***
Неспокойный сон Антона нарушает трель звонка. Чернов быстро садиться на кровати, пытаясь понять что происходит и какой сейчас час. За окном все еще темно, а тело явно намекает на то, что охотник проспал меньше пары часов. Трель не умолкает, настойчиво и уверенно продолжая сверлить мозг. Парень думает о том, что им стоит скрутить звонок, ведь какой нормальный человек придет в такое время?.. В коридоре слышны тяжелые шаги Дани. Скорее всего сильф тоже спал, и сейчас спросони врезался в стоящий в коридоре комод. В такое время не ходят продавцы ножей или пылесосов, а это значит, что кто-то либо ошибся дверью, либо случилось что-то. Антон вслушивается в то, как Дайер открывает дверь и впускает в квартиру ночного гостя. Они о чем-то коротко переговариваются с сильфом, но охотник не может разобрать слов. А потом дверь в комнату Чернова открывается, к нему заглядывает явно все еще не проснувшийся Данила. — Проснулся? Хорошо. Это Дамиан, пойдем на кухню, кажется, случилось что-то серьезное. Сильф больше не дает никакой информации и уходит на кухню. Антон понимает, что если останется в кровати еще хотя бы на минуту, то просто уснет наплевав на все. Но так нельзя, поэтому охотник весьма неэлегантно скатывается на пол, после чего ищет в полумраке свою одежду. Когда Чернов заходит на кухню, Данила уже заваривает кофе всем троим, что кажется очень хорошей идеей. — Доброго утра, — произносит Брошере, который успел устроится за столом. Прямо на том месте, на котором он сидел после их грандиозной пьянки. — Я бы не пришел в такое время, если бы дело не было срочным. Судя по тону Верховного — это можно было бы даже назвать извинением. Он забирает свой кофе из рук Дани, который следующим отдает горячий напиток Чернову. И несмотря на срочность, пока что жрец не спешит огорошить их какими-то сверхважными новостями. Ждет, пока большая часть их мозга проснется?.. И это кажется довольно правильным решением, потому что Антону кажется, что сейчас у него в голове весьма бесполезное желе. Охотник делает глоток кофе, обжигая вкусовые рецепторы и морщась. Еще одно доказательство того, что он все еще не проснулся. Чернов вздыхает, усаживаясь удобнее на стуле и сверлит взглядом Верховного. Выглядит тот плохо, и дело даже не в синяках под глазами и бледной коже, будто жрец не спал минимум неделю. Потихоньку просыпающийся мозг Антона подмечает перебинтованную шею Дамиана. Повязка не кончается, а просто опускается куда-то под толстовку. А когда тот поднимает руки, чтобы отпить еще кофе, рукава на пару секунд почти черные синяки на запястьях. Жрецы же могут лечить друг друга, так почему Верховный все еще расхаживает в таком виде? — Мне нужно, чтобы ты связался с Офелией, — произносит Брошере через минуту тишины, решив, видимо, что все присутствующие готовы адекватно воспринимать информацию. — Культ получил второй артефакт, так что они начнут охоту за тем, что прячет Орден. — Откуда ты знаешь? — обеспокоенно спрашивает Антон. Не то чтобы он не доверял Верховному. Просто последние недели научили его, что доверять нельзя вообще никому. Конечно, вряд ли предатель стал бы рассказывать его о таком. Но паранойя, зародившаяся в нем после предательства Майкла, не позволяет не спросить. Даня так и замирает у кухонного гарнитура, опираясь на него бедрами. Он лишь хмурится, смотря то на Чернова, то на Верховного. Но не вмешивается, потому что прекрасно понимает, что Дамиан приехал именно к охотнику. — Не столь важно, откуда я это знаю, — несколько туманно отвечает Брошере. — Важно то, что теперь Культ сделает все, чтобы получить следующий артефакт. Охотники должны быть готовы. Антон хмурится. Такой ответ парню совсем не нравится. Он пару секунд молча буравит жреца взглядом. Очевидно, что Верховный не может быть предателем. Но такое вот умалчивание вызывает в Чернове недовольство. С другой стороны, он понимает Дамиана. Доверять сейчас нельзя никому, а значит и им с Даней. Наверное, Брошере просто не хочет раскрывать свои каналы. — Хорошо, — кивает Антон. — Я сообщу Офелии. И после этого