он был в более… надежных руках, — он так и не берёт ничего со стола и подходит к Дане с пустыми руками, усмехается и поворачивается к Антону: — Так может будете сотрудничать? — Я ничего не знаю, — с отчаянием в голосе говорит Чернов. — Пожалуйста, не трогай его. Хироми хмыкает, а потом ловит взгляд Дани. Сердце начинает биться быстрее. От взгляда этого диббука мурашки по коже. А потом перед глазами вспыхивают картины из прошлого. Ужасные моменты его ночных кошмаров, которые произошли восемь лет назад. — Нет, не надо, — Дайер дергается, пытается оборвать зрительный контакт или вытряхнуть эти образы из головы. Он вновь слышит, как кричит его мама. Этот пугающий звук проникает под кожу тонкими иглами и скручивает все внутренние органы в спираль. Высокий мужчина просит показать крылья. И когда Даня отказывается — бьет его. Сильф сдается быстро, потому что он жутко напуган. А потом острый скальпель медленно режет часть его крыла. И эта боль вновь такая же яркая, как и восемь лет назад. — Убери, — давится словами рыжий. Дышать становится все сложнее. — Перестань, не надо. Хироми послушно отводит взгляд, и кошмары отступают. Не уходят, но прячутся где-то в глубине сознания. — Не повезло тебе с подопечным, да, Даня? — дружелюбно спрашивает диббук, а потом с размаха бьёт Дайера по лицу. А после как ни в чем не бывало продолжает: — Я тут пару месяцев назад пытал одну жрицу. И мне так хотелось встретиться с ее сильфидой. Но знаешь… — очередной удар, — она умерла, но так и не позвала на помощь. А твой, — Хироми кивает в сторону Антона, беспомощно смотрящего на них. — Заманил тебя в ловушку. И совсем не хочет тебе помогать… — Мы принесли артефакт Офелии, — чуть ли не задыхаясь говорит Антон. — Отдали ей, рассказали все. Она сказала, что разберётся сама. Она забрала его и спрятала в сейф в своём кабинете. А потом кому-то позвонила. Она говорила на греческом, я ничего не понял. А после звонка просто поблагодарила нас и выставила за дверь. Пожалуйста, отпусти его. Хироми довольно улыбается и срезает с Дани футболку. Оглаживает его грудь, тянется за скальпелем. Антон отчаянно дёргается в путах. Кажется, что ещё немного и у него треснут кости. — Пожалуйста. Я все сказал. Прошу. Дайер чувствует, как из разбитого носа течет кровь. Как в голове все шумит то ли из-за сильного удара, то ли из-за вколотого наркотика. Боль немного отрезвляет, но сильф все еще не может использовать свои силы. Он бросает взгляд на Антона, который раненым зверем мечется в своих путах… В голове появляется глупая мысль, что после такого, охотник точно никогда не призовет Даню. Если, конечно, им вообще удастся выбраться отсюда живыми. — Ты все сделал правильно, — на выдохе произносит рыжий, глядя на своего подопечного. — Соф сказала, что лучше бы умерла вместе со своей жрицей, чем не смогла бы ей помочь. И я согласен с ней. — Как это мило, — усмехается Хироми. — Такая забота друг о друге. Он вновь обходит Даню по кругу и вдруг замирает. Удивлённо приподнимает брови и касается кончиками пальцев шрамов. — А я то думал, почему твое лицо кажется мне таким знакомым. Узнаю свою работу. Не думал, что кто-то из тех сильфов выжил. Любопытно. Он проводит ладонью по шрамам и надавливает на чувствительные точки. Вот только не так как это делает Антон, а причиняя боль. Слова Хироми никак не могут улечься в голове Данилы. Диббуки способны вызывать самый страшный кошмар, но при этом сами они его не видят, не знают, что показывают своим жертвам. А значит эта тварь была там в самом деле. Дайер кусает себя за губу, чтобы не кричать, чувствуя вкус собственной крови. Парень дергается, как от удара током, раскачиваясь на цепи. Иронично, ведь электричество ему ничего не сделает. Спина отдается болью, самое уязвимое место страдает вновь… От рук одного и того же диббука. — Меня радует только то, что ты ничего не добьешься, — сильф старается ровно дышать. — Ты не получить этот чертов артефакт. Хироми улыбается довольно, глядя на попытки Дани вырваться. Кажется, они доставляют ему удовольствие. — Ну вам уже не предстоит этого увидеть, — спокойно говорит он. Азиат берет в руки скальпель. Сначала проводит по шраму тупой стороной, будто играет. Дайер чувствует, как паника накатывает на него уже без всяких сверхспособностей диббука. А потом спину пронзает такая боль, что сильфу кажется, что он потеряет сознание. Острый метал режет неторопливо, повторяя контур старого шрама. А Данила жмурится и кричит, не в силах справиться с этой болью. — Все еще ничего не хочешь сказать мне, Антон? — Пожалуйста, я ничего не знаю… — голос у Чернова приглушенный, а кожа болезненно-бледная. Скальпель касается второго шрама. Режет, будто до самых костей. Дайер вновь кричит с такой силой, что горло отдается хриплой болью. Антон мечется в своем пыточном кресле, что-то говорит, но рыжий не может разобрать слов из-за собственного крика, что звоном стоит в ушах. — Все еще нет? Ладно. Кого же мне убить первым? Подопечного на глазах у его сильфа? Или же вначале сильфа, чтобы охотник смог ощутить всю свою вину перед тем, как умрет? Он задумчиво смотрит сначала на одного парня, потом на другого. Прокручивает в руке скальпель, а после делает шаг к Антону. Даня открывает глаза, видя спину Хироми, который направляется к Антону. Эта тварь убила всю его семью ради собственной прихоти и экспериментов. И сейчас хочет забрать у Дайера то самое дорогое, что появилось в его жизни. — Нет, — беззвучно выдыхает сильф. Спина горит и болит так, что хочется отключиться. Но Данила не может этого сделать. Не может допустить того, чтобы его подопечный пострадал. Парень с силой кусает себя за губу, а потом чувствует в себе что-то большее, чем злость и отчаяние. Это будто волна силы, которая вырывается откуда-то из глубины его тела… или души? Сильф чувствовал подобное только один раз в жизни — когда в его руках был Божественный артефакт. Хироми заносит скальпель, совсем не думая о том, что Дайер может быть опасен. А зря. Из тела сильфа вылетает не меньше двух десятков молний. И все они одна за одной пронзают диббука, кожа которого обугливается, в воздухе тут же появляется запах паленой плоти. Свет слепит яркими вспышками, но Данила не сводит взгляда с Хироми, потому что он должен убедиться в том, что он не причинит вреда Антону. Безжизненное тело падает на пол, так и не добравшись до Чернова. Даня должен придумать, как им освободиться. Потому что они все ещё в опасности. Что если кто-то из Культа заявится в эту лабораторию? Но сознание медленно ускользает. Дайер с силой кусает себя за губу, чтобы не отключиться, но это не помогает. Потому что мир за несколько мгновений погружается во тьму.