парень широко зевает. Куда больше ему бы хотелось просто позвонить начальнице, а потом пойти спать. Но доверять такие тайны телефону никак нельзя. А значит придется влить в себя кофе и лично тащиться в Орден. — Их всего четыре, да? — спрашивает Даня у Верховного, разбавляя повисшую в комнате тишину. — Артефакта. Раз они больше не ищут, а отбирают имеющиеся. — Верно, — кивает Брошере, отпивая жадно кофе. Кажется, он так же не отправится сегодня спать. — Но следующей целью может стать не только Орден? — уже с сомнением предполагает сильф. — Они начнут с охотников, — уверенно произносит Верховный. — Поэтому я хотел бы, чтобы ты, Антон, как можно скорее сообщил об этом Офелии.***
Даня уже пять минут буравит взглядом Верховного. Антон ушел из квартиры, отправился в Орден один, потому что сильфа ни за что не пустили бы в резиденцию охотников. И теперь Дайер нервничал, бесился и сверлил Дамиана тяжелым взглядом. Будто это как-то могло помочь в решении их проблем. Шер же так и сидел с пустой кружкой в руках и невидяще смотрел куда-то в стену. — Значит, первыми Культ атакует охотников, — Даня разрывает повисшую тишину, которая начала уже давить на его и так не самую стабильную психику. Брошере кивает положительно, несмотря на то, что слова Дайера не звучали, как вопрос. И все еще смотрит куда-то в сторону, думая при этом о чем-то своем. — Откуда ты это знаешь? Информатор? Вещий сон? Что-то еще, что я не могу даже вообразить? — Вещий сон, — недостаточно уверенно произносит Дамиан, что поднимает в сильфе волну раздражения. Данила устал от лжи. От недоговорок, постоянной утайки информации космического масштаба. Ему хватает собственных тайн и тараканов, его личного груза проблем и психологических травм, в которых он ни за что не признается. А теперь его втянули в разборки Богов. Дайер не может рассказать всего Чернову, тот в свою очередь хранит тайны охотников. Теперь еще и Дамиан то ли не доверяет сильфу, то ли не хочет вешать еще больше тайн, то ли играет в собственную игру. Почти не удивительно, что Даня срывается. — И ты говоришь обо всем этом только сейчас? В голосе рыжего слишком много раздражения. Потому что ему хотелось, чтобы все было совсем не так. Он хотел, чтобы Дамиан оправдался так, чтобы Даня ему поверил. Сильфу хотелось быть уверенным вновь хоть в чем-то. Или в ком-то. — Я сижу в твоей квартире в три утра — это ни о чем не говорит? — удивительно, но Верховный не реагирует на вспышку Дайера, все еще оставаясь спокойным. Даже слишком. Почти безучастным. Это злит еще больше. — Думаешь, я так хотел быть здесь сейчас? В этих словах больше смысла, чем Даня может уловить. Он просто не хочет, потому что ему все равно. Гораздо важнее сейчас то, где в данный момент хотел бы быть сильф. Точно не разводить беседы с Верховным, когда его подопечный в одиночку подрабатывает посыльным Храма в весьма опасной операции. — Почему именно Антон должен поехать в Орден сейчас? Что за сломанный телефон? — Дайер пытается держать себя в руках из последних сил. — Предлагаешь Верховному в одиночку посреди ночи заявится в резиденцию охотников со словами: «У меня плохие новости для вашей Главы?», — ухмыляется Брошере и впервые за весь разговор переводит взгляд на сильфа. — Антон для этого подходит лучше всего. Он справится, — он будто читает мысли и опасения парня и добавляет. — С ним все будет хорошо. Даня слишком поздно понимает, что это была последняя капля. И он кричит. — А если нет? Что если он не будет в порядке? Что если Культ нападет на них, когда Антон будет там? Что если… Дайер почти задыхается. Прямо как в день запечатления, в грязном туалете бара, когда его охватила паника. Чернов знает, как Данила «не любит» Орден. Знает, что охотникам запрещено общаться со светлыми. Знает, что в сражении с Культом сильф пострадает в любом случае, потому что они просто люди и Божественная совесть накажет за это. Антон ни за что не призовет Даню, если будет в опасности. И эта мысль буквально разрывает сердце рыжего. — Он будет в порядке, — все так же спокойно произносит Шер, несмотря на то, что Дайер ощутимо повысил голос. — Почему ты так уверен в этом?! — Даня все еще кричит, и слишком эмоционально размахивает руками. Так что совсем не удивительно, что его пустая кружка из-под кофе летит на пол. И только чудом не разбивается. Шер отставляет свой стакан в сторону и поднимается на ноги. Дайер не уверен в том, что это хорошая идея, потому что сейчас он, кажется, не совсем отвечает за себя. И в порыве гнева вполне способен сделать то, что на самом деле не хотел бы делать. Но Верховный будто не понимает это, подходит к психующему сильфу и сжимает его плечи в своих ладонях. При таком освещении карие глаза жреца кажутся черными и пустыми. — Потому что я знаю, — все еще спокойно говорит Дамиан. Он будто пытается внушить эту уверенную мысль Дане. — Обещаю, что с ним не случится ничего настолько плохого, что он не сможет пережить… — Настолько плохого?.. — эхом повторяет Данила уже не способный кричать. У него от осознания всего ужаса все тело будто парализовало. — Я поеду за ним. Дайер хочет вырваться, но жрец держит его крепко. В голове сильфа расцветает понимание, насколько же глубоко они увязли в этой опасной заварушке. Смертельно опасной. Даня не знает, где именно сейчас Антон, но он должен найти его и удостовериться в том, что тот будет в порядке. — Он будет в порядке, обещаю, — упрямо повторяет жрец не ослабляя хватки. — Ты либо доверяешь мне, либо уезжаешь к нему. — Не знал, что жрецы могут так грязно играть, — шипит сильф, но перестает вырываться. Дайер глубоко вдыхает и пытается успокоится. Доверяет ли он Дамиану? Если нет, то не отпустил бы Чернова одного посреди ночи. А если да, то почему сейчас орет на Верховного, который, в общем, не то чтобы заслужил это. — Прости, я не выспался и поэтому психую, — сдается Даня, поднимая руки и показывая, что он больше не попытается сбежать. Шер смотрит на него задумчиво еще пару секунд, а после кивает и возвращается за стол. — Понимаю, я тоже психовал бы, — кажется, жрец так же понимает, что здесь дело совсем не во сне. Данила хочет спросить, связано ли это с тем, что Дамиан тоже не хотел отпускать дорого ему человека, или жрец просто обладает врожденной безупречной эмпатией? Но парень все же молчит. Этот вопрос даже если и окажется правильным — не принесет никому облегчения. Только боль. Сейчас им стоит думать о других более важных и приземленных вещах. — Ты хочешь, что бы я остался, — вновь размышляет вслух Дайер. Верховный кивает, облокачиваясь на спинку стула и устремляя взгляд в темный не включенный телевизор. — Тебе нужен был не только Антон, — продолжает сильф и жрец вновь кивает. — Зачем я нужен тебе? — На случай, если придется прибегнуть к плану «б», — совсем неинформативно отвечает Брошере. — План «б»? — План, к которому я бы не хотел прибегать, — отвечает коротко Дамиан. Он вновь смотрит на Данилу и продолжает говорить, потому что на лице сильфа неоном светится «этого недостаточно». — Он дает слишком много последствий. То, на что я… мы… Не сможем повлиять должным образом. Но пока что большая часть событий указывает на то, что именно к нему нам придется обратиться. — То есть, мы похоже в той вариации вселенной, где нам нужен токсичный план «б»? — ухмыляется Дайер, понимая, как это звучит. Брошере смеется, запрокидывая голову и прикрывая глаза руками. Это не выглядит наигранным. И обреченным тоже, что не может не радовать Даню. Просто это забавно, а Шер очевидно очень устал. — Похоже, что все именно так. Дайер вздыхает. Он щелкает пультом от телевизора, включая его и убавляя звук почти до максимума. В три утра не идет ничего интересного, лишь какое-то скучное шоу. Что-то, что поможет немного разрядить обстановку. — Еще кофе? — предлагает сильф, наклоняясь и поднимая кружку, которая пострадала из-за его вспышки то ли гнева, то ли паники. — Вообще я бы хотел поспать, — вздыхая отвечает жрец, а потом улыбается, — но да, кофе, пожалуйста.***
Даня не звонит Антону, потому что тот точно сочтет сильфа совсем поехавшей курицей-наседкой. Прошло почти два часа с того момента, как охотник покинул квартиру. На кухонном столе за это время успели появиться конфеты, недоеденные тосты с вареньем и какие-то уже ужасно засохшие печенья. Дайер не помнит, как они пришли к этому, но Брошере уже минут пятнадцать рассказывает забавную историю из его практики о том, что могут говорить рожающие девушки под наркозом. Это то, что нужно сейчас Даниле — что-то не связанное с миром сверхъестественного и новым Богом. — И она хватает меня за руку, смотрит в глаза и на полном серьезе говорит: «Если я рожу печенье, то никогда себе этого не прощу. У меня должен быть мальчик!». Самое сложное в такие моменты — сохранить лицо, и… Шер замолкает, а потом начинает разбрасывать во все стороны фантики со стола. Дайер, то ли слушавший его все это время, то ли дремавший, смотрит на Верховного непонимающе. И только в тот момент, когда в руках жреца оказывается пульт, которым он прибавляет громкость, переводит взгляд на телевизор. Серые декорации шоу сменились мельтешащими кадрами новостей. Даня непонимающе смотрит на горящее здание, пожарных, пытающихся потушить огонь и сразу три скорых. Дайер не видел никогда этого здания, но одного взгляда Дамиана становится достаточно чтобы понять, что случилось что-то серьезное. — Мы опоздали, — произносит Брошере и голос его звучит без эмоционально. Или безжизненно? — Что? — непонимающе переспрашивает сильф. В его голове молниеносно возникает ответ, но парень не хочет верить своей догадке. — Это резиденция охотников. — Что?! Даня вскакивает на ноги, словно его ударили током. В голове бьется только одна мысль, крутящаяся вокруг одного человека. Антон. Где он? Что с ним? В порядке ли он? Не допустил ли сильф той ситуации, в которой погиб его подопечный? Ведь если да, он должен был что-то почувствовать? Чернов ведь призвал бы его… Должен был призвать. Они же обещали друг другу. — Антон в порядке, — жрец прерывает волну панических мыслей и лезет в карман за своим телефоном. — Он появился на экране на несколько секунд, когда ты был в полудреме. Верховный забивает в строку поиска браузера нужные дату и время, находит выпуск новостей. Даня проклинает долгую загрузку и людей, что придумали обязательную рекламу, которую нельзя пропустить. Теперь они смотрят репортаж с самого начала, прибавляя громкость на полную. Дайер растеряно смотрит на полыхающее здание, мельтешащих повсюду людей: пожарных, медиков, полицию и журналистов. Девушка с яркими губами и микрофоном в руках говорит о том, что точное количество жертв пока неизвестно. И в этот же момент за ее спиной проносят носилки с полностью скрытыми под темной тканью телами. Верховный молчит, а Данила чувствует ком тошноты где-то в горле. А потом на экране появляется Антон. Оператор, очевидно, пытался снять скорую помощь, в которой Чернова осматривает врач. У охотника по лицу стекает кровь, но он упрямо вырывается и хочет отказаться от помощи. У него шальной взгляд и резкие движения, но он выглядит живым, и пружина паники в животе Дайера перестает напряженно сжиматься. Данила молчит несколько секунд, пытаясь собраться все увиденное в единую картину. На резиденцию охотников напал Культ, в причастности этой «организации» нет никаких сомнений. И, судя по увиденному, Орден не смог противостоять этому. Но Антон жив, что не может не радовать, и относительно здоров. Его телефон выключен, может он пострадал при взрыве или у него всего-навсего села батарейка. Больше всего это Дайера сейчас беспокоит только пугающе притихший Верховный. — План «б»? — прерывает затянувшуюся тишину сильф. Жрец кивает. — Теперь я могу узнать, в чем он заключается? — В признании нашего полного бессилия в этой ситуации, — голос Шера звучит так, что у Дани мурашки бегут по позвоночнику, а он сам, кажется, перестает дышать. — Нам нужен Бог. — Бог? — с сомнением уточняет сильф, надеясь, что это не та версия вселенной, где от стольких травмирующих событий у их Верховного поехала крыша. — Бог, — кивает Дамиан, решительно поднимаясь на ноги. — Эрасмос. И мы призовем его при помощи четвертого артефакта.